Орлеанская девственница. Философские повести (сборник)

Песнь третья

Описание дворца Глупости. Сражение под Орлеаном. Агнеса, облачившись в доспехи Иоанны, отправляется к своему возлюбленному; она попадает в плен к англичанам, и стыдливость ее весьма страдает.

Еще не все – быть смелым и спокойным,Встречая смерть в пороховом дыму,И хладнокровно в грохоте нестройномКомандовать отряду своему;Везде героев мы нашли бы тьму,И каждый был бы воином достойным.Кто скажет мне, что Франции сыныИскусней и бестрепетней убийцы,Чем дети гордой английской страны?Иль что германцев выше иберийцы?Все били, все бывали сражены.Конде великий был разбит Тюренном[40],Виллар бежал с позором несомненным[41],И, Станислава доблестный оплот,Солдат венчанный, шведский Дон-Кихот,Средь смельчаков смельчак необычайный,Не уступил ли северный корольСопернику, презренному дотоль,Победный лавр во глубине Украйны?[42]По-моему, полезнее вождямУменье очаровывать невежду:Облечь себя в священную одеждуИ ею ослеплять глаза врагам.Так римляне – мир падал к их ногам –Одолевали при посредстве чуда.В руках у них была пророчеств груда.Юпитер, Марс, Поллукс, весь сонм боговВодили их орла громить врагов.Вакх, в Азию низринувшийся тучей,Надменный Александр, Геракл могучий,Чтоб над врагами властвовать верней,За Зевсовых сходили сыновей:И перед ними чередой смиреннойКлонились в прах властители вселенной,На них взирая робко издали. Дениса те примеры увлекли,И он хотел, чтобы его ИоаннеТе ж почести воздали англичане,Чтобы Бедфорд и влюбчивый Тальбот,Шандос и весь его безбожный родПоверили, что грозная девица –Карающая божия десница. Чтоб этот смелый план его прошел,Бенедиктинца он себе нашел,Но не из тех, чьи книжные громадыВсей Франции обогащают склады,А мелкого, кому и книг не надо,Когда латинский требник он прочел.И брат Лурди, слуга смиренный богу,Снаряжен был в далекую дорогу. На вечно мрачной стороне луныЕсть рай, где дураки расселены[43].Там, на откосах пропасти огромной,Где только Хаос, только Ночь и АдС начала мироздания царятИ силою своей кичатся темной,Находится пещерная страна,Откуда благость солнца не видна,А виден, вместо солнца, свет ужасный,Холодный, лживый, трепетный, неясный,Болотные огни со всех сторон,И чертовщиной воздух населен.Царица Глупость властвует страною:Ребенок старый с бородой седою,Кося и, как Данше, разинув рот,[44]Гремушкой вместо скипетра трясет.Невежество – отец ее законный,А чада, что стоят под сенью тронной, –Упрямство, Гордость, Леность и затемНаивность, доверяющая всем.Ей каждый служит, каждый ей дивится,И мнит она, что истинно царица,Хотя на деле Глупость – только тень,Пустышка, погрузившаяся в лень:Ведь Плутня состоит ее министром,Все делается этим другом быстрым,А Глупость слушается целый день.Он ко двору ее приблизил скопыТех, что умеют делать гороскопы,Чистосердечно лгущих каждый час,И простаков, и жуликов зараз. Алхимиков там повстречаешь тоже,Что ищут золота, а без штанов,И розенкрейцеров, и всех глупцов,Для богословья лезущих из кожи. Посланником в сию страну чудесЛурди был выбран из своих собратий.Когда закрыла ночь чело небесЗавесою таинственных заклятий,В рай дураков[45] на легких крыльях снаЕго душа была вознесена.Он удивляться не любил некстатиИ, будучи уже при том дворе,Все думал, что еще в монастыре. Сперва он погрузился в созерцаньеКартин, украсивших святое зданье.Какодемон, воздвигший этот храм,Царапал для забавы по стенамНаброски, представляющие верноВсе наши сумасбродства, планов тьму,Задуманных и выполненных скверно,Хоть «Вестник» хвалит их не по уму.В необычайнейшем из всех музеев,Среди толпы плутов и ротозеевШотландец Лоу прежде всех поспел;Король французов новый, он наделИз золотой бумаги диадемуИ написал на ней свою систему;[46]И не найдете вы руки щедрейВ раздаче людям мыльных пузырей:Монах, судья и пьяница отпетыйИз алчности несут ему монеты. Какое зрелище! Одна из пар –С достаточным Молиной Эскобар;[47]Хитрец Дусен, приспешник иезуита,Стоит с чудесной буллою раскрытой,Ее творец[48] склоняется над ним.Над буллой той смеялся даже Рим,Но все ж она источник ядовитыйВсех наших распрей, наших крикуновИ, что еще ужаснее, томов,Отравой полных ереси негодной,Отравой и снотворной и бесплодной. Беллерофонты новые легки,Глаза закрывши, на химерах рыщут,Своих противников повсюду ищут,И, вместо бранных труб, у них свистки;Неистово, кого, не видя сами,Они разят с размаху пузырями.О, сколько, господи, томов больших,Постановлений, объяснений их,Которые ждут новых объяснений! О летописец эллинских сражений,Воспевший также в мудрости своейСражения лягушек и мышей,Из гроба встань, иди прославить войны,Рожденные той буллой беспокойной!Вот янсенист, судьбы покорный сын.Потерянный для вечной благодати;На знамени – блаженный Августин;Он «за немногих» вышел против рати[49]И сотня согнутых спешит враговНа спинах сотни маленьких попов. Но полно, полно! Распри, прекратитесь!Дорогу, простофили! Расступитесь!В Медардовом приходе видит взорМогилы бедный и простой забор,Но дух святой свои являет силыВсей Франции из мрака той могилы;[50]За исцеленьем к ней спешит слепойИ ощупью идет к себе домой;Приводят к ней несчастного хромого,Он прыгает и вдруг хромает снова;Глухой стоит, не слыша ничего;А простаки кричат про торжество,Про чудо явленное, и ликуют,И доброго Париса гроб целуют,[51]А брат Лурди глядит во все глазаНа их толпу и славит небеса,Хохочет глупо, руки поднимая,Дивится, ничего не понимая. А вот и тот святейший трибунал,Где властвуют монах и кардинал,Дружина инквизиторов ученых,Ханжами-сыщиками окруженных.Сидят святые эти доктораВ одеждах из совиного пера;Ослиные на голове их уши,И, чтобы взвешивать, как должно, души,Добро и зло, весы у них в руках,И чашки глубоки на тех весах.В одной – богатства, собранные ими,Кровь кающихся чанами большими,А буллы, грамоты и ектеньиПолзут через края второй бадьи.Ученейшая эта ассамблеяНа бедного взирает Галилея,[52]Который молит, на колени став:Он осужден за то лишь, что был прав.Что за огонь над городом пылает?То на костре священник умирает.Двенадцать шельм справляют торжество:Юрбен Грандье горит за колдовство.[53] И ты, прекрасная Элеонора,[54]Парламент надругался над тобой,Продажная, безграмотная свораТебя в огонь швырнула золотой,Решив, что ты в союзе с Сатаной.Ах, Глупость, Франции сестра родная!Должны лишь в ад и папу верить мыИ повторять, не думая, псалмы!А ты, указ, плод отческой заботы,За Аристотеля и против рвоты![55] И вы, Жирар, мой милый иезуит,[56]Пускай и вас перо мое почтит.Я вижу вас, девичий исповедник,Святоша нежный, страстный проповедник!Что скажете про набожную страстьКрасавицы, попавшей в вашу власть?Я уважаю ваше приключенье;Глубоко человечен ваш рассказ;В природе нет такого преступленья,И столькие грешили больше вас!Но, друг мой, удивлен я без предела,Что Сатана вмешался в ваше дело.Никто из тех, кем вы очернены,Монах и поп, писец и обвинитель,Судья, свидетель, враг и покровитель,Ручаюсь головой, не колдуны. Лурди взирает, как парламент разомПосланья двадцати прелатов жжетИ уничтожить весь Лойолин родПовелевает именным указом;А после – сам парламент виноват:Кенель в унынье, а Лойола рад.Париж скорбит о строгости столь редкойИ утешает душу опереткой.О Глупость, о беременная мать,Во все века умела ты рождатьГораздо больше смертных, чем КибелаБессмертных некогда родить умела;И смотришь ты довольно, как их ратьВ моей отчизне густо закишела;Туп переводчик, толкователь туп,Глуп автор, но читатель столь же глуп.К тебе взываю, Глупость, к силе вечной:Открой мне высших замыслов тайник,Скажи, кто всех безмозглей в бесконечнойТолпе отцов тупых и плоских книг,Кто чаще всех ревет с ослами вкупеИ жаждет истолочь водицу в ступе?Ага, я знаю, этим знаменитОтец Бертье, почтенный иезуит. Пока Денис, о Франции радея,Подготовлял с той стороны луныВо вред врагам невинные затеи,Иные сцены были здесь видны,В подлунной, где народ еще глупее.Король уже несется в Орлеан,Его знамена треплет ураган,И, рядом с королем скача, ИоаннаТвердит ему о Реймсе неустанно.Вы видите ль оруженосцев ряд,Цвет рыцарства, чарующего взгляд?Поднявши копья, войско рвется к боюВослед за амазонкою святою.Так точно пол мужской, любя добро,Другому полу служит в Фонтевро,[57]Где в женских ручках даже скипетр самыйИ где мужчин благословляют дамы. Прекрасная Агнеса в этот мигК ушедшему протягивала руки,Не в силах победить избытка муки,И смертный холод в сердце ей проник;Но друг Бонно, всегда во всем искусный,Вернул ее к действительности грустной.Она открыла светлые глаза,И за слезою потекла слеза.Потом, склонясь к Бонно, она шепнула:«Я понимаю все: я предана.Но, ах, на что судьба его толкнула?Такая ль клятва мне была дана,Когда меня он обольщал речами?И неужели я должна ночамиБез милого ложиться на кроватьВ тот самый миг, когда Иоанна эта,Не бриттов, а меня лишая света,Старается меня оклеветать?Как ненавижу тварей я подобных,Солдат под юбкой, дев мужеподобных,[58]Которые, приняв мужскую стать,Утратив то, чем женщины пленяют,И притязая тут и там блистать,Ни тот, ни этот пол не украшают!»Сказав, она краснеет и дрожитОт ярости, и сердце в ней болит.Ревнивым пламенем сверкают взоры;Но тут Амур, на все затеи скорый,Внезапно ей внушает хитрый план. С Бонно она стремится в Орлеан,И с ней Алиса, в качестве служанки.Они достигли к вечеру стоянки,Где, скачкой утомленная чуть-чуть,Иоанна захотела отдохнуть.Агнеса ждет, чтоб ночь смежила веждыВсем в доме, и меж тем разузнает,Где спит Иоанна, где ее одежды,Потом во тьме тихонечно идет,Берет штаны Шандоса, надеваетИх на себя, тесьмою закрепляетИ панцирь амазонки похищает.Сталь твердая, для боя создана,Терзает женственные рамена,И без Бонно упала бы она. Тогда Агнеса шепотом взывает:«Амур, моих желаний господин,Дай мощь твою моей руке дрожащей,Дай не упасть мне под броней блестящей,Чтоб этим тронулся мой властелин.Он хочет деву, годную для боя, –Молю, Агнесу преврати в героя!Я буду с ним; пусть он позволит мнеБок о бок с ним сражаться на войне;И в час, когда помчатся стрелы тучей,Ему грозя кончиной неминучей,Пусть поразят они мои красы,Пусть смерть моя продлит его часы;Пусть он живет счастливым, пусть умру я,В последний миг любимого целуя!»Пока она твердила про свое,Бонно к седлу ей прикрепил копье…А Карл был лишь в трех милях от нее! Агнеса захотела той же ночьюВозлюбленного увидать воочью.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

В последних изданиях этой поэмы, сделанных невеждами, читатель с возмущением видит множество стихов, вроде:

И пальцем проверяет тут Шандос:Иоганна все по-прежнему ль девица?«Черт побери тесьму!» – хрипя, бранится.Но вот тесьму и вправду черт унес.Шандос встряхнуть свою тряпицу тщится,………………………………………………На свой манер у каждого повадка. О Людовике Святом там говорится:Уж лучше бы бедняга развлекалсяВ постели со своею Марготон…Он ракового супа не едал, и т. д.

Кальвин там современник Карла VII; все искажено, все испорчено бесчисленными нелепостями; автор этой мерзости, годной единственно для всякого сброда, расстрига-капуцин, принявший имя Мобера.

2

«Ночное бдение в честь Венеры» (лат.).

3

В самом деле (лат.).

4

«Морганте» (итал.).

5

В начале было Слово – Слово Бога,Бог Словом был, и Слово было Богом,Все началось от этого порога, и т. д. (итал.).

6

«Здравствуй, царица» (лат.).

7

Кто свят ему – Христос иль Магомет?Маргутте отвечал: «Ни в чох, ни в сонНе верю я, – но верую в цыпленка,Когда на славу подрумянен он.…………………………………..А пуще верю я в стакан вина,Душа той верой будет спасена.Три главных добродетели мне святы:Зад, глотка и игра. Вот мой ответ (итал.).

8

С разрешения властей (итал.).

9

Мне сочинителей любить пристало:Я в мире вашем сочинил немало.…………………………………….По праву наградил меня ХристосЗа то, что так его я превознес… (итал.).

10

Что сказать (лат.).

11

Некоторые издания гласят:

Вы мне святых велите славословить.

Это чтение правильно; но мы приняли другое, как более занимательное. К тому же оно свидетельствует о большой скромности автора. Он признается, что недостоин воспевать девственницу. Этим он изобличает издателей, приписавших ему, в одном из изданий его сочинений, оду «Святой Женевьеве», автором которой он, наверное, не является.

12

Всякому ученому известно, что во времена кардинала Ришелье жил некий Шаплен, автор замечательной поэмы «Девственница», в которой, по словам Буало, «он написал двенадцатью двенадцать сот плохих стихов». Буало не знал, что этот великий человек написал их двенадцатью двадцать четыре сотни, но что, по скромности, напечатал только половину. Род Лонгвилей, происходивший от красавца Дюнуа-незаконнорожденного, назначил пресловутому Шаплену пенсию в двенадцать тысяч ливров. Можно было бы лучше распорядиться своими деньгами.

13

Это Ламотт-Гудар, автор стихотворного перевода «Илиады», перевода очень сокращенного и тем не менее очень плохо встреченного. Фонтенель в академической похвале Ламотту говорит, что это вина оригинала.

14

Агнеса Сорель, дама из Фроманто, близ Тура. Король Карл VII подарил ей замок «Краса на Марне», и ее стали звать Дамой Красоты. У нее было двое детей от короля, ее любовника, хотя он не позволят себе с нею вольностей, согласно историографам Карла VII, людям, которые при жизни королей всегда говорят правду.

15

Лицо вымышленное. Иные охотники до сплетен утверждают, будто скромный автор имел в виду некоего толстого лакея некоего государя; но мы иного мнения, и наше замечание остается в силе. Как говорит Дасье.

16

Хроматическая гамма построена на последовательности полутонов, что создает музыку нежную, весьма располагающую к любовным утехам.

17

Парижский парламент три раза вызывал короля, тогда наследника, при звуках трубы, к мраморному столу, согласно заключению королевского прокурора Мариньи. (См. «Исследования» Паскье.)

18

Этот британский принц – герцог Бедфордский, младший брат Генриха V, короля Англии, коронованного на французский престол в Париже.

19

Этот добрый Денис (Дионисий) не есть так называемый Дионисий Ареопагит, но епископ Парижский. Аббат Гилдуин был первый, кто написал, что этот епископ, будучи обезглавлен, нес свою голову в руках от Парижа до самого аббатства, носящего его имя. Впоследствии на всех тех местах, где этот святой останавливался по дороге, были воздвигнуты кресты. Кардинал Полиньяк, передавая эту историю маркизе дю ***, добавил, что Денису стоило труда нести свою голову только до первой остановки; на что означенная дама ему ответила «Конечно, в подобных делах только первый шаг и труден».

20

Генрих V, король Английский, величайший деятель своего времени, зять Карла VII, на сестре которого он был женат, умер в Венсене, будучи признан в Париже королем Франции; его брат, герцог Бедфордский, правил самой цветущей частью Франции именем своего племянника Генриха VI, также призванного в Париже как французский король парламентом, ратушей, судом, епископом, цехами и Сорбонной.

21

Потон де Сентрайль, Ла Гир – великие полководцы; Жан де Дюнуа – побочный сын Людовика Орлеанского и графини Ангэнской; Ришмон – коннетабль Франции, впоследствии герцог Бретонский; Ла Тимуйль – из знатного рода в Пуату.

22

Президент Луве – министр-советник при Карле VII.

23

Ореол – это венец из лучей, которые святые всегда носят на голове. Он, по-видимому, является имитацией лаврового венка, чьи расходящиеся листы окружали голову героев как бы лучами, ввиду чего некоторые производят слово «ореол» от laurum, laure ola (лавр, лавровая ветвь (лат.); другие производят его от aurum (золото (лат.). Святой Бернард говорит, что у дев этот венец бывает золотой. «Coronam quam nostril majors aureolam vocant, idcirco nominatam…» (Венцу, который наши предки именуют ореолом, названному так потому… (лат.).

24

Жезл авгуров вполне походил на епископский посох.

25

Этот Денис, патрон Франции, – святой в духе монахов. Он никогда не бывал в Галлии. См. легенду о нем в «Вопросах по поводу «Энциклопедии» под словом «Денис»: вы узнаете, что сперва он был рукоположен в епископы афинские святым Павлом; что он отправился навестить деву Марию и приветствовал ее по случаю смерти ее сына; что затем он покинул епископство афинское ради парижского; что его повесили и что с высоты своей виселицы он весьма красноречиво проповедовал; что ему отрубили голову, дабы он замолчал, что он взял голову в руки и лобызал ее по дороге, идя основывать аббатство своего имени в миле от Парижа.

26

В то время на всех границах Лотарингии были столбы с герцогским гербом, изображавших трех орлят; они были сняты в 1738 году.

27

Она была действительно родом из села Домреми, дочерью Жана д’Арка и Изабо, трактирной служанки двадцати семи лет; таким образом, ее отец вовсе не был священником. Это поэтический вымысел, быть может, недопустимый в предмете важном.

28

«Ездила верхом без седла и выказывала мужество, которое обыкновенно девушкам не свойственно», как говорит «Хроника» Монстреле.

29

Колдовство было тогда так распространено, что сама Иоанна д’Арк была сожжена впоследствии, как колдунья, по ходатайству Сорбонны.

30

Статуя Паллады, с которой была связана судьба Трои; почти у всех народов бывали подобные суеверия.

31

Иезуит Жирар, уличенный в маленьких вольностях с девицей Кадьер, исповедовавшейся ему, был обвинен в том, что он ее околдовал, дыша на нее. См. объяснения к песни третьей.

32

Дебора – первая из когда-либо упомянутых женщин-воительниц. Иаиль – другая героиня, вонзила гвоздь в голову полководца Сисары. Гвоздь этот хранится в нескольких православных и католических монастырях вместе с ослиной челюстью, которой пользовался Самсон, пращой Давида и мечом, коим знаменитая Юдифь отрубила голову полководцу Олоферну, или Олферну, сперва разделив с ним ложе.

33

NB. Читатель, обладающий вкусом, может заметить, что автор, тоже им обладающий и стоящий выше предрассудков, рифмует всегда для слуха, а не для глаз. Вы у него не встретите рифм: «trône» и «bonne», «pâte» и «patte», «homme» и «heaume». Краткая гласная звучит иначе и произносится не так, как долгая. «Jean» и «chant» произносится одинаково.

34

Эпизод, описанный в «Энеиде».

35

Эпизод из «Илиады».

36

Один из великих полководцев того времени.

37

Имя его было не Рожер, а Роберт; ошибка незначительная. Это он в 1429 году привез Иоанну д’Арк в Тур и представил ее королю. Был он добрый шампанец, человек бесхитростный. Его замок стоял возле Бриенна в Шапани. На дверях этого бедного замка я видел его девиз – виноградную лозу с надписью: «Beau, dru et court» (Буквально: «Хорошо, весело и быстро» (франц.). По ней можно судить о тогдашнем остроумии.

38

Действительно, врачи и почтенные женщины исследовали Иоанну и признали ее девственной.

39

Знамя, принесенное ангелом в аббатство Сен-Дени и бывшее некогда в руках графов Вексенских.

40

В знаменитой битве при Дюнах, около Дюнкирхена.

41

При Мальплакэ, около Монса, в 1709 году.

42

Также в 1709 году.

43

Прежде «раем безумных», «раем глупцов» называли лимб; и в нем помещали души слабоумных и маленьких детей, умерших без крещения. «Лимб» значит «край», «кайма»; и считалось, что этот рай расположен на краю луны. О нем говорит Мильтон: у него дьявол проходит через рай глупцов: «the paradise of fools».

44

Это, по-видимому, намек на знаменитые стихи Руссо:

Ты предо мной, простак Данше,Глаза навыкат, рот разинут.

«Рот, как у Данше», стало чем-то вроде пословицы. Этот Данше был посредственный поэт, написавший несколько театральных пьес и т. п.

45

Это лимб, измышленный, как говорят, неким Петром Хризологом. Туда отправляют маленьких детей, умерших без крещения, ибо, если они умрут пятнадцати лет, им уже нетрудно заслужить вечную муку.

46

Знаменитая система господина Ласса, или Лоу, шотландца, разорившая стольких во Франции за годы с 1718 по 1720, оставила роковые следы, и они еще давали себя знать в 1730 году, когда, по нашему мнению, автор начал эту поэму.

47

Казуисты Эскобар и Молина широко известны по превосходным «Провинциальным письмам»; автор называет здесь этого Молину «достаточным», намекая на благодать достаточную и непостоянную, по поводу которой он создал систему столь же нелепую, как и система его противника.

48

Ле Телье – иезуит, сын стряпчего из Вира в Нижней Нормандии, духовник Людовика XIV, автор «Буллы» и виновник всех волнений, ею вызванных, изгнанный во время Регентства и память коего теперь ненавистна. Отец Дусен был его первый советник.

49

Янсенисты говорят, что Мессия пришел только для немногих.

50

Здесь подразумеваются конвульсионеры и чудеса, засвидетельствованные множеством янсенистов, чудеса, перечисленные в обширном труде Карре-де-Монжероном, поднесшим этот труд Людовику XV.

51

Добряк Парис был слабоумный диакон; однако, как один из самых ярых и влиятельных среди простонародья янсенистов, он почитался этим простонародьем за святого. В 1724 году вздумали ходить молиться на могиле этого чудака, на кладбище при одной из парижских церквей, сооруженной во имя святого Медарда, впрочем, мало известного. Этот святой Медард никогда не творил чудес; но аббат Парис сотворил их множество. Наиболее замечательно воспетое герцогиней де Мен в следующей песне:

Чистильщик, воин божьей рати,На ногу левую хромец,Сподобясь дивной благодати,Стал хром на обе наконец.

Святой Парис сотворил триста или четыреста чудес в этом роде; если бы ему позволили, он бы воскрешал мертвых; но вмешалась полиция; отсюда известное двустишие:

– В сем месте чудеса творить ты не изволь! –Так богу приказал король.

52

Галилей, основатель философии в Италии, был осужден инквизиционным судом, посажен в тюрьму и подвергнут весьма суровому обращению не только как еретик, но и как невежда, за то, что он доказал вращение земли.

53

Юрбен Грандье, луденский священник, приговоренный комиссией королевского совета к сожжению за то, что вселил диавола в нескольких монахинь. Некий Ла Менардэ был настолько глуп, что издал в 1749 году книгу, в которой он тщится доказать истинность этой одержимости.

54

Элеонора Галигаи, весьма знатная девица, приближенная королевы Марии Медичи и ее придворная дама, супруга флорентийца Кончино Кончини, маркиза д’Анкр, маршала Франции, была не только обезглавлена на Гревской площади в 1617 году, как сказано в «Хронологическом обзоре истории Франции», но и сожжена как ведьма, а имущество ее отдано врагам. Нашлось только пять советников, возмущенных этой ужасной нелепостью и не пожелавших присутствовать при приведении приговора в исполнение.

55

При Людовике XIII парламент запретил, под страхом ссылки на галеры, излагать какое-либо другое учение, кроме Аристотелева, а затем запретил рвотное, не угрожая, однако, галерами ни врачам, ни больным. Людовик XIV в Кале исцелился при помощи рвотного, и постановление парламента утратило свое значение.

56

История иезуита Жирара и девицы Кадьер достаточно известна; иезуит был приговорен к сожжению как колдун одной половиной эксского парламента и оправдан другою.

57

Фонтевро, или Фонс-Эбральди, местечко в Анжу, в трех милях от Сюмора, известное знаменитым женским аббатством (главою Ордена), воздвигнутым Робертом д’Арбрисселем, родившимся в 1047 году и умершим в 1117 году. Основав скиты в лесу Фонтевро, он обошел босиком все королевство, дабы побудить к покаянию блудниц и привлечь их в свой монастырь; он обратил таким образом многих, между прочим и в городе Руане. Он убедил знаменитую королеву Бертраду постричься в монастыре Фонтевро и утвердил свой Орден по всей Франции. Папа Пасхалий II принял его под покровительство святейшего престола в 1106 году. Незадолго до смерти Роберт поставил генералом Ордена некую даму по имени Петронилла дю Шемиль и пожелал, чтобы в должности главы Ордена всегда женщина наследовала женщине, одинаково начальствуя как над монахинями, так и над монахами. Тридцать четыре или тридцать пять игумений сменило до сего времени Петрониллу; среди них насчитывают четырнадцать принцесс, в том числе пять из Бурбонского дома. См. об этом у Сент-Марта, в четвертом томе «Gallia Christiana» и «Clypeus ordinis Fontebraldensis» («Христианская Галлия» и «Щит Фонтебральдинского ордена» (лат.) отца дела Мэнферма.