скачать книгу бесплатно
Ну уж нет, увольте.
Нет, я не в обиде на них. По сути это больные люди, которым необходима помощь и участие. Однако помогать и проявлять своё участие таким гражданам что-то не хочется.
Место которое указал мне "Эй" появилось неожиданно. Прежде чем остановиться здесь, я хотел заехать в город Обоянь и разузнать по поводу ночлега, но, видимо, магнитная аномалия сработала и здесь. Обоянь я проскочил, даже не заметив указателя. А когда остановившись на очередной заправке спросил сколько до неё осталось, мне сказали, что около тридцати километров. Но я подумал, что не доехал до неё. А оказалось, что её проскочил. Потому и мемориал Павшим на Курской дуге появился так неожиданно, что я едва успел осадить мотоцикл тормозами и чуть не пролетел поворот на парковку.
"Я" не доехал до стоянки немного и свернул с дороги на площадку с военной техникой, которую организовал местный поисковый отряд. Помимо машин и мотоциклов здесь обнаружился тир с возможностью пострелять холостыми патронами из оружия времён войны. А так-же что-то вроде кафе, где можно было поесть шашлыка. На площадке было довольно много людей, которые с интересом разглядывали экспонаты, прогуливаясь между пушками, пулемётами, автомобилями.
"Я" поставил свой мотоцикл чуть в сторонке, достал из сумки фотоаппарат и не снимая шлема, зачем-то направился к кафе, хотя есть он особо и не хотел. У человека стоящего возле тира он спросил, возможно ли где-то здесь переночевать поставив палатку.
Получив разрешение поставить палатку в цветущем саду, что находился рядом с площадкой поискового отряда, я направился на другую сторону дороги, к монументу. Включил камеру на шлеме и, не торопясь, пошёл осматривать знакомое с детства место.
Основная часть практически не изменилась. Танк всё так же стоит на наклонном постаменте, и у него всё так же под катком лежит граната. Так мне казалось в детстве. На самом деле это не граната вовсе, а простая болванка, дабы танк не скатился вниз. За танком горит вечный огонь. А за ним то самое огромное железное панно из под которого проглядывает то самое поле.
До границы рукой подать. Однако дойти до неё оказалось непросто. Может, после долгой дороги или от предубеждения, что это место какое-то особенное, но я снова почувствовал тот самый мерзкий холодок внутри, но не тот, что бывает когда вот вот подхватишь простуду. Нет. Мерзкий холодок накатывал волнами, будто холодный горный ручей впадает в волну тёплого, приветливого, южного моря. Растворяясь в солёной воде не сразу, а превращаясь сначала из прозрачной ледяной воды во что-то мутное, будто масляное. И только потом, когда плотности потоков уравняются всё снова станет приветливым и прозрачным. Внутри меня будто и происходило смешение чего-то неведомого и странного, что и порождало такие ощущения. И чем ближе я подходил к границе, тем сильнее был поток " холодного, горного ручья".
Времени у меня было достаточно. На часах было 4 часа дня, и до ночёвки была масса времени. До заката ещё далеко и даже если учесть время установки палатки в цветущем саду, то времени на осмотр монумента у меня как минимум 4 часа.
С торца монумента я обнаружил вход в музей. Да, припоминаю. Он был уже тогда, когда мне было совсем немного. Даже помню эти ступеньки, но не помню что было внутри. Вполне возможно что я там и не был. Но сегодня музей открыт. Отворив стеклянную дверь, я очутился в подвале, на входе в который обнаружилась касса, где с меня взяли 100 рублей и я прошёл в зал. Вернее сказать длинный коридор, по бокам которого висели и лежали артефакты с поля боя, военная форма тех лет, картины. В зале я оказался один. Негромко из динамиков играла музыка тех лет. Фрагменты искорёженного металла, фрагменты рваной брони, предметы быта солдат произвели впечатление. Ощущение потока горного ручья только усилилось. Музей я покинул без сожаления, прикупив на выходе пару магнитиков на память. Хотя и без магнитиков это место прочно осело в памяти.
Выйдя на улицу и сопротивляясь ознобу, я направился вверх, к железному панно с огромными чёрными лицами солдат запечатлёнными на нём. Спустя годы оно стало меньше. Ниже. В просвет под ним, как и прежде, виднелось то самое поле. Но уходило оно вдаль не до горизонта, как в воспоминаниях, а заканчивалось зелёной посадкой на краю свежевспаханного поля. Пригнувшись я прошёл за панно на границу, засевшую в памяти, и, уставившись на поле, вдруг понял, что ночевать мне здесь не следует. И чем быстрее я отсюда уеду, тем будет лучше.
И в тот же момент поток горного ручья ослаб, и волны тёплого, приветливого, южного моря накрыли меня снова.
"Я" постоял ещё несколько минут за панно и быстрой походкой пошёл к мотоциклу. Закинув в сумку фотоаппарат, надев шлем, он завёл мотор и уже через минуту нёсся в сторону Белгорода. Придёт время и ты поймёшь, что тебя выгнало с этого места и почему. Но всему своё время …
Где буду ночевать сегодня, не знаю. В идеале – добраться до Богучара и там заночевать в гостинице. Ну, или как вариант – в чистом поле в палатке.
Камера в спину, – пробурчало в ухе, – двести метров.
Это приложение «Стрелка» предупреждает меня о разных засадах, не давая расслабиться за рулём, и осаживая Молнию, дабы не налететь на штраф. В Белгородской области количество камер на дороге какое-то запредельное. Был бы голос в ухе настоящим, устал бы проговаривать эту мантру. Но робот знает своё дело. И вот ведь закономерность. Чем больше камер на дорогах, тем богаче домики вдоль дороги, ровнее сама дорога, чище обочины. Может, это случайность? А может, и нет.
Сворачиваю по велению голоса в голове направо с основной дороги. Навигатор повёл куда-то в сторону. Оно, конечно, это неправильно, было бы куда честнее и интереснее ехать не по навигатору, а по бумажной карте. Останавливаясь, разворачивая её на ветру или под дождём и тыкая в неё пальцем, гадать: "Гдеже это я? Куда же мне ехать дальше?" Блудить, отыскивая ориентиры, искать по компасу азимут, рассчитывать километраж и время, тренируя мозг.
Но нет. "Поверните направо. Прямо тридцать километров"– пропел женским голосом навигатор. "Впереди камер нет"– добавила мужским голосом Стрелка.
Не о чем беспокоиться. Ну разве что о времени и запасе топлива, который уже не то чтобы на исходе, но датчик уровня топлива подбирается к половине бака, а это значит, что после последней заправки пройдено что-то около 120 км. Несмотря на то, что я прихватил с собой пятилитровую канистру с бензином, привычку не доводить уровень топлива ниже половины бака я не изменил. Кто его знает, может случится так, что на единственной заправке не окажется света или она будет просто закрыта на ремонт. Оно, конечно, весело и интересно искать бензин, стоя с пустым баком на обочине не самого оживлённого шоссе, надеясь на чудо, но этот вариант не для меня. Я еду для того, чтобы ехать, а не стоять из-за собственного головотяпства.
А дорожка-то неплоха. Нет, покрытие её изобилует неожиданностями в виде ям и колдобин, но какие вокруг пейзажи… В зеркалах солнце клонится к закату, а холмы по сторонам, местами посыпанные камнями и редкими кустарниками, окрашиваются предзакатным солнцем в яркие краски, контрастом к которым выступают длинные тени, тянущиеся вдоль дороги. Звуковым сопровождением к этой картине служит мерное урчание мотора Молнии и лёгкий свист ароматного ветра, проникающего в шлем. Дурман запахов весенних трав, а чувство тревоги, нарастающее с каждой минутой в думах о ночлеге, только усиливает ощущение присутствия здесь и сейчас.
Наверное, только мотоциклисты могут испытать те эмоции, которые появляются в дороге вечером. Когда позади много интересных километров и уставшему путнику пора бы уже искать ночлег, но останавливаться не хочется. Хочется, чтобы этот вечер продолжался как можно дольше. Как можно дольше наблюдать этот огненный закат в зеркалах мотоцикла. Как можно дольше видеть впереди себя тень и отблески закатного солнца на асфальте.
А вот и заправка. Жёлтая, опрятная. Здесь и заправлю Молнию и поищу в мобиле ночлег.
Пока из пистолета льётся в бак бензин, прикидываю варианты по ночлегу. Самый простой, -это поставить палатку прямо здесь. Недалеко от заправки. Тут и охрана какая – никакая, и покушать можно и туалет есть.
Но это слишком просто. Да и до темноты есть ещё как минимум час. Нет. Надо ехать дальше. Сдаться я всегда успею. Да и "Эй" не подведёт, он-то знает, где и когда я буду ночевать. Не так ли?
Так-так, "не бойся, я с тобой". Пока всё по плану. А если что не так, то я тебе снова включу "ручеёк". Ужо. Только начни косячить. И не со зла. Просто работа у меня такая.
Мобилка выдала три варианта. Один в городе Бирюч я уже проскочил, да и 3000р. за ночь в гостинице – это крутовато. А вот вариант за 1200р в гостинице что будет ждать меня по пути через 30 км, -это в самый раз. Туда и направлюсь. Да и "Эй" судя по тёплой волне пробежавшей вверх по телу, только за.
Солнце в зеркалах улыбнувшись яркой улыбкой попрощалось со мной и скрылось за очередным пригорком, оставив меня наедине с пустой неширокой дорогой и сонными, туманными ложбинами, пролетающими мимо. Когда заботливый голос навигатора попросил меня свернуть к гостинице, уже практически стемнело. Гостиницей оказалось трёхэтажное здание, стоящее в ряду обычных деревенских домов на обычной деревенской улице. Шум щебня широкой дороги, сменился шорохом асфальта во дворе. Стих утробный рокот мотора Молнии и я провалился в тишину майского вечера.
Номер в гостинице оказался небольшим. С видом во двор, где на парковке остывала пыльная Молния.
В гостинице я оказался единственным и, судя по всему, долгожданным гостем. По факту в гостинице кроме сторожа, совмещающего обязанности администратора, никого и не было. А всему виной ковидные ограничения, которые практически уничтожили эту гостиницу. Каким-то чудом она всё ещё принимала гостей, но ни магазин, ни кафе, ни банкетный зал, уже давно не работали. Из радостей пребывания – только душ, кондиционер и единственный на всю гостиницу чайник с привозной водой. Да и тот, как я понял, собственность не гостиницы, а сторожа.
Вот он, долгожданный вечер первого дня путешествия. Когда за чашкой чая в тишине под нехитрую закусь можно снова пережить яркие моменты дня, перебирать их и разложить в правильные стопки на полках подсознания.
Третий номер
Крепкий сон нарушил крик петуха из-за приоткрытого окна. Выдав привычную норму, он, как хороший будильник заткнулся, но сон как рукой сняло. Где-то позади гостиницы встало солнце, и надо было собираться в путь.
Сборы были недолги. Простившись со сторожем и пожелав этой гостинице побольше гостей, я выехал на дорогу.
Как и вчера, особого плана на этот день нет. Пока качусь по деревне, обращаюсь к своему внутреннему компасу и снова вижу колебание стрелки. Да и "Эй" молчит и не подаёт признаков своего присутствия. Может, поотстал где? Вполне же возможно, что и у придуманной мной бестелесной личности могут оказаться дела на стороне. Мне-то откуда это знать?
По идее, в этом путешествии мне хотелось бы заехать в Адыгею, взглянуть на легендарное плато Лаго-Наки. А с другой стороны, больше хочется быстрее добраться до моря. Снова надышаться морским бризом до одури, так, чтобы этого невероятного запаха хватило на год. А то и больше. Ведь кто его знает, удастся ли добраться до моря снова со всей этой ковидной свистопляской.
О! Пошла тёплая волна. Не иначе "Эй" догнал. Самое время взглянуть на внутренний компас. Ну точно. К чёрту Адыгею. Стрелка застыла на направлении к морю. Значит, всё идёт по плану .
Единственное, немного расстраивает то, что маршрут снова повторяется. Но стоит лишь об этом подумать, как в тёплую и приятную волну подмешивается холодная струйка. "Эй", знает своё дело. Можно, конечно взбрыкнуть, устроить бунт и сделать по-своему. Но по опыту знаю, что ничего хорошего из этого не выйдет. Это уже будет не отдых, а преодоление барьеров, заботливо поставленных тем, кто совсем рядом. Но беда в том, что у него гораздо больше сил и возможностей, чем у меня. Поэтому я решаю, что это будет, отпуск в удовольствие или героическая эпопея о борьбе с самим собою. Ради…
А ради чего, собственно? Ради того, чтобы доказать себе и окружающим, насколько я крут? А что это изменит? Только лишь отношения "Эй" ко мне. А он мне как старший брат. Я не могу расстроить его вот просто так. Я же не дитё малое? Или дитё?
Верящее в сказку.
Что-то я запутался совсем и чуть не проморгал засаду с камерой в спину, о которой промолчала Стрелка, но предупредил моргнув дальним светом встречный автомобилист. Спасибо тебе брат.
Снизив скорость проезжаю мимо шакалов сидящих в машине и охраняющих свой электронный капкан.
Ходят слухи, что по ночам к этим людям приходят бестелесные крылатые создания и пьют из них, как из сосудов, их силу жизни. Каждый раз оставляя совсем немного. Что-то типа последней капли. В надежде на исправление.
Хотя, наверное, врут. Откуда им знать, куда пропадает по ночам "Эй" и ему подобные?
Дорога снова вьётся по холмам, но холмы теперь другие. Ниже, но шире. С оврагами, лесочками, полями.
В какой-то момент я понял, что вот это всё, что я вижу перед собой, не меняется веками. Тысячелетиями. А мы появляемся здесь, на этих просторах, такие важные, думающие, что от нас что-то здесь зависит, пытаемся что-то изменить. Но по факту относительно того времени, что вся эта красота находится здесь, мы лишь едва заметная вспышка отблеска солнца в ряби на воде вон того озерца, что лежит кривым зеркальцем на дне широкого оврага. Если что, мы и изменим, то только направление полёта майского жука, удивлённого усатого создания, неожиданно открывшего для себя способность летать, а не ползать под землёй.
Что-то меня потянуло на философию. Это явно от голода. Ведь утром я ничего не поел, а в дороге я уже больше часа. И хотя вокруг неописуемые красоты, но ароматами пряных трав сыт не будешь.
Дорога то взлетала на холмы, то струилась по оврагам. То прячась в свежей зелени посадок, то выныривая на простор лугов. Этой красотой можно любоваться бесконечно, но, увы, тихая дорога в конце концов вывела меня на трассу М4.
Который раз выезжая на это шоссе, ловлю себя на мысли, что всё то действо, что происходит здесь, можно сравнить с коллективным совокуплением граждан в фильмах 18+. Здесь нет любви или созерцания красот. Нет. Здесь идёт банальная работа, в которой каждый пытается показать, на что он способен. Сменяются позы, сменяются лидеры, но суть не меняется. Для кого-то это работа, для кого-то это долг. Супружеский, или не очень. Время летит, километры бегут, и перед каждым платным участком словно вопрос сутенёра, желтый транспарант с прейскурантом. – Продлевать будете?
Погодите, я только вошёл. Для начала попробуем то, что лежит на прикроватном столике. Пардон, в придорожном сетевом кафе у дороги на территории заправки, на которую я свернул сразу как только выехал на М4.
Молния в очередной раз обрадовалась полному баку, а мне пора бы и подкрепиться. И пока у довольной Молнии подсыхает свежесмазанная цепь, пойду закажу себе что-нибудь покушать. Утром всегда хочется чего-нибудь лёгонького. Пару сырничков и пару блинчиков с чаем будет в самый раз.
Взяв поднос, иду к прилавку и, мягко говоря, удивляюсь размерам продукта и ценам на него. Пара сырничков размером со спичечный коробок стоят каждый по 64 рубля. Стакан чая с пакетиком – 80 рублей. Пара блинчиков -150. Итого 358 р. за очень скромный завтрак очень скромных размеров. Ну, понятно же, что это прикроватный столик в борделе, а не угощения любимой женщины.
Я конечно, мог бы понять завышенный ценник на некое эксклюзивное блюдо, приготовленное вот прямо здесь руками мастера и поданное на стол не с желанием поиметь меня\с меня сумму побольше, а с желанием угодить гостю. Но нет. Здесь всё лежалое и разогретое в СВЧ-печи.
Не нравится сервис? Так вас тут никто не держит. Вали отседова, рванина. Хочешь красот и любви, – вали за забор и не мешай людям работать. Езжай туда, где тебя ждут и где тебе рады как званому гостю.
Рад бы свалить, но, увы, дорог к морю немного, и самая короткая именно через эту постель с прикроватными столиками, где тебя имеют по полной.
Убрав со стола поднос и гремя сдачей с пятисотки, вышел на улицу и уверенным движением поставил галку в навигаторе напротив пункта "избегать платных участков". Не корысти ради, а токмо волею пославшей меня…
Продлевать не буду. Мне хватило прикроватных яств. Моё путешествие – не работа и не долг. Я не везу груз страждущим и не выполняю прихоть любовницы. Я еду туда, где тепло. Туда, где мне хорошо. Я еду любить и восхищаться.
Ну а пока мой путь следует по М4 до первого поворота к красотам, можно немного расслабиться. Вспомнить былое. То, с чего, собственно, и началась вся эта мототема в моей жизни.
Эх, было время . Не то, что бы босоногое, но детство .
1980 год. В Москве всё готовится к двадцать второй Олимпиаде. Готовились и мои родители. Уж не припомню кто подал идею отправить меня на лето не в пионерлагерь, которого я как огня боялся, а в деревню к бабушке. 700 км от Москвы, в Пензенскую область. В степи Черноземья. Идея понравилась всем. Правда я не совсем понимал, что я буду делать всё лето в деревне посреди бескрайних полей.
Кое-как отучившись, дождался каникул. И уже в конце мая стоял во дворе бабушкиного дома и впитывал запахи деревни, лежавшей древним узором на бескрайних полях изрезанных оврагами и реденькими посадками. А они мне показались не самыми приятными. Ну а что вы хотите? Хрюшки, коровы, овцы, куры, гуси, кошки и собаки. И всё это на одном дворе с тесовыми сараями и гаражом. Какофония запахов парного молока, навоза, бензина и ещё чего-то странного и неизвестного.
У бабушки была большая семья. Само собой имелся дедушка и три сына. Два шофёра, именно от их железяк и воняло бензином, и один призывник.
Уже и не припомню что было в первые дни. Но и не припомню чтобы меня тогда тянуло домой.
С первых дней пребывания в деревне, я понял, что без двухколёсной техники здесь никто не обходится. На двух колёсах передвигалось всё мужское население. В любую погоду, в любом направлении и в любом состоянии.
Поэтому уже в первые дни, мне был выдан велосипед. "Сура-2". Если кто не в курсе, то это обычный мужской дорожный велосипед с высокой рамой. Тяжёлый железный неповортливый, как старый костлявый конь. Естественно, ездить на нём было не совсем удобно, но я научился управляться с ним у местных мальчишек, с которыми не сразу, но подружился.
Всё просто. Встаём на левую педаль левой ногой, а правую ногу пропускаем под раму на правую педаль, и вот так криво катим на велосипеде. Ну не было тогда детских в таких количествах, чтобы обеспечить ещё и деревни, расположенные на приличном удалении от больших городов. Да и смысла для селян не было покупать детишкам такие велосипеды, ведь уже к десяти годам местные мальчишки вовсю гоняли на обычных мотоциклах с колясками.
К примеру в гараже у моих дядек, стоял красавец ИЖ-Юпитер 2. Голубого цвета, с серебристыми цировками на залихватски расклешённых крыльях и каплевидном баке. Этот мотоцикл был первым мотоциклом моего отца. Именно на нём он ездил тогда, когда родился я. А потом был передан сюда, в деревню.
А ещё в недрах гаража под горой хлама, я заприметил фрагмент чего то, красно белого на спицованных колёсах. Нет, это был уже не велосипед, но и не мотоцикл.
На мои вопросы, что это, мне сказали, что это техника младшенького. Мопед Рига-11. Педальный конь однажды дал дуба и был похоронен в недрах гаража, а младшенький пересел на папин Юпитер. Хотя, как мне казалось, "дуба" он дал именно по причине того, что в семье появился ИЖ.
Глаза мои загорелись. Настоящий мопед, на котором можно гонять по деревне и не только. Это вам не старый костлявый педальный конь, а настоящий, почти мотоцикл.
Уже в ту пору я умел капать на мозг, и спустя некоторое время общими усилиями мы вынули "мертвеца" на свет божий. Саня, так звали младшенького, немного поколдовал с мотором, немного побегал с ним по деревне, распугивая кур и уток, и в какой-то момент из пипки красного глушителя что-то стрельнуло, и мертвец ожил.
Естественно пробный "прохват", после воскрешения, исполнил Саня. Ну а потом попытались посадить за руль меня.
Ха-ха, да не тут-то было. Тогда я был настолько мелкий, что не дотягивался до педалей в положении 9\3.
Не беда. Лёгким движением рожкового ключа, родная сидушка была демонтирована, а на её место установлено ненужное мне сиденье от старого велосипеда.
Вот, совсем другое дело. Теперь я стою ногами на педалях, а пятая точка плотно сидит на сидушке.
Мгновенный разгон, подхват мотора и я уже несусь по кривой грунтовке совершенно не понимая, как буду тормозить и разворачиваться. Вот проношусь мимо магазина, клуба, поворачиваю к школе, надеясь развернуться за ней, и вижу, что вся дорога, по которой я намеревался проехать, заполнена колхозным стадом, шедшим на вечернюю дойку. На принятие решения оставалось совсем немного времени. Руль вправо, тело влево, прыжок, кувырок и я уже на обочине потираю сбитую коленку, а мопед без меня несётся в ближайшие кусты. Спустя секунду он заглох, а я, постояв минуту и почесав вихрастую макушку, пошёл домой за подмогой.
Мопед мы вытащили, и притащили домой. Ломаться там было нечему.
После мы не раз практиковали схему запуска "Камикадзе". Саня запускал меня и сам шёл по своим делам, а я накручивал километры на мопеде. Как только мне нужно было вернуться, я делал заход к двору с сигналом, и накручивал круги, пока Саня не выходил меня ловить.
Управление мопедом было простым. Он же односкоростной. Потянул левый рычаг – разомкнул сцепление, правым рычагом тормозишь. Отпустил левый – мопед поехал, если не заглох. Задний тормоз не работал. Вернее, работал, но так как я не мог из-за своего роста провернуть педали назад, затормозить им у меня не выходило.
Должен сознаться, это был мой не первый опыт езды на мототехнике. Самый первый раз я поехал именно на ИЖе с коляской.
С первых дней в деревне я не упускал случая залезть на ИЖа и вдыхая его запах представлял как я несусь на нём по бескрайним степям, под мерное рычание его двигателя.
И вот однажды Саня завёл его и, посадив меня за руль, сказал: "ДАВАЙ САМ". Теорию я знал, но вот практики не было.
Столько лет прошло, а я почему-то до сих пор помню этот момент, будто это случилось со мной вот только вчера.
Левой рукой я выжал сцепление, дотянувшись носком левой ноги, включил первую передачу и прибавив газ, плавно отпустил сцепление. ИЖ дёрнулся, но не заглохнув, дёрнув рулём в сторону, поехал. Я вцепился в руль и мы, оставляя после себя облако сизого двухтактного выхлопа, покатились по деревне. Саня, сидя позади меня, велел втыкать вторую. Я снова выжал сцепление, и снова свесившись с бака влево, носком ноги воткнул вторую передачу. Мы ехали по селу, по его кривому просёлку, и тогда я впервые ощутил что такое мотоцикл, и что такое чудо управления им. Этого не забыть. Мне было тогда 9 лет.
Помню, что после этого, я ещё несколько дней ходил гордый собой. Но меня мучал вопрос : Когда и зачем нужно переключать передачи ?
Самое забавное, что обо всей моей мотожизни в деревне родители узнали лишь через год.
Тайна в одночасье раскрылась, когда бабушка проговорилась о моей мотожизни. Ну, как бы ругать меня родители не стали. Я-то тут при чём, если родственники дали слабину? Да и что такого, если вся пацанва в округе этим занимается с малых лет? Ну не белой же вороной по деревне ходить?
Родители пошумели, погрозили, но быстро оттаяли, и после данного мною торжественного обещания -"сильно не гонять", снова запланировали мою летнюю "ссылку".
Следующего лета я ждал уже с нетерпением. За это время из недр, уже нашего гаража, был извлечён мотор Д-4, который отец когда-то очень давно припас для водяной помпы, но что-то пошло не так и он был благополучно забыт. А вспомнили о нём, потому что установленный на Риге мотор Д-6, постоянно выносил нам с Саней мозг своими закидонами. Уж,что мы с ним ни делали. И сальники коленвала меняли, и катушку, и магнето. Капризная тварь была. Иной день заводился без проблем, а иной полностью срывал нам "программу полётов". А катать – жуть как хотелось. Ведь красавец ИЖ был один на пятерых, поэтому кайф вечно обламывался.
И вот пришло лето. Я с рюкзаком, в котором лежит Д-4, на спине иду на вокзал. Рюкзак никому не доверял. Мужественно тащил его на себе. Как никак важная вещь. Уж он-то не подведёт.
По прибытии в кратчайшие сроки поменяли на мопеде мотор. Д-4 не подвёл. Завёлся сразу и не подводил ни разу за весь сезон. А он был богатым на приключения.
В то время на селе молодожёнам после свадьбы давали дом. Государство могло себе позволить такую роскошь. Так вот, старший сын моей бабушки, женился, и ему колхоз дал дом на свежеотстроенной улице.
Дом огромный, с палисадником и огромным огородом, соток 12 вроде, но могу ошибаться. Сам дом был выстроен по так называемой "финской" технологии. По сути, это каркасный дом с полной отделкой. Раздельным санузлом, АГВ, водой и газом. Сейчас о таком можно только мечтать.
При том, что у них в колхозе была работа. Нынешней молодёжи, такое и не снилось.
Но вот беда. Дом новый, и в нём ещё пахло краской и прочими строительными делами. И чтобы выветрить запах, было решено топить дом АГВ, и проветривать. До обеда топим, после обеда проветриваем. Но проблема в том что взрослые работали. И вот мне, как самому ответственному гражданину, было поручено приезжать "на службу", и контролировать процесс с утра и до обеда.
То есть каждое утро, я заводил "Ригу", и ехал в соседнюю деревню к дяде Юре контролировать процесс. Проще говоря, просто присутствовал у дома. В дом-то не войти было, помимо дикой жары там ещё и воняло краской.
До соседней деревни было относительно недалеко, что-то около трёх километров, по трассе Пенза-Горький с интенсивностью движения одна машина в час. Поэтому дорога всегда была пустая. Вот по ней я и наматывал километраж. Уже через несколько дней я умудрялся проезжать практически весь маршрут, не держась руками за руль. Выкатывался со двора, доезжал по селу до трассы и открутив газ на полную, убирал руки с руля. Ручка газа почему то никогда сама не возвращалась в своё исходное положение. Чёрт его знает, почему.
Досидев до обеда, когда приходил кто-то из взрослых, и отключал горелку, я возвращался обратно. Но, естественно, одним и тем же путём мне ездить было неинтересно и я постоянно куда нибудь уезжал в сторону.
Так однажды я и уехал в сторону, и что-то пошло не так. То ли карбюратор засорился, уже и не знаю. Но "Рига" вдруг заглохла посреди степи и ни в какую не хотела больше заводиться. Солнце, облака на небе, горячий ветерок и тишина. До дома километра три по степному просёлку.
Выжав ручку сцепления и поставив её на собачку, была там такая фишка, чтобы можно было катить мопед, я попытался толкать, но сил в моём тщедушном тельце было маловато, хотя я и налегал на творожок. Прокатив с десяток метров, я понял, до деревни катить не осилю. Хорошо, что рядом с дорогой было кукурузное поле. В нём-то я и припрятал мопед, а сам поплёлся домой за подмогой.
"Тудыт твою мать !" – всплеснула руками бабушка – " А где мопед?"
