скачать книгу бесплатно
– Ну, сколько можно терпеть? У меня там скоро все засохнет, – гномиха подергала подол моего платья-мешка. Уже два дня я воздерживался от забав с гномихой, и ее это бесило. – Тоже мне бог сношения.
– Сегодня последний день, – пообещал я. – Ускорь, пожалуйста, срок. Скажи сейчас Хеле, что ее вызывает во двор капитан охраны.
Вира не торопилась.
– Я, конечно, понимаю, ты думаешь, что видишь какие-то красные короны над всеми нами. Но никакая корона не даст тебе проникнуть в голову этой бешеной.
– Мне надо вовсе не в голову, – заметил я.
Гномиха махнула на меня рукой, больше не пытаясь переубедить. Она вдруг встала на колени.
– Давай тогда подготовим твое оружие перед боем с чудовищем, доблестный рыцарь.
Ее пухлые теплые губы заскользили по стволу. Языком головки она не касалась, только неторопливо втягивала в себя член, затем выпускала на волю, снова втягивала… Член быстро отвердел и выпрямился. Я погладил Виру по волосам.
– Благодарю, малышка. То, что надо.
Когда она скрылась внутри барака, я подошел к запертым внешним воротам и стал ждать. Вскоре во двор вся в непонятках вышла Хела. Орчанка не против была дать капитану охраны, кому угодно дать, только кто рискнет? У обычного человека член сдуется, а яйца самопроизвольно сварятся при одном взгляде в ее налитые кровью глаза и торчащие клыки.
Хела уставилась на меня.
– Ты что тут ошиваешься? И где тот хмырь, что меня звал?
– Отошел он, меня за себя оставил, – сказал я чушь, что первой пришла в голову. – Велел сказать, чтоб на коленях его ждала.
– Ты чего городишь, недомерок? Где капитан?
Я сразу повысил голос, перейдя на язык головорезов:
– Слушай, сука, я за него, чё не ясно? Еще раз приказ опоносишь, клыки в забор вобью. На колени скакнула, сказал те.
Она ошалело пялилась на меня. Я смотрел в ответ в ее вылупленные багровые зеркала, не моргая. А потом ее аура как полыхнет, и сама орчанка как покраснеет не меньше. И вовсе не от злости. Щеки – что два маковых цветка. И на колени вмиг встала следом.
Мой жезл уже чесался. Я схватил Хелу за лицо, сдавив пальцами щеки. Клыкастый рот раскрылся, и член влетел туда как стрела. Хела попыталась выплюнуть его, но я обеими руками прижал ее голову к себе и не отпускал. Я ощутил, как мечется ее язык, пытаясь меня вытолкнуть. И натянул голову Хелы до упора. Если б хотела на самом деле сбросить, я бы уже катился в выгребную яму.
Горячий языка уже не толкал, а гладил ствол. Головка члена плотно упиралась в горло, глаза на покрасневшем лице Хелы горели похотью. Ее пользовали грязно, как половую тряпку, как коврик для ног, и она радовалась, что у кого-то хватило на это силы и храбрости. Поэтому я и начал с ее рта – чтобы обуздать ее. Но кончить этим нельзя было ни в коем случае. Тигрица должна быть накормлена досыта. Иначе от укротителя останутся только голые кости.
Я начал вынимать член из глубин рта. Теперь уже Хела неохотно отпускала меня из себя. Когда головка выскользнула из теплых губ, мускулистая орочья рука резко вцепилась мне в плечо.
– Рано уходить, – испугалась Хела, облизывая припухшие губы.
– Никто никуда не уходи…
Меня повалило в траву, в спину задышала холодом земля. Высокая тень на миг закрыла лунный диск, затем Хела придавила меня своей тяжестью. Все шло совсем не по плану. Теперь, будто имеют меня. Думая, как выбраться из позы наездницы, я принялся целовать орчанку, попробовал мять ее ягодицы и лишь заскользил ладонями по натянутой коже – как орех, не ущипнуть! Тогда я немного раздвинул две выпуклости и стал гладить кончиками пальцев нижний край влагалища.
Хела опять все переиграла. Привстав, она стянула платье и рухнула обратно. Полные груди расплющились об меня и расплющили меня. Пока я судорожно хватал ртом воздух, орчанка шевельнула задом и наделась на член. Жаркий выдох обдал ухо:
– Ох, да у тебя чуть ли не больше чем у хлюпика-варла.
– Не больше…просто мой стоит….
Хела засмеялась. Я попытался глотнуть еще воздуха, как она впилась мне в губы долгим поцелуем. Так и лежал, придавленный, пока ее язык безумствовал у меня во рту, а влагалище скользило по члену. Все силы уходили на то, чтоб не вырубиться от нехватки кислорода.
Ох и влип же я! Хела трахала меня, полностью обездвижив. Пока ее влагалище бешено скакало на члене, мои мозги лихорадочно думали. Если Хела войдет во вкус власти, то я стану ее ежедневной подстилкой, а это мне совсем не нравится. Мне нужно укротить эту тигрицу первым.
В ее влагалище было совсем не как во рту динозавра. Член не болтался в пустоте, упругие стенки плотно обтягивали ствол, с натугой пропуская внутрь потаенного зева. Мелькнула мысль, что опыт сношений у Хелы совсем небольшой.
Оргазм заставил Хелу замереть. Влагалище ее свирепствовало, сжимаясь и пытаясь выдоить мой твердый как камень жезл. Но не зря я столько трав выпил. В отличие от орчанки меня не вывело еще из строя, и когда она замерла на мне, тяжело дыша, я протащил левую ногу под ней, закинул ей на шею с правой стороны и изо всех сил толкнул бедрами обеих ног.
Мы перевернулись. Теперь я сидел сверху, но это она легко исправит, как только прекратит дрожать в оргазме. Я сполз с Хелы и с кряхтеньем перекинул ее на живот. Помотав головой, орчанка встала на четвереньки.
– Ты чего вытворяешь?
– Ты кончила, я тоже хочу.
– Так и кончай.
– Так и подготавливаю себе место.
– Место?
Схватившись за ее бедра, я вогнал жезл в задний проход. Член мигом растянул девственное анальное отверстие и нырнул внутрь. Хела дернулась от боли, толкнула меня, но я только вцепился крепче в ее бедра и вошел целиком. Мой лобок хлопнул об стальные ягодицы.
Началась бешеная битва. Хела била меня в живот, выталкивала из себя. Но я вцепился ей в волосы, как в поводья, и стоило мне выйти, снова загонял член в попу. В конце концов, до орчанки дошло, что выбивая меня, она делает только хуже себе – выворачивается анус, который затем я деру новым толчком члена. И попа была сдана мне на условиях полной капитуляции.
Теперь Хела только глубоко дышала, изредка вскрикивала и рыла руками под собой землю при слишком сильных ударах. Большая кошка снова меня слушалась.
Ее рука потянулась между ног, пытаясь заглушить боль в анусе возбуждением во влагалище. Я как раз оросил ее прямую кишку, когда она кончила, испустив громкий стон.
Мы вытянулись рядом на траве.
– Дерешь прямо как орк, – выдохнула Хела.
– Да?– приподнялся я на локте. – А вот так твой орк умеет?
Я потянулся к ее грудям и стал играться с ними. Гладил нежную, мягкую, в отличие от всего остального тела, мякоть. Пропускал темно-зеленые соски между пальцами, чуть-чуть сжимая. Дыхание Хелы снова участилось. А когда я подключил и язык с губами, орчанка закрыла глаза и застонала.
Плывущее облако затмило на миг луну, и на фоне темного двора мы двое наверняка выглядели как черная тень на светлой фигуре.
Мой член снова отвердел и тут же был пущен в дело. Мокрое влагалище довольно захлюпало. Хела больше не брыкалась и не пыталась сделать все по-своему. Она закрыла глаза и подчинялась без заминки, понимая, что так получит наибольшее наслаждение. Первой кончила Хела, я же вынул член и с сожалением собрался выпустить драгоценное семя на траву, когда орчанка указала себе на грудь. При этом непривычно смущаясь. От вида белой струи, орошающей торчащие зеленые соски, она едва не кончила снова. А может, и кончила. Похоже, многое у нее впервые сегодня.
– Что ты так долго тянул? – выдохнула она. – Месяц!
– Набирался сил.
– Сразу же ощутила в тебе что-то…
– Тогда было нельзя, – я уж не стал говорить, что попробуй мы тогда, и у меня был риск оказаться с оторванной головой, как у самца богомола после спаривания.
– А теперь можно?
– Теперь сколько угодно. Но тебе придется подружиться с Вирой.
– Это с гномихой?
– С ней самой.
Секундная пауза.
– Ладно, раз она прилагается к тебе.
Довольный, я улыбнулся. Может, в Роке мне стать богом еще чего-нибудь, кроме сношения. Например, женской дружбы?
Лиловые шорохи
Набитый чвоном узел холстины оттягивал мне руки. Сгорбленный тяжестью лепестков, я нес их к телеге. Там в тени от борта скучающе переговаривались семеро надсмотрщиков в лиловых плащах. Впереди меня шли и щебетали Вира с Хелой. Женщинам нисколько не мешали полные наркосырья тяжелые узлы. Орчанка так вообще несла груз в одной руке, периодически меняя ее и ритмично пожимая нагруженным плечом. Трапецию качала, атлетка.
Варл и гномы тоже без труда таскали цветы. Только мы с гоблинами изливались ручьями пота. Вира и Хела хихикнули и покраснели, глядя на меня. Точнее на мою промежность.
– Милый, тебе тяжело, – сказала Вира, – потому что вся сила не в том месте копится.
– Тебе ли мой член «не тем местом» называть?
Щеки гномихи густо заалели.
– Мин! – возмутилась Хела, заступаясь за новую подругу. При этом тоже стыдливо потупила багровые глаза. Прямо католические монашки, а не сама сатана в постели.
На самом деле я радовался за девочек. Теперь им было с кем делиться обидами, страхами, мечтами, а также посплетничать о ложе, которое они делили друг с другом и со мной. Еще не принимая всерьез этот факт, они стали моими первыми жрицами в Роке. Отныне они будут нести по миру мое имя и передавать его поцелуями из уст в уста. И меня пока не тревожило, как подтолкнуть их к этому.
Изменив женщину раз, ты можешь изменять ее бесконечно.
Следующей ночью после того, как Хела лишилась анальной девственности, я трудился над Вирой. Она лежала на спине на моей койке, а мои язык и губы ласкали ее между ног. Женского сока в заждавшемся меня влагалище была так много, что я почти боялся захлебнуться. Подняв лицо от хлюпающих половых губ, я вогнал вместо языка свой водоупорный жезл. Вира громко вздохнула, перед моими глазами колыхнулись ее обнаженные груди, бледные как снег в темноте, и я тут же принялся сосать твердые как вишневые косточки соски. Вдруг мускусный животный запах ударил мне в ноздри. Я поднял голову. Совсем рядом во тьме загорелись два багровых глаза.
– Я хочу тебя, – прорычала орчанка, дыша глубоко, как будто только что переплыла реку. Когтистая рука потянулась к моему паху. Но я не дал ей вынуть жезл из Виры. Перехватив руку, положил ее на мягкие холмы гномихи. Хела дернулась, но не сильно, а то б я вылетел из Виры как пробка шампанского к сопящим сзади гоблинам.
– Гладь, – велел я.
Хела не шевелилась, сверля меня взглядом. Вира лежала с закрытыми глазами, поглощенная ощущениями, и вряд ли слышала нас. Не переставая ее трахать, я сам стал водить пальцами Хелы по молочной груди. Напряженная как струна орчанка подчинилась. Пальцы ее согнулись, коготь надавил под соском, оставляя намек на кровавую царапину. Алая капля выступила на белой коже, мерцая в ночи как глаза Хелы. И как полыхающие ауры обеих женщин. Вира застонала, не открывая глаз и тянясь вверх. Голова орчанки, наоборот, наклонилось к ней. Когтистые пальцы резко сжались, я едва успел отвести руку орчанки от груди.
– Эй, нежнее надо, – я хлопнул Хелу по заднице. Орчанка жадно хватала ртом воздух.
– Хорошо…только пусти…
Я ощущал, как она трясется, изнывая от желания. Но для нее моя щуплая рука была крепче железной цепи.
– И как тебе доверять?
– Буду…нежной…обещаю.
– Почему? Хочешь меня?
– Да-да!
– Тогда поцелуй.
– Тебя?
– Нет же, глупая.
Вира вздрогнула, почувствовав, как влагалище резко опустело. Почти сразу на смену члену пришло что-то влажное и быстрое. Чудовищно быстрое, Виру будто пытался втянуть в себя безумный водоворот. Гномиха приподняла голову, посмотрела вниз и тут же испуганно вжалась в тюфяк.
Между ее ног бешено металась растрепанная голова Хелы. Мин трахал орчанку, и та уткнула лицом ей в живот. И рычала, рычала, рычала… Иногда издать довольное урчание.
Как испуганный мышонок, Вира завертелась, задергалась насаженным на бешеный траходром телом.
– Тише, тише, -успокоил я Виру, выглянув из-за вздернутых к верху ягодиц Хелы. Мой член быстрыми толчками всаживался вглубь ануса орчанки, а она словно не замечала, поглощённая вкусом сладкого нектара.
Услышав меня, Вира подуспокоилась.И вскоре уже выгибалась и безуспешно пыталась сдержать стоны. Смакуя кайф от секса, мычала Хела, подтрахиваемая мной сзади. Потом я натягивал каждую из них по очереди, а другая в это время ласкала и лизала меня по всему телу, теребя рукой у себя между ног. Ночь утонула в стонах оргазма.
Утром девочки проснулись лучшими подругами.
Наконец я сбросил узел в телегу и уперся ладонями в дно кузова, переводя дух. Низкие пепельные облака выплыли на середину неба, давая передышку от палящего солнца. Лето наступало, и мое черное тело каждый день лоснилось от пота.
Чуть поодаль переговаривались надсмотрщики:
– Лорд Вебер, похоже, скоро кони откинет.
– А как же лекарь из Гавани Монарха? – спросил парень с бурым пятном на плаще. – Инея специально же вызывал мага с дипломом Академии. Целое состояние поди ему вывалила, чтоб в такую глухомань забрался и отцовский орган натер всякими зельями.
– Уехал лекарь. Вылечил и уехал. И почти сразу снова язвы по члену побежали. Мира говорит, стало еще хуже.
– Мира твоя ревнует просто. Сама не смогла хозяину конец от хвори выскоблить, так на мага клевещет.
– Зря ты так, – протянул обидевшийся за подругу долговязый надсмотрщик. – Мира знахарка способная. Тоже ведь вылечивала лорда Вебера и без диплома всякого…
– Ха! Вылечивала ровно на два дня. Знаешь что, если уж лорду Веберу все равно помирать, то пусть Инея наймет меня вместо Миры. Тоже ни диплома, ни пользы, зато дешевле схоронит…
– Ах ты! – долговязый схватил парня с пятном за застежку плаща. Метнулся к облакам сжатый кулак. Остальные надсмотрщики всполошились, бросились разнимать драчунов.
– Что вы вытворяете? – раздался крик.
Я выглянул из-за телеги. Черноволосая всадница вела буланого коня с тропы прямо на толпу надсмотрщиков. Разгоряченный конь фыркал и ржал, видимо, только что с прогулки. Шурша складками плащей, надсмотрщики беспорядочно отступали спиной вперед, причем долговязый и с пятном чуть ли не в обнимку. Кто-то наступил на лиловый подол, с криком повалился навзничь, потянув за собой двух соратников, а те еще трех. Крики боли, сдавленная ругань. Мда, солдатики. Мелькнула мысль: может, ну это рабство? Такие сторожи не то, что беглого раба поймать, пройти сотню шагов по бугристому полю, не повалявшись, не смогут.
Подчиняясь легкой руке женщины, конь остановился. Копыта топтались на месте в шаге от головы ползающего надсмотрщика. Женщина, бледная и худая, словно летящий ангел, скривила губы. Небольшая грудь вздымалась под белоснежным шелковым хитоном.
Наконец старший караула смог подняться из огромной тени коня на траве и поклонился.
– Леди Берегина, приветствую…
