скачать книгу бесплатно
– Просто так.
– Второе: Наталья Павловна. С этой всё наоборот – она должна в Ниццу сейчас ехать в Восточном экспрессе, а не на палубе теплоходика по Волге болтаться.
– А он туда идёт?
– Кто?
– Восточный экспресс.
– Куда?
– В Ниццу.
Владимир Иванович вздохнул:
– У неё на пальчике бриллиант каратов на пять. И наряды! Соображаешь? Это тебе не кот напи?сал.
– Может, бриллианты как у Розалии Карловны.
– Не, не, не. Непохоже. Наталья вся с головы до ног… настоящая.
– Слушай, – вдруг сообразил проницательный и не зацикленный на своём огромном чувстве Степан Петрович, – она тебе нравится, да?
Владимир Иванович некоторое время писал в блокноте, как бисер сыпал.
– Она не про мою честь, – в конце концов сказал он. – И я это понимаю. Я же постарше тебя буду. Да и вообще!..
– На сколько ты меня старше?! На три года?
– Хоть на три, а всё равно старше. В мои годы ошибаться… нельзя. Плохо кончиться может.
– В чём ошибаться-то?! Или ты сразу жениться собрался?!
– Стёп, говорить мы об этом не станем, – с торжественной грустью заявил Владимир Иванович, видимо, поставивший на себе крест.
Степан Петрович, также поставивший на себе крест и теперь недоумевавший, куда этот крест подевался, сказал, что только об этом и стоит говорить, а всё остальное ерунда.
– С Натальей разберусь сам, – не нарушая торжественно-печального тона, продолжал Владимир Иванович. – Теперь потаскуха эта светская. Ксения. Ей тут явно невмоготу, прямо извелась вся. Во-первых, спаржу на пару делать не умеют. Во-вторых, устриц в Волге не водится. В-третьих, она всё ажиотажа ждёт, когда вокруг неё светопреставление начнётся, папарацци набегут, вертолёты налетят, а дело ни с места. Плывёт она себе в каюте номер три, и танцы вокруг неё один Богдан вытанцовывает, и то по глупости только.
– Что-то её здесь держит, – сказал Степан Петрович, думая, как это вышло, что он влюбился в Ташу.
– Или кто-то, – согласился его напарник. – Богдан вроде разъяснился, но тоже, знаешь… Не особенно. Кто это станет ему пребывание здесь оплачивать и тем более рекламу заказывать, если он такой скандальный персонаж! Везде драки затевает, революции налаживает и народ к свержению власти призывает?
– Это верно.
– И два гаврика последних. Саша, не знаю, как фамилия его, ну не Дуайт же! И Владислав, тоже без фамилии. Обоих нужно проверять.
– По базе? – спросил Степан Петрович, вспомнив глупость из кино.
– Оба живут на второй палубе, каюты у них получше наших будут. Ну, допустим, Саша этот, как и Ксения, у кого-то на содержании. А Владислав? Его точно никто ни содержать, ни спонсировать не станет.
– И он за борт упал, – напомнил Степан Петрович. – Загадочным образом.
– Тоже фортель, мне непонятный, – согласился Владимир Иванович. – Как это случилось?
– А на камерах что?
– Ничего, – сказал полковник в отставке язвительно. – Камеры в первый вечер вообще не работали. Профилактика была. Да говорю я тебе – вы все в эти камеры верите, как в «Отче наш», а это не панацея! Они то не показывают, то не работают, то их дождь заливает! Они, знаешь, только в кино безотказно действуют. Ну ГИБДД пользу приносят. А чего там особенного? Дорога прямая, по ней машины шпарят, снимай, не хочу.
Они ещё посидели. Уж больно хорошо было сидеть в шезлонгах под щёлкавшими на ветру флагами.
– Значит, план-то у нас какой? – спросил Степан, чувствуя, что просто так сидеть они не имеют права. Они должны действовать!..
– Ты Ксенией займись и её пребыванием на теплоходе. И девчушку свою понаблюдай. Расспроси, только осторожненько. Может, и не замешана она, только получается, что замешана.
– Она не может быть замешана, Володя.
– Понятное дело. А я с Натальей разберусь и с этими двумя гавриками, с Владиславом и вторым, с неясной фамилией. И вот ещё что, это мы с тобой тоже учитывать должны: с теплохода, по сведениям полиции, никто не сходил. Следовательно, драгоценности, хоть и поддельные, пока на борту.
– И что из этого?
– Да ведь преступник или преступники не знают, что они поддельные-то!.. Мало ли что из-за них натворить могут.
Степану такая мысль не приходила в голову.
– Так что ты по сторонам поглядывай, – заключил Владимир Иванович, – не только на девчушку глаза пяль!
– Да я не пялю!..
Они разошлись в разные стороны, Степан долго копался в Интернете, читал, думал, сопоставлял. Владимир Иванович был неизвестно где, и чем занимался – тоже неизвестно.
Ближе в обеду, когда теплоход собрался отходить, они опять встретились на верхней палубе, и тут выяснилось, что ни Таши, ни Натальи, ни Веллингтона Герцога Первого на борту нету.
Пропали.
– Так они гулять ушли, – сообщила Степану Лена. – Ещё когда!.. Просили позвонить, когда отход объявят. Я звонила Наталье Павловне на мобильный, не отвечает никто. Я эсэмэску написала, но тоже ответа нет.
Наталья Павловна сказала, что они немного погуляют – уж очень красивый город Ярославль, – и вполне успеют к отходу теплохода. Лена позвонит, когда объявят отправление.
Таша согласилась гулять. Она была в прекрасном настроении.
Пусть та, прежняя, какой она была когда-то, вернулась совсем ненадолго – просто одним глазком заглянула в нынешнюю Ташину жизнь, – но всё же встреча с ней была радостной, как возвращение в юность. Таше казалось, что её юность закончилась в один день, она даже знала дату.
Она точно знала, что до такого-то дня такого-то месяца и года она была юной девушкой, а на следующий день стала взрослой тёткой. В той её лёгкой, девичьей жизни всё было совсем не так, как в нынешней, и очень хотелось снова пожить той, хоть немного.
– Девочки, – басом сказала Розалия Карловна, провожая их на берег, – только не вздумайте опоздать к обеду! Вы же не хотите лишить меня аппетита и последних сил! Кроме того, сегодня на обед обещали заливную стерлядь, мы просто обязаны её попробовать!.. И вот я буду не я, если не выпью перед обедом холодной водки!
– Мы попробуем, – голосом из той, прежней, жизни сказала Таша. – И выпьем водки. Правда, Наталья Павловна?
Для прогулки по городу Наталья нарядилась в короткие льняные брючки, маечку с открытыми плечами и белые кроссовки. Через плечо крохотная сумочка, на руках собачка.
Таша немного огорчилась, увидев Наталью на палубе. У неё не было таких нарядов – да и быть не могло! – она осталась в платье с маками.
– Куда это вы собрались? – спросила Ксения.
Она загорала в шезлонге и открыла глаза, когда Наталья осторожно, стараясь не задеть, переступила через её шпильки.
– Погуляем немного, – сказала Таша.
– Без кавалеров?
– Кавалеры наши заняты, – объяснила Наталья Павловна. – А ваши что же?
– Мои? – удивилась Ксения и подняла на лоб очки. – Все мои кавалеры в Москве.
Она смотрела на них обеих, не отводя глаз, всё лицо у неё играло – брови, губы, – и всё выражало презрение. Неизвестно, как у неё это получалось, но получалось отлично и очень понятно: Ксения презирает двух этих куриц.
Таша бы ушла поскорее, но Наталья Павловна почему-то решила вступить в беседу.
– Вам здесь не нравится? – И она присела рядом, пустив Герцога Первого на палубу.
– А кому и что здесь может нравиться? – уточнила Ксения.
Собственно, обе курицы поступили именно так, как Ксении хотелось. Старая пристала с расспросами, молодая маялась рядом. Ну, на молодую можно вовсе внимания не обращать, она дура.
– Мне всё нравится, – объявила Наталья Павловна. – Река, просторы. Обеды вкусные.
– Вы из провинции, что ли? – уточнила Ксения, но тут Наталья Павловна поступила как-то странно, не так, как та предполагала.
Наталья Павловна вместо того, чтобы оскорбиться – а Ксении хотелось её оскорбить и посмотреть, что из этого выйдет, – рассмеялась.
– В какой-то степени да, – сказала она, – а вы?
– А я вызвала водителя, – ответила Ксения. – И хочу уехать. Но эти два ваши… пароходных ухажёра сказали, что нужно у полиции отпрашиваться.
– Вы же такая… знаменитая и свободная девушка, – подначила Наталья Павловна. – К чему вам отпрашиваться? Садитесь в автомобиль и уезжайте.
…Да, тут, пожалуй, Ксения дала маху. На самом деле так и нужно сделать, но она не может. Не может, и всё тут!.. Вот ведь положение.
– Я вообще не понимаю, зачем вы так мучаетесь, – продолжала наступление Наталья Павловна. – Вам ничего не нравится, вы всё время страдаете, да и на борту странные дела творятся, а вы заставляете себя продолжать путешествие. Зачем?
Тут Ксения Новицкая вышла из роли.
Вообще-то актриса она была так себе, да и ведущая не очень. Разговаривать с людьми у неё не получалось, ну никак не получалось, хоть плачь. «На собеседника смотри!» – кричал режиссёр, когда записывали очередную программу. Ксения вела программу о моде и ещё одну – о ресторанах. «Не отворачивайся от него! Ты же с ним разговариваешь!»
А как не отворачиваться, вот как, если тянет поминутно смотреть на себя в монитор?! Там, в мониторе, сказочная красавица сидит напротив какого-то жирного лоха, например шеф-повара, и она так хороша, что глаз невозможно оторвать. Ксении всегда трудно было оторвать взгляд от самой себя, так она себе нравилась!.. А жирный лох… Ну шеф-повар, ну и что теперь? Любоваться на него, что ли?.. Кому он нужен?! Гораздо важнее, что после передачи скажут о ней в социальных сетях. Как сидела, как держала спину, как были губы накрашены!.. Во что одета, какие украшения! Эх, ей бы старухины обвесы, хоть бы половину! Вот это был бы шум на весь Интернет! Посмотрите, какие у Новицкой бриллианты! Должно быть, новый поклонник! И богатый! И щедрый!..
Ксения вышла из роли и отвлеклась на ненужные воспоминания, поэтому ляпнула то, о чем думала:
– Я здесь, потому что не могу уехать! Я бы уж давно… тю-тю!
– Почему вы не можете уехать? – тут же спросила Наталья Павловна, и Ксения совсем вышла из роли.
– Не ваше дело, – огрызнулась она.
Наталья Павловна поднялась и подхватила Герцога Первого:
– Ну, раз не наше, мы пойдём гулять, – объявила она.
И они пошли, а Ксения осталась, очень недовольная собой. Ей нужно было кое-что выяснить, но она не сдержалась, и выяснить ничего не удалось.
…С ней такое бывало. Она не умела держать себя в руках. Вот и режиссёры ей часто об этом говорили. Она посылала их куда подальше, но знала, что они правы.
– Купите мне журнал, – произнесла она, глядя Таше в спину.
Та оглянулась. Ксения нацепила очки, и было непонятно, куда она смотрит и кому отдаёт приказания.
– Вышел новый журнал с моей колонкой, – продолжала Ксения, непонятно к кому обращаясь. – Называется «Глянец», он есть везде. Продаётся. За деньги. У вас есть сто пятьдесят рублей или дать?
– Хорошо, – на всякий случай согласилась Таша. – Мы посмотрим.
– Какая странная девушка, – сказала Наталья, когда они сошли с теплохода.
Народу на пристани поубавилось, все разошлись на экскурсии, несколько кораблей тоже ушли вверх и вниз по Волге продолжать путешествие.
– Почему странная? Самая обыкновенная светская львица.
– Да, но только ей здесь совсем не место. – Наталья спустила Герцога Первого. – Гуляй, мой хороший!.. А она то ли чего-то ждёт, то ли кого-то боится.
– Почему боится?
– А почему она не может уехать? Она сказала, что не может, да ещё так… определённо сказала! Что-то её здесь держит. И что-то она скрывает. Как и ты.
– Я?! – поразилась Таша очень фальшиво. – Что вы, Наталья Павловна, я ничего не скрываю.
– А почему это твоё последнее путешествие? Ты что? Больше никогда не будешь отдыхать?
– Так, как сейчас, – нет, – сказала Таша. – Да вы не думайте, я не собираюсь на тот свет! Степан у меня тоже спрашивал, почему последнее, но я…
– Что ты?
– Я не хочу рассказывать, – призналась Таша. – Да и нечего. Просто… знаете… я так мечтала именно об этом путешествии! Как я целых десять дней буду думать только о самом хорошем. Как я стану завтракать по утрам долго, с чувством! Как я на все экскурсии схожу, а в Костроме платье себе куплю, льняное.
– Тебе не пойдёт льняное платье, – сказала Наталья Павловна ни с того ни с его, и Таша удивилась:
– Почему?
– Потому. Я тебе потом скажу, какое именно тебе пойдёт.
