Проклятые

Девушка открыла глаза и начала приходить в сознание. Сон казался ей настолько реальным, что она попросту не ощущала даже того, что уже проснулась.

‒ Сон! Там Кирилл! ‒ глаза наполнились слезами сквозь страх, который и разбудил беднягу.

‒ Все! Тсс. Успокойся! Пойдем, проветришься!

Даниил помог девушке подняться с места и сопроводил её на балкон. Соня стала перед открытым окном, и стала жадно глотать свежий воздух. Потихоньку, она стала приходить в себя.

‒ Легче?

‒ Ага. Спасибо, Данечка! Выйди, пожалуйста, я хочу побыть одна сейчас.

Даниил послушно вышел с балкона. София вытянула из кармана последнюю сигарету и спешно закурила. С каждым вздохом ей становилось все легче. Девушка смотрела на вечерний город, и, выпуская дым изо рта, думала о том, что ей делать дальше.

Часть VIII.

Девушка была в ярости. Как он мог поверить этим фоткам? Тяжело было к ней подойти и спросить? Недоумение настолько терзало Соню, что она выбросила из головы на время мысль о том, чтобы звонить Кириллу, и попытаться все с ним выяснить.

«Первый раз такое! Да, милый, такой реакции я от тебя не ожидала! Мужской поступок. Ничего не скажешь».

Соня продолжала курить на балконе. Пока что, одна. Парни, наверное, сидели на кухне, «хапая» раз за разом. Соне уже было достаточно, чтобы хоть немного отвлечься от всей этой злосчастной ситуации. Внезапно на балкон постучал Рустам.

‒ Ну что ты тут? Жива?

‒ Да! Заходи!

Это был парень среднего роста. Чуть выше девушки. Черные, как уголь волосы, белая кожа и карие глаза. Телосложение у него было среднее – парень не отличался чрезмерным атлетизмом, но и сильно худым не был.

Характером Рустам, или Русик, как называли его друзья, не очень отличался от своего друга, Артура. Единственное, что их рознило – Рустам чуть тщательнее подбирал слова, то есть что, и кому он говорит. И в этот раз он старался хорошо продумывать то, что хотел предложить Соне. Хоть и предложение было, скажем, не совсем тактичное и уместное в данном случае.

‒ А у вас такое раньше было?

‒ Впервые. Я его не узнаю!

‒ Ничего! В первый раз всегда не приятно! ‒ пошутил Русик, но его юмор София совсем не оценила. Она бросила на парня недовольный взгляд и собиралась уже уходить.

‒ Ну, прости! Не подумал! ‒ остановил девушку Рустам.

‒ Значит начинай! Говорят, начать никогда не поздно.

‒ Извини.

Соня встала назад под окно. Русик подошел к ней ближе. Он приобнял её и закурил.

‒ Ты знаешь? На этом ведь жизнь не кончилась.

‒ Верно.

‒ Ну вот! Так что, не расстраивайся! Перебесится еще, и все станет как прежде. Вот увидишь! Не переживай!

‒ Спасибо тебе, конечно. Но, блин, как мне теперь с ним договорится?

‒ Чего-нибудь придумаешь! Или, в конце концов, он один парень в городе? Еще кого-то найдешь. А он пускай кусает локти!

С этими словами парень прислонился к девушке вплотную. Соня стала отталкивать его, и в этот момент на балкон вошел Даня.

‒ Эй, голубки! Соня, я вижу, ты нашла выход! ‒ посмеялся Даниил.

‒ Та отвянь бля! Козел! ‒ крикнула Соня и отпихнула от себя навязчивого наглеца.

‒ Ладно вам! Не сритесь. Пошли! Там компаха уже собирается.

Ребята вышли с балкона. В коридоре стояли знакомые и друзья, которые почти каждый вечер проводили здесь. Соня вместе с остальными подошла к гостям, каждого при этом приветствуя объятием и легким поцелуем в щеку.

‒ А курево есть? ‒ прозвучало от одного из них.

‒ Конечно, гости дорогие! Все уже готово! Водяру купили? ‒ спросил Даня.

‒ Да! ‒ почти в один голос ответили ребята.

‒ Окей! Знач, сейчас будет музончик!

Даниил направился в зал. Там у него находился музыкальный центр, который парень включал каждый раз, как у него были гости. Он считал, что «легкая музыка всегда разбавляет атмосферу». Но на этот раз, тяжелые басы пошли ходором по стенам. Компания с возгласами и криками ворвалась в комнату. Началась обыкновенная, для этого места, туса, где все танцуют, пьют и курят. Правда, некоторые девушки и парни ушли на кухню за Соней, Русиком и Даниилом.

‒ Наливайте! Я пока приготовлю напасики, ‒ молвил Даня, садясь за стол к воднику.

Каждый занялся своим делом. Соня разносила в зал напитки, водку и коктейли, приготовленные на скорую руку. Сама успевала выпивать при этом. Понемногу, вливаясь в ритм тусовки, девушка стала успокаиваться. Она решила не звонить Кириллу, пусть бесится. В конце концов, своей вины в этой ситуации София не чувствовала.

Дальше девушку понесло в пляс. Она делала перерыв на напасы, выбегая на кухню, к этому добавляла по две ‒ три стопки водки за раз. Соня получала кайф от этого состояния – в полумраке комнаты под ритмичные басы и в компании полупьяных друзей она ощущала свободу. От родителей, которые не давали житья, от беспочвенных обид Кирилла. Софии стояло просто закрыть глаза, чтобы представить себя улетающей вдаль птицей. В этой небольшой комнате, полной накуренных и пьяных тел, она открывала для себя совершенно другой, беззаботный мир.

Ослабев после долгих танцев, Соня пошла на кухню. Там сидели Рустам, Даня и еще несколько ребят, которые выпивали и покуривали косяки. Они завели разговор о всякой мистике, которая происходила в их жизни. И каждый рассказчик старался вложить в свою историю максимум ужаса, чтобы как можно сильнее впечатлить слушающих. Последние же, безмятежно слушая все это, продолжали наслаждаться выпивкой и наркотой. Девушка решила присоединиться к беседе.

‒ То все фигня! Вы знаете?! Мы с Кириллом ходили на днях на местную заброшку. Вот это была жесть! ‒ неразборчиво начала Соня. Язык перестал её слушаться и стал очень сильно заплетаться на каждом слове.

‒ Это где же?

‒ В трущобах. Здесь недалеко! Короче, один тип увязался за нами, мы ели с ним ноги унесли!

‒ Обалдеть!

Соня сидела, шатаясь, на стуле перед компанией. Её невнятный рассказ настолько потряс ребят, что на девушку обрушилась масса вопросов. А что за тип? А как одет? Страшно ли было? И все в этом роде. София же, не разбирая сути почти всех вопросов, на все соглашалась. Но, при этом, рассудок её еще был способен принимать решения.

‒ О! Так пойдемте туда все вместе! Прям сейчас! ‒ воскликнул Рустам.

‒ А что? Пойдем! Соня нам все покажет!

‒ Пошли! Все равно с этим нытиком никуда толком не сходишь, ‒ бормоча себе под нос, молвила София.

‒ Даня ты с нами?

Парень в это время сидел с закрытыми глазами, как будто погружался в транс. Ребята подшучивали над ним, и, прервав его сеанс погружения в вечность, спросили снова. Не разбирая того, что от него хотят, Даня молча закрыл глаза.

‒ Та чего мы его спрашиваем? Идет, конечно!

Рустам, как самый главный озорник в этой компании, стал командовать пьяными друзьями. Мол, давайте собираться, выходить. А он разбудит парня и догонит. Вообще, парень был большим авантюристом. Он выступал в первых рядах, если речь заходила о том, чтобы куда-то сходить, полазить. Везде, где можно было получить максимум адреналина, Русик рвался туда, как в последний раз.

Спустя какое-то время вся эта орава вышла на улицу. И все с нетерпением ожидали увидеть это место. И еще больше – того типа, от которого убегали влюбленные ранее. Ребята были уже достаточно пьяны, чтобы толком не опасаться возможных напастей, и того, что может случиться.

Дождавшись Русика с Даниилом, компания направилась в сторону трущоб. В полной темноте, многие уже стали включать фонарики. Соня шла одной из первых, показывая дорогу. От хаты это место находилось не очень далеко. Нужно было пройти один квартал и свернуть через пару дворов.

По дороге друзья обсуждали заброшенные места, где они бывали раньше. Соня же сказала, что бывала во многих, но такие ощущения испытала впервые. И снова обвинила своего парня в том, что останавливает её бывать в подобных местах.

‒ Это же здорово! Чувство страха, интриги! Ты не знаешь, что ждет тебя за углом!

В это время Рустам и Даня не спеша брели за компанией позади. Ребята вынуждены были постоянно подгонять их. Как можно быстрее они хотели попасть туда.

Через несколько поворотов показался фасад здания. Некоторые стали роптать, мол, мы тут уже были, ничего интересного. В итоге, к самой заброшке подошло три человека – Соня, и Рустам с Даней. Девушки, которые отказались идти с ними, ушли назад на хату.

Войдя в ближайший двор, одна из них все же остановилась, и сказала, что не пойдет назад, на хату. Ей все-таки интересно, что там такого произошло.

Это была самая привлекательная девушка в своем кругу общения, но с самим отвратительным характером. Когда остальные девушки пытались её убедить возвратится, она лишь кинула им в ответ, что не их «собачье дело, что ей делать, решит сама».

«Пускай делает, что хочет. Её проблемы», ‒ порешили девчонки и ушли.

Луна спряталась за густые тучи. Лишь свет фонарных столбов немного освещал улицу. Пустырь же заброшки погрузился во мрак. Поэтому, наши ребята сразу же включили фонарики на своих телефонах, чтобы разобрать дорогу к входу сквозь заросли и мусор.

Ребята подошли к зданию вплотную. Любой прохожий сказал бы: «Обычная заброшка! Притон наркоманов и бомжей!» или прошел бы мимо, не обращая внимания. Но наша компания остановилась, наслаждаясь величавостью этого здания. Во мраке, стоя впритык к заброшке, видны были лишь фасад и торцы стен.

Соня стояла первой. Она восхищалась, все больше погружая себя в благоговейный страх перед этим местом. София хотела походить здесь, полазить, осмотреть, что не успела в прошлый раз. Побегать, если конечно придется.

Местность освещали Даня с Русиком. Даниил уже успел немного прийти в себя после недавнего погружения в пьяный транс. Сейчас он побаивался всего, что окружало его в этом месте. Он не хотел идти туда, но этого хотела Соня. Одну он её бросить не мог. Плюс, он не сам, если что. Поэтому, собравшись с силами, ребята двинулись вперед.

‒ Выключите пока свет! Пускай глаза к темноте привыкнут! ‒ тихим голосом молвила Соня.

Оно то, в принципе, верно. Так было бы проще определяться по местности, и меньше привлекало бы внимания, если выключить фонарики. Но с другой стороны, на что-то наступишь или оступишься. Или, кто-то притаится за углом. Даня покорно положил телефон в карман штанов. Рустам же, который стоял позади ребят, выключил его не сразу. А когда он это сделал, то телефон решил спрятать в карман небольшого рюкзака, который парень все время носил с собой. Как говорится, на всякий пожарный случай.

Тьма окутала компанию. Рустам, который уже немного отстал от остальных, мог различать друзей лишь по шагам. Именно так он определил, куда идти. Он подошел к входу. Но когда вошел, и ногами стал ощупывать землю, понял – это спуск в низ. Ступеньки спускались, а не подымались. Значит, это вход в подвал, а не в само здание. Дело в том, что вход в само здание, и в подвал находились совсем рядышком. В темноте различить по звукам нужный путь было очень сложно. Рустам услышал шорохи внизу. Отзываться он побоялся, поэтому, решив, что идет верно, и ребята пошли именно сюда, стал потихоньку спускаться вниз, ощупывая стены.

.София пошла вперед первая, перешагивая через мусор. Она собиралась вновь подняться на второй этаж, тщательней осмотреть ту комнату. Даня шел за ней по пятам. Он так сосредоточился на происходящем и насторожился, что совсем не заметил, как Рустам остался позади их. Соня же вообще плевать хотела на все, что происходит сзади. Она осторожно, буквально на цыпочках, подымалась вверх по лестнице на второй этаж. Девушка приказала юноше идти как можно тише, чтобы не привлечь лишнего внимания. Затем, поднявшись на этаж, Даня вновь включил фонарик, ибо не мог разобрать дороги. Девушка сразу указала на странную комнату, где они были с Кириллом, и на стрелки, ведущие к ней.

Даня был ошарашен. Стены изрисованы непонятными иероглифами.

‒ Господи! Это, как будто, смесь восточной мазни и латыни! ‒ прошептал он. ‒ Что интересно. Нет круглых знаков – нолей и прочих. Все знаки острые и прямые.

‒ На сатанистов не похоже, даже не знаю, кто это, ‒ всматриваясь в знаки, произнесла Соня.

‒ Да уж. Это точно не сатанисты. Если бы они, на полу была пентаграмма как минимум. Это секта, сто процентов, ‒ подытожил парень.

‒ Слушай, давай сматывать удочки! Мне тут не по кайфу! ‒ стал паниковать Даня. Он всегда опасался таких мест. Не хотел здесь находиться еще дольше, чем было нужно. Но подруга продолжила рассматривать стены, а затем предложила подняться еще выше.

В это время, Рустам, который оступился на ступеньках и, упав прямо к дверному проему, стал понемногу подыматься. Сразу достать телефон не смог. Мрак окутал все вокруг. Парень мог разглядеть разве что свою руку по локоть, настолько густой была темнота здесь.

Подвал расходился с входа на два коридора, которые шли под всей площадью дома. Прямо перед Рустамом был еще один путь, но в конце него была несущая стена. Парень застыл на месте, вслушиваясь в каждый звук. Вдруг, позади себя, около входа, он услышал, как кто-то пробирается по мусору. Русик не на шутку перепугался, и, в панике, стал искать, где спрятаться. Одной рукой держась за стену, а другой – пытаясь найти в рюкзаке телефон, он пошел на право, и укрылся за углом. В это время в подвал стал кто-то спускаться. Парень сидел за углом, умываясь холодным потом. «Лишь бы не пошло ко мне! Лишь бы не пошло» – шептал он. Но нечто, чем являлась та самая барышня, которая передумала уходить с этого места, с фонариком стала осматривать местность. Она спустилась вниз, и даже не догадывалась, что за углом, трясясь от ужаса, сидит Рустам.

Воздух был влажным и пропитался сыростью. Девушка понемногу стала проходить по коридору. Русик видел, как она с фонариком прошла в левый коридор. Парень стал подыматься с места, и, переведя дух, решился последовать за ней. Упав с лестницы, Русик сильно забил себе ногу, поэтому побежать не смог. Слишком болела нога. Вдруг свет фонарика пропал за углом. Девушка завернула в коридор.

‒ Соня?! Даня?! Вы там? ‒ нервно прошептал в пустоту Русик. Но в ответ – гробовая тишина. Рустам уже почти подошел к углу, как, внезапно, по всему коридору раздался громкий девчачий крик. Парень в ужасе прислонился к стене и закрыл рот руками, чтобы не закричать самому.

Через мгновение, крик прекратился. Рустама охватила тревога. Собравшись с мыслями, он, все же, решился заглянуть за угол. Но там его ожидали три странных существа, которые двигались в его сторону. Паника и ужас пробежали мурашками по коже парня.

‒ Бля! Бля! Блять, блять, блять!!!

Парень, не задумываясь, бросился на утёк. Существа в длинных одеяниях шли за ним уверенным, ускоренным шагом. Рустам мчался со всех сил. Хотя бежать было очень больно. Спотыкаясь, прихрамывая, он все же выбежал наверх.

Ребята к этому времени уже вышли из комнаты. Даня отводил свет фонарика от проема, где в прошлый раз стояло нечто.

‒ Пойдем уже! ‒ стал настаивать парень.

‒ Не ной! Задрал! Пошли, ‒ сквозь шепот воскликнула Соня.

Только друзья стали направляться к выходу, как резко снизу раздался громкий крик девушки. Ребята всполошились.

‒ Бежим!

Не разбирая толком дорогу под ногами, они рванули к выходу, что было мочи. Вылетев на улицу, ребята сразу устремились прочь с этого места. Но вдруг, позади, послышался голос Русика. Он, весь переполошенный, выбежал с подвала, прям к ребятам. И они все вместе направились к дороге.

‒ Вы целы?

‒ Та вроде да!

Соня была в довольном шоке. Она получила тот адреналин, который так хотела. Даня же с Рустамом пообещали, что больше туда ни ногой.

‒ Ну, и чего ты забыл в подвале?

‒ Я думал вы пошли туда. Я и стартонул.

‒ А кто кричал то?

‒ Я вообще хз. За мной какие-то мудаки пошли, я и рванул оттуда.

‒ Ладно. Пойдем на хату. Хватит с нас приключений.

Ребята, отдышавшись, пошли с трущоб.

В подвале же, погруженном во мрак, в маленькой комнате на столе, освещенном свечами, лежала девушка. Она тяжело дышала. Её глаза были широко раскрыты, взгляд был ошарашенный, и в то же время не живой. Лицо украшала довольная улыбка от уха до уха. Над ней взмахнула рука с ножом, и сердце девушки перестало биться в тот же час. Кровь несчастной стекала по столу на пол, а над ней оставались стоять сектанты, которые уставились в тело своей жертвы, будто думали, что с ней делать дальше.

Ребята примчались на хату. Все было по-прежнему. Толпа беснующихся тел неистово плясали посреди зала. Некоторые уже успели задремать, упав плашмя просто на пол. Остальные же продолжали сидеть на кухне, в полусонном состоянии обсуждая какую-то чушь.

‒ Все! Не знаю, как кто, а я спать! ‒ молвила Соня.

‒ Меня до сих пор трясет всего. Пойду выпью, ‒ произнес усталым голосом Рустам.

Даня же молча, не разуваясь, прошел на балкон, дабы покурить, «хапнуть», перевести дух. Там же стояли три симпатичные девушки, одна из которых ходила с ними на заброшку. Вторая же, либо спьяну, либо из-за сильной усталости, умостилась спать в Даниной спальне.

‒ Девчонки! Как ваши дела?

‒ Нормально. Как сходили?

‒ Охренительно! Я чуть было не обосрался!

‒ Чего? Так стрёмно?

‒ Кто-то проорался внизу. Мы и выбежали. А этот мудак, Русик, вообще в подвал поперся.

Ночь близилась к полной луне, которая скрылась за смогом густых, как швейцарский сыр, туч. Ребята занялись каждый своим делом. И никто из них так и не заметили пропажи. Вплоть до утра.

Часть IX.

На следующий день Кирилл остался дома. Хоть и пришлось для этого поругаться с родителями. Не было желания кого-нибудь видеть, общаться. Тем более, если там будет София. Нет, этого Кирилл не мог допустить. Он не желал её ни видеть, ни слышать. Тем более, прощать Соню. Слишком тяжелый осадок от произошедшего остался на душе у парня.

Мысли были об одном – что ему делать дальше. Общаться с ней парень себе не позволял, но нужно было учиться еще полтора года бок о бок. Пускай и в параллельных классах. Плюс, друзья, которые сильно подставили его тем, что не рассказали сразу. Кирилл жалел себя, что если бы он сам наткнулся на эту фотку, все сложилось бы по-другому. Но, что сделано, то сделано. Нужно было жить дальше.

Отношения Кира решил прервать. Ведь они, в последнее время приносили ему лишь одни неприятности. И предательства он себе не позволял, и другим не прощал.

Парень сидел на кровати. Лицо опухло от побоев. Боль заглушалась внутренним терзанием. Больно было внутри, и когда он вспоминал все это вновь, боль усиливалась, заставляя парня скрипеть зубами. Он стоял перед зеркалом, смотря на свое отражение.

«В кого я превратился? И это от того, что просто люблю. Просто любить нынче вот чего стоит. Интересно. А как бы она реагировала, если бы узнала такое обо мне? Неужели ей стало бы все равно? Хотя, после того что прояснилось. Да. Скорее всего, было бы похрену».

Через какое-то время он стал скучать. Делать было нечего, кроме как лежать на кровати и погружаться в диалог с самим собой. Нужно было как-то отвлечься. Выйти погулять – нет, не то. Кирилл взял книгу, наушники и плеер. Парень любил читать классическую литературу. Он был не прочь почитать и что-нибудь из современной прозы, но произведения старого доброго Хемингуэя или Джека Лондона превзойти, по его мнению, не мог никто. Кира включил музыку, и принялся к чтению.

За окном уже было холодно. Люди, проходящие под окнами, несли в руках зонтик. Слишком непредсказуемая в это время погода. Тем более, небо снова затянуло серой пеленой туч. Кира время от времени поглядывал на улицу из окна, откладывая книгу. И вспоминал, как они с Соней раньше гуляли здесь, во дворе у него перед домом.

«Она сидела на качелях. Я стоял с бутылкой чего-то, раскачивая её. Мы смеялись. При чем, с чего-то абсолютно нелепого. Нам просто было весело вместе. И не важно, где мы, и что с нами. Да уж, было классно. Так, ладно. Это в прошлом».

И снова брал в руки книгу. Так прошло полдня. За книгой и воспоминаниями.

«Ни смски, ни звонка за целый день. Обиделась. Бедняжка! Больно ей, блять, наверно!»

С этими мыслями Кирилл обозлился, швыряя книжку в сторону, выбегал на кухню. Он стоял возле стола, попивая воду. И не мог найти себе места. Ярость и гнев смешались в нем, в один жгущий душу коктейль, от которого комок подступал к горлу. Тяжело все это переносилось юноше.

Эмоциональность – главная его слабость. Так считал он сам. По-моему, все как раз наоборот. Нужно еще найти в себе силы, чтобы выплеснуть все эмоции наружу, ибо в большинстве случаев, держать все в себе – чревато последствиями. Не всегда приятными. Кирилл же предпочитал выплескать все свои чувства в полном одиночестве. Нечего остальным смотреть на это. Кира даже маме с папой не рассказывал о том, что болит, и тревожит. Такой он был человек. Но при этом, родителям и расспрашивать не нужно было ничего. Как, в прочем, и его друзьям – у Кирилла на лбу написано, что случилось. И это вполне нормально. Именно об этом София всякий раз говорила своему возлюбленному. «Если что-то болит – не молчи. Расскажи. Не хочешь родакам – мне скажи. Только не молчи». Но парень продолжал молчать, в то время как его лицо эмоций скрывать не умело.

Время близилось к полудню. Таблетки успокоительного взяли верх над парнем, и он умостился назад на кровать. Кирилл пытался уснуть. Но глаза то и дело не закрывались. Внутри терзала тревога. Юноша мучал себя, что ему дальше делать. Сколько раз он не пытался остановиться на одном, как другое решение сразу же поддавало его сомнениям.

«А что, если это и вправду фейк? Тогда я – полный идиот. Как тогда она может верить мне, если я готов отвергнуть все из-за чьего-то розыгрыша? Тупого, наглого розыгрыша! И как бы там ни было, я вспылил к тому же. Безосновательно избил этого олуха. А если же все это правда, и барышня в действительности водила меня за нос все это время. Следовательно, идти к ней с призывами простить, будет значить тоже, что я признаю сам себя полным идиотом и последним лохом. И что мне делать?»

Мысли переполняли парню голову. Успокоиться никак не получалось, поэтому Кирилл решил все же выйти на улицу. Он собрался, и через какое-то время уже сидел под подъездом. Раздался телефонный звонок.

‒ Братик, привет! Ты там приболел, или как? Куда пропал? ‒ позвонил Максим.

‒ Дома. Чего ты хочешь?

‒ Не злись на меня. Мы хотели с Тосиком сказать тебе раньше. Так вышло. Давай встретимся?

‒ Зачем?

‒ Потолкуем. Олька будет со мной. Подойдешь?

‒ Никуда я идти не собираюсь.

‒ Ладно. Давай мы подойдем. К тебе идти?

‒ Я буду дома. Делайте, что хотите.

Кирилл бросил трубку. Парень был зол на друзей на то, что не сказали сразу, как только фото попало в сеть. Они просто молчали. Так друзья не поступают, как считал Кирилл. Поэтому, предполагал себе разговор с ними максимально коротким и не особо многословным.

Было около четырех часов дня. Парень сидел на лавочке один, слушая музыку в наушниках. Кирилл провожал взглядом проходящих мимо людей. С кем-то из соседей здоровался. С кем-то нет. Видимо, юноша просто плохо знал этих людей, потому что посчитать, что он намеренно не желал им здравствовать, было бы как минимум неуместно. Не так уж он был воспитан.

На улице повеяло холодом. Октябрь близился к концу, листья уже опали с деревьев, оставив для любого взора лишь голые, почти зимние пейзажи. Природа готовилась к зимовке. Днем солнце еще немного пригревало, но под вечер холодный северный ветер не давал возможности горожанам почувствовать себя уютно на улицах. Многие уже оделись по-зимнему. Ботинки, теплые куртки. В отличие от молодежи. Горячая кровь, ничего не скажешь. На улице не более пяти градусов тепла, а парни расхаживают в кедах, кроссовках, ветровках, бобках или парках. Как и Максим, который шел к своему другу вместе с Олей.

‒ Бля! Руки отморозил! Болят ужасно! Я уже не могу нести этот долбанный пакет! С чего так холодно в этом году?!

‒ Не скули! Скоро придём. Согреешься! ‒ проурчала в ответ девушка. По-видимому, она тоже замерзла. Друзья в ускоренном темпе направлялись на встречу с Кириллом.

Когда они вошли в его двор, парень все так же сидел на лавочке у подъезда. На нем не было лица. Максим сразу же подошел к другу, и, приобняв того, сел рядом. Девушка стояла перед ними.

‒ Эй! Дружище! Жизнь же не закончена! Ты чего? Надулся так, будто кто-то коньки двинул.

‒ Типун тебе на язык! Балбес! ‒ с возражением кинула Оля.

‒ А мне радоваться, по-вашему? Я старался как лучше! Помогал ей, вытаскивал её из той пучины, в которую она залезла! И что я получаю в ответ?

‒ Может, и не надо было всего этого делать? В конце концов, у неё есть голова на плечах, или нет?

‒ Классно. А мне что прикажешь делать? Сидеть и смотреть, как моя девушка снюхивается, скуривается или спивается?? Это лучше?