Знакомьтесь: ваша будущая жена-злодейка

Я приподнялась на коленях и осмотрелась уже внимательнее. Высокие потолки, шуршащий огнем камин, свечи в люстре вместо привычных лампочек… Все это порождало еще больше вопросов. Возможно, я все-таки сплю?

Свеча в латунном подсвечнике зашипела и, мигнув, загорелась ярче. Я покосилась на белоснежную дверь с позолоченной ручкой, а затем – на подрагивающую, словно маяк в ночи, свечу. Поколебавшись, я встала на ноги и, путаясь в одеяле, неуверенно подошла к письменному столу в надежде найти там телефон. Хотя бы стационарный!

В конце концов, вызвать полицию явно безопаснее, чем самостоятельно убегать из странного дома, будто срисованного с картинки про средневековье.

Меня ждало разочарование. Телефона я, конечно, не увидела. Зато вместо него мне на глаза попались чернильница, перо и, кажется, сургучная печать. Приметив чуть поодаль нож для бумаги, я метнулась к нему, как к близкому другу после долгой разлуки. Лишь когда холодный металл коснулся ладони, внутренняя дрожь чуть улеглась, и я почувствовала себя увереннее. Тогда-то я и нашла его – послание, оставленное специально для меня.

Незапечатанный конверт лежал прямо под подсвечником, и даже странно, что я обратила на него внимание в последнюю очередь. Пожалуй, я бы не стала копаться в чужой корреспонденции, но на плотном конверте изящным почерком было выведено: «тебе».

Сглотнув, я механически поправила сползшее с плеч одеяло и импульсивно потянулась к письму. На стол выпал лист белой бумаги, сияющий первозданной чистотой. Нахмурившись, я взяла лист в руки и покрутила, будто надеясь обнаружить какой-то код. В ответ пальцы обожгло огнем, и я, чертыхнувшись, разжала их. Лист спланировал на паркет, и уже в полете на бумаге стали проступать первые буквы.

Все еще не понимая, как крупно попала, я наклонилась и, подняв послание с пола, поднесла к глазам. Уже с первых строк у меня перехватило дыхание, будто от удара под дых.

«Дорогая иномирянка, поменявшаяся со мной душами, я решила оставить тебе короткую инструкцию, чтобы ты, не дай боги, не испортила все в первую же минуту.

Мое (а теперь и твое) имя – леди Вероника Морган. Мой род знатен и богат, так что в какой бы нищете ты ни жила прежде, можешь расслабиться. Думать о куске хлеба тебе не придется. Перед тобой стоят гораздо более интересные задачи.

Сначала о главном. Ты попала в другой мир. Да, это возможно, если обе души соглашаются на добровольный обмен.

Естественно, ты не просто так заняла мое место. Я получила приглашение на королевский отбор невест и со дня на день отправлюсь на него. Всего претенденток на руку и сердце короля тринадцать. Я – лишь одна из многих.

Твоя задача – выиграть этот отбор и заполучить корону! Конечно, если ты хочешь вернуться домой. Ты же помнишь, что на обмен должны согласиться обе души?

Мой выбор пал на тебя, потому что ты – ведьма. Такие, как ты, обладают особым даром. Поговаривают, что ведьмы могут приворожить любого. Так что ты легко выиграешь отбор. Любовное зелье, природная ворожба – какое угодно средство подойдет, лишь бы сработало.

К слову, не советую тебе бежать и рассказывать всем о том, кто ты на самом деле. Обмен душами – явление редкое, но законом не запрещенное. В отличие от ведьмовства.

Собственно, единственная возможная судьба у таких, как ты, – сгореть в очистительном огне инквизиции. Так что держи язык за зубами, если хочешь выжить.

Я буду навещать тебя во снах. Маг, который помог провести ритуал обмена, снабдил меня нужный артефактом. О маге тоже не волнуйся. Он будет молчать о том, что произошло.

Если ты сделаешь то, о чем я тебя прошу – вернешься домой. Даю тебе честное слово представительницы рода Морган.

P.S. В ящике письменного стола ты найдешь несколько книг по истории и географии этого мира. А еще можешь воспользоваться памятью моего тела. Главное – не сопротивляйся воспоминаниям, когда они нахлынут на тебя.

леди Вероника Морган».

Стоило мне дочитать письмо, как оно вспыхнуло синим пламенем и в буквальном смысле слова исчезло, не оставив после себя даже пепла. Я моргнула, потрясла головой и, все еще до конца не веря в происходящее, подняла взгляд. Он сразу уткнулся в зеркало на стене.

Перед глазами все поплыло. Отражение принадлежало кому угодно, но не мне. Не прежней мне. Стиснув зубы, я неуверенно подняла руку и помахала. Незнакомка в зеркале сделала то же самое.

Из горла вырвался смех, быстро перешедший в истерический.

Я окончательно поняла, что все происходящее не сон. И среди огромного количества вопросов, осиным роем жужжащих в голове, я выбрала тот, что беспокоил меня сильнее остальных, и выплюнула его в пустоту уютной комнаты:

– Какого черта ты решила, что я – ведьма?!

***

Этим вопросом я продолжала задаваться все то время, что меня собирали на отбор невест. Про «со дня на день» Вероника немного загнула, потому только на пошив нового гардероба ушла неделя! Признаться, под конец я уже совсем озверела и заявила швее, что скорее предстану перед королем голой, чем выдержу еще одну примерку.

Маменька сначала хотела изобразить гневный обморок, но затем сощурилась и с энтузиазмом опытной интриганки одобрительно кивнула. Кажется, ради того чтобы заполучить корону, тут готовы пожертвовать не только гордостью дочери, но и ее невинностью. Хотя мне, в общем-то, все равно. Я лишь замуж выскочу, а дальше уже сами разбирайтесь…

Так или иначе, у меня было достаточно времени, чтобы пройти все стадии принятия, включая слезы и торг. И пусть я так и не выяснила, с чего это прежняя владелица тела решила, что я – ведьма (Вероника так ни разу не навестила меня во сне), но зато я успела наловчиться выуживать из памяти нужные мне сведения о чужом мире.

Вот и сейчас, подъезжая к королевскому дворцу, я уже знала, что увижу. И все-таки реальность оказалась даже лучше воспоминаний Вероники!

Огромный белоснежный дворец, утопающий в багрово-оранжевой листве деревьев, казался воплощением сказки. Высокие изящные башни, округлые окна, балконы с резной балюстрадой и мощеная булыжником подъездная аллея, ведущая к роскошному фонтану в виде двух сражающихся львов – все было словно картинка из детской книжки про принцев и принцесс. Отодвинув шторку кареты, я с жадностью и любопытством всматривалась в абсолютно чуждую мне реальность. Ту самую, где мне придется отвоевать свое место.

– Дорогая, перестань рассматривать дворец, будто видишь его впервые, – с легким раздражением проговорила маменька. Понятия не имею, как она заметила. Казалось, что всего минуту назад ее интересовало только собственное отражение в карманном золотом зеркальце. Она и сейчас не отрывалась от него, поправляя помаду на губах! – Ты же не какая-нибудь деревенщина навроде Розмари Дейврут! И кто вообще выслал ей приглашение на отбор?

– Говорят, сам Его Величество, – с придыханием ответила Агата – сестра маменьки и моя тетка. – Я слышала, что он случайно столкнулся с ней в городе, когда бродил по нему одетым как простолюдин.

Маленькие глазки Агаты засверкали от предвкушения. Ей определенно нравилась эта история. Будучи старой девой по меркам этого мира, она с любовью собирала романтические сплетни, словно они давали ей надежду.

Я оторвалась от пейзажа за окном и взглянула на тетушку. В свои тридцать пять она выглядела достаточно молодо, но вся ее привлекательность терялась за робкими манерами и испуганным выражением лица. Так и не скажешь, что они с маменькой родные сестры. Внешне они, конечно, были похожи – тот же каштановый цвет волос, что и у меня, те же зеленые глаза, – но по манере и подаче себя отличались, как день от ночи.

– Вероника, не слушай этот бред, – оборвала сестру маменька, все еще не отрываясь от зеркала. – Ты со своими природными данными заткнешь за пояс любую… как ее там… Розмари.

– Да, маменька, – вяло откликнулась я.

Воспоминания подсказывали, что Вероника никогда не спорила с матерью, да и вообще побаивалась ее, поэтому я старалась тоже не отсвечивать: ни к чему вызывать лишние подозрения. Это всегда успеется.

Впрочем, даже отец Вероники старался не спорить с женой. Наверное, поэтому он остался дома, отправив на «войну» лишь нас троих.

Я снова покосилась на тетушку. Ее платье выглядело гораздо скромнее того, что было на маменьке, и уж тем более – на мне. Казалось, меня вообще нарядили, как елку на Рождество. Шелковое алое платье с глубоким вырезом, цветы в волосах, а драгоценности! Их было много, очень много: колье, серьги, браслеты на обеих руках, кольца… Я напоминала себе жену восточного падишаха, которая подозревает, что с ней вот-вот разведутся, а потому носит все самое дорогое на себе.

– К тому же, – продолжила маменька, захлопнув зеркальце и наконец полностью сосредоточившись на разговоре, – не думаю, что Его Величество настолько неосторожен, что разгуливает по городу без охраны и в рванине простолюдина. – Она расправила тяжелую юбку парчового темно-синего платья и досадливо поморщилась. – Так что, Агата, ты снова переслушала бардов. Этим стервецам даже повод не нужен! Лишь бы сочинить новую сказку.

– Но… – робко начала Агата, а затем скуксилась и отвернулась к окну. Руки стиснули юбку невзрачного, наглухо закрытого коричневого платья. – Да, ты права, конечно.

– Я всегда права, – отрезала маменька и вновь сконцентрировала все свое внимание на мне. – Вероника, поправь прическу! И не забудь томно улыбнуться, когда присядешь в глубоком реверансе перед Его Величеством.

Глубокий реверанс – это чтобы Его Величество наверняка заметил мою грудь, буквально выпрыгивающую из этого декольте?

Я подавилась зевком, который пыталась прикрыть ладонью, и кивнула. Хотелось еще отдать честь, словно простой солдат на построении перед генералом, но я решила, то будет уже перебор.

Не отсвечивать – моя основная тактика на время всего этого отбора.

Жаль, что мой план провалился сразу же после того, как я перешагнула порог дворца.

Глава 2

Сначала все шло хорошо. Пожилой церемониймейстер в узких бриджах и сюртуке, подчеркивающем его живот, громко объявил наши имена. На перечисление всех титулов понадобилось минут пять, в течение которых мы стояли на самом верху лестницы, словно кинозвезды, не торопящиеся спускаться к поклонникам. Под конец списка регалий даже опытный церемониймейстер подвыдохся и буквально с облегчением выплюнул:

– …с сестрой и дочерью!

Маменька широко, будто на камеру, улыбнулась и, проходя мимо, снисходительно похлопала церемониймейстера по плечу. Очевидно, это ему вместо автографа…

Неприятности начались сразу после того, как мы оказались в толпе разряженных аристократов, прогуливающихся по украшенному живыми цветами бальному залу с высокими колоннами и лепниной на потолке. Я не успела ни толком оглядеться, ни оценить старания музыкантов, ни (о боже!) высмотреть среди гостей свою главную жертву – Его Величество. Ко мне тут же подлетели две девушки. Их появление стало неожиданностью, поэтому чужая память немного притормозила, не сразу снабдив нужными сведениями.

– Вероника, дорогая! – воскликнула яркая брюнетка с роскошными формами и такими крупными бриллиантами в ушах, что я тут же ощутила себя бедной сироткой. – Как мы рады тебя видеть!

– И, конечно, твоих родных, – поддакнула ей хрупкая блондинка, кокетливо обмахивающаяся пышным веером из слоновой кости. – Леди Патрисия, вы обворожительны!

Маменька довольно зарделась, а вот тетушка немного потухла. Это из-за того, что ей не досталось комплиментов?

– Гвеневра, ты, как всегда, невероятно мила, – с улыбкой ответила маменька. – Как же моей дочери повезло с подругами!

Взгляды всех троих скрестились на мне, и запаниковавший мозг наконец-то выдал нужную информацию.

Брюнетку звали Вивьен Ланкраст, а блондинку – Гвеневра Люкрей. Обе девушки были моими ровесницами (точнее, ровесницами Вероники). Каждой в этом году едва минуло восемнадцать. По местным меркам – самое время, чтобы искать мужа.

Маменька погорячилась, когда назвала нас подругами. Судя по воспоминаниям Вероники, девушки были скорее ее приятельницами, чем подругами. Их не связывало ничего, кроме обучения в одном пансионе, хорошего происхождения, богатых родственников да тяги к сплетням. Хотя… Пожалуй, в светском обществе это уже весомый повод считаться друзьями. Столько общих интересов!

– Да-а, безумно повезло, – с натянутой улыбкой согласилась я и умыкнула с подноса проходящего мимо слуги фужер с шампанским. – Сама не нарадуюсь!

– И даже отбор не сможет уничтожить вашу дружбу! – растроганно влезла тетушка.

Повисла многозначительная пауза, во время которой Вивьен и Гвен переглянулись, а на лице маменьки растеклась самая что ни на есть сладкая улыбка кобры, готовящейся к прыжку.

– Конечно, Агата. Девочкам нечего делить, верно?

Те закивали с таким энтузиазмам, что я безнадежно пригубила шампанское. Чувствую, мне стоит быть внимательной и не удивляться, обнаружив иголки в туфлях.

– Простите, леди Патрисия, – прощебетала Гвен. – Мы ненадолго украдем вашу дочь.

– Мы очень по ней соскучились! – вставила Вивьен. – Нам столько всего нужно обсудить!

– Ох уж эта девичьи секретики, – отмахнулась маменька. – Конечно, идите. Только недолго, – она тут же спохватилась. – Совсем скоро вам нужно будет предстать перед Его Величеством.

– О, мы помним об этом! – со смешком заверила Гвен.

Мне не понравилось, как девушки снова переглянулись, но я не придумала повода, чтобы с достоинством ретироваться, а потому не стала сопротивляться, когда Вивьен взяла меня за руку и уверенно повела сквозь толпу гостей.

– Куда мы идем? – не выдержала я.

– В дамскую комнату, – обернувшись, ответила Вивьен.

Ее таинственная улыбка говорила о том, что наша цель – вовсе не припудрить носики.

Мелодия, которую играли музыканты, приобрела новые, драматические нотки. А аромат женских духов, стоящий в зале, стал до отвращения приторным. Яркие наряды гостей заплясали перед глазами цветными пятнами, а кончики пальцев закололо.

Что это со мной?

Повинуясь интуиции, я завертела головой. Шею жгло, будто каленым железом. На меня точно кто-то смотрел, но я никак не могла встретиться с ним взглядом. Чертовщина какая-то!

Мы миновали душный, заполненный толпой зал и вышли в извилистый коридор. Череда поворотов привела нас к тупичку с одинокой дверью без надписи или даже значка. Впрочем, мне хватило сообразительности, чтобы догадаться о том, что за ней скрывается тот самый туалет, который мы так настойчиво искали.

Я потянулась к бронзовой ручке, но мою ладонь перехватили в воздухе.

– Ни в коем случае! – жарко зашептала Вивьен и дернула подбородком, указывая куда-то на потолок. – Все испортишь!

Я послушно подняла взгляд и раскрыла рот от удивления. Прямо над дверью, возможно, с помощью магии, было подвешено ведро. Оно покачивалось, будто на ветру, и, судя по всему, рухнет вниз, как только дверь откроется.

Я невольно сделала шаг назад, и Гвен тоненько захихикала.

– Не волнуйся, с тобой мы бы никогда так не поступили! За дверью Розмари.

Я мысленно проглотила нецензурное ругательство и не нашла ничего лучше, чем сухо обронить:

– Да?

– Ага. Моя служанка следила за ней и, как только подвернулся подходящий момент…

– Гвен, да помолчи ты уже, – поморщилась Вивьен. – Ясно же, что было дальше. А Веронике никогда не требовалось разжевывать очевидные вещи.

Гвен надулась, но спорить не посмела. Из чего я сделала вывод, что главная в этом тандеме все-таки Вивьен. И, что интересно, она скорее отдает предпочтение Веронике, чем Гвен.

Я скупо улыбнулась в ответ. Мысли лихорадочно заметались, ища выход. Смотреть на то, как местные красотки изводят какую-то менее богатую девицу, мне не хотелось. Но придумать приличный повод, чтобы слинять, сходу не получилось. Похоже, для этой троицы подобного рода развлечения – привычное хобби. Если я сейчас начну возмущаться, это будет выглядеть странно.

Пока я внутренне металась между совестью и рациональностью, ручка двери дернулась. Краем глаза я заметила, как во взглядах «подруг» отразилось предвкушение. Лица обеих расплылись в таких широких улыбках, какие бывают у детей, готовых сорвать упаковочную бумагу с подарка.

Дверь распахнулась. В проеме показалась худенькая девушка в платье какого-то инфантильного розового цвета. Ее светлые волосы, забранные наверх, открывали тонкую шею. К моему удивлению, ее обвивала только скромная золотая цепочка с единственной подвеской. После парада драгоценностей в бальном зале это выглядело… странно и непривычно.

Девушка не успела сделать ни шагу. Ведро над ее головой закачалось, а затем полетело вниз. За всего пару секунд моя фантазия подбросила сразу несколько кровавых картин, где эта самая Розмари лежит на мраморном полу с пробитым затылком, но реальность оказалась не такой мрачной. В полете ведро исчезло, буквально растворилось в воздухе. Зато вода, бывшая в нем, никуда не пропала: она безжалостным водопадом обрушилось на несчастную девушку.

Та, вскрикнув, попыталась прикрыться руками, но тщетно. Через мгновение перед нами в ужасе застыла полностью мокрая девушка.

– Ох, леди Дейврут! Какой кошмар! – с наигранным сочувствием воскликнула Вивьен, распахнув веер и принявшись обмахиваться им, словно ей не хватало воздуха. – Что же с вами произошло?

Розмари оглядела себя, испуганно коснулась мокрых, льнущих к ногам юбок и в панике потянулась к напрочь испорченной прическе.

– Наверное, кто-то решил подшутить над вами, – тут же вклинилась в игру Гвен. В ее голосе не сквозило ни намека на сочувствие. Актриса из нее была явно похуже, чем из Вивьен. – Как же досадно! Что вы будете делать?

Розмари затравленно оглянулась. В ее голубых глазах засверкали слезы, а маленький круглый подбородок задрожал.

– Я… Не знаю… Я…

– Но вы же не сможете предстать перед Его Величеством в таком виде? – явно наслаждаясь ситуацией, продолжила Гвен.

– Я… Я…

– Возможно, у вас есть запасное платье? – подсказала Вивьен, склонив голову влево, словно хищная птица. – Ведь наверняка же есть?

Розмари сглотнула и жалобно покачала головой.

– Нет, мои вещи еще не прибыли во дворец и…

– Ах да, вы же не стали прибегать к помощи магов, – скучающе перебила Вивьен.

Розмари смутилась окончательно. Она обхватила себя руками, будто ей стало зябко. Возможно, после купания в холодной воде так оно и было.

– Это дорого… – пробормотала она, стараясь не смотреть на нас. – Отец не смог себе этого позволить… Приглашение на отбор стало неожиданностью и…

Она замолкла и с надеждой воззрилась на нас. Ее взгляд тут же потух, стоило ей вглядеться в лицо моих «подруг» получше. Но все-таки смелости (или глупости) девушке было не занимать, потому что она открыла рот и жалобно проговорила:

– Леди, возможно, вы можете мне помочь? Если вы одолжите мне платье…

Ее незаконченная фраза потонула в звонком смехе Гвен. Розмари замерла, будто от пощечины. Сердце кольнуло болью. Розмари напоминала сейчас мокрого котенка, которого пинком тяжелого сапога выгнали на улицу.

Черт…

– Боюсь, мои платья слишком роскошны, чтобы их кому-либо одалживать. А уж тем более – дочери торговца, – ехидно сказала Гвен и, явно красуясь, прошлась пальцами по тяжелому колье, лежащему в ложбинке между грудей. – А у тебя, Вивьен?

Та усмехнулась. В дипломатии Вивьен была более натасканной особой, потому что в ее тщательно выверенных словах не сразу получалось уловить сарказм.

– Мне кажется, леди Дейврут не подойдут мои платья. У нас слишком разные фигуры.

Вивьен, будто бы случайно, выставила пышную грудь вперед, чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, что именно имелось в виду. Розмари, чьи формы были намного скромнее, вспыхнула, а затем поникла. На миловидном, даже немного детском личике проступило отчаяние. Кажется, кто-то сейчас расплачется…

Черт, черт, черт! Ника, не ввязывайся!

Не отсвечивать, не…

– Ну а ты, Вероника? – видимо, желая продлить момент триумфа, проговорила Вивьен. – У тебя есть лишний наряд?

Разумнее всего было сказать «нет» и быстро драпануть с места столь странной экзекуции, но проблема заключалась в том, что решения я зачастую принимала импульсивно и руководствуясь голосом сердца.

Именно поэтому я шагнула к Розмари и, встретившись с ней взглядом, успокаивающе взяла за руку.

– Есть. Я одолжу вам платье, леди Дейврут.

Та радостно вскинула на меня бледное лицо с покрасневшими от непролитых слез огромными глазами.

– Правда?

Я не успела ответить. Хрипловатый мужской голос заставил меня вздрогнуть всем телом, как от удара током. Шею снова будто лизнули языки пламени.

– Вот как, леди Морган?

Мы – все четверо – резко обернулись. Из-за другого поворота коридора шагнул высокий мужчина с непривычно короткой для этого мира стрижкой. Темно-серые узкие брюки обтягивали его длинные мускулистые ноги. В тон к брюкам был подобран сюртук, подчеркивающий широкие плечи незнакомца. Признаться, я не сразу подняла взгляд выше – к твердому подбородку, ярко очерченным скулам и темным, как ночь глазам, которые смотрели на меня с легким прищуром.

– Лорд Кроуфорд! – воскликнула Гвен с испугом старшеклассницы, которую застали за курением в школьном туалете. – Что вы тут делаете?

Вивьен промолчала, но присела в глубоком реверансе. Она старалась держать лицо, но ее пальцы, сжимающие юбку, чуть подрагивали.

Интересно, кто такой этот лорд Кроуфорд, одним своим появлением едва не доведший девушек до нервной икоты?

– Я просто прогуливался, – с легкой насмешкой ответил тот. – И случайно стал свидетелем вашего разговора.

«Просто», «случайно»… Ага, именно с такой интонацией и говорят подставные прохожие на всяких программах типа «Розыгрыша».

Розмари замерла, как мышь под метлой. И если я понимала, почему запаниковали Вивьен и Гвен (едва ли открытая травля участниц отбора понравится королю), то почему напряглась моя подопечная – оставалось загадкой. Боится привлечь внимание к своей персоне?

Так уже поздно, ею заинтересовался король.

Здравый смысл тут же живо напомнил, что по логике мне бы такую явную конкурентку стоило утопить, но природная жалостливость вежливо велела рассудку заткнуться.

Эх… А все же неплохо начиналось!

Молчание затягивалось. Судя по стремительно бледнеющим лицам моих «подруг», дело шло к обмороку как к стратегическому отступлению из невыгодной позиции.

– Что ж, – решила я прервать неловкую паузу. – Лорд Кроуфорд, желаю вам хорошо прогуляться. Леди Дейврут, идемте.

Чуть было не скомандовала бедняжке: «За мной». Уф, еле удержалась!

– Стоять!

Сказано это было так властно, что я невольно замерла на полушаге. Серьезно, носок моей туфельки так и не коснулся пола. По позвоночнику снова пробежала горячая, обжигающая волна, а пальцы закололо так, что я опустила глаза. Хотелось убедиться, что никто не загоняет иголки мне под ногти.

Я так сильно растерялась из-за странных, непривычных ощущений, нахлынувших на меня, что не смогла съязвить в ответ. А очень хотелось бросить, что «стоять», так же, как «лежать» и «фу!» – команды для собак и мало подходят для светской беседы с человеком.

– Что-то еще, лорд Кроуфорд? – поморщившись, спросила я. – Вы еще не высказались?

Память Вероники все еще притормаживала, и я никак не могла вспомнить, кем же является этот пресловутый лорд Кроуфод. Судя по всему, важной шишкой. Но… хотелось бы чуть больше деталей.

– О нет, я уже закончил со словами, – заверил меня этот тип и двумя широкими шагами пересек разделяющее нас расстояние. Я невольно отметила, что он намного выше меня. Пришлось вскинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом. – Перейдем к действиям.

– К каким? – прищурившись, уточнила я.

Мне не ответили.

Розмари едва заметно напряглась, когда лорд Кроуфорд быстрым, привычным движением сжал и разжал ладони, разминая пальцы. Меня снова обдало жаром, будто преисподняя ненадолго разверзлась передо мной, а затем живот скрутило в тугой узел страха – дикого, необоснованного, будто животного. Все внутри меня буквально завопило об опасности.

К счастью, мне удалось не только не сорваться с места, но и сохранить лицо. Замерев, я с неестественной улыбкой, подозреваю, больше напоминающей оскал, наблюдала за тем, как лорд Кроуфорд провел раскрытой ладонью над платьем Розмари. Послышалось тихое шипение, будто угли от костра залили водой. Мой рот невольно приоткрылся от удивления: наряд моей соперницы приобрел первоначальный вид. Ткань высохла, разгладилась и больше не напомнила пожухлые мокрые осенние листья.

Подождите… Это что, та самая магия?

– Ну лорд Кроуфорд, – на детский манер заныла Гвен. – Ваш талант так ценен… Зачем расходовать его по мелочам.