скачать книгу бесплатно
43 сюжета для Антона Павловича. Эпистолярный материал, рассказывающий о некоторых сторонах жизни народов Советского Союза
Сергей Волков
Во все времена и в любые эпохи проживают маленькие незаметные личности со своими скромными жизненными притязаниями. Имя им легион. Вот таких маленьких Героев и объединил автор в книге с необычным названием. Сюжеты незамысловаты, бесхитростны, лаконичны и почти документальны. Не исключено, что в одном из персонажей читатель увидит себя или знакомого.
43 сюжета для Антона Павловича
Эпистолярный материал, рассказывающий о некоторых сторонах жизни народов Советского Союза
Сергей Волков
Посвящается родителям:
Волкову Павлу Кирилловичу и
Волковой Валентине Яковлевне
© Сергей Волков, 2017
ISBN 978-5-4490-0076-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
О себе, о родителях и о книге
Волков Сергей Павлович родился в Киеве 29 ноября 1939 года в среду, в день православного праздника в память апостола и евангелиста Матвея, на Евбазе (еврейский базар), а точнее на улице Гершуни. А теперь ближе к делу, за чтение.
Немного объясним посвящение. Мать автора – Валентина Яковлевна Васильева (из рода Егоровых). Род Егоровых, Волковых и Васильевых настолько сложен, что, начав рассказывать об этом многоветвистом генеалогическом древе, мы запутаемся в его пролетарских ветвях.
Кстати, дорогой читатель, в руках вы держите необыкновенную книгу, вообще, по содержанию эти сюжеты напоминают телефонный справочник. Вам кто-то говорит, а вы ему ответить не можете, а номера все видите. На одной из страниц имеется послесловие, где советский критик Белинский высказал свое мнение о данном произведении: «Увы, ни один советский толстый журнал, да и тонкий, не возьмется опубликовать эти сюжеты!» Таков был вердикт.
На тот день государству, издававшему тонкие и толстые журналы, оставалось существовать еще семь лет.
Но вернемся к нашему автору и его родителям. Валя Волкова на день рождения сына работала разметчицей в чугунно-литейном цехе на заводе «Большевик». Отец автора был токарем на этом же машинно-строительном предприятии, но не простым токарем, а бригадиром комсомольской бригады имени «Сакко и Ванцетти».
Молодой разметчице Вале в то время было 22 года, столько же было и государству, где происходили главные события. Валя очень гордилась, что родилась вместе со страной в судьбоносном 1917 году. Должны же пролетарии чем-то гордиться.
Стоило автору Сергею Павловичу появиться на свет 29 ноября 1939 года в среду, как в четверг белофины напали на нашу Родину. Павел Кириллович Волков бросил свою комсомольскую бригаду имени «Сакко и Ванцетти» и пошел защищать свою Родину. Маленький Сережа остался с мамой в Киеве. Детство, скажем, было не самым безмятежным. В общем, как в песне поется: «Киев бомбили – нам объявили»…
Сережа рос без детских садиков, на живописных развалинах, которые оставались после бомбёжек. В дальнейшем маме и сыну в анкетах пришлось оправдываться, почему лучшие годы они провели на оккупированной территории. У Павла Кирилловича биографические данные после 41-го года тоже получились «подмоченные». Ему пришлось оправдываться, как он с 21 июня из Равы-Русской в 1944 году добрался до норвежского города Торнтхейма и почему он не дождался освобождения доблестными советскими войсками, а был освобожден какими-то союзниками. Часто спрашивали, что он делал под Львовом, Киевом и Харьковом. Но это дела минувших дней. Все-таки рано или поздно Павел Кириллович добрался до столицы Киевской Руси, отвел маленького Сережу в школу, а сам ушел в геологи. И, надо сказать, геологическая работа принесла положительный результат. На львовщине Павел Кириллович нашел бурый уголь, из него в будущем будут добывать сланцевый газ, а под Желтыми водами и вообще повезло – нашли уран, который можно добывать открытым способом. Черпай сколько хочешь! А уран, сами знаете, на какие полезные изделия годится.
– Ну, папа, человечество тебе скажет спасибо! И за сланцевый газ, и особенно за уран.
– А что было делать? – вздыхал отец, – нашли то, что надо было. Не строить же дорогу в вечном Заполярье.
Еще немного о самом произведении «43 сюжета для Антона Павловича». Какой-нибудь читатель может возразить: «А почему автор не поделился этими сюжетами с Александром Сергеевичем, или с Николаем Васильевичем, или с Львом Николаевичем? А особенно обрадовался бы этим черно-белым схематичным сюжетам Федор Михайлович». Увы, автор выбрал в собеседники Антошу Чехонте. «В детстве у меня не было детства» – часто повторял Антон Павлович. И этой фразой он подкупил нашего автора.
А напоследок… Все отлично знают, что Волга впадает в Каспийское море, лошади едят овес, а в СССР были такие звания: Герои Социалистического труда и Герои Советского Союза. А сейчас в наших сюжетах вы познакомитесь с героями, которые не попали в правительственные наградные списки. Наши герои отметились в других памятных списках. В общем, у каждого своя судьба. Каждый несет своё крест. Приятного вам чтения.
Сергей Волков
Предисловие перед сюжетами
(первый вариант)
Вот уже, наверное, скоро можно отметить круглый юбилей по поводу того, как Лев Николаевич Толстой сделал заявление, посвященное творчеству, или, правильнее сказать – писательскому делу. Привожу цитату дословно:
«Мне кажется, что со временем вообще перестанут выдумывать художественные произведения. Будет совестно сочинять про какого-нибудь вымышленного Ивана Ивановича и Марью Петровну. Писатели, если они будут, будут не сочинять, а только рассказывать то значительное или интересное, что им случилось наблюдать в жизни».
Писатели (а они еще есть, напрасно сомневался Лев Николаевич) продолжают заселять чистые страницы Иванами Ивановичами и прочими Марьями Петровнами. Почему? Может, ничего значительного и интересного не происходит, и ничего нельзя наблюдать, чтобы затем рассказывать? Не скажите. В чем же дело?
Правда, иные любят оглянуться назад и описать, как там было. Другие норовят заглянуть вперед: а как там будет? А вот оглянуться в сию секунду по сторонам… А может, нет такого метода – «документализм»?
Нет же, есть что-то сегодняшнее, но это журналистика с вечным нашим героизмом, проблематизмом, схематизмом, портретизмом и т.д., и получилось раздвоение. В художественной книге живет один герой, в прессе действует другой герой, и им никогда не встретиться. А сейчас я предложу массу героев, вернее – действующих лиц, которые попросту живут.
Правда, перед сюжетами я приведу несколько эпиграфов. Пусть они будут как бы ключиком к сюжетам.
Итак, эпиграф первый:
«Запомните мой завет: никогда не выдумывайте ни фабулы, ни интриг. Берите то, что дает сама жизнь. Жизнь куда богаче всех наших выдумок! Никакое воображение не придумывает вам того, что даст самая обыкновенная жизнь».
Ф. М. Достоевский
Как похожа мысль Федора Михайловича Достоевского на высказывание Льва Николаевича Толстого. Жаль, что два классика при жизни так никогда и не встретились. Вышеприведенную мысль записала Ольга Починковская. В дальнейшем в книге будет много цитат. Я не буду приводить источников, чтобы не загромождать книгу различными именами, фамилиями. Да и что такое речь человека? Даже первое «мама» – это уже и есть наша первая позаимствованная цитата, взятая навечно у мамы.
Второй эпиграф:
«…Мы живем в серое время, серые, лишенные оригинальности люди действуют вокруг нас и своею массой затирают немногих выдающихся людей. Но эта полоса должна пройти».
Это я вычитал в книге Анатолия Федоровича Кони «Отцы и дети судебной реформы». Товарищество И. Д. Стыдина опубликовало эту книгу в 1914 году. Мир выиграл в первую мировую войну.
Третий эпиграф:
«Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда».
А. П. Чехов
Это из одного письма, которое увековечил Антон Павлович Чехов. Такое мышление было у отставных урядников. Думаю, надо напомнить, что это за люди такие были – урядники. Да ладно, кто если забыл голос урядника, пусть заглянет в энциклопедию.
И еще один эпиграф. Возможно, да оно так и будет, такое напечатают в одной из газет ХХХ века. Как жаль, что нас уже не будет, но почему бы не пофантазировать. Итак…
«Сегодняшний год для археологов выдался весьма „урожайным“. Найдено при раскопках в центре северного города Н. Сорок три эпистолярных документа, каждый из них бесценен, так как таит в себе большую информацию о жизни и культуре наших предков. Надо сказать, что информация довольно неожиданная, и при сопоставлении с официальными литературными источниками чувствуются большие расхождения с имеющимися представлениями о быте и жизни наших предков. Найденные документы открывают, так сказать, неофициальную сторону медали прошлой жизни наших предков».
Исторический альманах «Дело наше прошлое».
Сюжет первый
Привет из Сычевки!
Добрый день или вечер!
Здравствуй, сынок Вася. С приветом к тебе: отец, Тома, Иван Иванович и я – мама. Шлем тебе свой горячий привет и массу наилучших успехов в твоей молодой жизни, а самое главное – здоровья.
Вася, меня интересует, почему тебя перевели в другую камеру? Надо слушаться, а не зубастить с начальством. Помни, что мы все желаем тебе не худого, а лишь хорошего.
Вася, ты ведь знаешь Славку Курагаевца? Так вот, он выбил отцу два зуба и порушил ему вообще весь организм. А дело было так. Мы с отцом дежурили на ферме. Они пришли с Иваном Марковым. Конечно, выпимшие. Просили три рубля. Отец им не дал. Славка схватил отца за грудки и дважды нанес ему удар по лицу.
А вчера нас допрашивали. Я все рассказала, как было. Говорят, будет суд.
Я хотела его простить. Но тебя никто не прощал, а даже наоборот. Пусть и он посидит. Вася, пиши больше о себе. Вот получу деньги и вышлю бандероль с куревом.
Пока до свидания.
К сему мама. Целуем все.
Вот и первый сюжет. Письмо. И остальные сюжеты тоже будут в письмах. Конечно, почитать подряд без передыху еще 42 письма скучно и неинтересно. Чтобы не было такого однообразия, я решил между сюжетами делать небольшие развлекательные вставки. Отвлекающая информация. Вот мы мельком взглянули в газету, или что-то услышали по радио, или, будучи на кухне, пережевывая, бросили усталый взгляд на голубой экран и немного отвлеклись. Вот такого рода вставки между сюжетами, и скажу честно, что все они взяты из наших информационных изданий. В общем, сделаны при помощи ножниц. Много интересных фактов окружает нашу жизнь. Чтобы особо не нагружать эти отвлекающие вставки, я не буду сообщать и указывать, где и когда я услышал ту или иную информацию, но ручаюсь, что все достоверно, как и первый сюжет, который только что прочли. Все верно, ничего не изменено. А то обычно авторы предупреждают, что фамилия и имена изменены, а место действия – вымышленная Зоненландия. Нет, все наше, все отечественное в этих сюжетах.
Все средства массовой информации только и заняты тем, чтобы сообщить нам архисвежее, архиинтересное, архизанимательное, архиувлекательное, архиотвлекательное, архистопроцентную правду. Таким архи… и является наш первый сюжет – письмо. К сведению читателей, только ежегодно почтальоны мира переносят в своих сумках 164 миллиарда писем. А в письмах люди не врут, будем надеяться.
А вот второй сюжет
Привет из Тюрино.
Здравствуй, брат!
Письмо от тебя получили, за которое большое спасибо. Сообщаю тебе лично, что Нинке суда еще не было, но скоро будет, и засудят ее, как пить дать.
Здоровье у всех ничего. Да, ты пишешь, что там у вас зима уже. В чем ты там ходишь? Ведь ты поехал во всем летнем. Не мерзнешь ли? Я детей отправила в санаторий. У нас сейчас теплынь. На днях мы все ездили проведать твою. Ездили мать, батя и я. Поиграла с племянником. Димка у тебя отличный парень. А твоя что-то хромает, где-то ногу подвихнула. Да, что там у тебя случилось? И почему тебя из больницы выгнали? И лечат ли сейчас? Напиши подробно. Ну, пока все, новостей больше нет. Сестра Наталья.
Вот видите, уже два письма сюжета. А судачат, что с искусством письма что-то произошло. Телефон якобы разрушил эпистолярный жанр, но ведь у нас еще не стопроцентная телефонизация, да и к тому же есть еще такие места, куда звонить не положено. А тем более оттуда. Так что есть еще письма, по которым можно представить себе эпоху.
А пока сюжет третий
Село Чугуново.
Здравствуй, Федор!
С приветом к тебе и массой наилучших пожеланий твои ближайшие родственники: сын Леша, мама и я.
Получила твои два письма, за которые очень благодарю, и пишу ответ.
Живем мы по-старому. Здоровье у мамы такое же. Лешка учится. Я работаю. Пожалуй,и все новости. Всю субботу убирала на огороде. Жгла ботву. Хозяева решили засадить половину. Вчера ездили на делянку. Заготовляли дрова. Помогали Серега, Санька и Валюха. Напилили, а вывозить нельзя. Дороги совсем развезло. Управлюсь с посадкой картошки и займусь ремонтом дома. Дом совсем валится. Возле дома надо тоже вскопать и засеять мелочью. В общем-то, на этой неделе света белого мне не видать. Если хочу иметь что-нибудь на зиму. Но погода еще холодная. Надо бы, чтобы потеплело. Да. Симон и Ванька вернулись домой. Ванька лучше не стал.
Вот у меня все. Федя, ты ничего последнее время нового не пишешь. Обещают что-нибудь в этот раз? Будет, говорят амнистия. Может, в этот раз что-то выгорит?
Второй вариант предисловия
Если бы был первый вариант предисловия, то, по-видимому, есть и второй.
«Мне кажется, что со временем вообще перестанут выдумывать художественные произведения. Будет совестно сочинять про какого-нибудь вымышленного Ивана Ивановича или Марью Петровну. Писатели, если они будут, будут не сочинять, а только рассказывать то значительное или интересное, что им случилось наблюдать в жизни».
Лев Николаевич Толстой
Но, как бы там ни размышлял Лев Николаевич Толстой в своем свинцовом прошлом о нашем прекрасном далеком, еще никому не стало совестно сочинять про Ивана Ивановича и так далее. И самое главное, что эти действующие лица становятся все более и более безликими. Литературная плотва, если перевести на язык ихтиологов. В то же время личность писателя становится все более рельефной и монументальной. Вот-вот, глядишь, и начнут ставить писателям при жизни бронзовые подгрудья. В произведениях дегероизации, а в творческом союзе полнейшая героизация.
Странно, но почему же творческая славная литературная братия не прислушалась к классику и не рассказывает просто о том замечательном, что случается наблюдать в жизни. Может, нечего наблюдать? И больше ничего не происходит? Происходит. Ведь в каком замечательном тысячелетии мы живем. Итак, следующий сюжет.
Сюжет четвертый
Здравствуй, Коля!
Письмо твое получили. На мое можешь не отвечать, так как ответ не успеет прийти. Ведь срок-то твой кончился. Дождались. Это был и наш срок.
Немного о нашей жизни. Пока все в порядке. Погода чудесная. Все работают. За три дня все оделось в зелень. Зацвела черемуха. Не хочется заходить в дом. На огороде засадили все. Копали руками. Устали немного. Загорели. У меня спина болит. Наверное, будет слазить кожа. У ребятишек загорели лица.
Получили письмо от Али. Она разошлась со своим Яхмо. Так и пишет, слава богу, отделалась. Она просила разузнать про маляра, а он ведь уехал в Афганистан. Но сама Аля сейчас едет отдыхать в отпуск загорать в Гуд ауту.
Николай, я за тобой обязательно приеду и привезу все, что необходимо из одежды. Последние дни идут очень медленно. Не знаем, как и день скоротать. Сильно ждут.
Сегодня я только на порог, а Оленька кричит: «Папа письмо прислал!» Всегда радуется.
Это последнее мое письмо. Скоро увидимся. Яне завтра три годика и три месяца. Когда тебя везли, то ей и трех месяцев не было. Как быстро все. Вкладываю в конверт веточку черемухи, а то приедешь, и не застанешь. Отцветет. Впереди.
Отрывок из официального выступления
(магнитофонная запись)
ХРИПЛЫЙ ГОЛОС: За короткий период сюда прибыло семь тысяч человек. И далеко не все едут к нам из романтических побуждений. Приезжает такой контингент, который вносит особый диссонанс в общий характер в комсомольско-молодежной ударной стройке. И мы призваны ликвидировать весь сюда поступивший элемент. Что нам и удается за счет взаимодействия всех служб отдела и местного населения. И надо сказать, что нам удается добиваться высокого процента раскрываемости преступлений.
Вот, к примеру, один из видов нашего взаимодействия:
21 декабря сего года была совершена кража двух кур из местной птицефабрики. На место преступления прибыл участковый С. Кизилов. Осмотрев место происшествия и допросив очевидцев, участковый пошел по следу и быстро вышел на преступника. Похитителем оказалось неоднократно судимое лицо, Золотарев, который проживал в вагончике, расположенном рядом с птицефабрикой. Личность Золотарева была застигнута в тот момент, когда похищенные куры уже находились в кастрюле. Участковый Кизилов решил задержать преступника и с поличным доставить в отделение. Золотарев же отказался следовать за Кизиловым. Преступное лицо закрылось в вагончике и продолжало варить куриный бульон из государственной птицы. Кизилов принял решение остаться на страже, чтобы преступник не скрылся, а сам попросил гражданку Мотину сообщить в отдел, чтобы прислали подкрепление для задержания.
Вот здесь мы видим образчик взаимодействия правоохранительных органов с населением.
На помощь участковому Кизилову выехала оперативная группа захвата в составе старшины Лимонова и водителя Абрикосова. Прибыв на место, усиленный наряд открыл двери вагончика, и все увидели стоявшего напротив них преступника с топором в руках. На требования народа преступник опустил топор вниз и поставил его около себя. В машину следовать Золотарев отказался, мотивируя тем, что куриный бульон еще не готов. (Оживление в зале. Аплодисменты.)
На этом микрофонная запись прерывается.
Сюжет пятый
Здравствуй, братишка!
С большим солдатским приветом и массой наилучших братских пожеланий. Как ты уже догадался, пишет тебе твой братец Вольдемар. В первых строках моего небольшого письма хочу сообщить пару слов о своей службе. Начну с того, что служба идет хорошо. На здоровье не жалуюсь. Короче, ты служил и знаешь, как служится деду. Если протянул срок в полтора года. Короче, сейчас ничего не делаю, если выразиться прилично.
Недавно был в командировке. Ездили тут к ним в центр. Всю дорогу бухали с местными туземцами. Пошарились по городу. С паспортом посетили магазин. Солдатам ведь водку не продают. Тоже еще, колониальные порядки. Так мы местного прапора послали. Короче, он взял пива и водки. Короче, съездили как надо. Постоянно, когда езжу по командировкам, то обязательно бухаловка. Вот так и прослужил в наших колониальных войсках. Весь год то и делал, что ездил по командировкам. Насмотрелся, как люди живут, наслушался музыки. И фильмов нагляделся, таких, каких в нашей деревне и во сне не увидишь.
Короче, вначале была мысля пойти на прапора учиться, но потом передумал. Дома все-таки лучше. На этого куска учиться шесть месяцев, а потом пять лет труби. Многие, правда, остаются. В основном из-за тряпок. Но они мне и на хрен не нужны. Мне хватит того, что с собой привезу.
Ну, что тебе еще написать? Из дома пишут редко. Батя за весь срок два письма прислал. Леха Боровой пишет. Он тоже здесь рядом в колонии. У него то же все окей.
