скачать книгу бесплатно
Флаг этот в сраженьях испытан
На танковой грозной броне,
Он жертвенной кровью пропитан
И стал нам победой в войне.
Цвет красный был выше измены,
С ним в души не кралась лузга,
Достоинства красные гены
Скисать не давали мозгам…
Но кто-то в ином жил настрое
И тайно ждал смутной поры,
Ворота открыть, чтоб, как в Трое,
Принять от данайцев дары.
И вот культ заморских привычек
Ввели под уздцы, как коня;
Конь взбрыкнул копытом и высек
Смертельные брызги огня.
С тех пор мысль чиновников против
Небесных законов пошла,
Ведь их одержимые плоти
Вошли в наваждение зла.
Они Русь украсили флагом,
Победному флагу взамен,
Сломали отечества шпагу
И радостно приняли плен.
Форос
О, долог, долог из Фороса
Бег даже мыслей до Москвы.
С учётом западного сноса
Их упредите вправо вы,
Чтобы, реальность не теряя,
Вглядеться в жизнь родного края.
В пути им встретятся луга,
Где дышат сонные стога
Настоем утренней долины,
И неоглядная река,
Играя отблеском в зрачках,
Вдруг выйдет, словно из былины.
То вод своих степенных гон
На юг направил тихий Дон.
На берегах его – станицы
Казачьи, где живут донцы.
От них ли взгляду отстраниться,
В ком честь и вольность – близнецы?
Кто изначально блюл державу,
Поляку, шведу, турку, галлу…
Чей преграждал дорогу щит?
В ком пепел войн сильней стучит?
А раннерусское начало
В дни лихоимства и беды,
В дни осквернения судьбы,
В ком от испуга не смельчало?
Кубань, Дон, Терек, Днестр, Урал… —
России дорогой коралл.
Чем мысль быстрей летит на север,
Тем внятней ощутите вы,
Как болью чувств душевный веер
Встречает вести из Москвы.
Сошли б за истину те вести
В каком-нибудь приблудном месте,
Где оскверняют, скажем, труд,
И вольность эта сходит с рук.
А над местами древних былей,
Над памятью минувших лет,
Гражданства, мужества, побед…
Они, как бред сивокобылий.
Коль весть – не памяти итог,
То значит – это плевел склок.
Что ж память?.. Якорь в волнах пенных,
Чтоб стойкость корабля держать,
Двойные крепостные стены,
Как страж души от дьяволят.
Она – властитель и основа
О прошлом сказанного слова,
Крест, осеняющий века,
Народной мудрости река…
Иссяк исток и нет разлива
По руслу знойному реки:
Начало мысли отсеки
И жизнь, как ни была б криклива,
Вся – без достоинства примет.
По той причине, что их нет.
Случись же так: на наши земли,
На память, веру, вольность, слад,
На города наши, деревни…
Упал, как порча чей-то взгляд.
Взгляд этот, хоть не Василиска,[8 - Сказочное чудовище.]
Но с ним сродни и очень близко,
Ведь каждый новый обелиск
Поставил неовасилиск.
Лукава… Ох, лукава смута —
Зла и корысти повитель.
Когда ж ещё, как не теперь,
Сопережить в себе минуты
Душевной силы прошлых лет,
Взглянуть из сумрака в рассвет?
А в том рассвете васильковом
Над полем сабли и мечи
Взметнулись… Поле Куликово —
Надежд Москвы тяжёлый щит,
Вошло, как явь в воображенье
Благочестивым продолженьем
Священных битв, как божьих кар,
Поползновению хазар,
Амбициозности тевтонов,
Да, впрочем, вожделенью всех,
Кто попирал, идя на грех,
Границы, веру и законы…
И вот Непрядвы светлый лик
По ходу справа вдруг возник.
Ни в чём она не изменилась
Всё та же через шесть веков,
Ну, может чуточку сместила
Расположенье берегов.
Как юность в первом поцелуе,
Дрожат всё так же её струи
И трепета их тот же тон,
А рядом тот же милый Дон.
Лишь место воинского стана
Покрыто буйством ивняка.
Здесь, видно, властвует рука
Родства непомнящих иванов,
В ком вольных предков чести ген,
Увы, залёг в духовный крен.
Но вот уже и различимы
Сквозь смог столичные дома,
И кто-то бродит между ними,
Как бы сошедшие с ума
Блуждают в поисках обмана.
«Белдом» встревожен как-то странно
А рядом с ним в свой «звёздный час»
Поднялся в гвалте на каркас
Бронемашины, как держатель
Крапленых акций новостей
Для разжигания страстей
Судьбы российской толкователь,
Определив, как бенефис,
Свой политический стриптиз.
Страсть безоглядная клубилась,
Переходя порой в галдёж,
И, как мистическая сила,
Толпу ввергала в нетерпёж.
Природу этого явленья
В миру зовут столпотвореньем.
Всей волей бешенной толпы,
Увы, хозяйствуют столпы.
Они сермяжными речами,
В духовно-одичавшей тьме,
Сумели выманить у ней
Гнев с обнажёнными мечами,
Чтоб сотворить им тут же грех
В угоду собственных утех.
Дух демонический поспешно,
Чувств шалых вздёрнув удила,
Здесь в миг, быть может, самый грешный,
Входил озлобленно в тела.
Ни клятв не помнящий, ни рода,
Как обнажённый блуд испода,
Он ладит жизнь пустить в разбег
К последней схватке в этот век.
Дух этот, проще – отщепенство,
Ведёт к предательству святых.
Ведь осознав в какой-то миг
В измене личное блаженство,
Он через око сатаны
Глядит на бедствие страны.
Вероотступникам угодно,
Чтобы обратный ход ума
Разлился здесь, как гнев народный,
Ведь гнев толпы – почти чума;
Чтоб ложь подметно клокотала
О том, что, мол, успехов мало
В стране этой под властью тех,
Кого и вымолвить-то грех.
Одним из первых в стойке дога,
