Пломбир от Ледяного дракона

– Вам всем конец! – орал Парасьев. – Вам и вашему клятому Ордену! Я доберусь до вас! Тут же всех порешу! Не знаете, с кем решили тягаться, сосунки!

– Орден тебя не должен никак касаться… – пробасил один из берендеев. – Тебе придется понести наказание за свой длинный язык.

– Наказание?! Вы решили, что ваша власть стоит выше власти нашего царя Святослава?!

И снова вспышка… После синее зарево – боевой щит.

– Я готова… – выдохнула я, и, прикрыв глаза, потянулась к своей силе.

Огонь отозвался неохотно… Я уже использовала силу воплощения сегодня, когда слевитировала из окна на улицу, и теперь мне было немного труднее… И все же, почувствовала, как огненная птица понемногу снова начинает возвращаться ко мне. Вот от рук стали исходить длинные огненные завихрения перья, а перед грудью появился светящейся ореол.

Понимая, что сила напитывает меня слишком медленно, я потянулась к еще одной склянке с зельем. После и к еще одной.

Теперь огненную силу уже ничего не сдерживало. Огонь прорывался через каждую клеточку моего тела. Перед глазами все поплыло… А значит расслоение тела и воплощения близко… Оглушительный крик вырвался не то из меня, не то из клюва огромной огненной птицы. Сделала взмах крыльями раз и другой, взмывая в воздух, оглядываясь на свое ослабшее тело в арочной нише на руках у Ивара.

Покружила в воздухе, присматриваясь к битве на улице Серебряных роз. С высоты мне было хорошо все видно… Как видно и отряд жандармерии, спешивший с другой стороны площади. Через минут десять они уже будут здесь. Нужно было поспешить.

Барон Парасьев, рыхлый мужчина в красивой и длинной шубе, нашептывал толстыми губами заклятия. Один из берендеев без сознания лежал у стены. Еще два отчаянно выставляли щиты и пытались атаковать пульсарами, но Парасьева окружала защита куда более высокого уровня, чем щит.

Что ж… Пора показать, кто здесь сильнее. Клекот Жар-птицы оглушал, ломал психику, мог свести с ума… Берендеев защищала орденовская магия, но Парасьева – нет. Задрав голову, он в ужасе глядя на меня, на огненную птицу над его головой, пытался закрыть уши руками, но я знала, что это мало чем могло помочь.

– Забудь об Ордене! – проклекотала я. – Забудь, и тогда все закончится!

– Проклятая тварь! – в меня полетел сгусток темной магии, но не причинил никакого вреда, врезавшись в стену дома.

Воплощениям вообще ничего нельзя было сделать… Они были вечными в отличие от сотворенной магии обычных людей.

– Забудь об Ордене! – пронеслась прямо над его головой, подпалив меховую опушку шапки. – Забудь об Ордене!

– Замолчи! – заорал барон. – Замолчи… А-а-а-а… Не говори ничего! Не говори-и-и…

Он осел на снег. Из носа его шла кровь, орошая белоснежный наст алыми каплями. На мгновение мне стало его жалко. По сути он не сделал ничего ужасного. Но если бы вмешался в наши дела… Орден мог бы рухнуть. А невинные люди, нуждающиеся в нашей защите, лишились бы ее. Он же был защитником бюрократии, защитником вседозволенности чиновников… Он не убийца и не вор… Нет. Но он может принести куда большее зло…

– Забудь об Ордене!

– Ладно… Ладно, я… Я обещаю, я… – слабым голосом прошептал он.

Один из берендеев махнул мне рукой, что хватит. Взмахнула крыльями, поднимаясь выше в воздух.

– Смотри! Обещал! – крикнула в последний раз, глядя, как приближаются к улице Роз жандармы и стараясь как можно скорее вернуться в собственное тело.

Берендеи спешно покидали улицу, помогая идти раненному товарищу. А я сделала судорожный вдох, понимая, как сводит жаром и спазмом легкие, стараясь откашляться, стараясь понять, что происходит вокруг меня.

Голова ужасно кружилась. Я сама была уже не Жар-птицей, человеком.... Однако, находилась вовсе не в арочном проходе, где должна была оставаться с Полозом. Скорее, на какой-то другой улице, во внутреннем дворе какого-то дома… Сил было мало настолько, что перед глазами все плыло и двоилось.

Услышала где-то в отдалении голос Ивара.

– Драка… Какой ужас… Поругался с какими-то парнями, а после стал швыряться боевыми пульсарами… Однозначно сошел с ума… Снес пульсаром стену…

– Граф Болотов, вам придется пройти с нами, чтобы вы дали показания, – а это уже жандармы. – Вызовите же скорее целителей!

Застонала, чуть приподнимаясь. Так… Что тут у меня с восстанавливающими зельями? Попыталась открыть сумочку, но пальцы дрожали и проскакивали мимо замка… Да что ж такое… Всего на мгновение прикрыла снова глаза, услышав сквозь тьму и оглушающий звон в ушах: “Сумасшедшая девчонка!”

ГЛАВА 5

Вокруг все было синее… Спустя какое-то время смогла различить, что “синее” – это своеобразное пламя. Оно текло с ладоней этого странного мужчины ко мне. Оно питало меня, восстанавливало, давало энергию и сил куда больше, чем обычное алхимическое зелье. А еще… Даровало какое-то странное, близкое к помешательству, наслаждение. Что-то сродни тому, какие ощущения дарит купание в теплом море. Или полет на воздушном шаре. Или же красивая музыка… Ну, или что-нибудь вкусненькое. Пломбир, к примеру.

– Подняться сможешь? – закончив, Лед протянул мне руку.

Его взгляд был сердитый. Волосы растрепались, хотя на улице было не слишком ветряно. Он бежал?

Мужчина помог мне встать. Я посмотрела на него, не зная, как быть дальше. Как много он видел? Почему решил помочь? Как теперь отреагирует?

– Как я здесь оказалась? – спросила издалека, понимая, что сама я сюда вряд ли могла прийти.

– Хотел бы я это тоже знать. Как и то, куда ты потратила энергетический резерв… – холодно ответил мужчина. – Это связано с тем, что произошло на площади? Я видел жандармов и слышал крики.

Надеюсь, он не заметил, с каким облегчением я выдохнула. Он не видел, как я обращалась в Жар-птицу. Нашел меня здесь… А это значит, Полоз принес меня сюда, видимо, опасаясь вопросов у наших доблестных блюстителей порядка.

– Мы разве на ты? То, что вы мне помогли, еще не значит, что…

– Ой, хватит… Ты сама понимаешь, как нелепо сейчас будут звучать все эти расшаркивания? – заломил он темную бровь. – Пойдем. Провожу до дома. Самой придется тяжеловато.

Он подхватил меня под руку, а я, хоть и была возмущена ужасной фамильярностью, все же держала свои эмоции в себе. Лед помог мне. Неизвестно, сколько бы я здесь провалялась, пока бы за мной пришел Полоз. Вряд ли мужчина ожидал, что его заберут на разговор жандармы. Мы вообще не должны были попасться… Но почему-то не успели.

Пока шли, разыгралась метель. Вязкий снег путал ноги, а колючие снежинки жалили кожу на лице. Попросила остановиться, переводя дыхание. Мы замерли у здания почты. Облокотилась спиной о ледяной кирпич стены, задрав голову и разглядывая пилястры с львиными головами и лепнину, подсвечиваемые тусклыми фонариками из особого алхимического состава. Казалось, что если сконцентрировать на чем-то таком внимание, то станет легче, но нет… Слабость накатывала снова. А еще тошнило – последствия выпитых усилителей.

– Я отойду… – я кивнула за угол здания, и, зажав рот рукой, поспешила туда, крикнув Льду, чтобы не ходил за мной.

Когда вернулась, мужчина с насмешкой окинул меня взглядом.

– Еще и дряни алхимической какой-то напилась, барышня. Полагаю, от этого так плохо. Интересное у тебя свидание было…

Вспыхнула.

– Благодарю за беспокойство и за заботу, но все со мной произошедшее – это мое личное дело! И я буду весьма благодарна, если это останется между нами.

Лед усмехнулся.

– Боишься, что захочу пообщаться с твоими родителями, отпустившими юную дочь ночью в опасном городе? Мысли такие были.

Скрипнула зубами. Взглянула снизу-вверх на мороженщика, все же он был меня достаточно выше.

– Не советую этого делать. У тебя и так проблем своих наверняка хватает. Чего в другие лезть? И да… Я пойду, пожалуй… Дальше меня провожать не нужно.

Пошла вперед, но стоило сделать пару шагов, как желудок снова скрутили спазмы. Застонав, бросилась в уже знакомый угол.

– Иди сюда. Так делать нельзя, у этого могут быть последствия… Но я не могу смотреть на то, как ты портишь такой прекрасный серебряный снег…

Не давая мне опомниться, мужчина рывком рванул меня на себя, после прижимая к стене почтампта. Он чуть качнул рукой и уже знакомый мне синеватый свет вновь заструился ко мне, почти сразу же опуская в какую-то дурацкую сахарную негу… Почти сразу же окутывая теплом, лаской… Исцеляя…

– М-м-м-м… Еще… – вырвалось с моих губ, после чего Лед почти сразу же прервал этот странный контакт.

Отступил на шаг в сторону.

– Дайхерст… Не переборщить бы… – прошептал он сердито.

Я же, чувствуя себя значительно лучше, растерла пальцами виски. Дурацкое состояние неги и наслаждения притупилось, но еще не ушло, и я отчаянно загоняла его куда-то вглубь себя.

На другой стороне улочки мелькнула какая-то тень. Заметила темный берендеевский плащ. Не бросили все же! Коснулась кольца, давая понять, что со мной все в порядке.

Лед обернулся. Уже никого не было.

– Пошли! – рыкнул, потащив меня в совсем другом направлении.

– Но я не там живу…

Он остановился.

– А где?

– На Изумрудной… Можно пойти через площадь, а можно срезать дворами…

– Срежем!

У моего дома мы оказались спустя полчаса. Замерли, не зная, что делать дальше. Лед явно ожидал, что я пойду через главный вход, но такую роскошь я не могла себе позволить… Как и то, чтобы воспользоваться левитацией.

Вдоль стены рос невысокий дубок… По нему я и планировала возвращаться обратно, уже делала так. Вот только не на глазах у моего неожиданного спасителя!

– Ну, спасибо… Я верну долг, – улыбнулась Льду.

– Ничего мне не должна, дурочка. Но еще раз ночью увижу… Спешащей на свидание… Поговорю с твоим отцом, – взгляд сверкнул странными эмоциями.

Он что? Опекатель юных дев? Мало ли кто куда спешит…

– Это не повторится… Ты… Не пойдешь?

– Подожду, пока ты скроешься за дверью своего дома, Финника.

– Я… – замялась, понимая, что попала в совершенно дурацкую ситуацию, и придется признаваться, что ушла тайком. – Я через окно. Люблю упражняться в ловкости!

Улыбнулась. Немного криво. А Лед усмехнулся.

– Папа с мамой не в курсе значит? Ай-ай-ай… Бедный жених не ко двору?

Вот прицепился, а?!

– Я пойду…

– По дереву собираешься забираться, сумасшедшая? Окно хоть открыто?

– Да…

Взмах рукой. Жгут удивительно гибкого льда обвил моментально мой пояс, а после потянулся вверх, приподнимая и относя к окну. Чуть толкнула створку, а после меня просто сбросили в комнате. Жгут исчез.

Выглянула в окно, Лед, не попрощавшись, уходил размашистым шагом прочь. Глянула на часы. Пять утра. Да уж. Шикарная ночка… Просто позор…

Застонав, кинулась к кровати, сгребая оттуда ворох с одеждой, и скорее раздевшись, нырнула под одеяло.

– Невероятно! – матушка отложила в сторону свежий выпуск Красенбургских ведомостей, едва не смахнув стоявшую рядом с собой на столе чашку с кофе. – Еще одно убийство! И снова на Монументальной!

– Молодая девушка… – покачал головой отец. – Куда смотрит следственная канцелярия? А жандармы?! Есть же ночные патрули в городе!

Сердце екнуло. Ночные патрули вчера занимались нами…

Я уже получила по орденовской почте сообщение и об убийстве, и о том, что Парасьев в больнице и признался в том, что вчера немного перебрал с выпивкой и устроил пьяный дебош. Полоз дал аналогичные свидетельские показания. Все прошло гладко. Я тоже отправила короткую записку с утра, что в порядке.

Сегодня много наших собиралось на аукцион мадам Жовинны. Проигнорировать его я не могла, как и остальные. Жовинна была для многих из нас постоянным прикрытием. И хоть она и входила в Орден, и даже имела седьмой градус берегини, все же, была дамой характерной и мероприятия, важные непосредственно для нее, пропускать не давала.

– Уже десять… – я посмотрела на часы. – К двенадцати мне нужно быть на аукционе…

Я собиралась встать из-за стола, но меня задержал отец.

– Дочь… Гхм… Есть к тебе одна просьба, – он огладил широкой ладонью бороду, будто не зная, как лучше начать.

– Просьба?

– Да… Кое-кто из купеческой гильдии попросил меня об услуге… Говорят, на аукционе будет представлен некий предмет… Чайница. Чайница с изображением охоты. Она довольно старинная. Мне хотелось бы, чтобы ты ее приобрела, раз уж собираешься на аукцион.

– Хорошо. Конечно, – легко согласилась я.

Отец по долгу работы частенько приобретал различные хитрые вещицы, которые потом выгодно менял или продавал.

– Финни… За любые деньги. Выпишешь чек.

А вот это уже интересно… Чем так важна эта чайница? Нужно будет осторожно узнать у Жовинны.

– Я сделаю, как ты просишь, – кивнула.

Отец выдохнул. Фроська, как всегда, собиралась на прогулку. На этот раз с ней отправляли специально нанятую компаньонку, мама с папой не на шутку перепугались произошедшим тогда убийством, а, может, просто хотели еще больше приблизиться к знати, уже примеряя на себя заветный титул…

– Фрось… – подошла к сестре, чуть поправляя меховую опушку ее длинного зимнего пальто.

– А?

– Возьмешь мне пломбира? Того, что в прошлый раз брала… С глазурью и орешками.

Сунула сестренке в руки кошель с монетками. Та, заглянув внутрь, удивленно приподняла брови.

– Но тут же на целую коробку этого пломбира хватит!

– А мне коробку и надо… – смущенно кашлянула я. – Вкусно очень. Не знаю, что на меня нашло… Может, заболеваю?

Сестра хохотнула.

– Да уж! Ты всегда была странной, Финни! Конечно же я возьму… И потом повод будет поговорить подольше со Льдом.

Мадам Жовинна проводила благотворительный аукцион в “Кедровнике”. Это был загородный дом, передававшийся из поколения в поколение в роду Ауров. Ауры не были тарварийцами по крови, однако, более, чем столетие назад, милостью царя им был дарован высокий титул, передающийся по наследству, а так же это имение в кедровом бору недалеко от столицы.

Когда вышла из экипажа, остановившегося у входа в дом, среди других таких же, вдохнула свежий воздух, пропахший хвоей и морозом. Как же упоительно… Настоящая мечта жить в таком месте!

Дом Ауров был деревянным и трехэтажным. Его украшали резные колонны у входа и причудливые цветные наличники на окнах. У входа уже толпился народ. Кто-то курил дымные трубки, кто-то только заходил в особняк… Стоило мне подняться на крыльцо, меня встретил дворецкий, чуть наклоняя голову.

– Сударыня! Рад приветствовать вас на благотворительном аукционе мадам Жовинны Аур! Сегодня у нас на мероприятии все гости должны выбрать себе такой сувенир-оберег.

Улыбнулась, заглядывая в предложенную плетеную корзину. Внутри были аккуратные и разноцветные кокошники для женщин и строгие браслеты из кожи для мужчин.

Высокие и украшенные бисером и камнями кокошники в наше время уже никто не носил, но вот такие миниатюрные, больше напоминающие ободок – очень даже. Я выбрала для себя темно-зеленый, бархатный, в тон моему платью… Эх, были бы еще на нем такие же красные ягодки, которыми был расшит мой поясок, было бы совсем идеально!

Я прошла внутрь, сдала в гардеробную шубку, а после почти сразу оказываясь в наполненном шумом и разговорами зале. Здесь были небольшие фуршетные столики, заставленные угощениями и напитками, чуть подальше целый ряд удобных стульев, часть из которых уже была занята. На небольшом возвышении стояли трибуна и столик, где уже восседала в темно-бордовом платье с высоко уложенной копной темных волос Жовинна. Ее образы всегда были яркими и запоминающимися, но в тоже время они никогда не выходили за рамки приличий.

– Финни… – кто-то коснулся моего плеча.

Обернулась, заметив, что рядом со мной стоит Ивар. Провернула колечко на пальце. Он ответил тем же.

– Привет!

– То, что произошло ночью – полная дичь! – шепнул он мне на ухо, беря под локоть и уводя в сторонку, туда, где нас никто не мог бы подслушать.

– Это ведь ты меня перенес в другое место? – спросила я тихонько.

Полоз кивнул.

– Да, услышал жандармов, понял, что пока ты без сознания, тебя не должны видеть. Отвлек их, они словно чуяли что-то, шли все время к нам, а не к Парасьеву. И появились слишком быстро…

– Может, использовали какую-то магию?

Мужчина пожал плечами.

– Не знаю. Орден будет выяснять, что пошло не так. Ну а ты как? Слышал, тебя тот самый мороженщик довел до дома?

Я замялась. Почему-то говорить об этом не очень хотелось. И даже не из-за того, что тем самым я бы признала собственную слабость. Скорее, мешало что-то другое, пока не оформившееся и неясное мне. И все же скрывать и утаивать что-то не было смысла – берендеи меня видели вместе со Льдом. А это значило, что я была обязана обо всем доложить Ордену.

– Он просто помог. Видимо, услышал крики и прибежал на шум.

Полоз кивнул.

– Индрик выяснит так это или нет…

Тем временем уже вовсю начинался аукцион. Мы с Полозом поспешили занять места на стульях, остальные гости тоже уже рассаживались. Жовинна как раз закончила говорить вступительную речь о том, что все средства за аукцион пойдут в благотворительный фонд городской целебницы, и что редкость некоторых артефактов, представленных здесь, весьма интересна.

– Будешь что-то выкупать? – спросила я у мужчины.

Он пожал плечами.

– Так-то нет, но для приличия нужно. А то скажут, что Болотовы – жмоты.

Я засмеялась.

– Скажешь тоже! А мне вот чайница нужна…

– Чайница? – приподнял бровь Ивар. – Какая?

Ответить я не успела. Объявили первый лот.

Это было старинное медное ожерелье с крупными зелеными малахитами. Принадлежало некой Адели Морозцевой, известной художнице прошлого века.

– Стартовая цена – десять серебром! – сказала Жовинна.

Кто-то из гостей сделал первую ставку, после кто-то еще, и еще… Ожерелье ушло за пятьдесят серебряных монет, и это было достаточно дорого. Неудивительно, что хозяйка аукциона почти сразу же расцвела, а уж когда с молотка улетели за хорошую цену и еще несколько предметов, то и подавно.

Я же, тихонько переговариваясь с Полозом о всякой ерунде, старалась не пропустить ту самую чайницу. Когда же ее выставили на продажу, была удивлена до крайности. Цена была всего тридцать медных монеток.

– Пятьдесят! – кто-то из гостей поднял карточку с ценой.

– Семьдесят, – поспешила и я принять участие.

Если упущу чайницу, отец мне не простит.

– Одна сребрушка! – раздалось откуда-то сбоку, и я заметила средних лет темноволосого с проседью господина, который тоже поднял табличку.

– Десять серебряных монет, – вздохнув, решила, что мне надоело торговаться.

Я была уверена, что больше за шкатулку никто не даст…

– Десять серебряных раз… Десять серебряных два… – начала отсчитывать Жовинна, и я уже была готова к тому, что лот достанется мне, как произошло нечто невероятное.

– Тридцать золотых монет, – голос раздался от самого входа, видимо, человек только вошел.

Мы с Полозом обернулись.

У входа в зал кто-то стоял. Его фигуру укрывала плотная ткань зимнего плаща, а лицо скрывал капюшон. А голос, что мы слышали, не давал понять мужчина это был или женщина – слишком тонкий, слишком сиплый и даже противный.

– Тридцать золотых раз… – Жовинна довольно быстро справилась с шоком. – Тридцать золотых два…

– Тридцать пять! – сказала, прикидывая в уме, разумно ли тратить такую сумму на какую-то чайницу.

Отец был богат и очень, но все же, на эти деньги можно было вполне купить приличную лошадь.

– Сто золотых, – снова раздался голос от входа.

Я удивленно переглянулась с Полозом. Тот приподнял бровь.

– Уверена, что хочешь торговаться на таких условиях? На сто золотых можно и дом небольшой купить…

Нахмурилась. Я была с Иваром согласна… Вот только отец сказал денег не жалеть.

– Сто пятьдесят, – дрогнувшим голосом объявила все же я.

– Тысяча золотых.

Жовинна поперхнулась и теперь кашляла, стараясь вернуть себе способность дышать и говорить. А я… А я сдалась. Тысяча золотых – сумма, которую наша семья могла бы заплатить. Но такой вопрос отец должен был решать лично.

– Тысяча золотых раз… Тысяча золотых два… Тысяча золотых три… Продано! Прошу покупателя пройти сюда…

Фигура в плаще направилась к Жовинне, выкладывая перед ней чек. Хозяйка аукциона, вцепившись в него даже слегка подрагивающими пальцами, поспешила убрать его в ящик стола.

Невероятно! Тысяча золотых! Кому и зачем могла понадобиться эта несчастная чайница?! Почему именно она? Что в ней такого, что за нее некто выложил такую огромную сумму денег? И что же я теперь скажу отцу?

Прикусила губу. Просто кошмар! И как назло ужасно захотелось мороженного.

ГЛАВА 6

Когда с аукционом было покончено, все, кто присутствовал на мероприятии из ордена, собрались в небольшой комнатке на верхнем этаже Кедровника. В первую очередь обсудили шокирующую покупку.

– Кто это был вообще? – нахмурилась Жовинна. – Я не поняла, к чему была такая скрытность? Этот господин или госпожа купил только чайницу, и сразу ушел. Вот уж странный…

– За такие деньги! Не у каждого в Красенбурге найдется такая сумма… – добавил Зар, поправляя светлую челку. – Почему такой интерес к этому предмету?

Мне тоже хотелось узнать, что такого было в этой чайнице. Однако, Жовинна лишь развела руками.

– Я не знаю. Предмет попал ко мне уже не помню как. Вещи на аукцион я собирала задолго до него самого, и многие присылали их по почте… Были и анонимные отправители.

Мы еще немного обсудили результаты аукциона, а после, отпустив мелкие градусы, остались впятером. Я, Полоз, Светозар, Андрей и Жовинна, которую держали в курсе всех дел из уважения и ее особого статуса.

– Жандармы слишком быстро оказались ночью рядом с улицей Роз, – сказал Ивар мрачно. – Такого не должно было произойти.

– Мы с Андреем ходили после по городу, искали следы порталов или другой магии… Такого ничего не нашли, но в одном месте есть следы “искривления”. Вряд ли кто-то из доблестных стражей порядка смог сотворить такое сам. Скорее всего они попали туда случайно и сами не заметили, как умахали на несколько кварталов ближе к цели, – хмыкнул Зар.

– Да, скорее всего воспользовались случайно. Но “Искривление пространства” – сильная магия и встречается редко… Кому могло понадобиться такое делать?

– Может, тому, кто совершает убийства? – предположила я.

Все замолчали. Если предположение верно, то у города плохи дела. Поймать мага такого уровня будет сложно.

– Индрик нашел хоть какие-то зацепки, кто это мог быть? – спросила нервно Жовинна. – У меня дочь молоденькая. Зачастила тоже на нашу Монументалку. Тащит это дурацкое мороженное в дом, которое никто не ест. Замучилась выкидывать! Надо быть такой дурочкой, падкой на красивых мужчин…

Я усмехнулась. Фроська бы с дочерью Жовинны спелась… А вот мороженное она зря упомянула… Я снова про пломбир подумала и чуть не заплакала. Никогда прежде не замечала у себя такой тяги к сладкому… Наверное, это все нервы… Вчерашняя ночка давала о себе знать.

– Этот мороженщик и может оказаться убийцей… – задумчиво протянул Андрей, а после посмотрел на меня. – А ведь вчера ты с ним возвращалась. Берендеи рассказали.

– Он просто проводил, – ответила я коротко, не сильно желая распространяться о подробностях нашей совместной прогулки. – Ничего лишнего не видел, нашел меня, когда я уже без сознания была.

Полоз прищурил взгляд.

– Тебе не кажется, что он слишком навязчив? Мне кажется, Индрик выйдет именно на его след в связи с этими убийствами, если честно, нормальным здесь ничем не пахнет.

– Не хотел говорить до официального собрания, – перебил Светозар. – Но из того, что нарыл граф Вольф, складывается ясно, что мороженщик под защитой нашего царя Святослава. И у него полный карт-бланш в Красенбурге. Кому-то на днях он показывал особую грамоту, заверенную печатью Его Величества, подтверждающую это. К слову, этого мороженщика конечно же зовут не “Лед”, как он представляется дурочкам, увивающимся у его палатки. Его имя – Ледран Амаэндил Деландис. К слову, подобные имена простолюдины не носят. Не знаю, как там в его экзотической ледяной стране, откуда он прибыл, но я бы подобное имя даже простому дворянину не дал – тут рыбка покрупнее будет.

Уже дома меня встретил отец. Я видела отражающееся в его глазах нетерпение, и от этого испытывала еще больший стыд от того, что не смогла справиться с его поручением. Как так? Оборот жар-птицей хоть и имел последствия, но все же для меня оказался проще, чем покупка какой-то чайницы.

– Ну! Где она? – он был так уверен…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.