скачать книгу бесплатно
Его голос был полон злобы, он опирался на свой меч из-за поврежденной ноги и был весь заляпан кровью.
Мавен встал перед ним.
– Это я отдал приказ, капитан, и мы победили благодаря этому решению, – гордо произнес он.
– Ты знаешь, что тебе грозит за эту выходку, сержант, по прибытии в Антор ты будешь представлен трибуналу, – процедил Шеллон. – А пока ты отстранен от полномочий, заключить сержанта под стражу! – выплюнул он в сторону солдат.
Мавен, не сказав ни слова, протянул меч и кинжал подошедшему солдату.
– Но это несправедливо! – возмутился Йост.
– Закрой рот, рядовой, тебе не разрешали говорить, – опасный огонь загорелся в глазах Шеллона.
– Мы же победили, разве вы не видите? – не на шутку разошелся Йост. – Если бы не сержант Мавен, мы бы все лежали здесь утыканные стрелами!
– С меня довольно! – пролаял капитан. – Мне не будет указывать какой-то мальчишка, отправишься под суд вместе с сержантом. Взять его!
У Йоста также забрали меч и кинжал. Его поставили рядом с Мавеном, тот вздохнул:
– Ну и дурак же ты, не надо было перечить капитану. Мне то терять нечего, а ты совсем молод, вся жизнь впереди.
Йост промолчал, он сгорал от чувства несправедливости. Они победили ценой многих жизней, в том числе Дентона, а их собираются судить за неповиновение. «Это нечестно!», – в его голове была одна мысль. Его с Мавеном отвели к краю площади, усадив у стены дома. К ним приставили троих надзирателей. С этой точки просматривалась вся площадь, и Йост наблюдал, как с западной части города стекаются солдаты из отряда Хагена. Вид у них был жуткий: почти все с ног до головы покрыты запекшейся кровью, раненые и измотанные. Они понесли серьезные потери, Йост прикинул, что почти половины людей не хватало. Хаген был одним из немногих, оставшихся в седле. Его голова была перемотана тканью, покрытой бордовыми подтеками, а правая рука была перевязана. С хмурым видом он вел свою лошадь в сторону храма. Йост заметил движение у входа. Из дверей храма шли люди, их сопровождали копейщики герцога. «Это же горожане», – догадался Йост. Большую часть составляли женщины, дети и старики. Они шли тихо, опустив глаза вниз и понурив головы. Одна женщина громко рыдала, ее плач разносился по площади. Людей было очень много. Как они все поместились в храме, было загадкой для Йоста. Они все выходили и выходили наружу, заполняя площадь. Хаген выехал на своем жеребце вперед.
– Презренные смерды! За ваше неповиновение герцогу Грюму Бертару и поднятие мятежа в его землях вы будете строго наказаны. По приказу лорда Бертара каждый пятый житель города будет казнен.
Тишину, воцарившуюся на площади, нарушали лишь всхлипы женщин. Хаген повернулся к одному из сержантов и отдал приказ. Солдаты начали вытаскивать из толпы несчастных. Они хватали всех, не делая исключений ни для кого. Их поставили на колени, а других оттеснили к краю площади. Солдаты с кинжалами в руках пошли по рядам. Мужчины, женщины, старики и дети валились на землю с перерезанным горлом. Перед храмом разлилось кровавое озеро.
Мавен сплюнул на камни.
– Смотри, парень, смотри. Вот оно, истинное лицо войны. Оно воняет смертями невинных.
Йост крепко сжал зубы, ему хотелось отвернуться, но он смотрел. Смотрел, как люди герцога вершат кровавый суд над простыми людьми. Он наконец-то увидел то, о чем не споют барды и не запишут в летописях. Тот самый лик войны, о котором говорил Мавен, и это было ужасающе.
После окончания бойни Хаген приказал собрать раненых и убитых бойцов и отправиться в лагерь. Йост и Мавен выходили из города одними из последних, под все тем же надзором из приставленных к ним копейщиков. В лагере их заперли в повозке с провиантом. Им принесли еды и оставили. Мавен сел в углу повозки, а Йост остался стоять у входа. Повозка была полностью покрыта деревом, с отделанной железными полосами дверью. В ней перевозили мешки с зерном для армии. Сквозь щели в досках пробивалось немного света.
– Дентон был твоим другом? – вдруг поинтересовался Мавен.
И без того хмурое лицо Йоста стало темнее тучи. Он отчетливо помнил, как смотрел в немигающие глаза мертвого друга пару часов назад.
– Он был мне как брат.
– Дентон был хорошим солдатом, он подавал большие надежды, – тихо сказал Мавен. – Не забывай о нем, и он будет жив в нашей памяти.
– Я его никогда не забуду, – с тяжелым сердцем вымолвил Йост.
Они помолчали какое-то время, каждый думал о своем. Йост нарушил тишину первым:
– То, что сделали с теми людьми на площади, это неправильно. Так нельзя поступать.
– На войне всегда страдают невинные. Грюм решил сделать из Бругге пример того, что происходит с бунтарями. Мы солдаты, мы выполняем приказы.
– Иногда эти приказы ужасны, – сказал Йост.
– Ужасны, но ты ощутишь на своей шкуре, чего стоит неповиновение приказам, – Мавен невесело улыбнулся. – Для нас с тобой самое интересное еще впереди.
– Что с нами будет? – Йост уже знал ответ.
– Наказание за невыполнение приказа – смерть, – промолвил Мавен, потирая рассеченную бровь.
Снова воцарилась тишина. Спустя некоторое время – Йост не мог определить его точно – повозка тронулась. Снаружи слышались мерное поскрипывание колес и всхрапы тяговых лошадей. Они возвращались домой, но в этот раз Йосту как никогда не хотелось видеть Антор.
Весь путь обратно прошел в трясущемся фургоне. Им давали еду и выпускали размяться во время стоянок. По прибытии в Антор их отправили в подземную тюрьму замка. В старых казематах стоял отвратительный запах сырости и плесени. Йоста заперли в одной из камер в начале длинного, плохо освещенного коридора, а Мавена повели дальше. Йост очутился в каменной келье с лежанкой на полу и отхожей ямой в углу. Он сел на дряхлый матрац, все, что ему оставалось, – это ждать своей судьбы. Вечером стражник принес ужин, состоящий из похлебки и кусочка черствого хлеба. Поев, Йост лег на матрац и погрузился в свои мысли. Он до сих пор помнил выражение ужаса на лицах горожан, обреченных на смерть волей герцога. И Дентон… Йост не мог принять гибель друга. Его стеклянные глаза все еще смотрели на Йоста. Он уснул только под утро. Разбудил его звук отпиравшейся двери. На пороге стоял молодой стражник, он безразлично осмотрел камеру и приказал ему выйти. Стражник вывел его из замковых катакомб и проводил до здания военного совета. Это была двухэтажная квадратная постройка с окнами-бойницами. На входе стражник передал Йоста двум гвардейцам. На них были стальные доспехи, у каждого при себе меч в ножнах, лица скрыты за забралами шлемов. Они безмолвно довели Йоста до небольшого зала и встали у входа. Зал был обставлен аскетично: свет, лившийся из узких окон, выхватывал контуры шкафов и стеллажей у стен. В центре, на голом каменном полу, стоял большой прямоугольный стол. За ним, на высоких стульях восседал военный трибунал. Йост увидел капитанов – Шеллона и Хагена, командующего войсками герцога, Красного Лема и еще двух, которых прежде не видел. Один был стар и похож на высушенную жабу. Второй, напротив, очень молод. Йост бы дал ему не больше двадцати, на его круглом лице гуляло выражение крайней скуки. Йост встал перед столом, ожидая своей участи. Лем скрестил руки на груди и внимательно осмотрел его. Потом взглянул на старика-жабу и сказал:
– Кастелян, начинайте.
Тот достал свиток и зачитал скрипучим голосом:
– Йост из Антора, рядовой первого порядка при втором пехотном полку, вы обвиняетесь в неисполнении приказа и оскорблении старшего по званию. У вас есть что сказать?
Шеллон улыбался.
– Я не ослушивался и не оскорблял капитана Шеллона. Я лишь сказал, что его решение отстранить сержанта было слишком суровым.
Йоста чуть ли не трясло от злости. Этот хитрый лис, Шеллон, переврал всю историю.
– Хм, капитан Шеллон предоставил другую версию, и у него есть свидетели из солдат, которые присутствовали там, – почмокал кастелян.
– Сержант Мавен подтвердит мои слова, – твердо заявил Йост.
– С этим возникнут проблемы, – подал голос Шеллон. – Сержант Мавен был казнен вчера вечером за неоднократное неподчинение приказам и самовольство.
У Йоста сбилось дыхание. Он не мог в это поверить. Но по довольному лицу капитана он понял, что тот говорит правду.
– Так как обвиняемый не может опровергнуть свою невиновность, трибунал переходит к вынесению приговора. – Кастелян достал другой пергамент и хотел начать читать, но в этот момент заговорил Лем.
– Сколько тебе лет, парень? – он говорил негромко, но каждое слово отдавало силой. Лем хмуро смотрел на Йоста, ожидая ответа.
– Семнадцать, господин командующий, – еле смог выдавить Йост.
– Семнадцать… – Лем задумался. – Шеллон, ты уверен, что этот мальчик заслуживает наивысшего наказания?
Он перевел взгляд на капитана, тот сразу как-то сжался и начал бегать глазами по залу.
– Да, милорд, этот мальчишка нарушает воинский кодекс, не выполняя приказы и оскорбляя офицеров. Ему место на виселице.
Слова Шеллона звучали не очень уверенно. На его лбу выступили капли пота.
– Надо подумать. – Командующий почесал подбородок. Воцарилась напряженная тишина.
– Я решил смягчить твое наказание, мальчик, – наконец сказал Лем.
Йост еле сдержал свое удивление и произнес дрожащим от возбуждения голосом:
– Спасибо, милорд, спасибо…
– Я не закончил, – Лем нахмурился. – Ты будешь навсегда отстранен от службы в армии и получишь тридцать плетей.
Йост сглотнул, тридцать плетей – это невыносимая мука, но все же лучше смерти.
– Приказ исполнить незамедлительно, – сказал Лем кастеляну.
– Как прикажете, милорд. – Тот сразу начал писать что-то на новом листе бумаги.
– Трибунал закончен, все свободны, – уже громче вымолвил Красный Лем и бросил гвардейцам: – Отведите мальчишку к помосту и оповестите палача.
Йост видел багровое от злости лицо Шеллона, тот кидал испепеляющие взгляды в его сторону, пока его не вывели из зала. Последнее, что заметил Йост, это улыбку на лице парня с круглым лицом.
Солнце уже было высоко в небе. Йост стоял на коленях на деревянном помосте. С него сняли рубашку и дали кусок кожаного ремня, чтобы зажать во рту. Палач, огромный детина, с волосатыми ручищами в кожаной безрукавке, занес плеть для первого удара. Спина вспыхнула резкой болью. Йост крепче сжал ремень, он еле сдержал крик. Новый удар – на этот раз он замычал от боли. Во рту появился металлический привкус крови. Удар, удар, удар. Плеть со свистом рассекала воздух. Он утратил ощущение времени, осталась только боль. Красная пелена застелила глаза, и он потерял сознание.
***
– Очнулся я уже дома у дяди, – тихо вымолвил Йост. – Он ухаживал за мной, пока раны не зажили, а потом я узнал, что это он уговорил Лема изменить приговор. Вот, собственно, и вся история.
Лотар присвистнул:
– Сильно же тебе досталось! Чтобы через такое пройти, нужно иметь крепкую волю.
Он достал бутылку из-под прилавка и отхлебнул, потом протянул Йосту.
Йост сделал большой глоток, и по всему телу пробежала волна тепла от крепкого эля.
– Спасибо. – Он вернул бутылку Лотару, тот сделал еще глоток и поставил эль обратно под прилавок.
– Вот что, я подумал и решил подарить тебе этот меч, – вдруг сказал Лотар.
– Вы уверены, мастер? – удивился Йост. – У меня есть деньги.
– Твоя история напомнила мне, как однажды Веренор спас меня в передряге, – задумчиво сказал Лотар.
– Расскажите? – заинтересовался Йост.
– Как-нибудь в другой раз, – улыбнулся Лотар. – Да и вон, смотри, он возвращается, только вспомнишь.
Веренор зашел в лавку.
– Вижу, ты выбрал меч, – сказал он Йосту.
– Да, мастер Лотар подарил мне его.
– Подарил? – Веренор посмотрел на Лотара. – Это на тебя не похоже, старый друг.
– Просто решил помочь твоему племяннику в знак нашей с тобой давней дружбы, – оружейник ухмыльнулся.
– Благодарю, – склонил голову Веренор. – Йост, я нашел нам коней, пойдем, посмотришь. Удачной торговли, Лотар.
– Удачной торговли, мастер Лотар, и еще раз спасибо, – сказал Йост, выходя из лавки вслед за дядей.
Глава вторая
День подходил к концу, солнце окрасило все красным. Йост обернулся, чтобы посмотреть на город. Замок Антора казался покрытым алой кровью. Где-то в комнатах этой цитадели сидит сейчас герцог Грюм.
– Тише! – прикрикнул он на лошадь, которая попыталась цапнуть его за руку.
Строптивая попалась животина. Они до невозможности долго торговались с конюхом за этих животных. Веренор забрал себе немолодого мерина рыжей масти, а Йосту досталась серая лошадь. Они купили еще два потертых седла с седельными сумками и сбрую и отправились домой.
– Завтра я собираюсь на рынок за провизией, потом мне надо встретиться с одним человеком, – сказал Веренор.
– Хорошо, а что делать мне? – спросил Йост.
– Можешь пойти со мной на рынок, а потом займи себя чем-нибудь.
Они повели лошадей на задний дворик, где привязали к дереву. Йост предвкушал свободный день.
– Только не лезь в неприятности, – проворчал Веренор. – Я не смогу вечно выгораживать тебя, если схватит стража.
– Тот раз не считается, – насупился Йост.
– Ну да, тот стражник сам поскользнулся и сломал себе ребра.
– Он был пьян, и я защищался.
– Если бы ты не дерзил ему, мне бы не пришлось потом уговаривать капитана не отрезать тебе язык.
Дядя был прав, ему надо лучше владеть собой. Но тому стражнику не стоило оскорблять его родителей.
Веренор раскурил трубку.
– Самообладание – это главное, чему тебе стоит научиться, – сказал он. – Не давай чувствам затуманить твой рассудок.
Йост долго не мог уснуть, он видел лица Дентона, Мавена, казненных горожан и мертвых солдат. Воспоминание о резне в Бругге вскрыло старые раны. Даже шрамы на спине, казалось, вновь заныли. Ближе к полуночи сон все же взял верх, и Йост провалился в мягкую пустоту.
Утро не задалось сразу. Веревка была перекушена, и серая лошадь Йоста исчезла. Они потратили не меньше двух часов на поиски и наконец-то обнаружили пропажу. Лошадь паслась на одном из дворов в противоположной части города.
– Тупое животное, – выругался Йост. – Столько времени из-за нее потратили.
– Хоть нашли, – проворчал Веренор, – сейчас отведем ее и пойдем на рынок.
На городской площади было как всегда многолюдно. Она находилась почти в самом центре, напротив величественного храма Всеотца, высотой не уступающего замку Антора. Здесь можно было купить все: от свежего хлеба и зерна до великолепных ковров из южных королевств и стеклянных украшений столичных мастеров. Стоял невообразимый шум от выкриков лавочников и яростно торгующихся покупателей. В воздухе перемешалось великое множество запахов, но больше всех выделялся запах готовящейся на углях еды.
