скачать книгу бесплатно
В центре всегда толчея и очереди в регистратуру. Но на входе меня встречает девица из ВИП-отдела и сразу без промедления ведет в кабинет врача. Сама экзекуция много времени не занимает. Немного ноет низ живота, и трус, давным-давно поселившийся в моей душе, предлагает вернуться в дом Шмелева. Отлежаться… подумать…
– Где ты еще такого мужика найдешь? – спрашивает меня дрожащая тварь, давным-давно поселившаяся в спинном мозге.
– Лучше жить одной, чем с таким уродом, – пресекает глупые разглагольствования здравый смысл. – Лови момент, Полька!
«Я не оплошаю, – говорю самой себе. – Но рисковать впустую точно не буду. Как карты лягут…»
Видимо, когда я выхожу из кабинета, госпожа Удача поворачивается ко мне личиком. Тамара сидит в сторонке и что-то читает в телефоне. А Марины поблизости вообще нет. Мельком гляжу на Тамару и быстро сворачиваю в другой коридорчик. Потом проскакиваю еще один и, оказавшись около туалета, быстро захожу внутрь. В маленьком узком помещении переодеваюсь в джинсы и майку, а платье прячу в баул. Просто так выкинуть сумку от Фурлы рука не поднимается. Ее можно Потом продам. Но оранжевый цвет бросается в глаза. А значит, меня можно обнаружить. Вытряхиваю все содержимое на пол и выворачиваю сумку наизнанку. Обычная серая кожа, ничем не примечательные карманы. Вот только фирменный медальон в углу сообщает об изнаночной стороне. Но многие люди и понятия не имеют, что настоящая брендовая вещь имеет внутри маленький жетон с порядковым номером.
Но сейчас мне до этого нет никакого дела. Выхожу из туалета и осторожно оглядываюсь по сторонам. Все коридоры заполнены пациентами, и очень легко затеряться в толпе.
«Боженька, пронеси!» – шепчу беззвучно. Бегом спускаюсь по лестнице и останавливаюсь в нерешительности около перехода в главное здание. Если пойти обычной дорожкой, то выход только один, и именно около него стоит машина Шмелева, а рядом пасется моя основная охрана. Мимо этих точно не пройти. Бультерьеры, блин!
А вот если спуститься ниже, я попаду в детское отделение, а оттуда выйду на соседнюю улицу. Сяду в трамвай, доеду до вокзала. А оттуда на шаттле в аэропорт.
«Отличный план, – говорю самой себе и, отодвинув загородку со знаком «стоп», спускаюсь вниз.
Этот вход в детское отделение – служебный. Обычно пациенты заходят с другой стороны. И если мне повезет…
– Здесь прохода нет, – останавливает меня толстая медсестра и машет похожим на сардельку пальцем.
Я останавливаюсь как вкопанная. Наверное, нужно было бежать через главный вход. Может, и удалось бы проскользнуть мимо людей Шмелева.
– Гавриловна, пропусти, умоляю, – шепчу я, узнав в строгой бабке свою давнюю коллегу.
– Ой, Полька, ты? – всплескивает она руками. – Я же тебя сто лет не видела. Говорят, что ты за богатого старика вышла.
– Вышла, Гавриловна, вышла, – причитаю я. – А теперь сбежать хочу. Пропусти меня, пока не хватились.
– Накушалась сладкой жизни, – понимающе кивает старуха и, схватив меня за руку, тянет в другую сторону. – Я сейчас с нашим водителем поговорю. Он тебя до вокзала подбросит. Все равно ему ехать мимо. Только белый халат накинь, чтоб не мелькать перед камерами…
Примерно через час, оказавшись в шаттле, я понимаю, как мне повезло. И когда электричка трогается, покупаю билет до Стамбула. Почему именно туда? Самый ближайший рейс. И от Турецких авиалиний Шмелев вряд ли добьется ответа.
Потом решу, куда дальше. Сейчас главное убраться по добру по здорову.
– Подальше-подальше, – стучат колеса.
– Беги, не оглядывайся, – трепыхается сердце.
– Ты где, котенок? – приходит сообщение от мужа. – Тамара тебя что-то потеряла.
– Я в туалете, – пишу, не задумываясь о последствиях. – Скрутило сильно. Видимо, за завтраком семга была несвежая.
– На каком этаже?
– На третьем.
– Какого тебя туда занесло?
– На четвертом было занято.
– Ладно, я уже в самолете, – пишет муж и отправляет мне смайлик с нимбом на башке. – Никуда не отходи. Стой, где стоишь. Сейчас Тамара и Марина тебя найдут. Они с ног сбились. Две идиотки.
– Хорошо, Федор Ильич, – искренне заверяю я. И выкинув в аэропорту айфон, подаренный мне Шмелевым, достаю из-под подкладки новый телефон с купленной на имя сестры симкой.
До последнего оглядываюсь по сторонам, опасаясь людей Федора или его самого. Но самолет дорогого мужа, судя по табло, уже вылетел в Цюрих. А мой, до Стамбула, взмоет в небо через каких-то сорок минут.
«Боженька, пронеси! – умоляю я, входя в туалет. Здесь уж точно невозможно напороться на охрану Федора. И когда я самой последней прохожу на посадку, с души обрывается камень. Здоровый такой булыжник.
Я свободна! Свободна-а!
Самолет набирает высоту, а я смотрю на удаляющиеся дома и дороги, на поля, больше напоминающие зеленые и желтые квадратики.
«Удрала, – поет душа. – Как быстро меня найдет муж? – задумываюсь лишь на минуту. – То, что Шмелев меня когда-нибудь вычислит, я ни на минуту не сомневаюсь. Но время – деньги. Главное выиграть месяц-другой, найти нормального адвоката и подать на развод. Сама процедура не хитрая. Вот только удастся ли мне развестись с мужем, или Федор Ильич, подкупив судей, снова запрет меня в своем доме и после показательной экзекуции приступит к воплощению в жизнь своих великих планов?
Под гул двигателей я вспоминаю тот день перед самым Новым годом, когда уже почти на выходе из роддома меня догоняет Светка Слепцова.
– Ковалева, ты домой? – кричит она, зычным голосом останавливая меня в предбаннике.
– Ага, – киваю я, радуясь, что смена закончилась.
– Сгоняй в лабораторию, Поль, – просит меня Светка, протягивая пробирку. – Анализ крови по цито. Там у роженицы кровопотеря. Нужно срочно…
– У нас всегда все срочно, – бурчу я и, кинув сумку на подоконник, на всех парах несусь через больничный скверик в лабораторию. Еще и пробирку впереди держу, как эстафетную палочку.
Я не сразу понимаю, что случилось, когда меня в бок ударяет тяжелый бампер Рэндж Ровера и дикая боль пронзает бедро. Меня заносит сначала на капот, а потом на асфальт. Разбивается пробирка, заливая кровью мое пальто.
– Смотри, куда прешь, – орет на меня выскочивший из-за руля водитель. – Тут до роддома уже близко, Федор Ильич, – мрачно сообщает вышедшему следом пассажиру. – Вы пока Настену заберете, я тут разрулю.
– Не пори ерунду, Миша, – тихим голосом обрывает его шеф. По всему видно, что первый – нахал в стеганой куртке – водитель, а второй – в кашемировом пальто на распашку – его начальник. – Моих дочь и внука есть кому и без меня встретить. А мы должны оказать помощь девушке, – заявляет он, наклоняясь ко мне. – Что же ты так, котенок? Не смотришь, куда бежишь.
– Так по скверу на машинах ездить нельзя, – шепчу я, теряя сознание.
Глава 2
Стамбул встречает меня теплым солнышком, легким ветерком и запахом кофе. Я бесцельно брожу по Старому городу и, поднявшись на Галатскую башню, любуюсь Босфором.
«Представляю, какой сейчас стоит стон до самого Цюриха, – усмехаюсь довольно. – Первый раунд за мной, Федор Ильич!»
Деньги у меня есть. Не привлекая особого внимания, я выгребла все проценты, начисленные на вклад. А там за пять лет брака скопилась немалая сумма.
«На какое-то время хватит, – вздыхаю я, рассматривая яхты и большегрузы, спешащие из Черного моря в Средиземное и обратно.
Тяну кофе из высокой прозрачной чашки и пытаюсь собраться с мыслями. Куда ехать? Чем заниматься? Денег на первое время хватит. Но хочется встать на ноги. Пусть на хромые, но свои.
Лучше потеряться где-нибудь в большом городе. Вернуться в Россию и обосноваться в Москве или в Питере.
«Питер! – вспыхивает в голове красная лампочка. – Прекрасный вариант. И пусть там нет никого из знакомых, но это и неважно, – думаю я, покупая билет до Санкт-Петербурга. И как только оплата проходит, телефон заливается трелью. Жанка! Только она одна знает этот номер.
– Ты где, Полина? – рявкает в трубку, не поздоровавшись. – Мать в конвульсиях бьется, а твоего любимого папашу сейчас удар хватит. Какого лешего удрала от Федюльки?
– И тебе привет, дорогая, – меланхолично бросаю я, собираясь заказать себе еще пахлавы и чашку капучино. Гулять, так гулять!
– Что на тебя нашло? – сурово спрашивает Жанка. – Устроила тут кордебалет…
– Федор Ильич решил меня торжественно оплодотворить, – шепчу в трубку, ловя на себе изумленные взгляды туристов.
– Старый урод! Ты все правильно сделала, систер, – выносит вердикт Жанка. – Где ты сейчас и что думаешь дальше делать?
Я мысленно закатываю глаза. Отделаться от сестры мне еще никогда не удавалось. Жанка младше меня на два года. Но с самого детства отлично научилась тянуть из меня жилы, деньги и информацию…
– Ты там уснула? – настырно выдергивает меня из размышлений сестра.
– Нет, – вздыхаю я. – Просто думаю. Хочу обосноваться в Питере.
– На фига?! – возмущенно фыркает Жанка. – Или у тебя там кто-то есть?
– Кто? – устало бросаю я, понимая, куда клонит сестрица.
– Ну, мужик какой-нибудь…
– Ну что ты мелешь? – цежу я, стараясь холодным тоном осадить зарвавшуюся сестру. Но ее этим точно не проймешь.
– Так, – решает она за меня. – Прилетай ко мне в Никитск. Жить будем вместе. Я тут квартиру снимаю. Расходы пополам. Работу тебе найду.
– Спасибо, – глотая слезы, шепчу я. – Но какую еще работу? Я же пять лет дома просидела…
– А какая клуша у нас окончила медучилище и получила диплом фельдшера-акушера? – бухтит мне в ухо сестрица.
– Ну, я, – признаюсь, как на допросе. – Только, Жанна, мне нельзя официально работать. Меня тогда муж в два счета вычислит…
– А я тебе о чем! – нетерпеливо вскрикивает сестра. – Ты можешь работать доулой, Поля! До-у-лой!
– Как это? – будто не понимаю я.
– Да ты пойми, – втолковывает мне Жанка. – Это же великолепный шанс совместить два твоих образования. Тем более, у меня есть знакомые в этой области. Приезжай ко мне в Никитск. Хата есть, работу тебе найду. Что еще надо?
«Действительно, – думаю я, не сводя задумчивого взгляда с Босфора. И погуляв пару дней по Питеру, лечу к сестре.
Жанка встречает меня в аэропорту. Располневшая и жизнерадостная. И только дома, приложив руки к животу, хвастается.
– Кто-то залетел!
Весело смеется, а потом добавляет заговорщицки.
– Знаешь, кто отец ребенка? Сам Назарет… Он такой крутой, Полька, очешуеть! Богаты-ы-ый! Круче твоего Шмелева.
– Ты выходишь замуж? – спрашиваю я, как наивная дурочка. – Смотри, не обожгись…
– Нет, пока о свадьбе речь не идет. Меня и так все устраивает. Назарета тоже. Я у него иногда остаюсь. Поэтому хата в твоем полном распоряжении. Только мужиков сюда не води. А то хозяйка строгая. Выгонит нас с тобой, да еще на меня Назарету нажалуется.
– Ну, какие мужики, – вздыхаю я, проклиная сестрицу за ее дурацкие шутки. – Мне бы со Шмелевым развестись и в себя прийти.
– Ладно-ладно, – театрально вздыхает сестра. – Пойдем, покажу тебе квартиру. Тут есть на что посмотреть.
Как по мне, привыкшей к напускной роскоши Шмелевского дома, квартира отделана скромно. Материалы, конечно, все дорогие, но подобраны с умом и вкусом. Просторные комнаты оформлены в стиле хай-тек. Много света и стекла. И я неожиданно понимаю, что именно этот стиль, а не вензеля с завитушками, мне нравится больше всего.
– Ну, как тебе хата? Жить можно? – ухмыляется сзади Жанка. Мы с ней совершенно не похожи. Сестра у меня крепко сбитая боевая девица. Вся в папу. А я в мамину породу. Там все худые и скромные. Вот только грудь у меня на размер больше. И это еще с подросткового возраста самая главная Жанкина печаль.
Всматриваюсь в круглое щекастое лицо и огромные черные глазища. Даже беременность никоим образом не повлияла на сестру. Как была амбалом в юбке, так и осталась. Только будущее материнство сделало сестру немного помягче. Или это гормоны играют.
– Как же я рада, что ты ко мне приехала! – вопит она, сграбастав меня в охапку. И шмыгает носом, смаргивая непрошенные слезы. – Я тут совсем одна. Назарет, конечно, нянчится со мной, как с маленькой. Но мужик… Сама знаешь, что с него взять?
– А мама знает? – спрашиваю настороженно.
– Нет пока, – отмахивается Жанка. – Ты ей ничего не говори, пожалуйста! Начнет свои советы дурацкие давать. Мне от них – хоть на стенку лезь. Сама скажу, ладно?
– Хорошо, – пожимаю я плечами, стараясь сосредоточиться на личных проблемах. Не понаслышке знаю про причуды беременных. Одной душно, другой – скучно, а третьей дают не те витамины… А тут родная сестра. Случись что, меня обвинят…
– Занимай любую комнату, – машет рукой Жанка. – Я здесь редко ночую. Чаще у Назарета остаюсь. А сюда днем приезжаю. Задыхаюсь в его дурацкой крепости. Прислуга шныряет туда-сюда. Бойцы по всему дому шастают. Ржут как кони… Мне так спокойнее.
– Ты не работаешь? – интересуюсь удивленно.
– А зачем? – равнодушно пожимает плечами Жанка и добавляет хвастливо. – Назарет богаче твоего Шмеля. Только помоложе в два раза. Он ничего для меня не жалеет.
– Рада за тебя, – равнодушно бросаю я, заходя в небольшую комнату. Она немного отличается от других. На стенах вместо безликой венецианской штукатурки бледно-розовые обои в мелкий желтый цветочек. А из окон открывается изумительный вид на парк. Я как завороженная смотрю на величественный фонтан с мускулистыми торсами, на колесо обозрения и каскады водопадиков, сбегающих рядом с высокими ступеньками.
– Так и знала, что ты выберешь эту комнату, – хмыкает сзади сестра. Обводит руками нехитрую обстановку: плюшевый розовый диванчик, белый шкаф, такие же стол и комод. – Мне она напоминает девичью светелку, – морщится Жанка.
– После Шмелевского ампира тут глаз отдыхает, – без всякого умысла говорю я. – Честно говоря, я любой помощи сейчас рада. Ты меня просто выручила! – кидаюсь к сестре на шею.
– Ну что с тобой делать? – вздыхает она. – Свои мозги не вставишь. Сидела бы за дедушкой Федей как за каменной стеной. Деток бы ему нарожала. Денежки бы все к рукам прибрала. Вон, посмотри на шоу-биз! Там таких примеров выше крыши! А Федюльку бы схоронила, нашла бы нового мужика…
– Жанна, – яростно взмахнув руками, выворачиваюсь из объятий. – Да, не хочу я детей от Федора Ильича! Зачем рожать заведомо больного ребенка? Понимаешь? Меня от Шмелева тошнит! Зачем обрекать малыша на жизнь с отцом-деспотом?
– Так вы же спали до свадьбы? – удивляется сестра. – Тогда же не тошнило? И ты его считала добреньким старичком…
– Да я и сама не поняла, как оказалась с ним в одной койке, – сокрушенно бурчу я. – Я тебе сто раз рассказывала!
Отхожу к окну, вытираю ладошкой слезы и снова оказываюсь в уютном ресторанчике в Карловых Варах. Небольшое полуподвальное помещение со старинными кирпичными сводами и тусклыми фресками кажется мне сказочным антуражем. Ресторан закрыт для остальных посетителей. И в мою честь играет квартет, спрятавшийся в одной из арок.
– Надоела толпа. Невозможно поговорить спокойно, – морщится Федор, беря мою ладошку в холодные руки. С холеного лица сходит пренебрежительная гримаска и появляется самая доброжелательная в мире улыбка. – А мне хочется узнать, как у тебя дела? Как себя чувствуешь? Врачи, конечно, докладывают мне каждый день о твоем здоровье…
– Спасибо вам, Федор Ильич. Все хорошо, – лепечу я, даже не пытаясь вытащить руку из захвата Шмелева. – Стараюсь сама ходить. Физиотерапевт говорит, что нужно побольше двигаться.
– Ногу сильно не напрягай, котенок. Пока не окрепла, лучше пользоваться креслом, – кивает он на мою инвалидную коляску и, повернувшись к официанту в строгом фраке, делает заказ.
Суп в булке… седло оленя… утка в брусничном соусе…
