Талисман для «Яичницы»

– По запаху! Они пахнут гнилью и серой, как болотная зелёная вода в старых карьерных выработках.

Не знаю, может у меня, что с чувствительностью не так? Но однажды вечером я шла на кладбище и уже подходила к склепу, как заметила слежку за собой. Я решила разыграть немного шпионов, поделившись планами с соседками. Девочки были идеальными помощниками в моей затее, их никто не контролировал, и они были свободны всё время. Я им сказала, что хочу напугать мужчин, чтобы они не кичились своим бесстрашием. Девчонки поддержали меня, в ход была пущена вся наша фантазия. За мной следили, поэтому весь сценарий и режиссура «спектакля», легли на плечи детей, они же и были артистами и исполнителями наших планов. Девчонки даже успели провести репетицию. Они назвали одного из кадетов «суфлёром». Я им рассказывала про спектакли, про театр и жизни артистов, черпая информацию из уголков нестёртой памяти. Когда я поинтересовалась, что им понравилось из моих рассказов, они обе, не сговариваясь назвали суфлёра – он самый настоящий театральный шпион. И вот, настал день, когда дети доложили мне о готовности репертуара. Я легко скользила по кладбищу, среди могильных плит. Отбрасывающих тени от света луны, вдруг под ногами взрывается пакет, и всё кладбище окутывается дымом. Бирюза пропала из видимости «суфлёра». Но коварный шпион знает, где может прятаться этот «замковый цветок», он, слившись с могильной травой, крадётся к склепу, и осторожно, постоянно прислушиваясь, старается отодвинуть плиту. На него из могилы набрасывается полуметровая крыса с писком и с криком, леденящим сознание. Кадет, пробкой вылетает из склепа и бежит в сторону замка. Из-за могил начинают подыматься скелеты и протягивать руки к беглецу, откуда не возьмись, появляется Неясыть, или другая местная сова, со своим знаменитым криком:

– Уг-фу.

Кадет выхватывает пистолет и начинает палить во все стороны. Патроны у него быстро кончаются. Это уже было не по сценарию, шпион давит на курок пистолета, раз за разом, а он молчит. Ночной шум на кладбище разбудил гарпий, я знала, что у этих причудливых птиц было гнездовье в этом углу кладбища, когда – то они напугали и меня, но это было днём. Луна проскользнула между двух туч, и лучом голубого света наткнулась на потревоженную пару. Оба чудовища возникли перед колдуном, как из-под земли. Потом был мой выход, я, в образе утопленницы, плыла над могилами…, но это было уже лишнее. «Суфлёр» не реагировал ни на что, пускал слюни, улыбался, и говорил так:

– Гы, гы.

На звуки выстрела сбежались все послушницы с настоятельницей, но мы с девчонками уже сидели в своей келье и пили чай с баранками и хитрющими улыбками. Утром меня вызвала настоятельница к себе и сделала такой втык – за всё хорошее, и за спектакль тоже, но больше всего досталось за то, что я подвергла девочек опасности. Я со всем соглашалась молча, и откуда она про всё узнала? Амазонка мне подала скелет аборигена с верёвочками:

– Сегодня, Бирюза, твой наряд на кладбище, прибери там хорошенько.

Я поняла, по всему кладбищу столько детских следов, это ночью их не было видно. Девочки прибежали, помогли собрать весь разбросанный театральный реквизит, потом мы закрылись в склепе и насмеялись от души. До самого вечера мы убирали мусор с кладбища и загребали следы. Руководительница конвоя возмущалась, что здесь у вас творится такое? Второго послушника в клетке вывожу за последние полгода. Руководительница конвоя не знала, что делать с контрактником. Конвой уезжал к границам дикого мира, под скрип колёс телеги, которую тянули неторопливые волы. Со всего багажа, на телеге, была клетка с безумным колдуном

– Гы, гы; Гы, гы; Гы, гы!

Второй кадет пропал, сам, без конвоя, наверное, включил знания, приобретённые в академии и остался должен ордену, не выполнив условия контракта. Без шпионов в обители дышать стало легче. Наставница каждый день воевала с северянами, она им была и за тренера, и за коменданта, и за военного начальника. Я удивлялась, как у неё терпения хватало разжевывать послушницам каждый манёвр. Девочки всё понимали, со всем соглашались, но стоило стреле просвистеть около уха, как они бросали оружие и старались убежать с поста. Потом этих горе-воинов можно было найти где угодно: они прятались под кроватями, залезали в водослив, в кастрюли в столовой, и даже в туалете, приняв позу страуса – закрыв голову руками. Каждый раз амазонка зеленела, но успокаивалась, и начинала сначала:

– Да, поймите вы, не научитесь защищаться, тогда все умрут, и мы умрём.

Девочки опять все соглашались, кивали головами, но стоило их оставить одних на посту, как они тут же забывали про службу и гонялись за прилетевшим жуком, или, отставив в стороны алебарды, спускались за пределы замка, и собирали цветы для венков. Настоятельница пожаловалась, ничего у неё не получалось:

– Эти северянки настолько глупы и тупы, ещё и ужасно трусливы. Я не могу придумать наказание для них, они совершенно не понимают зачем я их мучаю. Из этих послушниц никогда не получится воинов.

Я предложила помощь, как раз, у гарпий птенцы появились – такие симпатюлечки! Стараются кусок мяса вырвать из вашего тела, или выклевать глаз. Но настоятельница отвергла моё предложение: – Хватит, двух придурков вывезли в клетке, ты хочешь, чтобы замок совсем без населения остался. Тогда мы привлекли единственного мужчину в нашей обители. Врач сказал, что трусость – это болезнь, но, к счастью, излечимая. Он порылся в своих лекарствах, и нашёл таблетки от трусости, которыми послушниц кормили, чуть ли не принудительно. Это были чудо-таблетки, помогали с первого раза применения. Теперь девочки не обращали внимания на пение стрел, на страшных гарпий, они не боялись никого и ничего, пока действовали таблетки. Бояться стали мы с амазонкой. Неприятно видеть послушниц, танцующих на молниеотводе, натянутом по крышам, между двумя башнями замка. Девочки исправно несли караульную службу, но передвигались по зубцам стен, трёхметровыми прыжками. Создавалось такое впечатление, что они парят по кромке десятиметровой ограды. Мы, опять, пригласили доктора.

– Ну, я же говорил вам, что лекарство сильнодействующее, но имеется побочный эффект от их применения – потеря ощущения реальности и чувства самосохранения.

– Доктор! Они совсем лунатиками стали от вашего лекарства!

Решено было, продолжить тренировки послушниц, а таблетки давать только в момент опасности. Одной таблетки на целый день хватает, и они не вызывают привыкания.

– Хорошее лекарство! Надо будет ещё заказать.

Настоятельница отметила что-то в своём блокноте – напоминание для заявки, наверное. Девочки, и без таблеток, становились с каждым занятием всё сильнее, гибче, дисциплинированнее. Работы, по укреплению замка, стало меньше, и у меня появилось время, по вечерам выбираться на кладбище, чтобы продолжить свои исследования. Соседки – дикарки, уже тарахтели на волшебном языке, вовсю. Мотались по всему замку, и в келью приходили только перед сном. Так что, мне никто не мешал. Я давно поняла, что туннель соединял два склепа, в которых было много интересного, но не было тел учёных. Туннель был единственным входом во второй склеп. В этом странном закрытом сооружении не было ничего интересного. Я пожалела время, что потратила на установку новых зеркал, чтобы добраться до второго склепа. Я была не права, этот склеп был не конечным, я случайно нажала на одну из плит гробницы, и она отъехала в сторону. Передо мной возник ещё один туннель, по движению воздуха внутри него, я поняла, что он ведёт наружу, и его необходимо исследовать днём. Я научилась, наощупь, передвигаться между склепами, не пользуясь лунной подсветкой. До обеда мне настоятельница дала другую работу, а после обеда я уже была в склепах и шла по последнему туннелю, найденному мной. Он меня вывел ко входу в подземелье инопланетян. Как я его раньше не заметила, вход в склепы был хорошо замаскирован. Меня обрадовала эта находка, как надоело воевать с колючим кустарником, мне казалось, что на месте обрезанной колючки, вырастало три новых. Этот кустарник, наверное, учёные посадили, чтобы скрыть чужеродные катакомбы. Я видела их следы в комнате, со звёздным небом. Я, как и все женщины, была не терпима к боли и очень любопытна по характеру. Теперь мне ничто не мешает обследовать последний бастион – скрытую подземную базу инопланетян. Раньше я проходила мимо люков, чувствовала, что ещё не готова впитывать в себя новую информацию, да и боялась угодить в расставленные ловушки, которые повсеместно находятся в подобных сооружениях. Спасать меня было некому, а посвящать кого-то в свои тайны я категорически не хотела. Я пробиралась по этим туннелям, которые освещались то луной, то звездой дикого мира, как будто читала увлекательнейшую книгу приключений. Это было так интересно! Мне нравится исследовать, находить что-то новое, неизведанное, волшебное. Мне казалось, что если мои секреты станут известны ещё кому-нибудь, то сказка кончится и я вернусь в этот замок – в мир рутины, зла и несправедливости. Если бы вы знали, как я ненавидела этот мир, в котором существовала только дурная бесполезная работа, в котором не было улыбок, а счастьем считался вкусный и сытый обед, в котором жизнь твоя ничего не стоит, и который ты не можешь покинуть, если даже очень хочешь. Мы здесь не живём, мы выживаем! Как я ненавидела этот Орден, создавший для нас условия для этого выживания. По их понятиям, по уставу этого Ордена – мы несём красоту, любовь и образование в дикие миры, мы созданы для того, чтобы жизнь в этом мире стала лучше. За это умирало несколько поколений миссионеров. Перед моими глазами стояли выпотрошенные мужчины на вертелах. Какая чушь! Орден выкинул нас в эти миры. Как живые консервы, чтобы разнообразить пищевую цепочку, для аборигенов. Я вспоминала девочек, погибших на стенах замка, их заманили романтикой, они были так молоды, красивы и жаждали счастья и любви. В моей келье живут две маленькие девочки, они совсем не образованы, они не знают, что такое лицемерие и обман, может быть этому нам стоит их научить? Нам некогда здесь заниматься их образованием, да и не нужно им это. Это их мир, и пусть он будет особенным, не похожими на содружество государств, не нужно его превращать в шаблон, даже под «благие стремления» Ордена. Я расстроилась от собственной философии, и вернулась назад в склепы, надо было поторопиться в замок, на ужин. На этот раз, все в замке были взбудоражены, в моё отсутствие, приходил один из мальчиков-дикарей, его послала вождь племени. Границу нашего мира пересекла огромная армия синих людей, возглавляемых королевой. Они передвигаются на двурогих вервлюдобыках, завтра появятся в нашем месте. Племя нашло пещеры, в которых раньше жили медведи, женщина-вождь, предлагает нам спрятаться, никто не знает цели этой армии и планов их королевы. Вроде они никого не убивают, но их животные, хуже саранчи, уже съели пол мира, за три дня. Амазонка поблагодарила мальчика и женщину-вождя, но отказалась от предложения. Она уже встречалась с послами синей королевы. Армия просила проход через наши земли, и по возможности, помочь с фуражом. Настоятельница потребовала гарантий безопасности. На что послы ответили, что лучшей гарантией будет то, что королева, со свитой посетят ваш замок с дружественным визитом. Настоятельница вызвала меня в свою келью – опять мне предстояло прятаться с девчонками и беременной послушницей в склепах. Такова наша судьба – для всех праздник, на кухне повара готовят различные яства, для приёма королевы…, но я понимала, что амазонка была права. Во всей вселенной, нет ничего опасней, благосклонности правителей. Армию мы услышали, прежде чем её увидеть, не знаю, зачем они научили верблюдобыков маршировать? Эти уродливые животные всё делали, маршируя и выдерживая такт. Почему все армии вселенной тяготеют к этой шагистике? Дрессировщики, блин! Животные, постоянно жевали, что-то отрыгивали, и в воздухе стоял скрип от перетираемой травы. За этими горбатыми рогатыми монстрами не было видно людей, они выглядели синими пятнами на фоне этой марширующей стены, которая надвигалась сплошной волной, растянувшись до самого горизонта. Амазонка понимала, что королева Синего мира, просто, не считала их маленький островок, стоящий на пути её армии, достойным противником. Она считала этот мир диким, и, просто, из любопытства, решила нанести визит в эту женскую обитель. Ей было смешно, что в пещерных странах, которые ей приходится проходить со своей неизмеримой армией, есть женщины, построившие свой мир, разговаривающие на своём непонятном языке, и живущие в цитадели, среди племён варваров. Притом, они смогли напустить такой страх на дикарей, что от вопросов про замок, их начинало трусить. Королева не доверяла слухам, она не верила словам своих послов, ей хотелось самой посмотреть на замок женщин.

Глава 38

Королева увидела замок, он стоял на горе, освещённый «Радостью жизни», так называлась звезда, дающая тепло. Это было красиво, но дико. Разве могут кого-нибудь спасти эти стены? Она передёрнула плечами:

– А, жить в камнях, как дикари в пещере? Чтобы отопить это строение, нужно много дров.

Королева, с детства, приучена экономить на всём. Она бы никогда не смогла бы жить в стенах этого замка, ей бы просто, не хватало воздуха, запаха травы и сена, дыма ночных костров. Королева не понимала, что такое осёдлость, Родина, границы. Она была королевой кочевого народа, для которого все эти понятия заменялись одним словом – путь (дорога). Это был секрет её племени. Её называли королевой Синего мира, но никто не догадывался, что нет никакого Синего мира, и весь народ, перед ней. Они переходили из мира в мир, из страны в страну, не брезгуя услугами дипломатии, а несговорчивых они сметали со своего пути, выполняя роль регулятора диких народов. У неё была целая свита учёных, врачей, военных начальников, были свои колдуны, астрологи, химики, предсказатели и кого только не было в её свите. Королеве не очень нравился этот народ, она терпеть не могла их споры, а некоторые изобретения учёных, её ставили в тупик. Но этот сброд, по всем странам, начал собирать ещё её дед, отец продолжил эту коллекцию, а она продолжала их дело, её шпионы находили этих чудаков во всех мирах. Королеве нравилось потакать их прихотям: для художников находили краски и бумагу, даже был свой мастер, для изготовления холстов, для передвижной кузни находили метал и уголь, даже был свой механический горн. Работающий от силы ветра. У хирургов был самый современный инструмент, шаманы, вполне заменяли наркологов. Это было самое настоящее кочевое государство, которое первым в этих мирах, почти отказалось от применения тяжёлых шкур животных, здесь давно знали секрет производства тканей, и они шили свою одежду, на специальных устройствах, придуманных механиками. Синяя страна, синие люди – это тоже связано с текстилем, никто не знал, что от природной краски материи, из которой пошита одежда, синеет всё, даже кровь. У них были телеги с колёсами, но они ими почти не пользовались, телеги были очень неудобны в перемещении, постоянно ломались, для них нужны были накатанные дороги, а они имелись не во всех странах. Королева вспомнила, как отец подарил ей в детстве кибитку, которую тянули два запряжённых цеклаха (кентавра). Маленькая принцесса жалела, что цеклахи долго не живут. Ей не попадался в пути этот народ, она даже не знала, где отец их взял, чтобы подарить ей на день рождение. После каждой победы, королева устраивала праздник для своих подданных. Это была её маленькая слабость, любовь к празднованию у неё осталось с детства, она старалась, чтобы всё проходило организованно и пышно, с помпезностью. Были специальные люди, организовавшие эти торжества. На этот раз, никакого сражения не было, не считая мелких незначительных стычек, в этом мире победила дипломатия. Королева понимала, что праздник срывался. Она попросила, чтобы ей принесли приблизитель. Странный колдовской «глаз», выполненный в форме трубы, его отобрали у сумасшедшего старика, живущего в пещере, и делающего камни прозрачными. Когда королева, впервые, посмотрела в этот прибор, она упала со своего верблюдобыка на землю. Она не знала, что ощутила в этот момент, в языке их племени нет таких слов, чтобы описать это чувство. Это было колдовство, настоящее колдовство: – они три дня шли до горы и никак не могли дойти, а прибор показал гору совсем рядом. Это было и страшно, и интересно. Этот «глаз» приближал всё, на что не посмотришь. Королева не могла наиграться этим чудом. Когда она направила своих солдат, чтобы они нашли сумасшедшего старика, чтобы пополнить свою коллекцию учёных, того и след простыл, остался только этот прибор. Королеве захотелось посмотреть на замок поближе. Она рассматривала его, как диковинку – замок был похож на каприз ребёнка, решившего построить дом из камня для своих кукол. Королева отвлеклась в своих мыслях…, только куклы, почему-то были живыми. Королева увидела охранниц, парящих над стенами этого странного сооружения, и рассмеялась. Эти фурии в юбках, были точной пародией на её стражу, только осталось ей своих стражников научить танцевать. То, что вытворяли эти лицедеи с оружием, было очень похоже на танец. Девушки его выполняли столь искусно, все движения были отточены и непринуждённы, этим караулом можно было любоваться часами, под такт маршировки верблюдобыков. Слово балет в этих мирах было неизвестно, как и сам этот причудливый танец, похожий на песню без слов. На расстоянии эти движения замковой охраны напоминали серенаду глухонемых. Королеве понравилось увиденное. К воротам замка приближались королевские послы, чтобы обсудить условия приёма королевского кортежа. Королева отстранилась от окуляра, и вернула «глаз» пажу, стоящему рядом. У неё было прекрасное настроение. Разведчики привели пленников, эти дикари посмели оказать сопротивление её армии. Жертв нет, но есть сам факт неповиновения. Дикари подтвердили, что они дружат с обитателями замка, но не подчиняются их законам. Королева приготовилась к испытаниям пленников. Нет, их не истязали, не мучали, на пленных надевалась одежда синего война, и она, как лакмусовая бумага, определяла испытываемых, кто находится перед ними – свой или чужой, потенциальный друг, или враг. Потом появлялся шаман, и начиналась процедура посвящения в войны Синего королевства. Обычно, всех, не прошедших испытание, убивали. Среди дикарей не было взрослых, за исключением двух женщин. Женщины армии не были нужны, королева приказала отдать их в армейский гарем, там найдут им применение. Дети варваров казались смешными в одежде взрослого воина, но здесь никто не смеялся, все наблюдали за изменениями у пленников. Всегда, первыми начали синеть глаза, только зрачок оставался прежним и не менял, ни цвет, ни форму. На этот раз, все пять мальчиков сопротивлялись изменениям. Палач уже приготовил орудие казни, но вмешался шаман, и запретил провести ритуал жертвоприношения богу пути. Он увидел то, что не увидел никто из наблюдающих, у пленников начали синеть ногти и язык. Шаман оказался прав, через пару часов, никто не мог отличить этих дикарей от воинов Синего королевства. Королева дала отмашку, и слуги забрали одежду у испытываемых. Ритуал был пройден, синие, голые мальчишки, жались друг к другу, руками закрывая посиневший стыд. В гареме шили одежду для пяти новых подданных королевства. Дикари уже не считались дикарями, их никто не связывал, не ограничивал в движении, им дали старшего – одного из бывалых воинов. Старший знаками предупредил, что лучше не убегать, их не примет стая дикарей, а новым преображённым войнам необходимо знать язык своего нового мира.

– Армия Синего государства ваш новый мир! И его королева – ваша мать! Она дала вам жизнь, еду и свободу! Да здравствует королева!

Мальчики ничего не поняли из сказанного этим злым дядькой, их одели, обули и отвели к одному из армейских котлов, в котором варилось мясо верблюдобыка. И пока дипломаты пытались знаками объяснить наставнице, как и где положено встречать королеву, сама же виновница этого переполоха закрылась в своей юрте, перенеся встречу с женщинами замка, на утро следующего дня.

– Они хотят, чтобы мы встречу королевы, перенесли на улицу, за пределы замка. И, чтобы среди угощения не было никаких хмельных напитков и салатов, а все блюда, поданные на стол, пробовались нашими дегустаторами.

Девчонки зашумели. Настоятельница цыкнула и прикрутила языки местным сорокам:

– Так положено! Никто не говорит, что их королеву кто-то отравить хочет.

В дегустаторы единогласно записали врача. Он упирался, отнекивался, но против настоятельницы не пойдёшь – доктор, как никто подходил под эту должность.

– Хорошо, хоть дегустатором, а не виночерпием, а то, от этого матриархата, что угодно можно ожидать.

И доктор под язвительные шуточки послушниц, постарался, как можно быстрее, покинуть это помещение. Желание гостьи, это закон, рано утром, все шедевры замковых поварих лежали на скатертях, за пределами замка. Для каждого гостя была приготовлена специальная обеденная подушечка, а для доктора сделали подставку с лестничкой, все должны видеть работу дегустатора, перед тем, как блюдо подадут гостям. Наш доктор восседал на высоте, как волейбольный арбитр, у него были две помощницы, подносившие еду для дегустации. Бедный доктор, мы на месяц вывели его со строя, из-за переедания. Туалет был общий, поэтому эскулап решил сократить свой путь, через кладбище, но в первую же ночь нарвался на гарпий. После этого случая, гарпии, вместе с подросшими птенцами, защищали кладбище всей стаей от этой бородатой вонючки. Мы сидели в склепе и не видели, что происходит в замке и за его стенами, но война птиц с доктором происходила на наших глазах. Я не рискнула в неё вмешиваться, уж слишком злы были гарпии на доктора. Блин, умник! Жрал за весь табор, а делиться «съеденными деликатесами», к нам на кладбище бегает. Честное слово, я была на стороне гарпий. Ночью к нам прибилось две гостьи – дикарки из плена сбежали, охрана гарема гналась за ними, вплоть до кладбища, а потом убегали от него вдвое быстрее, оглашая всю окрестность дикими криками, это птенцы гарпий развлекались. Как тут удержишься, когда мясо само прибежало, как по заказу. Мне было интересно: что хоть в мире творится, а то, сидим в склепе, как мыши. Женщины, хоть плохо знали волшебный язык, но на пальцах смогли объяснить – ничего хорошего, всех ловят и ждут, когда посинеешь. Интересно, но не понятно! Утром мы все вскочили, с перепуга, звуки в склеп не проникали, мы проснулись от вибрации. Я выскочила в разведку – это тронулась армия Синей страны, верблюдобыки шли маршем, шаг в шаг, военные колоны, огибая замок, сплошным потоком переливались за границы нашего ареала. После ухода этой армии, осталась одна пустошь на месте её дислокации – ни травинки, ни листочка, ни жучка, ни паучка, гарпии, возмущённо, пытались доказать мне, что в этом месте доктор успел побывать, он всё сожрал и вокруг замка везде его следы видны. Я не стала их переубеждать. Королева с кортежем медленно приближалась к замку, настоятельница, перед тем, как выйти навстречу гостье, раздала охране по таблетке. Девочки, и так были возбуждёнными, а тут, приняв допинг, они стали похожи на многоруких, многоногих чудовищ. Они не ходили, не летали по двору нашей обители – они мелькали, как стрижи, перед дождём. На весь замок, всего три стражницы, а создавалось впечатление, что целый отряд, сплошной цепью, окружил это строение и внутри, и снаружи. Замок казался неприступной цитаделью. Наконец, целая группа слуг сняла богато украшенные носилки, на которых восседала королева на своём походном троне. Наши послушницы сделали хорошо заученный книксен, и сразу стали похожи на бройлеров, вылезших из барокамеры. Королева вылупилась на них, эти дамы так перекривляли её верблюдобыков, что она не могла сообразить, это приветствие, или оскорбление. Она попыталась повторить телодвижение послушниц, и чуть не приземлилась на четыре точки, если бы её не успела подхватить наставница. Девочки, мигом, бросились рассаживать гостей, предлагая им подушки. Синий народ был в растерянности, послушницы совсем не разбирались в иерархии гостей. Стол то, предназначался для одной королевы, а не для её слуг. Они так и поняли, что подушки им подарили, они категорично отказывались садиться за «столы», но тут вмешались дипломаты и дальнейший ритуал угощения гостей, проходил под их надзором. Послы всех рассадили, согласно походного полевого этикета своей страны, соорудив несколько столов отдельно от королевского: слуги в одном месте, знать в другом, все остальные – в третьем: это артисты, художники, историки, борцы. Бедный доктор! Королева пальцем показывала блюдо на столе, и слуга нёс его на разносе дегустатору. Доктор не успевал пережёвывать, а королева, как издевалась: после жирного окорока, врачу тащили на пробу арбуз. Королева ела небольшими порциями, а норма у дегустатора не нормирована, рядом с ятаганами стояли два громилы и давились слюной, они бы с удовольствием снесли голову этому проглоту. После окончания приёма пищи, доктора унесли на носилках в лазарет. Королева была довольна обедом. Конечно, языковой барьер не дал насладиться общением. Королева подала сигнал и началось состязание борцов. Настоятельница долго не могла понять смысл игры: борцы, то валили друг друга, то пытались выбросить друг друга за пределы круга. Приёмы? Какие приёмы – дозволялось всё! Посол так и намекнул – всё включено. В конце концов, в середине круга остался один боец, он обращался к толпе и приглашал желающих испытать радость победы. На желающих почему-то не было, ни среди знати, ни среди слуг. «Амазонке» он показался толстым и неуклюжим, она бы сама ответила на спарринг, но положение обязывает – ей нельзя. Тогда она вспомнила про свою стражу, поди замаялись от безделья. Наставница махнула рукой и перед ней выросла стена из неустрашимых воинов. Королева поняла, чего хотела владелица замка, ей самой интересно было, чего стоит эта женская охрана: с виду – худые, бледные, от ветра шатаются. Настоятельница объяснила подчинённым, что от них требуется, только просила сильно не усердствовать, относиться к гостю с жалостью и состраданием. Желающими играть в эту интересную заморскую игру, согласился весь штат стражи. Пришлось тянуть жребий. Королева, не понимающе, наблюдала за этим ритуалом, потом сообразила – выбирают жертву.