скачать книгу бесплатно
Хроники Бальтазара. Том 2
Влад Волков
Некромант Бальтазар Кроненгард возвращается в шести новых историях, пытаясь укрепить свою власть в Вольных Землях Кронхольда. В этот раз его визиты станут куда дальше – в земли эльфов, орков, полуросликов и фоморов. Горделивый эгоист по-прежнему верен себе и своим принципам, однако иногда приходится признать, что и помощь не помешает, а то и действовать бок о бок с кем-нибудь неприятным.Старые и новые знакомые окружают его в многочисленных приключениях во время странствий. Впереди сплошные загадки, культы, убийства, сражения с опасными чудовищами. Нередко на месте приходится разбираться, что здесь к чему, или проводить собственное расследование. Огнепоклонники, племена зеленокожих, находящаяся под угрозой свадьба жрицы и даже возможность помочь своему злейшему врагу ради высшей цели – всё это в новых рассказах Хроник Бальтазара.
Влад Волков
Хроники Бальтазара. Том 2
Кроненгард
I
Летучие мыши лениво сновали над шпилями старого замка, выбираясь из своих тёмных укрытий на кормёжку ночной мошкарой. Народившийся месяц с улыбкой взирал на то, что творится в мире. На пасущиеся стада, крадущихся охотников, одиноких путешественников и цветущие поздней весной сады, чьё пестрое многообразие уже либо спряталось в сонные бутоны, либо просто потускнело с приходом царственного мрака.
Выискивал себе пропитание и кружащий над башнями баронского замка большой чёрный ворон. Эдгар не привык к подачкам, был птицей самостоятельной и летал, где вздумается. Был сам по себе, словно самодовольный кот с большим гонором, обучившийся полёту.
В верхней, почти цилиндрической, комнате западной башни танцевали яркие огоньки. Барон Бальтазар Кроненгард поднялся с кровати, разминая блестящую от жаркой страсти голую спину, и направился к столику, где принялся сменять восковые огарки на новые свечи среди металлических блюдец с благовониями и бутылей ягодных настоек.
– Теперь-то хоть поговорим? – с постели раздался терпкий, но жёсткий голосок пытающейся отдышаться женщины. – Ненасытный ты жеребец…
Мокрая косая чёлка почти целиком скрывала правый глаз. По нежным ногам скользнула шёлковая ткань, слегка прикрывая разгорячённое и покрытое испариной молодое тело. Красивая пышная грудь блестела с твёрдыми вишенками всё ещё возбуждённых сосков в отблеске танца огней.
– Может, ещё по одной настойке? – чуть повернулл Бальтазар голову, глядя, как Кира тяжело дышит. – Это ж надо, у вас, в Сельваторске, брусничная такая же мерзкая и горькая, как я привык. А вот эта, местная, из Яротруска, будто на брусничном сиропе, будто мёд или сахар туда добавляют в должном количестве.
Длинноволосый крепкий мужчина зажигал свечи огнивом, хотя те, что в несколько белых колец ютились на люстре, горели сейчас магическим нежно-голубым тоном, создавая приятное освещение. Это как бы говорило о том, что он не ленился сегодня тратить магию на пустяки, однако сейчас предпочёл действовать по-старинке. На полках и столе фитильки были привычно рыжими, и сейчас к ним добавилось ещё несколько собратьев.
– Откуда вообще такая ненависть к бруснике? Тебя что, ей в детстве перекормили? Одного моего друга-соседа, когда мы были маленькими, его мальчишкой родители заставляли съедать где-то горсть в плошке. Может, чуть больше. Когда приносили чернику из леса и не посыпали сахаром. Как он эту чернику ненавидел… Когда мог даже мне отдавал, если родители не смотрят, – посмеивалась она, припоминая. – Я и ела, помогая ему поскорее избавиться от ягод. Ну, а мой отец, хоть был бедней той семьи и жил экономнее, но мне кислые ягоды всегда доставались с посыпкой.
Тёплая стена возле кровати поддерживала уют от подземного котла. На стенах красовались гербы и эмблемы, и было несколько старинных зеркал, не шибко ухоженных, требующих к себе внимания, желавших, чтобы их начистили до блеска.
– Не помню ничего такого. В Фуртхёгге я не любил даже брусничное варенье, эта горчинка пробиралась даже через слои сладости, отравляя всё впечатление. Теперь это уже не важно, – сделал некромант глоток терпкой настойки из одной полупрозрачной бутыли.
– Давай уже о насущных вещах, Бальтазар, дел такой важности у меня ещё ни к кому не было, – вздохнула Кира, помотав головой, глядя, как он протянул в её сторону настойку.
– Я и так тебя прекрасно понял, – прогремел сквозь мгновение воцарившейся тишины его низкий бархатный баритон.
Ровные верхние зубки с досады прикусили женскую нижнюю губу, а тонкие, но при этом крепкие пальцы лучницы сжали нежнейшую простынь. Она с постели разглядывала стоящего у стола нагого некроманта, словно спелый плод. Ноздри ровного аккуратного носика недовольно раздулись, жадно выдохнув. Ей казалось, он совсем ничего не уяснил из того, что она пыталась донести за время их постельных баталий. Некромант явно считал иначе.
– Бальтазар? Бальтазар, ты тут? – шумно топая вверх по винтовой лестнице, к незапертой двери спальни подбежала незваная гостья, бесцеремонно её приоткрыв.
Жемчужные прямые пряди, невинные юные глаза густого карамельного оттенка. Пухловатые губки тут же сжались, утончаясь от негодования, а бурые дуги бровей в недовольстве нахмурились от увиденного внутри комнаты. Вид девушки казался насупившимся, а ноздри буквально повторили за Кирой тот жаркий выдох кипящей внутри бури эмоций.
– Люция? Нашла время, – покачал головой некромант, повернувшись к ней.
– Смотрю, ты очень занят! – приоткрыла она дверь пошире, кусая губу и недобро поглядывая на женщину в кровати.
– Заходи, оставайся, – хохотнула Кира. – Можешь, присоединиться, – вздохнула она тяжело, отведя взор от вошедшей. – Чего со мной только не случалось. Подай мне и вправду брусничной, – попросила она, потянувшись рукой в сторону Бальтазара.
Тот молча поставил пузырёк из красного стекла на край и продолжил зажигать фитильки восковых рыжеватых свечей, будто провоцируя ту встать и покрасоваться нагишом непонятно даже, перед ним или перед юной гостьей. Кира фыркнула, но желание выпить оказалось сильнее. Так что, откинув то самое нежнейшее покрывало, стройные ножки ступили на не менее восхитительный на ощупь ковёр с золотыми узорами по периметру и вышивкой из чёрных роз в своём центральном рисунке.
– Тебе крепкую дрянь не предложу, – строго посмотрел Бальтазар вспыхнувшим сиреневым взором на Люцию.
– Хватит себя так вести, я давно не ребёнок! – заявила та. – То что, я плохо росла и так юно выгляжу, ещё ничего не значит. Посиди несколько лет почти на одних яблоках и лесных ягодах, посмотрю, каким ты мускулистым останешься, – с обидой хмыкнула та.
Девчонка и вправду была худовата. Низенькая, хрупкая, с мягкими чертами лица, и на вид мало кто бы дал ей старше шестнадцати. Она была некроманту по плечи и то, когда он был вот в таком виде, то бишь совсем не обут. Тем не менее, Люция в Яротруске уже несколько лет, как являлась куртизанкой в борделе, где однажды судьба и свела её с некромантом.
– Куда только зомби мои охранные смотрят, – покачал головой чернокнижник.
– Чтобы смотреть, глаза нужны, – отметила, хмыкнув, девица.
– Ну и дрянь, действительно, – отхлебнув неслабый глоток, опустила бутыль Кира, уже вернувшаяся на постель и явно расстроенная местной настойкой.
– Яротруск тебе не Сельваторск, ха-ха. Здесь так не готовят, – лишь усмехнулся на это Бальтазар, отхлебнув тёмной ежевичной наливки. – Но так как у тебя скоро День Рождения, думаю, и местные нашли бы, чем порадовать.
На деле до ближайшего города, откуда пришла Люция, был даже не час пути, сейчас-то они были поодаль от поселений, на холме в небольшом баронском замке. И, тем не менее, сейчас всё многообразие напитков на столе было привезено именно из Яротруска.
Мужчина поставил бутыль с характерным стуком на эбеновый чёрный стол, всё ещё сжимая её пальцами, будто задумываясь, хлебнуть ли ещё или хватит с него. Кира сидела в задумчивости, не прикрываясь, а единственная из всей троицы одетая Люция оглядывала не нагую парочку, а интерьер верхней спальни.
– А мне больше нравилось, когда ты делал фиолетовые огоньки, – отметила она, любуясь голубоватым чародейским мерцанием люстры.
– А мне, когда ты хотя бы стучишься или предупреждаешь о своём визите, – парировал Бальтазар.
– А сам говорил, что я могу приходить, когда захочу, – надула та щёки и отвернулась.
– Когда это? – обернулся тот к ней, уже прошедшей к ним в комнату. – Чтобы я?! Чтобы сюда?! – возмущался он, чуть не поперхнувшись слюной от услышанного. – Много болтаешь, – намекал он поменьше трепаться при Кире. – Спать не пора?
– Было-было! – уверенно заявляла Люция, лишь обижаясь сильнее. – То целовал, то ублажал, то наказывал, – потёрла она сквозь сарафан свою попу. – А потом тискал и говорил, что двери замка для меня открыты, мол, тебе иногда бывает одиноко, – проговорила она с видом озорной вредины, косясь на некроманта и словно сдерживаясь изо всех сил, чтобы не показать ему язык.
– Да, когда это было, – вскинул тот руками. – Зимой, конечно, бывает холодно и скучно, но я давно не одинок, со мной вон Эдгар, – заметил он, и где-то снаружи за окнами даже раздалось воронье карканье, будто бы тот подслушивал.
– Бальтазар, ты точно всё понял? – Умоляющим, даже жалостливым видом взглянула на него Кира.
– Мы, вроде договорились, – повернулся он теперь к ней. – Поиграем немножко ради общего блага.
– Во что это вы тут играть собрались?! – Всё хмурилась кареглазая куртизанка, краснея от ярости и распиравшей бурной фантазии.
– Ох, лорд Мортимер, которому земли барона и все наши города принадлежат, узнав, как хорошо пошли дела в Сельваторске, каждый месяц принялся требовать всё больший налог. Едва Бальтазар избавил нас разом от двух зол, как процветать городу попросту не дают! – отвечала лучница-чародейка. – Дошло до того, что он стал требовать тридцать процентов с городского дохода! – одновременно возмутилась она и усмехнулась. – Естественно, я перестала вообще платить от такой наглости, пока не остынет. А сейчас все купцы, что уезжали в долину торговать или закупать материалы, не вернулись назад. И пришло письмо, где он за их свободу требует в десять раз больше. Без шуток! Мол, проценты за долг.
– Алчный малый, – подметил вслух некромант. – Я давно хочу себе титул посолиднее, вот только за некроманта никто воевать не пойдёт, – повернулся он к Люции, как бы объясняя ситуацию. – А тут как раз Кира удачно подвернулась.
– Естественно, без купцов и их деловой хватки, без ресурсов для ремесленников, без сбыта готового товара, Сельваторск начал загибаться. Народ готов к восстанию, вот я и повела их на бунт, – сообщала лучница с кровати. – Идём на войну, а барону предложено как бы выступить мне в поддержку одним из генералов. Миранда прибудет поутру в Яротруск.
– Надеюсь, с бочонком душистого пива из Волколецка хотя бы? – ухмыльнулся Бальтазар. – Города отдают мне покойников с кладбищ, а я не подвергаю живых людей опасности, – пояснил он для Люции. – Кира говорит, что уже обо всём договорилась. Остаётся только поверить.
– Так, а взамен? – поглядела Люция сначала на него, а потом плавно перевела свой карамельный взор на голую лучницу. – Это Бальтазар Кроненгард, – мотнула она головой в его сторону, – он ничего не делает без личной выгоды. В чём его интерес? Какова награда? Чем ты собралась потешить его самолюбие? – Вальяжно подошла она и приобняла за руку голого некроманта, как свою собственность, демонстрируя, что знает его эгоизм весьма хорошо.
– Титул вместо Мортимера, – нехотя отозвалась Кира, отведя от них взгляд. – И так уже вполне достойная честь. Будет лордом, о чём и мечтал. Расширит владения. Я останусь в Сельваторске поднимать город в деловой центр. А здесь… понятия не имею. Может Ильдар-чародей, может, вообще тебе титул баронессы подарит, – закатила она глаза. – Мне лично всё равно, – улеглась она на кровать и обернулась бархатным белым покрывалом.
– Будет лордом! Как здорово! – затрясла Люция руку Бальтазара. – Погоди… это, что же? Ты переедешь туда? В долину? – тянула она на себя и вниз так, словно собралась оторвать ему пальцы. – А если всё вообще вдруг решится мирно? Нет, ну, может же такое быть в конце концов?! Испугается лорд, пойдёт на попятную, решит вообще налоги эти не брать с вас и отправит восвояси?
– Ну, что ты пристала? – повернулся он. – Да, может быть, переберусь, не знаю, чем всё закончится. Делим тушу неубитого медведя. Кира не хочет рисковать живыми людьми, да и немного их у неё. И потому предлагает мне поиграть в солдатиков с помощью армии нежити. Некромант я или нет, в конце концов? Я согласился поучаствовать, поиграть в генерала в подчинении городничего Сельваторска, – мотнул он каскадом своих платиновых волос на Киру. – А будет ли успешной эта авантюра, не знает даже царица-тьма.
– Увы, – подала сонный шёпот та изнутри его грудной клетки, словно, подобно Эдгару, тоже втихаря их подслушивала.
Естественно, ни Люция, ни Кира этот женский голосок не слышали, только сам Бальтазар. Ещё мгновение назад обрадованная куртизанка сейчас была мрачнее тучи и грустнее одинокой кладбищенской баньши. Кира тоже сомневалась в успехе похода Вольных Городов на собственного лорда, и вряд ли затея сдвинулась бы вообще с места без поддержки Бальтазара. Но с ним ей было как-то спокойнее. Некромант, опираясь на стол, подглядел в окно, чуть склонившись вперёд над свечами, а потом ещё раз глотнул ежевичной настойки, тяжко вздохнув с задумчивым видом.
II
Наутро втроём они нагрянули в Яротруск, вовсе не провожая Люцию и не по пути, а по делу. У Бальтазара был некий, не озвученный вслух, план. Кира надеялась на его смекалку, а её люди из ополчения как раз ждали здесь, заседая по кабакам, в борделе, ночлежках, а кто-то и вовсе спал по весне в крытой телеге. Ночами уже давно было не так холодно, как ещё месяц назад. Некоторые с улиц, увидав свою начальницу, приветствовали её, кто кивком, кто приподнятой рукой с тем или иным добрым возгласом.
Яротруск, с одной стороны, сильно преобразился с момента первого визита сюда некроманта. А с другой, оставался верен себе. Здесь поклонялись солнцу, жили привычным укладом. Избы из толстых брёвен сосны и лиственницы с кондового бора, где стволы были ровные, а древесина, соответственно, прямослойной. Город увеличился, но не то чтобы сильно разросся. Ни крепостных стен, ни возведённого детинца по центру. Всё та же старая ратуша, бордель, таверны да площадь с главным колодцем.
Заправлял здесь смуглый чародей Ильдар Шакир, избранный старостой-градоначальником вместо прошлого, что едва не свёл население в могилу. Бальтазар повелел Люции разыскать бородатого волшебника и позвать к ним. А сами они с Кирой решали мелкие вопросы, неторопливо прогуливаясь к колодцу на центральной площади.
Городничий-волшебник в бурой мантии показался в скором времени из ратуши в сопровождении позвавшей куртизанки. Густые чёрные усы широкой аркой переходили в недлинную острую бородку. Пальцы одной руки сжимали посох из красного дерева с навершием в виде обрамленного рогами янтарного шара, а в другой он держал какую-то зелень. Шаг его был чем-то средним между статным и спешным. Казалось, он стремился поскорее увидеться с гостями, но старался при этом не потерять важного лица перед горожанами.
– Милорд и его свита, – с приветливым поклоном головы улыбнулся Ильдар Шакир Бальтазару и Кире.
– Виделись намедни, – холодно отметила Кира, но действительно общалась с ним ещё вчера, когда её отряд бунтовщиков сюда заявился, и надо было всех на время где-нибудь расселить, выдав на ночь крышу над головой.
– Буду «милорд», если Мортимер окажется упёртым бараном, – хмыкнул Бальтазар. – Или же все поляжем костьми для будущего поколения некромантов.
– Ну, хватит так говорить! – снова хмурилась Люция, сжав свои маленькие пальчики в жёсткие кулачки.
– Держи вот, лучше, – протянул ей небольшой бледно-голубой томик с серебристыми росписями Бальтазар, – хватит у меня забывать свои дамские книжечки.
– Так почитал бы хоть на досуге, – смущённо взяла она возвращённую вещь, что и вправду забыла как-то раз у него в замке, – там такая красота, такая романтика!
– Однотипные и предсказуемые, – пробурчал тот, – сразу понятно, чем всё закончится.
– Но смысл же не в угадывании сюжета, а в том, через что приходится пройти героям! Их приключения, их эмоции, их чувства! Здорово отвлекает от привычных и одинаковых серых дней, – заявляла ему Люция.
– А я совсем не против хмурых серых дней вместо слепящего солнца, – морщился некромант, глядя на хорошую погоду и чистое небо над ними.
– Надеюсь, торговцы нам ещё книг привезут как-нибудь, – сжимала томик в руках девчонка, с улыбчивым видом вспоминая содержание и проведённое за чтением сладкое время.
– Да, я наслышан про планы госпожи Киры и готов поддержать любое ваше решение, – неторопливым спокойным тоном проговорил Ильдар, одобрительно кивая своим гостям.
– Тебя ещё втягивать не хватало, – хмыкнул Бальтазар. – Хочешь сразу все города Кронхольда лишить поддержки в случае неудачи? Я тебя позвал только, чтобы ты мне торгаша своего разыскал. Такой в красной феске здесь есть, оружием торгует и запасы в подполье кузнеца Родерика держит. Там ещё меч мне нашли, – мотнул слегка некромант длинноволосой головой в сторону своего оружия на поясе.
– Захаб-то? Ну, если не встретился вам по пути на площадь, значит завтракает ещё. Идёмте, – развернулся чародей, показывая посохом дорогу, и поднёс к лицу веточку душицы. – Ах, а к нам сегодня разные травы и пряности завезли! Какой аромат! Останетесь на обед? Груздянка с телятиной будет, грибы замечательные поспели кругом в лесу. Познакомился тут с замечательной женщиной из пришлых походных поварих, всё утро за завтраком с ней болтали о том, о сём… Такой табак из Волколецка с собой привезла! В Яротруске и не встретишь курящих женщин.
Настроение на лицах местных горожан было довольно настороженным. Особенно женщины и девушки косились на их компанию с выражением, где волнение смешивалась со страхом, жалостью и неопределённостью. Никто не желал грядущей войны, но красиво разодетая в бело-зелёный костюм с тёмной накидкой цвета нефрита, Кира держалась величаво и уверенно, как и полагалось лидеру похода. И только детишки резвились, ни о чём не зная и не подозревая. Даника, темновласая девочка лет девяти, и более юная Мирель с русой косой, даже радостно махали, приветствуя мимоидущего барона-некроманта, удостоившего ребятню ответным кивком.
Пожилого Захаба застали дома с женой, допивающими чай из узорчатых голубеньких блюдец. На правах барона Бальтазар заявил о конфискации всего оружейного товара с возможным последующим возмещением, если станется из чего. Необходимо было вооружить не просто деревенских мужиков, собранных Кирой из Сельваторска и попутных сёл, но ещё и поднятую с кладбищ нежить, не костьми же им воевать, в конце концов.
Направились и к Родерику, в жилую пристройку при кузнице. Там, где Захаб с кузнецом-подельником имели свой подземный тайник, – склад изделий на перепродажу. Кира свистнула своих ополченцев, чтобы выносили предметы наружу. Помимо клинков и топоров здесь также оказалось несколько шлемов и прямоугольный увесистый щит с гравировкой в виде скалящейся головы мантикоры – рогатого льва. Видно, оригинал был сделан где-то в Страгенхолме, а вот этот дубликат через странствующих торговцев попал сюда и ждал, разумеется, не продажи – кому он в Яротруске нужен, – а дальнейшей транспортировки в более выгодные для торговли поселения.
– Я проведу учёт, составлю список, – скрипучим голоском проговорил немолодой смуглый торговец с длинной курчавой бородой.
Захаб явно не желал просто так расставаться с товаром, а изъявил желание сделать полную опись, дабы потом хоть что-то потребовать назад с военного похода. Требовалось вооружить в первую очередь даже не людей, а войска, которые Бальтазар первыми пустит на стражников долины Червегора.
– Мертвякам, когда они вернутся в свои могилы, вся эта сталь будет уже не нужна, – заверил его некромант. – Может, ещё с поля брани от врага что-то добудем.
– Трофеи всё же распределять буду я, – встряла Кира. – Но опись нам пригодится, чтобы знать, сколько Яротруск поддержки оказал в нашем деле.
– Лучше отдать мечи, чем людей, рискующих сложить головы, – своему приятелю-торговцу заявил Ильдар.
– А вот он бы мне в войсках пригодился, – снизу вверх лучница-чародейка смотрела на местного богатыря-кузнеца.
Тот и вправду, многим воинам на зависть, был высоким, могучим и широкоплечим. Сошёл бы за полуорка, да уродился чистокровным человеком в потомственной семье ремесленников. Даже мать его стучала по наковальне, а не только отец. Сейчас старики уже отошли от дел. Молоденькая жена, обученная грамоте, по большей части занималась бумагами по учёту изделий, заказам и продаже, а вот детьми, судя по всему, они ещё обзавестись пока не успели.
– Я думаю, Родерик – это такой козырь в рукаве, который пригодится в запасе. Если вдруг сюда беда какая придёт, – произнёс Бальтазар. – Пригодится такая сила в ополчении, но для обороны, как и вообще местные мужики.
Кира, тем не менее, к обеду, когда все возвращались с полей и мастерских по домам или шли в харчевни, выдвинула помпезную речь о необходимости покончить с налогами Мортимера. Яротруск в этом плане терзали не сильно, тем более, что подати барону-некроманту не было вовсе. Бальтазар жил без слуг, за исключением нежити, готовить привык сам, а припасы, по большей части, ему по старой дружбе поставляли бесплатно те или иные города. Жизнь в замке свергнутого Казира резко отличалась от быта других аристократов, однако некроманта эта тишина и эдакая мрачность вполне устраивала.
Ильдар, да и не только местный городничий-чародей, неоднократно предлагали ему переименовать уже, наконец, свой замок. Но некромант не торопился давать тому новое название или собственную фамилию. Считал, что «Замок Казира» будет многим напоминать о том, что здесь случилось и как того свергли. По крайней мере, всё правление бывшего барона запомнилось народу именно этим – бойней с нежитью, в которой полегла вся охрана и не успевшая сбежать прислуга.
– Если вы выступаете генералом, – во время призывной речи Киры тихо шепнул Бальтазару чародей с янтарным посохом, – вам понадобился бы советник. Две головы лучше одной, поразмыслить над всем.
– Это Мортимера характеризуют вспыльчивым и импульсивным, – скривился некромант от такого предложения. – Я вполне себе здраво пытаюсь рассуждать о вещах.
– Особенно, когда вы в истерике лишили жизни нашего врача Гаспара только за то, что я вас не испугался при встрече, а тот неудачно прошёл мимо, – напомнил ему чародей.
– Хоть привлёк твоё внимание, старый пень, – усмехнулся некромант.
– Яротруск хорошо поднялся за этот год, – отмечал Шакир. – Столько лет в упадке из-за отравы, и наконец, новый расцвет. Мы почти в сердце Кронхольда. Через нас идут пути из Волколецка в Сельваторск и обратно, из Бримстоуна вверх, в Гедельбург, даже некоторые тракты с Дунейра мимо идут, купцы-низкорослики проезжают.
– Наведаться бы туда, кстати, – произнёс Бальтазар.
– Вот и съездим однажды, вам же пригодится маг в сопровождении? И сейчас позвольте отправиться с вами, – просил чародей.
– Я знаю твои мотивы, человеколюбивый ты наш, – усмехался некромант. – Хочешь снизить потери к минимуму. Держать меня в узде, взывать к разуму, к благоразумию, к доброте, которой давно нет в чёрном сердце.
– Кто знает, что именно там обволакивает собой ваша тьма, – улыбался Ильдар. – Может, и осталась сияющая крупинка надежды на что-то у того, кто не прошёл мимо, а пожелал потягаться с Тескатлетоном силой, да развязать клубок интриг бывшего старосты. Кто вызволил детей из самой Преисподней. Прогонял чудищ из окрестных городов, как раз способствуя всем этим торговым путям. Кто пожалел девочку в Волколецке, не дав умереть, но сделав вампиром.
– Это он ещё про дочь Эхри не знает, – хмыкнула, потягиваясь с кошачьей грацией и распуская свои коготки, внутри Бальтазара царица-тьма своим шёпотом, напоминавшим тихий ветер на кладбище. – Можешь похвалиться, как пол зимы провалялся в откате, а эта настырная, с перламутровыми прядями, прибегала тебя отпаивать да отдавала свои жизненные силы в постельных объятиях.
– Сама расскажет, – хмыкнул вслух Бальтазар, прошагав к западной дороге.
– Ваша тьма? Мне?! – удивлялся Ильдар-чародей, не слыша их беседы, ведь некромант своей тьме отвечал всегда вслух, а её голосок вокруг, кроме чёрных магов, не слышал никто.
– Мы же её видели сегодня. Если здесь Мирель, значит, и отец в городе или на промысле каком, так что всё-то он в курсе, – с усмешкой, не отвечая на вопрос, поглядывал некромант на городского чародея.
– Разве не ты просил их помалкивать и всё скрывать? – шептала изнутри царица-тьма.
С южных ворот в город прибыла элитарная карета. Броское сочетание белого дуба с окрашенным в сиреневый цвет декором. Маститые бурые лошади с лохматой чёлкой на глаза. Кучер с пышными курчавыми бакенбардами, разодетый не хуже помещика-аристократа в помпезный фрак с посеребрённой тесьмой.
А из самой повозки вышла молодая девушка в приталенном чёрном платье с серебристыми узорами, кружевным эффектным чокером на шее и свисающим от него ожерельем с чёрным камнем без граней. Ещё один такой же был в её вычурной тоненькой диадеме, а третий, самый крупный, располагался в узоре платья на юбке. А в руках изящной резьбы деревянный посох с навершием-аметистом.
