скачать книгу бесплатно
Ирвин понимал его, хотя сам мог обойтись без еды в первой половине дня. Но иногда все-таки хотелось чего-то горячего и жидкого, а вот идти за этим в трактир – не очень. Готовил Ирвин посредственно, зато Бринс наверняка смог бы удивить и, кажется, был совсем не против взять на себя эти обязанности.
– Хорошо. Если сегодня торговля пойдет так же бойко, подумаем о маленькой плитке.
– Да, в Дагре купим, там полно магов, кто их зачаровывает, возьмем по дешевке, – просиял Бринс. – Еще и на посуду останется. Если боишься – не волнуйся, сам сбегаю. У меня там друзья, связи…
– Бургомистр на свежих простынях, – продолжил Ирвин, на что помощник только нахмурился.
– Смешно, ай, смешно.
Он даже скорчился, показывая свое веселье, и жадно откусил бутерброд. Ирвин тем временем заварил им чай и отдал Бринсу его мензурку.
– Ладно, извини, но ты какой-то дерганый, когда речь заходит о девушках.
– А сам-то? Не на моей двери написано, что женщинам вход запрещен. Сердце болит, когда представлю, сколько денег на этом теряем.
– Не начинай.
– Ну ты бы мог посидеть на своем стульчике, а я бы стоял за прилавком и продавал. Мужчину еще попробуй заставь из дома выйти или обратиться к врачу. Женщина же постоянно беспокоится за себя, детей, мужа, потому идет и покупает лекарства.
Ирвин пару раз сжал и разжал кулаки, успокаивая нервы. Бринс же воспользовался паузой, чтобы набить рот едой, и ничуть не смущался. Странный парень, что и говорить.
– Придумаешь причину получше – сообщи, – ответил Ирвин. – Пока мы не будем впускать женщин. Для комиссара сделали исключение – и зря.
– Ай, ну почему зря? Заплатила щедро, пол не затоптала, говорила вежливо, не покупатель – мечта! Каждый день бы к нам такие ходили и приводили друзей.
– В чужую аптеку со своими правилами не лезут!
Бринс пожал плечами и ухмыльнулся в привычном: ай, ну, может, поначалу и не лезут, но когда обоснуются, то наводят свои порядки. Ирвин предчувствовал свое поражение и уже готовился сдаться. В конце концов, помощник может торговать с женщинами после обеда, когда останется здесь один. Деньги действительно не лишние. Но Бринс решил замять тему, а Ирвин не стал напоминать. У парня и без того проблемы с дисциплиной и соблюдением правил, нечего провоцировать.
После завтрака они взялись за привычную работу: Бринс помогал подготовить сырье, Ирвин следил и сам составлял сборы или отмерял сырье для отваров и настоек.
– Матушка Соф, – работать в тишине помощничек так и не научился, – обычно ломает эти палки и заливает кипящей водой, а не кромсает ножом.
– Для чая – можно поломать и залить, – ответил Ирвин, – а для отвара приходится измельчать, иначе травы не отдадут все полезные вещества. Еще не все сочетания безопасны, некоторыми, самыми простыми, можно нанести вред здоровью.
Бринс слушал и кивал, изредка задавал наводящие вопросы. Через какое-то время сдался, попросил лист бумаги и начал записывать.
– Тебе бы на курсы при нашей академии, – признал Ирвин, заглянув ему через плечо, – или в вечернюю школу: по две ошибки на предложение – куда это?
– Не до грамоты было. – Бринс насупился и отодвинул лист подальше. – Вот если бы попал в гильдию, мне бы оплатили учителей. Стал бы складно писать, танцевать, есть ножом и вилкой.
– Ну да, кому же еще нужны знания, как не вору. Читай больше, вот и подтянешь грамоту. Была тут у меня одна книга, погоди.
***
Аптекарь подхватил трость и вышел из комнаты, а после поднялся по лестнице, я и отсюда слышала, как скрипят ступени. Ошибки его задели, надо же, какой нежный! Лучше бы о плите беспокоился, сил нет на его стекляшки с чаем.
Но Ирвин действительно вернулся с книгой и гордо положил ее передо мной. С потертой обложки смотрел ехидный парень, похожий на Рейгаля Флинна, а надпись ниже гласила: «Удивительные и захватывающие приключения Норта Джуса, лихого пирата и похитителя женских сердец». Я заглянула внутрь, полистала желтые страницы и тогда решилась спросить:
– А здесь точно про лекарства?
– В основном про приключения. Тебе еще рано садиться за учебники, нужно для начала научиться бегло читать. Никто не справится с этим лучше, чем Норт Джус. Немало людей он привел в опасный и захватывающий мир, полный приключений и новых открытий, который еще иногда называют «литература».
– Ай, я тоже всего этого хотел, но родичи не дали поступить в гильдию.
– Теперь компенсируешь безопасным и законным способом, – продолжал занудничать Ирвин. – Эту книгу мне дед подарил, тогда она только вышла и была дико популярна. Я моментально стал королем среди своих одноклассников.
Он улыбался чему-то своему, а я вертела обложку и боялась поднять глаза. С такой теплотой говорит о Стервятнике, наверняка они были близки. Перед смертью Дунк тоже говорил о внуке, просил передать ему магического зверя, снежного барса. А я даже не могу рассказать об этом Ирвину, потому что не знаю, как он отреагирует. Выставит за дверь – и прощай план всучить ему артефакт. Был вариант надавить через короля или рассказать о моей возможной смерти, но это как-то неправильно, что ли. Еще возьмет кинжал и забросит на полку.
– Прочти пару страниц, а я пока закончу.
Аптекарь хлопнул меня по плечу, сам подвинул ближе терку, чтобы получше измельчить корень, и включился в работу. Я послушно открыла первую страницу и попыталась собрать непослушные буквы в слова.
Матушка Соф учила нас с сестрами читать по старой книге с рецептами. Про добрую половину ингредиентов мы и не слышали, тем более не пробовали, зато буквы освоили. Как и досадную истину, что читать о баранине под ягодным соусом, когда дома только простые лепешки по одной на сестру, – тоскливое занятие.
У Норта Джуса с едой тоже было непросто: история началась с того, как он жевал черствую корку хлеба, сидя за решеткой в тюрьме восточной империи. Никакого желудочного сока, легко и приятно читать!
Ирвин не торопил и не отбирал у меня книгу, полностью сосредоточившись на своих лекарствах. Первую страницу я одолела с трудом, затем пошло легче. Норт Джус не ел баранины, профессионально вскрывал замки, дурил стражников и тут же влипал в новые неприятности. Чувство, что мы поладим, росло с каждой минутой.
– Где ты сейчас? – внезапно спросил Ирвин.
– Бреду по тайной пещере в поисках спрятанной там лодки.
Я ответила не подумав и тут же осеклась, но аптекаря это не смутило. Он довольно улыбнулся и еще раз указал на обложку.
– Говорил же, Норт Джус научит тебя читать. Теперь давай за работу, вечером продолжишь.
– А как же новый мир, полный приключений? Чувствую, не до конца в него погрузился, может посижу тут немного…
– Открой дверь и давай за прилавок.
Вот умеет же испортить удовольствие! Я с сожалением захлопнула книгу и поплелась исполнять поручение. Покупатели уже топтались на улице. Ночуют здесь, что ли? И снова среди них было много желающих нашего похмельного зелья. Нравится им, горожанам, себя травить, что с этим поделать. Заработать разве что.
Ирвин как раз отвлекся на проверку заготовок и не контролировал происходящее. Я взяла пару пузырьков зелья, лист бумаги и вывела на нем крупную надпись: «ЕСЛИ ПЕРИБРАЛ ВЧЕРА – ЗАГЛЯНИ СКАРЕЙ СЮДА!» Буквы вышли не совсем ровными, но я торопилась. Пора было открывать дверь, а до того – выставить пузырьки в витрину, которая выходит на улицу. Рядом я пристроила лист и придавила его пучком травы. Изнутри не будет бросаться в глаза, зато снаружи хорошо видно и читаемо.
Ирвин продолжал беззаботно перебирать свои склянки, а я решила закрепить успех и исписала второй лист: «ВСЕХ ПАДНИМЕТ, ВСТАВИТ В СТРОЙ ДОКТОРФЕССОВСКИЙ НАСТОЙ!» Его поместила чуть подальше и с чувством выполненного долга впустила посетителей.
Дальше все пошло своим чередом, аптекарь удовлетворенно кивнул и скрылся в подсобке, оставив на меня зал. После проделки с объявлениями я стала паинькой и не мухлевала с ценами или весами. Чувствую, сегодня будет прекрасный день!
Глава 7
Особенных очередей у нас не было, но еще почитать про Норта Джуса получалось только вечерами. За следующие три дня выручка все росла и росла, монеты и купюры постепенно заполняли ящик. Я старалась раскладывать их по отдельным стопкам, но одно неосторожное движение – и все смешивалось обратно. Неудобно так, вот бы сделать отсеки для монет и купюр. Так и сдачу выдавать проще, и проводить учет в конце дня.
У сестры в лавке с этим никто не заморачивался. Раз в месяц Дилан сочинял более или менее правдоподобный отчет для канцелярии, заполнял все необходимые прошения и оплачивал налоги. В остальное же время выручку относили в сейф, из которого деньги тащили все, кому не лень: Дилан, Шейла, матушка Соф и даже я, правда, с разрешения кого-то из них. За их количеством никто строго не следил, на налоги и прочее оставалось, значит, дела шли.
Ирвин относился ко всему иначе. Закрывал аптеку и перед обедом записывал в специальный журнал количество проданных лекарств и их названия. Отдельно – план того, что нужно докупить и заготовить. Некоторым лекарствам требовалось до трех недель на созревание, из-под ножа не подашь. У меня голова шла кругом от такого объема информации, а Ирвин даже не напрягался, еще и меня учил.
Особых проблем с торговлей не было: прочти рецепт, выдай нужный пузырек, возьми деньги. В лавке и то хлопотнее из-за вечного бардака. После походов в дикие земли некому разбирать добытое там сырье – продать бы побыстрее, пока не начало портиться.
Ирвин все делал обстоятельно и без спешки, зато успевал втрое больше нашей суетной семьи. Он вообще был каким-то завораживающе спокойным и уверенным, когда работал со своими снадобьями, вот с людьми у него выходило куда хуже. Два раза оставался за прилавком, пока я отлучалась, и оба – ухитрился поссориться с покупателями. Одному не продал мазь без рецепта, заодно отчитал, что не идет к врачу; второго выгнал, стоило ему произнести название снадобья. Молча вышел из-за прилавка, взял того под локоть и дотащил до двери, пригрозив стражей. Тот пытался возмущаться и дергаться, но Ирвин держал крепко и профессионально, точно не с травами возился все время, а ходил на кулачные бои. Поэтому я предпочитала торговать самостоятельно.
– Давайте еще укрепляющую настойку положу. – Я понизила голос и подалась вперед, поближе к очередному покупателю. – Скоро зима, начнутся простуды, кашли, насморки, у нас тут очередь будет по крыльцу на несколько метров! А вы гордо мимо пройдете, потому что заранее купили. Эта настойка может и год простоять, точно успеете выпить.
Плотный мужчина в дорогом, хорошо сшитом костюме еще колебался и разглядывал мазь от болей в спине, за которой, собственно, и пришел. Но когда берут все только по списку-рецепту, то торговля идет скверно, поэтому я решила поднажать.
– Жена оценит. Начнет пилить, ай, грубый, глупый, обо мне не заботишься и о семье не думаешь, а вы ей раз – и настойку. Ее всем можно, без противопоказаний.
Таких лекарств в нашей аптеке было немного, Ирвин почти все старался продавать по рецепту и назначению врача. Но конкретно эту настойку даже я знала, ей и младенцев отпаивали, так что вреда не будет.
– Давайте три, – сдался он. – И запакуйте каждую отдельно.
Я понимающе подмигнула ему: много женщин, много проблем, – и споро завернула пузырьки. Сверху перемотала бечевкой и красиво завязала. Как подарок вручать можно, хотя лучше так не делать, мелковато для настоящей радости.
– Жена, – он скривился и указал на первый сверток, – моя мать, – выделил второй, – и теща. Если это сработает, в следующий раз наберу всего побольше.
Я заулыбалась и кивнула ему, одновременно с гордостью разложила полученные монеты и купюры в ящик. Хорошо день начинается, удачно!
Поток посетителей постепенно уменьшался, я увереннее тянулась к Норту Джусу, но кое-что не давало покоя. Какая-то мысль, связанная с этим покупателем. Вот придет он еще, а что мы ему предложим?
– Ирв, а у тебя нет каких-то кремов? Для рук хотя бы?
Он задумчиво нахмурил брови, после чего влез куда-то глубоко под прилавок и вытащил оттуда баночку с черной крышкой.
– Мощное средство, хорошо питает и смягчает кожу, сделал его специально для тех, кто долго работает на холоде или в воде.
Я одобряюще кивнула, открутила крышку и попыталась макнуть пальцы в крем. Ирвин раньше выхватил его и покачал головой. Затем вытащил из-под прилавка стакан с деревянными шпателями, зачерпнул немного крема и мазнул по тыльной стороне моей ладони. Я быстро размазала крем и теперь просто поглаживала руки друг об друга, наслаждаясь тем, какие они стали гладкие и шелковистые. Подкачал только запах крема: лекарственный и маслянистый.
– Сюда бы масла ароматического капнуть, будет здорово! – осторожно заметила я. – Розу или лаванду.
Ирвин нахмурился еще больше, но мою просьбу выполнил. Крем стал ароматнее, не совсем понятный запах, легкий, не приторный, свежий и немного хвойный. Я не удержалась и повторно намазала им руки, чтобы вдыхать и наслаждаться.
– Ай, хорошо! Давай еще баночек семь или десять так же доработай, продадим сегодня, а завтра уже что-нибудь цветочное.
Я хлопнула его по плечу, а Ирвин как будто тоже собирался хлопнуть меня, но не по плечу. И даже, скорее, не хлопнуть, а конкретно так ударить с размаха. Ничего не сделал, конечно, он же воспитанный мужчина, но взглядом обжег.
– Это хороший и дорогой крем, над составом которого я бился без малого год. Хотел помочь всем тем, чья кожа сохнет и покрывается трещинами от долгой изнурительной работы.
– Всем женщинам такое знакомо! Руки же выдают возраст сильнее лица, они и шея – главные предатели. Мы же за жалкие… – я повертела баночку и нашла на ней подпись: «двадцать шесть», – тридцать пять монет поможем им дольше сохранить привлекательность и наслаждаться гладкостью рук и ароматом. Вербена, роза, жасмин…
– Ты мое наказание. – Он тяжело вздохнул, подумал и взялся за работу.
– Я твое спасение! Даже не твое, а всеобщее! Вот увидишь, сейчас как пойдут дела в гору – еще и проблему с женой твоего друга решим.
В прошлые дни Ирв был занят, но сегодня сдержал свою угрозу и вместо лечебницы увязался со мной, собирать информацию о Софи. С одной стороны, неплохо: я не знала город и тем более – где искать эту певичку. С другой – он такой правильный и дотошный, что может все испортить.
К тому же Ирвин передвигался медленно, а со своим ростом и осанкой был заметен с другого конца улицы. Провальная внешность для слежки, но деваться мне некуда. Может, быстро устанет и сдастся? Не-е-ет. Шагал он уверенно, на трость опирался совсем немного. Скорее мне надоест, чем он попросит пощады.
Мы прошагали половину квартала, свернули в переулок, затем вышли на другую улицу, шире и оживленнее. Здесь сновали люди, отовсюду слышались крики зазывал или торговцев, но самое ужасное – ездили экипажи с лошадьми. В смысле настоящими, а не магами в зверином обличье.
Животных я недолюбливала. Что хорошего может быть в неразумных тварях? Они опасны, непредсказуемы, подвластны чужому влиянию. Любой достаточно сильный маг может подчинять зверей своего вида. Поэтому в закрытых городах домашних питомцев и не держат, как и прочий скот. Куда проще охотиться в диких землях или ловить рыбу, чем получить рогом в бок от своей же коровы, если повздорил с соседом.
Столичные жители обо всем этом не знали и беспечно разъезжали на лошадях. Некоторые даже верхом, с седлом и сбруей. Я смотрела и смотрела на это, все ждала, когда одна из лошадей остановится, подмигнет мне или заговорит, жалуясь на непростую судьбу. В Гимзоре богатеи частенько катались на слугах, но здешние животные были простыми животными, а я никак не могла смириться с этим.
Ирвин повертел головой, свистнул, и рядом с нами остановился потрепанный закрытый экипаж. Лошади обиженно фыркали и недобро на меня косились. Наверняка присматривались, куда бы укусить или лягнуть.
– Влезай! – Ирвин кивнул на дверь экипажа и повернулся к кучеру.
– Ай, лучше пройдусь, сколько тут…
– Около часа, а так намного быстрее. Здесь не провинциальная Дагра, которую можно из одного края в другой трижды до обеда пройти, так что хватит спорить. Или подсадить, как девицу?
Вот знал, на что давить, бессердечный! Я бы, может, и не против, но не в облике Бринса. Поэтому пришлось подчиниться.
Поездка мне не понравилась. Повозка воняла, сиденья воняли, лошади воняли сильнее всего. Еще жутко трясло, а извозчик постоянно ругался и орал на всех, кто попадался на пути. Мой словарный запас стал куда богаче, а вот несчастная задница превратилась в синяк.
– Привыкнешь, – махнул рукой Ирвин. – Верхом удобнее, но сейчас не так часто выезжаю, чтобы держать собственную лошадь.
– Место выдели, корми, убирай, ухаживай, лечи, сбрую купи, седло. И что взамен? Покататься можно? Какая в этом радость, сидеть на живом существе?
Ирвин почему-то усмехнулся и посоветовал мне найти девушку. Наверное, девушку-коневода, чтобы привила любовь к этим животным. Или это он в другом смысле? А-а-а, точно. Как сразу не подумала? Сестры бы засмеяли, этот тоже до сих пор скалится.
– Некоторых живых существ еще и гладят, обнимают, спят с ними, – продолжал он. – Тебе надо как-нибудь попробовать.
– Ты девушку советуешь завести или кошку?
– А что тебе ближе, – махнул он рукой.
***
Бринс наморщил нос и фыркнул на Ирвина. Ведет себя как девчонка. Хотя нет, те никогда не станут так жадно есть или который день ходить в одной и той же одежде. Надо будет осторожно предложить ему прикупить вещей на смену, а эти отнести к прачке. Пока что помощник не попахивал, но Ирвин предпочитал беречь свой нос и репутацию аптеки.
Странно то, что Бринс точно мылся и казался чистоплотным, не считая дурной привычки лезть пальцами в крем, – почему он не менял одежду? Или у бедолаги просто нет сменной? Жизнь его не баловала, это факт. Надо будет предложить помощнику обновить гардероб. Его стараниями выручка аптеки росла и росла, на пару рубашек и штаны Бринс точно заработал.
За прилавком он чувствовал себя как рыба в воде, а вот поездка тяжело далась бедолаге. Он так и просидел в ожидании неизвестно чего, а стоило экипажу замедлиться, сразу же выскочил наружу и отбежал подальше.
– Мужайся, обратно так же поедем! – не смог удержаться от подколки Ирвин.
– И подхватим парочку женщин в попутчицы, пусть и тебе будет неприятно, – огрызнулся он.
Тащиться пешком до дома – тухлая затея, нога не выдержит такой нагрузки, поэтому Ирвин просто пожал плечами. Женщины так женщины, на улице он их тоже постоянно встречал. Главное – не разговаривать и не иметь никаких дел, иначе добром это не кончится.
Бринс отдышался, успокоился и снова расплылся в улыбке. Правда, от лошадей он старался держаться подальше, как и от редких прохожих с собаками. От одной, в две ладони размером, чуть на дерево не влез. Ирвин так же бодро удалился от стайки девушек, эту собачку выгуливающих и узнавших в нем того самого аптекаря, так что подколоть Бринса не вышло. Они встретились по другую сторону злополучного дерева, посмотрели друг на друга и дальше пошли в тишине.
Глава 8
По будням Софи пела в небольшом ресторане в центре, иногда ей перепадали выступления в каком-нибудь салоне или на приеме. Не самая выдающаяся карьера и без особых перспектив. Возраст у нее подбирался к четвертому десятку, а голос хоть и приятный, но не позволял выделиться среди прочих певиц. Таких, как Софи, сотни, а мест на театральных подмостках или при дворе – единицы. Потому она и старалась уцепиться за кого-нибудь, чтобы получше устроиться в жизни.
Лестера тоже посчитала неплохой партией: вроде обычный следователь, но ухитрился закрыть собой принцессу Эолин и заслужил личную благодарность самого Эдмона Ривертонга, действующего короля. Тогда Софи не знала, что следователь откажется от службы при дворе и вернется в стражу, и серьезно поспешила с замужеством. Она злилась и скандалила в попытках изменить решение Лестера, потом сдалась и провернула все с разводом и компенсацией.
