скачать книгу бесплатно
– Ну наконец-то! – выдохнул Панов, и на лице его расцвела одобрительная улыбка.
Самад со своего насеста на холодильнике только удивленно хлопал ресницами.
Глава 23. Фиаско
Примите тот факт, что иногда вы голубь, а иногда и статуя.
Д. Брансон
Наряд милиции прибыл на удивление быстро, Лима даже не успела толком соскучиться. Напротив, все это время она едва удерживалась, чтобы не начать пинать поверженных врагов ногами, и, если бы блюстители порядка где-то задержались, кто знает, долго ли она смогла бы противиться своему нездоровому желанию. Когда в домофон позвонили, девушка впустила патрульных в подъезд, а Виктор, для профилактики треснувший по макушке одного из обезвреженных нападавших, вышел коллегам навстречу.
– Пусть лучше сначала они увидят меня. Покажу удостоверение, объясню ситуацию, а то мало ли что… – объяснил он друзьям свое решение. – Не хотелось бы, чтобы за преступников приняли нас.
Лима понимала его: в существующей мизансцене без подготовки сложно было понять, кто преступник, а кто жертва, – а потому только обрадовалась тому, что Панов такой активный, предприимчивый и сообразительный. Сама она до такого нипочем не додумалась бы.
Несколько минут спустя трое здоровых мордатых парней в форме шагнули в квартиру и с интересом уставились на необычный «коврик» в коридоре, а когда увидели его продолжение еще и в кухне, заулыбались, переглядываясь. Они ожидали этого. Следующий за ними Виктор справился с задачей, успев подготовить патрульных к тому, что они должны были увидеть. Но Лима понимала, что разговаривать с милиционерами все равно придется ей, она же была хозяйкой квартиры. Неожиданно накатило ощущение нереальности, погружения в очередной кошмарный сон. Земля словно уплыла из-под ног. Тем не менее, ей удалось внятно и четко изложить факты, почти не дрожа внешне, хотя внутри нее то и дело поднималась паника. Старший группы – если Лима правильно могла определить, старший сержант – покачал головой и сказал, обращаясь к коллегам:
– Надо везти всю эту банду в отдел, пусть ими занимаются те, кому положено. Только вот всех не разместим. Сань, – приказал он одному из них, – вызови по рации, кто там из наших поблизости, пусть помогут.
Тот кивнул и ушел к машине. Старший обратился к присутствующим:
– Вы слышали, надо ехать в отдел. Напишете заявление, дадите показания. Документы у всех с собой?
Панов пожал плечами – свои он сегодня уже показывал. Лима кивнула и быстро сбегала в комнату за паспортом. Иван только пожал плечами:
– Я шел в гости к подруге, паспорта не брал. Не думал, что понадобится. Но могу принести, я живу в этом же подъезде.
– Принесите, – благодушно согласился мужчина, с интересом изучая документ Виктора, и сделал знак коллеге: – Сходи с товарищем, чтобы не заблудился.
Иван в сопровождении милиционера ушел за паспортом. Почти сразу же вернулся ушедший ранее Саня и сообщил, что минут через пять подъедет еще один экипаж и поможет перевезти подозреваемых. Валяющиеся на полу парни стали подавать голос, но их никто слушать не хотел. Патрульным было ни к чему, не их головная боль. Лима прекрасно видела, как хочется им быстрее разделаться со всем этим и поехать себе дальше.
Когда вернулись Иван с сопровождающим, следом за ними в квартиру вошла пожилая соседка Лимы, Антонина Ивановна, с которой у девушки были теплые отношения и к которой она постоянно бегала звонить по телефону. Женщина причитала на ходу, то и дело всплескивая гладкими полными руками:
– Лимочка, деточка, да что ж опять тут у тебя такое творится?
Патрульные переглянулись.
– С этого места подробнее, пожалуйста, – принимая из рук Ивана паспорт, попросил старший.
Лима вздохнула.
– Это не первый раз, когда ко мне в квартиру врываются и устраивают погром.
Милиционеры переглянулись. В их глазах желание поскорее сдать этих загадочных людей кому-то из дежурных оперов в отделении читалась легко и без усилий.
– Офигенно, – сказал старший сержант. – Только этого нам еще и не хватало. Чего ж Вы раньше нас не вызывали, девушка?
Лима пожала плечами.
– Понятно, – кивнул мужчина. – Значит, Вы что-то знаете о том, кто эти люди и чего им от Вас надо.
– Ничего я не знаю! – огрызнулась она. – Я хочу жить спокойно и чтобы всякая шушера не лезла ко мне в дом.
Мужчина скептически посмотрел на нее, но ничего не ответил. Пенсионерка подошла к девушке и обняла, неодобрительно посмотрев на патрульного.
– Значит, так, – решил тот. – Мы едем в отдел, и по пути Вы как следует подумайте о том, что будете рассказывать нашим операм.
Пенсионерка ахнула, прикрыла рот пухлой ладошкой.
– Как же так? Девочку-то в милицию за что? – запричитала она.
– Гражданочка, Вы только не волнуйтесь, – изобразил улыбку милиционер, – девочку Вашу никто не обидит. – Он снова обратился к Лиме: – Постарайтесь вспомнить, когда к Вам уже врывались, что Вы видели, что слышали, кто это мог быть и что искать. Чем больше Вы расскажете, тем лучше Вам смогут помочь.
Лима, обнимая соседку в ответ, окинула взглядом квартиру, куда могла дотянуться. Самада в пределах видимости не было – наверное, перенесся от греха подальше куда-то, где его точно не могли заметить даже случайно. Или в комнату, или на балкон, а может, к себе в квартиру или к Ване. Хотя, зная это любопытное существо, можно было предположить, что он вряд ли забрался бы куда-то далеко, так что, скорее всего, он все-таки был в комнате.
В квартиру вошли еще двое милиционеров, за руку поздоровались с коллегами, узнали Панова.
– А ты что тут делаешь, Вить? Это же не твой район?
Тот пожал плечами, указал на вяло дергающихся парней на полу:
– Да вот, помогал обезвреживать этих красавцев. Ворвались в квартиру к моей подруге, явно не на чай и без цветов.
Лима поймала на себе изменившиеся, заинтересованные взгляды мужчин в форме, услышала произнесенное шепотом: «Твоя девушка?» Виктор улыбнулся, покачал головой и так же тихо ответил: «Нет, близкая подруга детства».
Старший сержант махнул рукой:
– Давайте забирать клиентов. А Вас бы как доставить? – спросил он Лиму.
Виктор ответил за нее:
– Я на машине, мы поедем следом за вами. Вот только квартиру открытой оставлять не хочется.
Антонина Ивановна громко и уверенно сказала:
– Я могу покараулить. Лимочка, тебе не нужно переживать, я никого сюда не впущу.
Женщина изобразила на лице готовность и жажду деятельности. Лима благодарно кивнула соседке. Милиционер удовлетворенно хмыкнул.
– Хорошо. Тогда оставайтесь в квартире, пока девушка не вернется, закройтесь и никого не пускайте.
– Да, Антонина Ивановна, это такое одолжение с Вашей стороны, – присоединилась Лима. – Но Вам тут ничто не угрожает. Замки не работают, но Вы можете закрыться на засов – и точно никто не войдет, даже я.
Пенсионерка энергично закивала. Сотрудники милиции по одному выводили пытающихся огрызаться парней, все так же совершенно не обращая внимания на то, что те хотели сказать.
Лима, Виктор и Иван вернулись домой только утром. Написание заявления, общение с раздражительными сотрудниками, проверка и перепроверка их показаний, ответы на вопросы, иногда довольно каверзные – все это после утомительного трудового дня оказалось крайне сложным. Даже то, что Виктор сам был милиционером и знал, как нужно разговаривать с коллегами, не слишком-то облегчило всем им задачу. Лима едва не падала от усталости. Ей постоянно приходилось держать в голове, что можно говорить, чего нельзя. К счастью, по дороге в отдел они с Виктором и Иваном условились, что именно будут говорить, и разночтений в их показаниях не было, хотя их и пытались поймать на каких-нибудь нестыковках. Нестыковок не оказалось.
Однако часам к трем утра, когда они были уверены, что скоро смогут поехать домой, в кабинет, где вот уже несколько часов продолжалась то ли беседа, то ли опрос, то ли уже допрос, вломился еще один оперуполномоченный – тоже возбужденный и взъерошенный, с красными от недосыпа глазами. В его руках была стопка свежераспечатаных, но уже помятых по пути листов: похоже, что он очень торопился принести их. Мужчина быстро протянул свою ношу худощавому старшему лейтенанту, который вел опрос. Тот был знакомым Виктора, но это ничего не меняло.
– Это еще что? – поинтересовался он.
– А ты посмотри внимательнее.
Старший лейтенант бегло просмотрел распечатки, изменился в лице, потом еще раз стал читать, уже более вдумчиво. Виктор с Лимой переглянулись, Иван просто смотрел на офицера и не отводил от него пристального взгляда. Никто из них не понимал, что происходит.
– А скажите мне, Олимпия Юрьевна, как давно Вы знакомы с этими молодыми людьми? – задал он неожиданный вопрос.
– С которыми? – уточнила она и непонимающе уставилась на него
– С теми, которые взломали замки Вашей квартиры. – В голосе милиционера уже явно слышалось не только раздражение, но и недоверие.
Девушка пожала плечами. Она несколько раз уже говорила, что эти люди ей не знакомы. Неужели придется по тысячному разу повторять все снова?
– Я не знаю их.
– Вы уверены?
– Абсолютно. – И тут же, не удержавшись, зевнула.
– Слушай, Володь, ну объясни ты наконец, что ты от Лимы хочешь? Мы же уже сто раз тебе все рассказали! – вмешался Панов.
– А то, – повысил голос мужчина, – что ваши «друзья» числятся в розыске. Слышишь, Вить, в розыске, причем не абы каком, а всероссийском! Их подозревают в убийствах, грабежах, мошенничестве и бандитских налетах.
Если бы не сидела, Лима бы точно упала, в этом она не сомневалась. Потрясение было такой силы, что казалось, вышибло из нее дух. Нет, она, конечно, понимала, что не мальчики из церковного хора ворвались к ней в дом и не сиамские котята, но чтобы все было настолько плохо!.. Страшно было даже подумать, что эти люди могли с ней сделать… Хотя Леднев в свое время тоже грозился ее пытать. Вот только смог бы? Эти-то точно смогли бы. Ой, мамочка, когда же это все закончится?
– И при чем тут я? – осторожно, неуверенно спросила девушка.
– Я хотел спросить Вас о том же, – кивнул старший лейтенант и как-то нехорошо улыбнулся, уголком рта, с прищуром глядя на нее. – Вы обычная среднестатистическая девушка, как пытались меня убедить, живете тихой размеренной жизнью, так с какого перепугу к Вам вдруг вламываются такие отморозки? Хотите сказать, случайно?
Лима потерла руками ноющие виски. Ей очень хотелось домой, на диванчик, выключить звонок и домофон, и чтобы хотя бы сутки ее никто не трогал.
– Я уже рассказывала Вам эту совершенно бредовую историю про какую-то потерянную голову, – устало сказала она, даже не пытаясь скрыть написанные на лице эмоции: страха, растерянности, недоумения. – Я подозреваю, что это может быть как-то связано с бандитскими разборками или боевыми действиями на Кавказе, у нас же не отрезают головы врагам или конкурентам.
– А Вы откуда знаете, как оно бывает «у нас»? – осведомился оперуполномоченный. – Вы же сказали, что ни с чем таким не связаны.
– Да не связана я! Вы меня видите вообще? Я похожа на боевика? Или на исламского террориста?
Мужчина смотрел на нее этим своим пронизывающим взглядом, чуть прищурив глаза и склонив голову набок, и Лима вдруг почувствовала, что он ей верит, но почему-то не хочет показывать этого. Похоже, ее реакции и поведение вполне вписывались в концепцию того, что обычная девушка панически боится всего, что связано с исламскими террористами, войной на Кавказе и прочими ужасами, такими далекими от ее обычной, ничем не примечательной жизни.
В конце концов их отпустили, пообещав на днях еще вызвать для дальнейших уточнений, если всплывут какие-то новые подробности, касающиеся задержанных. Правда, ни Лима, ни Иван, ни Виктор не понимали, как могут помочь в этом случае, но рады были уже тому, что долгая, нескончаемая ночь наконец завершалась и можно было попробовать хоть немного поспать, тем более что оба мужчины должны были еще выйти на работу.
Оказавшись дома, изрядно вымученная троица застала квартиру открытой, соседку спящей сидя в кресле, где обычно спал Самад, а его самого – на подушке Лимы, не сомкнувшим глаз, следившим за женщиной, словно та могла сделать что-то плохое. Почему-то в голове девушки сразу возникло сравнение со сторожевым псом – сильным, умным, верным хозяйке и оттого еще более опасным. Она даже улыбнулась этому образу: она любила собак и уважала верность как у животных, так и у людей. Особенно у людей.
Но Самада подобные параллели оскорбили до глубины души.
«Это я-то собака? – беззвучно воскликнул он, возмущенный и взбешенный. – Ты совсем уже от рук отбилась, женщина?! Ты что себе позволяешь?»
«Отвали, – устало, лениво ответила Лима, которой совсем не хотелось выяснять отношения. – Мы потом с тобой поругаемся, если хочешь. Но не при свидетелях».
Антонину Ивановну осторожно разбудили, в три лица искренне поблагодарили за помощь и с почестями проводили домой, а сами опять собрались на кухне, где сохранивший наибольшее количество сил Иван сварил всем небольшую кастрюлю кофе – туркой тут было не обойтись. Виктор быстро принял душ, понимая, что перед работой домой уже не успевает, и после водных процедур если не чувствовал себя лучше, то хотя бы выглядел посвежевшим. На бодрящий запах даже Самад Магомедович соизволили подтянуться и присоединиться к компании. Теперь ему можно было не бояться и находиться рядом даже тогда, когда в гостях был Иван, – несколько дней назад парню успели все рассказать о возвращении и головах, и он на удивление спокойно воспринял странную историю. Хотя после того как он умер и воскрес, его, наверное, уже сложно было чем-то удивить.
Профессор рвался в бой, его очень задело сравнение с собакой. Он никак не мог успокоиться, и Лима искренне радовалась тому, что никто из присутствующих, кроме нее, его не слышал. Ей было стыдно за его поведение и слова, и она не могла решить, чего же хочет больше: спать или чтобы Хаджи наконец заткнулся. Пожалуй, и того, и другого хотелось одинаково горячо, страстно, непереносимо.
Парни вели диалог, хлебая кофе, как кони, и доедая оставшуюся в холодильнике еду. Бессонная ночь в отделении милиции несколько подточила их силы, и два молодых и сильных организма требовали восполнения затрат. Девушка же вяло цедила свою порцию, щипала кусочек сыра и старалась не упасть носом прямо в чашку.
– … так что теперь нашим придется хоть немного пошевелиться, – услышала она окончание фразы Виктора.
– Все-таки хорошо, что Лимка написала заявление, – поддержал Иван. – А то это уже ни в какие ворота не лезет. Может, теперь Артур от нее отстанет. – Виктор и Лима, не сговариваясь, хмыкнули, и парень исправился: – Ну, или станет осмотрительнее. Или паузу хотя бы возьмет…
– Ага, возьмет он, как же, – подал голос Самад. – Его это только раззадорит. Вот увидите, еще какую-то подлость придумает.
Лима нехотя передала друзьям его слова, а он между тем продолжал:
– Тебе бы сейчас на какое-то время съехать куда-то, на не известную ему квартиру, где он не сможет тебя найти. Для твоей же безопасности.
Лима недоуменно посмотрела на него. Это что сейчас было? Он опять пытается стать нормальным? Пытается о ней заботиться? Что сдохло в лесу?
– И не надейся, – огрызнулся тот. – Просто тебя, дуру, жалко: если ты пропадешь, как я верну себе тело?
– Сам дурак! – вернула «комплимент» девушка. – Ты вообще уже совесть потерял. Хамишь, грубишь, а продолжаешь жить в моей квартире. И как тебя только родители воспитывали?
– Не смей трогать родителей, женщина! – взревел человек-голова. – Да они…
– Я их не трогаю, – в таком же тоне ответила она. – Это ты их позоришь своим поведением. Или я для тебя уже существо низшего сорта, с которым можно не церемониться? Мало того что женщина, так еще и христианка, и русская…
– Я не позорю родителей!..
– Все, понеслась душа по кочкам… – прокомментировала Лима, приложив холодную ладонь ко лбу. – Как же ты меня достал, Самад Магомедович, слов нет! Был же нормальный мужик, адекватный, умный. Что за хрень с тобой произошла? Ты же совершенно невыносим! Я уже жажду поскорее организовать тебе этот ритуал, чтобы ты опять стал целым и ушел из моей жизни к чертовой матери, чтобы забыть тебя, как страшный сон. Пусть тебя твоя драгоценная Ширин терпит, ей по вере и статусу положено, а мне – нет! Я тебе не невеста! И хорошо! Дернул же меня черт влюбиться в кавказца…
Она с неожиданной для сотрапезников злостью грохнула кружкой о стол, порывисто встала и выбежала из кухни. Мужчины остолбенели и переглянулись. Им очень хотелось увидеть в этот миг Самада, посмотреть ему в глаза и спросить у него, что за чертовщина тут происходит и что вообще с Лимкой. Они не могли видеть, каким потерянным стало в долю секунды его лицо, – даже злость и раздражение с него исчезли, словно кто-то стер одним быстрым и уверенным движением.
– Она действительно это сказала? – ошарашенно спросил Иван у Виктора. Тот лишь пожал плечами – слов у него не было. – Офигеть. Самад, ты-то знал?
Самад один раз ударил трубочкой о стакан, что в их с Виктором условном языке означало утвердительный ответ.
– Да, – перевел Панов.
– Офигеть! – повторил Ваня.
Виктор лишь устало прикрыл глаза. Он, как и Профессор, знал Лимкину тайну, но не думал, что все настолько серьезно…
– И что с этим делать? – непонятно кого спросил парень.
Три стука о стакан. Вопросительный взгляд Ивана.
– Он не знает, – пояснил Виктор, вздохнул и поднялся. – Пойдем-ка мы отсюда, Вань, – ты домой, я на работу. Пусть эти двое сами решат, что там у них происходит, мы явно лишние на этом празднике жизни. Только кофе я заберу с собой.
Иван растерянно поднялся, допивая чашку.
