скачать книгу бесплатно
Возле ресторанчика они остановились, Бринс уставился на вывеску, пожевал губы, затем уверенно пошел в обход. Ирвин поплелся следом, ругая себя за то, что ввязался в эту авантюру. Мог бы сидеть в госпитале, вдыхать запах смерти, болезни и безнадеги, зато такой знакомый и привычный! Нет же, тащится неизвестно куда вслед за несостоявшимся вором.
– Не кисни. – Бринс хлопнул его по плечу и первым скользнул в заднюю дверь, не оставив Ирвину выбора. Не бросать же помощника? Где он еще такого найдет!
В полутемном коридоре было пустынно, а рядом громыхала и дышала ароматным жаром кухня. Без лишних сомнений Бринс подхватил один из выставленных перед ее дверью ящиков и с ним наперевес уверенно пошагал дальше, словно проработал здесь не год и не два. Встречные люди не обращали на него внимания, а вот Ирвина попытался остановить какой-то здоровяк. К счастью, привычное «там человеку плохо» и взмах докторским саквояжем подействовали безотказно, и охранник ушел с дороги.
– У тебя план-то есть? – шепнул Ирвин помощнику.
Тот повертел головой и крикнул проходящему мимо парню с таким же ящиком:
– Софи уже пришла?
– Шутишь? Раньше пяти ее ждать не стоит!
Бринс поблагодарил его и увереннее пошел дальше по коридору.
– Вот, теперь у нас точно есть план.
Не успел Ирвин возразить, как помощник бросил ящик на пол, запихнул ногой подальше и с самым беззаботным видом постучал в ближайшую дверь, украшенную табличкой «Не входить». С той стороны ему не обрадовались, но через пару минут все же открыли.
– Доброго дня! Я представитель особой королевской службы… – затараторил он. – Ищу талантливых и благочестивых женщин для участия в нашей постановке ко дню семьи и материнства. Нам важно не только хорошее исполнение, но и высокие моральные качества певицы. Проверенные люди порекомендовали нам Софи Криг, как верную жену достойного человека и…
– Кого? – хмыкнула девушка по ту сторону и плотнее запахнула халат. – Нашу Софи? Да девки на площади благочестивее ее!
Ирвин не верил своим глазам, но Бринса почти за шиворот втащили за дверь в гримерную и еще добрых полчаса пытали рассказами о жене Лестера. Можно было попроситься следом, но собирать сплетни – недостойное занятие, как и сидеть среди полураздетых женщин. Бринсу там было вполне комфортно, то и дело раздавались его фальшивые оханья и заливистых смех. Вышел он крайне довольным, еще и с чашкой. Чуть щербатой и со странным аляповатым узором, но Бринс нес ее перед собой как драгоценный кубок.
– Стащил или пожертвовали? – шепотом спросил Ирвин.
– Ай, ты мне дома больно делаешь этими чашками, теперь еще здесь! Молчи лучше и слушай, что я узнал!
***
Судьба друга перевесила тревоги о чашке, поэтому Ирвин захлопнул рот, давая мне высказаться.
– Как ты знаешь, наш общий знакомый Лестер…
– Ближе к делу, – прервал меня он.
– Это и есть самая суть! Так вот, он до сих пор не может решить, хочет ли сохранить брак или свои деньги. Вот его бывше-настоящая женушка уже определилась и нашла себе нового ухажера. Говорят, из военных, в милости у короля. На кой ему замужняя певичка – вопрос, конечно, но…
– Если Софи его выбрала, то уже не отвертится, – вздохнул Ирвин и медленно побрел по улице. – Ты прав, на это можно надавить. Развод нужен Софи поскорее, сильно упираться она не станет.
Аптекарь беспечно шагал по краю тротуара, отстукивая дробь тростью. Лошади его не беспокоили, как и птицы, собаки и кошки, пока их хозяйки не пытались познакомиться. Вот тогда Ирвин улепетывал еще дальше и быстрее меня. Но кроме стайки девиц к нему особенно никто не лез, хотя и без внимания не оставляли.
В Дагре бы уже в открытую предложили вместе скоротать вечер, а здесь только махали веерами и бросали загадочные взгляды, на что Ирвин неизменно морщился и ускорял шаг. Крепко его женщины обидели, если до сих пор не отпустило. Знать бы, что там за история, вдруг можно как-то сгладить, переубедить. Такой мужчина пропадает в одиночестве, несправедливо.
Я украдкой поглядела на Ирвина и вздохнула. Он постоянно хмурился, оттого казался старше, а на деле и четвертый десяток не разменял. Хотя получит себе магического зверя, сразу сбросит несколько лет и здоровье слегка поправит. Хромота может и не уйти, зато в остальном будет только в плюсе. Наверняка Ирвин знал об этом и все равно прогнал Флинна, когда тот только заговорил о наследии Стервятника Дунка.
– У меня возникла одна идея, – вдруг просиял он и резко сменил направление, – как побороть твой страх перед лошадьми.
– Ай, да не стоило переживаний, мне он не мешает.
Ирвин приподнял левую бровь и чуть повернулся ко мне. Я же покачала головой и заготовила ответ, как вдруг случайно поймала взгляд незнакомой женщины. Она остановилась, открыла рот и вытаращилась, как при встрече с призраком. Могу поспорить, она бы и окликнула меня, но приличным женщинам не положено кричать через всю улицу, а перейти мешала висевшая на ее локте спутница.
Знакомая прошлого Винсента? И довольно близкая, судя по тому, как подобрала юбки и заторопилась к нам. Э нет, подруга, сегодня не твой день. Что бы у вас там ни произошло с Флинном, решать это лучше с ним, а не с девчонкой под его личиной.
Я поглядела на нее, на плетущийся мимо экипаж, на Ирвина и его трость и громко свистнула. Извозчик тут же натянул поводья и остановил лошадь рядом с нами. Зверина недобро зыркала и пыхтела на меня, но та женщина определенно опаснее. Хотя бы тем, что может разрушить мою легенду.
В экипаж я вскочила первой и задернула штору, отрезая себя от улицы. Ирвин тоже не стал медлить, выкрикнул адрес и забрался следом. Колеса со скрипом покатились вперед под мерное цоканье подков по брусчатке. Повозку тут же затрясло, но куда меньше, чем предыдущую, и пахло здесь приятнее. Я осторожно выглянула в окно и заметила, как разозленная женщина пытается нас догнать, но безуспешно. Через минуту она уже затерялась среди людей, а я окончательно расслабилась и откинулась на сиденье. Начинаю ценить повозки, передвигаться так быстрее и удобнее. Вот бы все то же самое, но без лошади. Только как такое провернуть?
– Старая знакомая? – с ухмылкой спросил Ирвин, когда мы отъехали достаточно далеко. – Мигом излечила тебя от страха перед лошадьми. Просто согласись, что ехать намного удобнее, чем идти.
– Ай, от женщин добра не жди! Ехать, конечно, удобнее, но вот если бы повозки и без лошади… – озвучила я свои мысли.
– В королевских мастерских пробовали собирать подобное, дед мне давал покататься. В семь лет стальная повозка показалась отличной, теперь бы и близко не подошел. Она так грохотала и раскалилась спереди, что странно, как не взорвалась. Дед потом долго кричал на подчиненных, что ничего не смыслят в подсчетах и магических схемах, отобрал у меня детскую книгу от старых магов и заставил их читать.
Дунк мог. Мы с ним не так много общались, зато у одной знакомой осталась уйма впечатлений о воспитательных методах старика. Ирвин говорил о деде с такой тоской, что захотелось выложить ему хотя бы часть правды, но я покрепче сжала челюсти и уставилась за окно. Испортить все еще успею, а когда получится еще раз побывать в столице – вопрос.
Раньше наивно считала ее особенным местом, на деле – обычный город, слишком серый по сравнению с Гимзором и слишком шумный по сравнению с Дагрой. Людей тоже многовато, и женщинам здесь приходится несладко. Пока не натянула на себя личину Бринса, каждый третий советовал одеться поприличнее, в платье, и вести себя скромнее. И это я изо всех сил старалась быть тихой, незаметной и не выделяться из толпы. Оружие и то спрятала подальше.
Повозка снова угодила колесом в яму, меня подбросило так, что головой о крышу приложилась. Ирвин тут же потянулся осмотреть травму, пришлось на него рявкнуть. Волосы у меня тоже совсем не как у Бринсента. Так что лучше буду странным парнем, чем откроюсь как симпатичная девушка.
Мы остановились в самом начале улицы, слишком узкой для повозок, но Ирвин пошел не к дому, а к городскому парку. Я бывала там несколько раз, когда следила за аптекой, и обошла не больше трети, настолько он велик. Там беседки, клумбы, бесстыжие скульптуры, точно от древних магов, и фонтаны с разноцветными струями. Побродить здесь – отличная идея, я уже собирались поблагодарить Ирвина, как он остановился возле бойкого мальчишки, державшего за поводья чудную мелкую лошадь.
– Сколько?
– Пятнадцать монет, но катаю только детей.
Мальчишка спиной загородил лошадь, которая тут же выглянула из-за его плеча и потянулась ко мне.
– Мы просто погуляем, – успокоил его Ирвин.
Он протянул монеты и забрал поводья, повертел их в руках и сунул мне.
– Это пони. Он точно не такой страшный, как лошадь, будет проще привыкнуть.
– Эй! – Я отшатнулась и поспешила отойти от него подальше. – Не надо мне никаких копытных, не собираюсь к ним привыкать!
– Если хочешь жить в столице – деваться тебе некуда. Ногами здесь не набегаешься, расстояния не те.
И, не слушая никаких возражений, Ирвин медленно побрел вперед, сильнее обычного опираясь на трость. Мальчишка семенил следом и приглядывал, не обидим ли мы его лохматого приятеля. Хотя по мне, это недоразумение даже на лошадь не тянуло: низенькое, коренастое, в рыжих пятнах, точно корова. Правда, взгляд у пони оказался осмысленным и подозрительно ехидным.
– А это точно не маг? – Я осторожно приблизилась к Ирвину. Идти в тишине и отдалении еще хуже, чем рядом со звериной.
– Точнее некуда. Его бы ловчие уже давно скрутили и отправили в Дагру. Обычный пони, прими это и смирись.
– Смирился, смирился, давай его вернем!
Мальчишка даже подался ближе, чтобы перехватить поводья, но Ирвин непреклонно шагал дальше.
– Вот обойдем вокруг фонтана и вернем, а то ты трясешься как девчонка.
– Как будто стыдно быть девчонкой!
– Стыдно, если ты здоровенный парень.
Глава 9
Поговорка о девчонке приклеилась ко мне намертво. Следующие три дня Ирвин только и говорил: боишься как девчонка, ешь как девчонка, болтаешь как девчонка… Каждый раз я дергалась и смущалась, а он понимал это по-своему и продолжал подкалывать. Правда, умеренно, до моих дорогих сестричек или матушки Соф аптекарю было ой как далеко.
Когда злилась, я представляла, как скажу ему правду. Наверняка будет незабываемый эпизод в жизни Ирвина Фесса. Но чем больше думала, тем сильнее понимала, что не смогу. Это положит конец нашему общению, он дальше будет в одиночку заниматься аптекой, а я вернусь в Дагру, к семье и статусу недоразумения.
Так не хочется портить то, что так хорошо идет. Мне нравилось работать в аптеке, жить здесь, отдельно от сестер и матушки, чувствовать себя полноценной и нужной, а не жалким недомагом. Даже проводить вечера за изготовлением лекарств нравилось, как и дружески болтать с Ирвином. Пускай для этого и пришлось надеть чужую личину.
– Как девчонка, – пробурчал Ирвин, когда я дернулась от пробежавшей крысы. – Надо будет отраву рассыпать, иначе конец припасам.
Несмотря на подколки, он не отправил меня разбираться с мелкой серой тварью, а сам прогнал ее метлой и откопал на полке флакон из темного стекла. С этикетки злобно скалился череп, рядом с которым кверху лапами лежала крыса. Ирвин покачал головой, затем принес из холодильного шкафа остатки вяленого окорока и начал строгать его соломкой. Затем осторожно сел на пол, поморщившись от боли в ноге, разложил приманку на промасленных листах, полил ее отравой и задвинул поглубже под шкаф. Встал, снова поморщился, перешел в другую часть комнаты и повторил все снова.
– Давай помогу, – тут же подорвалась я.
– У тебя свое задание, – невозмутимо ответил он. – Еще два листа осталось.
Ну да, первые два я уже прописала, теперь уж точно на всю жизнь запомню. «Если перебрал вчера – загляни скорей сюда» и «Всех поднимет, вернет в строй чудодейственный настой». Хотя моя версия была ничуть не хуже, главное – лучше привлекала людей. На грамотные плакаты Ирвина реагировали слабее, потому что главное не буквы, главное – сделать от души.
– Ай, ну хватит! Я уже все запомнил!
– Как и я тот позор. В витрине моей аптеки два дня висели безграмотные каракули!
– Ну кто же виноват, что ты такой невнимательный и доверчивый.
Ирвин с укором поглядел на меня и вернулся к своему занятию. На пару несчастных ошибок он обиделся сильнее, чем когда я случайно разбила три флакона с дорогими магическими зельями. Странно то, что уже на следующий день на их месте стояли новые, но сам аптекарь никуда не выходил и никто не заходил к нам. Откуда тогда они появились?
Крыса снова вылезла из-под шкафа и нагло пошагала к приманке, обнюхала и повернулась ко мне, вытаращившись темными глазами-бусинами. Ирвин по-особенному шикнул на нее, как будто зарычал, и крыса унеслась обратно в укрытие.
– Хорошо пугнул! Ты не маг случайно? Серый такой, с усами?
Я подалась вперед и незаметно отодвинула листы подальше.
– Глупости не выдумывай, – буркнул Ирвин, выпрямился и указал на мои записи: – И не отвлекайся от работы. Буквы выводи тщательнее,
– Ну я же помощником аптекаря нанимался, а не писаря.
– Сам расширил свои обязанности, никто не виноват. Теперь будешь рисовать красочные плакаты для нашей витрины. С черновиком, чтобы я правописание проверил.
– Треть покупателей на этом терять будем, уж поверь. Ошибки делали нас ближе к народу!
Ирвин закатил глаза и помянул какдевчонку себе под нос. По-настоящему он не злился, но и вставать не разрешил, пока я не закончила заполнять пустые строчки на листах. К низу страницы начиналась жуткая халтура, с огромными и размашистыми буквами, зато верх и середину я заполняла вполне прилично, и Ирвин остался доволен.
– Вот, теперь можешь изобразить что-то о грядущей распродаже на лосьоны от прыщей. Зима на носу, у них заканчивается сезон, не хочется, чтобы занимали место в шкафу.
– И так продам, без плакатов.
Все равно у меня ныла кисть от непривычных усилий, а идеи лежали совершенно в иной плоскости.
– Нам бы коробочек красивых заказать, расставим в них твой крем для рук, для лица, этот лосьон, для губ что-нибудь…
– У нас здесь аптека, а не косметическая лавка! – возмутился Ирвин, но без особого запала.
– Вот именно! Лучше пусть у нас купят, чем у шарлатанов с рынка. Сам же жаловался, что они продают прогорклые кремы, которые готовят неизвестно из чего и отдушек побольше.
***
Ирвин, конечно, говорил – но не собирался так резко менять направление своей деятельности. Фессы веками были аптекарями, боролись за жизни и здоровье, а не чью-то красоту. При этом от советов Бринса их выручка уверенно росла, а мрачное будущее потихоньку отступало, что не позволяло их так просто отбросить.
– Можно же не самому: наймем еще работников, снимем небольшое помещение под цех, – мечтательно проговорил помощник и оттянул воротник.
Та самая неизменная рубашка казалась слишком теплой и неудобной для работы, Бринс постоянно закатывал рукава и расстегивал воротник, при этом отказывался от предложений Ирвина заменить ее. Дорога как память? Не верилось, что помощничку при его сомнительных талантах претит мысль купить новую. Он даже чашки раздобыл!
Целый вечер сидел на крыльце и пил чай из той самой щербатой, и сердобольные горожанки натащили ему целый сервиз разных по цвету и размеру. Взамен Бринс выносил им из аптеки и продавал снадобья. Ирвин на это закрыл глаза: против женщин он ничего не имел, только против своего общения с ними.
Тем более всю выручку Бринс честно приносил в кассу и в целом оказался бесценным помощником. Если бы не пристрастие к одной и той же одежде и странным проектам.
– Мне и одного работника хватает, – вздохнул Ирвин. – Целый цех таких же не выдержу.
– Так ты целый цех и не найдешь, я один такой. Ну давай тогда с мелких партий начнем.
– Давай, – сдался он. – Можешь заказать коробки на пробу, заодно купи себе что-нибудь из одежды.
Бринс разом побледнел и еще сильнее оттянул воротник, затем взял себя в руки и широко улыбнулся. Уже пакость какую-то придумал, здесь и гадать нечего. Допытываться Ирвин не стал, просто выдал помощнику денег и медленно побрел прочь из подсобки и торгового зала.
Сегодня обещал зайти Лестер, у него осталось несколько дней до нового разбирательства с Софи, от этого друг постоянно нервничал и не находил себе места. А вот Ирвин почему-то успокоился. Если Бринс обещал – он сделает. Потом может быть стыдно за его методы, но другими, честными, справиться с Софи не получалось. Лестер без вопросов заплатил бы ей отступные, но сумма в разы превосходила его доходы и сбережения. И обидно расписаться в том, что ты изменщик, без всяких на то причин.
Ирвин думал обо всем и возился на кухне. Усилиями помощника здесь стало куда чище, и запах гари ушел. Еще бы посуды всякой побольше и припасов, тогда станет почти как раньше.
Чайником они так и не обзавелись, зато Бринс через каких-то знакомых недорого раздобыл магическую плитку, на которой они грели небольшую кастрюльку с водой. «Вот так, шаг за шагом, мы и создаем уют. Сегодня избавились от мензурок, кто знает, вдруг завтра повесим шторы», – ехидно комментировал помощник, а Ирвин только хмурился. Надо было раньше все это сделать, но почему-то никак не мог себя заставить. Да и зачем? Одному вполне хватало мензурок, а вот деятельному парню требовалось куда больше всего.
К приходу Лестера чай был уже готов, а к нему на столе красовалась сырная нарезка и пироги из трактира. За них Ирвин честно заплатил, не доверив поход Бринсу. Тот и так задолжал Густаву соблазнение комиссара Брегг, и неизвестно, как это провернет. Со стороны эта женщина как глыба и не слишком настроена на флирт. Но вдруг именно такого шалопая из воровской гильдии ей и не хватает для полного счастья? Противоположности притягиваются и все такое.
Колокольчик звякнул спустя минуту, затем послышались тяжелые шаги и ругань следователя, который, кажется, никогда не бывал в хорошем расположении духа. Ирвин тоже не слишком радовался жизни, поэтому не осуждал его. Наполнил чашку чаем и отодвинул к противоположному краю стола. Выбирал ее от души: синюю в белый горох, себе поставил бульонную, с какой-то пасторальной картинкой. Все остальные были поприличнее, но и объемом поменьше, а после мензурок хотелось чего-то не на один глоток.
Лестер тоже оценил обновку, хмыкнул и сразу же уселся за стол. Пару минут они просто молчали, затем следователь собрался с силами и произнес.
– Ко мне Софи приходила, грозила нажаловаться комиссару, если еще раз подошлю своих ублюдков к ней в ресторан. Я почему-то сразу понял, о ком идет речь, и слегка разозлился на вас с Бринсом. Потом Софи вдвое снизила сумму отступных, которые ждет от меня, но было поздно. Я понял, что мои ублюдки смогут ее дожать.
– Бринс так точно, – вздохнул Ирвин. – Пробивной малый, хотя и странный.
– Уж не страннее нас. И он же среди магов вырос, тут сложно остаться нормальным. К тому же парень единственный неодаренный в семье. Представь, каково ему.
– Нет, дело в другом. Он как будто…
