Федьмак, или НеБредсказуемый Диагноз

Вспыхнул зеленоватым свечением портал, раскрывая внушительные тёмные силуэты. Послышался топот десятков ног.

Затем стало тихо. Операция должна пройти идеально, командир это отлично понимал.

Этому варварскому мирку нужна хорошая забота.

***

– А я не понимаю, как можно так играть! Ну как можно? Это ведь дрова, а не футболисты, от них мяч как от забора отскакивает! – не выдержал Сергей Иваныч, когда мадридцы с лёгкостью отобрали мяч у армейцев и штурмовали ворота россиян как голодные львы.

– Ща вкатят вашим олухам, – заявил Подселайкин с ухмылочкой. – И кое-кто мне продует сто штукарей. Ну куда вам, лапотникам тягаться с самим «Реалом»? Пупок развяжется!

– Чего ты такой желчный, Матюгавкин? Ну нет у нас мировых звёзд, зато мы духом сильнее! Смотри, как игроки кидаются под мяч!

– Аа-а-а-а, украли мой гол, заразы! – скрипнул зубами Подселайкин. Его коммерческий успех оброс легендами: благодаря связям отца он сумел пробиться в руководство крупной фабрики, которую непосильным трудом довёл до банкротства, неожиданно всплыв в Испании с приличным состоянием. Но всем рассказывал, что такого успеха добился сам. Подселайкин любил приезжать к друзьям под видом ностальгии, чтобы унизить их своим положением – это позволяло ему чувствовать особый статус хозяина жизни.

– Посмотрите, какой высокий класс у наших соперников! – подливал масла в огонь комментатор. – Из двух таких неочевидных эпизодов они создали очень опасные моменты! Напряжение у ворот «ЦСКА» нарастает… не просто нарастает, там уже целая буря!

– Ой, что сейчас будет! Что будет! – Барахолкин начал ходить по комнате, причитая. – Да разве это игроки? Ну кто такой этот Чалов? Одна фамилия говорит, что ему только скамейку запасных протирать задницей!

– А кого ещё тренеру выпускать? – спросил Хрюкин, сохраняя удивительное спокойствие.

– Как это кого! Великих Советских мастеров – Стрельцова! Симоняна! Ярцева! Бышовца! – загибал пальцы Сергей Иваныч с таким видом, словно лично тренировал их, а они готовы были по взмаху руки материализоваться на поле в молодом возрасте, чтобы спасти неопытную армейскую команду от грядущего позора.

– И сколько же таких Стрельцовых лично ты родил, воспитал и сделал мировыми звёздами? – прогудел Хрюкин, сжав кулаки от досады: испанцы возили его любимцев по полю, выдавая такие передачи, что стадион взрывался рёвом аплодисментов. Гол назревал, но Акинфеев снова выручил, вытянувшись в умопомрачительном прыжке. Стадион застонал от разочарования – испанцы с безумной страстью гнали своих звёзд вперёд, требуя красивой расправы.

– У меня дочь – отличница! Разбирается во всём подряд, как и отец! Она по английскому такой доклад подготовила, что весь класс на Пандоре оказался от счастья! Вот кого надо выпускать на поле – мою Вареньку, а не этих лоботрясов безногих!

– А что, Варёныш, пойдёшь в футболистки? – Хрюкин подмигнул девочке. – Закатаешь этот Мадридский «Реал» в траву так, чтобы они от зависти бутсы порвали?

– Да без базара! Только у меня по физре не айс – там же это, гонять как лошадь заставляют. А физрук на меня орёт, что попа тяжёлая!

– Полная попа – это ещё не приговор! Главное талант и отцовская мудрость! Я тебя потренирую пару недель – станешь олимпийской чемпионкой у меня! – распалялся Барахолкин. – Будешь бегать в сто раз быстрее, чем эти недобитые кони с гирями на копытах!

– Да кто бы спорил, Иваныч, – усмехнулся Хрюкин. – Только в футболе бегать надо гораздо быстрее, чем в школе от физрука, а ещё думать головой, иначе…

– Да у них одни деньги в голове, а не идея! Нет идеи, понимаешь? Куда он пасует, куда? Я и то лучше пас отдам! Что они делают на поле за такие миллионы?

– Како-о-ой уда-а-а-ар! А-акинфеев в тигрином прыжке отбивает мяч на угловой! На поле становится жарко! – выдал диктор под рёв трибун. Весь многотысячный стадион замер в ожидании гола, но русский вратарь убедил их немного подождать.

– Готовь бабки, Хрюкин! Твои кони уже не вывозят, а больше вратарь не отобьёт! – Подселайкин захохотал, толкнул приятеля в плечо и стал потирать ладони в предвкушении разгрома.

– Не говори гоп, пока не Акинфеев! Понял, Матюгавкин? – Пересвет хлопнул себя по щеке, напоминая боксёра, который пытается очнуться после нокдауна. При этом легендарные оттопыренные уши Хрюкина налились малиновым цветом – казалось, ещё минута, из них потечёт лава как из вулкана. – Так, все отжиматься! Варенька – считай!

– Раз-два-три! – затараторила девочка, одним глазом наблюдая за битвой по телевизору.

– Это конец! Нет, просто ужас! – простонал Барахолкин, с болью глядя, как армейцы в очередной раз с трудом отбились от ураганной атаки ретивых испанцев. – Они даже центр поля не могут перейти! Где полузащита? Где первый пас? Да я бы лучше команду подготовил!

– И всё-таки согласитесь, если бы эта атака «Реала» завершилась голом, она могла быть представлена в музее «Прадо»! – восхитился комментатор, когда огромный стадион вновь ахнул от разочарования. – Портретные, такие ранние работы Гойи, уникально чёткие мазки! Это было потрясающие красиво… и первый момент в матче, когда мадридцам удалось по-настоящему вскрыть оборону армейцев!

– Да он игру анализирует или хвастается своей эрудицией, я не пойму?! – взвился Барахолкин. – Я Советский инженер, родил Олимпиаду, построил тысячи заводов и фабрик! Без ложной скромности да – запускал в космос Гагарина! А мне тут этот телевизионный прыщ бубнит про какого-то Гойю! А его даже на поле нет! В Сибирь его отправить, пусть там про своего Гойю рассказывает!

– Папа, ну не кричи ты так! Дай нам спокойно посмотреть! Смотри, как Чалов старается… такой симпати-и-ичный…

– Этому Чалову в СССР даже не разрешили бы мячи подавать! Тьфу, понабрали тут всяких дуболомов! Никакой культуры паса! Всех на завод, пусть там лес валят! – заорал Барахолкин стукнув кулаком по ноге так, что Варя подпрыгнула. – А потом в колхоз! Ракеты запускать из картофельного поля! Вот так, я считаю! Понабрали тут сопляков никчёмных в состав! Не команда, а стадо лошадей! Одним словом – кони безрогие!

– Иваныч, ты прям поэт, я смотрю, – захохотал Подселайкин. – От твоих комментариев душа поёт! Ха-ха!

– Спокойно, – Хрюкин, весь красный после отжиманий и хлопков сделал пассы руками как в кунг-фу и выдохнул. Уши покраснели ещё больше, теперь им мог бы позавидовать любой светофор. – Сейчас всё будет, смотрите! Хоба-н-на-а!!! – По странному совпадению именно в этот момент армейцы отобрали мяч у не в меру раздухарившихся испанцев и дикими единорогами помчались вперёд «получив точную передачу» от самого Хрюкина.

– О-отличный проход! – оживился комментатор. – Сигурдссон! Дальше в штрафную! Пас на Чалова! Нет, слишком сложная позиция! Будет ли удар по воротам?! Ну же?! Уда-а-р! Го-о-ол! Го-о-о-о-о-л!!!

– Повезло как лохам, – скривился Подселайкин. – Ему дай так сто раз пробить, один раз прокатит. Впрочем, это даже лучше: пора «Реалу» заиграть в полную силу и размазать недоносков по полю. – Услышав своего фаната соперники так насели на ворота российской команды, что казалось – можно прикуривать без огня. Весь стадион превратился в жерло огромного вулкана, чья лава била в ворота российской команды.

– Они даже не могут отвести игру от ворот! – возмутился Барахолкин. – Да если бы не вратарь, мы бы уже проигрывали пять-один! В моё время тренеры за такую игру выгоняли с поля! Что там тренеры – я во дворе с консервной банкой лучше играл!

– Поверь мне, через десять минут ты будешь мечтать о таком счёте! – Николай ухмыльнулся, когда испанцы стали с особым остервенением возить российскую команду около её штрафной.

– Хватит уже ныть, паникёры! – попросил Хрюкин. – Дайте игру посмотреть!

– А что это ты так разошёлся, дружище? Хочешь поднять ставочку? Для меня это копейки, конечно, но если ты без потери штанов потянешь двести… – пропел Подселайкин, не глядя на приятеля.

– Двести? Да легко! По рукам! – в глазах дяди Пересвета горел такой азарт, что Варенька заразилась его безнадёжной верой. Конечно, легко поддерживать самую сильную команду мира, но по-настоящему круто – любить свою страну, даже если уши превращаются в настоящие факелы с каждым неточным пасом. Девочке показалось, что ещё минута такого напряжённого матча, и дядя Хрюкин начнёт выпускать дым из ушей. Но в отличие от отца, который ругал всё российское из гордости, дядя Пересвет болел искренне – не ради самоутверждения, но чтобы поддержать и передать немного собственной веры спортсменам.

– Не вздумайте! Послушайте мудрого человека! – опять встрял Барахолкин. – Что вы как дети? «Реал» сейчас сравняет, конечно. Ой! Ну куда ты даёшь, чучело кривоногое? Тут хоть бы ничью удержать! Просто у вас, молодёжи, ещё нет такого высокого вкуса, как у меня. – Сорокалетнего Пересвета Иваныч называл так, словно речь шла о личной собственности: вот это новый шкаф, достался от бабушки, ему всего сорок лет. Прослужит хотя бы полвека – можно иногда прислушиваться к его мнению. А так разве слушают шкафы? Нет у вещи таких прав по маленькой выслуге лет!

– А я тоже хочу пари! – не выдержала Варя. – Если наши разгромят этих реальщиков, ты мне купишь крутой ноут!

– Варенька, ну кого мы разгромим с таким составом? Меня потренируй – и то лучше бы сыграл. Один случайный гол, и вратарь пять раз уже спас! Кошмар, а не команда!

– А вот возьмут и выиграют! Я в это верю! – она топнула ногой, не отрывая взгляда от дяди Пересвета: его уши стали слегка подрагивать, словно жили своей жизнью. – Обещаешь?

– Ну конечно! Ради такого события я тебе куплю самый лучшй ноутбук, только успокойся, пожалуйста… вот у нас в СССР были команды, и какие игроки! Ого-го! – последнее «гхо-гхо!» Иваныч произнёс с таким напором, будто лично выиграл Чемпионат Мира раз десять. – Я просто не вижу никаких перспектив, они ведь вчистую проигрывают центр и не могут отдать точный пас, поэтому я как специалист со стажем…

– Внимание! Перехва-ат! Фернандес! Уда-а-ар! Мяч отлетает к Щенникову… пустые ворота! Абсолютно пустые! Успеет или нет наш защитник? Давай, Григорий! Ну дава-а-а-ай же-е-е! Уда-а-ар! Го-о-ол! Го-о-о-о-ол!!!

– Видали, а? Хоба-на! – Хрюкин подхватил Вареньку, и они затанцевали по комнате, подпрыгивая и хохоча. – Вот вам, нытики и «Реальский Мадрид». Ха-ха-ха!

– Тьфу, детский сад! – поморщился Подселайкин. – Чему тут радоваться? Ну воткнули два случайных гола, сейчас пропустят пять или семь! Ты на команду посмотри – ни культуры, ни игры! А то у испанцев – что ни игрок, мировая звезда, художественный уровень паса! Все красавцы и мастера! Не то что эти дубари безногие! Я не пойму, чему тут можно радоваться? – На самом деле его разозлили не пропущенные голы любимой команды, а то что Хрюкин посмел посчитать колхозный «ЦСКА» ровней его «Реалу». Такой беспредел подрывал европейское тщеславие Подселайкина, разрушая болезненные иллюзии морального превосходства успешного бизнесмена, вовремя свалившего из «этой Рассейской глухомани».

– А ты вспомни, когда твой «Реал» пропускал дома дважды? – улыбнулся Хрюкин. – И Николай замолчал, стиснув зубы. – И сейчас третий пропустят, только посмотри на мои уши! Они никогда не врут!

***

– Всё-таки в картине отсталой Земли есть нечто по-варварски очаровательное, вы не находите, лейтенант? – полковник Тан Шунг остановился у ночного подъезда, со снисходительной улыбкой разглядывая улицу. Самые непролазные трущобы Пандоры выглядели гораздо красочней, чем центр этого странного городишки.

– Вы абсолютно правы, командир, – поспешно согласился здоровенный вояка, чтобы его не засыпали гениальными инструкциями. – Но что мы делаем здесь, ведь нас ждут сокровища Пандоры?

– Мы проложим путь, по которому сможем легко возвращаться сюда в любое удобное время.

– Зачем, чтобы пугать аборигенов фотографиями Земли?

– Не только, – командир усмехнулся, доставая небольшое устройство, похожее на серебристого паучка с циферблатом. Затем аккуратно установил его в тени подъезда – паучок тут же вспыхнул, цифры на его табло замигали, пока не установили дату. Механический шпион тут же слился цветом со стеной, таинственно заурчав. – Мы приготовим для землян приятный сюрприз. За него можно просто повеситься от счастья.

– Я люблю сюрпризы, командир, – согласился вояка. – А ещё ядерную пиццу с бабах-колой. Зачем нам эти земляне, если у них нет даже бабах-колы? Какие-то совсем отсталые племена здесь. Может, мы зря ищем кандидатов для нашего проекта? Вдруг они начнут орать как приматы, испортив все наши старания?

– Гоо-о-о-о-о-о-ол! Го-о-о-о-о-о-о-о-ол!!! – из открытого окна донёсся такой рёв, что датчик угрозы на шлеме бравого космодесантника замигал красным, а паучок выглянул из убежища, сканируя квартиру и записывая голос, чтобы проанализировать странную речь землян. – Порвали этот «Реал»! Пор-р-р-вали как грелка тузика! Варя, включай музон, будем колбаситься по полной! Подселайкин! Не кисни! Ха-ха! Я куплю тебе шарф «ЦСКА» на выигрыш!!! Ур-р-р-а-а-а!!!

– Ноутбук! Новый Ноутбу-у-ук!!!

– Ты прав, лейтенант, разорви меня грифон! – Тан Шунг пытался расшифровать речь, но его сверхмощный процессор уже третий раз завис при попытке перевода этих воплей. Получалось, что земляне болели за каких-то чудовищ, из которых Грелка загрызла Тузика, а их древний вождь по имени Ноу-Тбук обещал подарить что-то победителю. Но как понять кислого Подсе-Лая и Ва-Рю, которые так обрадовались, что их пустят… хм на колбасу? Пожалуй, они недооценили землян, и нужно передвинуть таймер ещё на год, чтобы как следует подготовиться к вторжению. Но тут последняя фраза окончательно добила капитана:

– Неплохой матч, как я и предсказывал! Конечно, мы во дворе консервными банками и то лучше играли, сшибая носы, колени и ворота! Не за буржуйские миллионы, попрошу заметить! Не за регалии прогнившего капитализма с его пошлым отношением к личности, разрываемой обществом потребления словно крючьями бездуховности! А за идею, да! Где сейчас эти апологеты энтузиазма, способные взорвать мир светом духовности? Где все эти великаны волюнтаризма?! Победители птеродятлов и патриархи пандашмёлов? Настоящие, не побоюсь этого слова – киты культуры, осьминоги образования и монстры могучего рыка над пустыней неравенства?! Вот как надо играть, да! С душой и сердцем! Отличная команда! Гениальный матч! А как сыграл никому не известный Чалов? Дорогу талантливой молодёжи, чтобы они не скамейки протирали, но творили вот такие победы! Блестящая тактика – я сразу знал, что мы выиграем с таким тренером, но не хотел портить интригу!

– Па-а-а! Ты главное не отмазывайся, а ноут мне гони!

– За хорошую игру, Варенька, не жалко. Но ты должна понимать, что мы болеем не ради техники и каких-то подарков, но ради… ммм… самого ощущения внутренней свободы от красоты игры, понимаешь?

– Та-а-к! Опять твои отмазки?!

– Мой многосторонний анализ показывает, полковник, что земляне непригодны для нашей Миссии, но есть и хорошая новость, – отчеканил вояка, приняв обычную ругань Барахолкиных за прелюдию к жестокому сражению. Во всяком случае, все племена аборигенов Пандоры перед вызовом сначала также орали, отплясывая дикие танцы, а потом начинали превращать себе подобных в капусту. Это было очень удобно, ведь после них можно легко захватывать земли и любые ценности: оставшиеся в живых варвары теряли всякую склонность к сопротивлению.

– Какая же? Учти, лейтенант, у нас катастрофически мало времени! Не забывай, нам ещё нужно разобраться с восстанием Грифонов, а тут ещё эти бабуины не хотят культурно отдаваться в рабство. В их воплях я отчётливо слышу угрозы, хотя приборы показывают, что они нас даже не заметили! Ну что за примитивный народ!

– Именно, командир! Нам нужно всего лишь подогреть их амбиции и ненависть, тогда они с радостью перебьют друг друга за это… первое право поклонения их древнему вождю Ноут-Буку, Ай-Фонию и прочим варварским божкам.

– Недурный план, лейтенант, – Тан Шунг кивнул, не ожидав от простоватого вояки такой прыти. – Проработай эту идею детально, чтобы через два года мы взяли их тёпленькими. Нам нужны тысячи новых душ – наши патриархи стареют, поэтому им необходим качественный товар для омоложения.

– Есть, командир. Я загрузил на ваш прибор для начала пару простых миров, которые покажут потенциал землян.

– Отлично. Главное не переборщи с визуальными эффектами и уровнем угрозы, эти приматы нужны нам живыми.

***

– А спинку тебе, Хрюкин, пармезаном не намазать? Неужели ты действительно подумал, что эта случайная победа дала какое-то право указывать мне, за какую команду болеть? – Подселайкин побагровел и сжал кулаки, надвигаясь на огромного приятеля. Варенька испугалась, что дядя Пересвет оторвёт ему голову, но Хрюкин усмехнулся и кончиками пальцев аккуратно развернул Николая к самой двери.

– Успокойся, это всего лишь игра, верно? Когда нас втаптывали в газон мы же терпели – а сегодня вся страна порадуется. Не кисни, Подселайкин, жизнь продолжается! – Николай скривился от одного вида сияющей морды Пересвета.

– Свинья ты, Хрюкин, и шутки у тебя все свинские! А поэтому у вас здесь никогда! Слышишь – никогда не будет европейской культуры! Так вы и будете гордиться тем, что пихаете пакеты в пакеты, оставаясь мировой бензоколонкой! Нет у вас ни «айфонов», ни «мерсов», даже выиграли вы только благодаря вратарю! – Подселайкина разозлил не сам проигрыш, просто игра ударила по самому дорогому, что у него было – европейскому превосходству над «отсталой Россиюшкой». Игра показала, что при хорошем настрое, дисциплине, тактике, физической готовности и везении, можно громить лучший клуб Европы даже наполовину молодёжным составом. А больше всего бесило, что армейцы сделали это сегодня настолько красиво, что хотелось залезть на крышу и выть от зависти на Луну.

– А нам чужого не надо, Лайкин, – Хрюкин засмеялся и хлопнул Николая по плечу. – Просто сегодня Акинфеев летал по воротам аки фея. Посмотри на это с культурной стороны: мы собственными глазами видели исторический феномен в спорте. Скучно, когда постоянно выигрывают одни и те же.

– Плевал я на твой феномен! У вас что, от него экономика поднимется? Ты ещё хрюкни мне, как победа ваших безногих буратин запустит корабли в космос, улучшит экологию и победит нищету!

– Моё благосостояние улучшит точно, – Хрюкин подхватил Вареньку и они стали отплясывать дикий танец. – Урр-р-а-а-а-а! Победа-беда-беда! Маба-даба-ду-у-у-у!

– Бабуины вы, больше никто! – Подселайкин выругался и хлопнул дверью так, что посыпалась штукатурка. Но через минуту снова открыл и высунул абсолютно спокойное, интеллигентное лицо, видимо, просвещенное размышлениями. Николай смотрел на удивление ласково, заискивающе и со слезами на глазах, словно только что похоронил самого близкого человека. – А выигрыш отдам через два месяца, ладно? По-братски прошу – сейчас не могу, кредит нужно ещё выплатить.

– Не вопрос. А я найду запись матча в отличном качестве и пришлю тебе диск с замечательной красно-синей ленточкой…

***

– Потрясающая история! – Сергей Иваныч расхохотался после рассказа Вареньки, когда она два года спустя напомнила ему про обещание. – И как же я мог забыть такое? Тем более, сам нисколько не сомневался в нашей победе: сразу увидел, что тренер ещё Советской закалки. Кремень. Великий тактик. А игроки тренировались по моим методичкам, которые я сам написал в детстве с Антохой Бышовцем и Саней Бубой!

– Только ты не забудь про обещание, а то опять начнёшь мне заливать, типо я про ноут всё придумала!

– Всё я помню, Варюша! Папа обещал пройти игру, чтобы этот некультурный Петров больше не спорил с такими спецами как я… – Барахолкин взял у дочери внешний жёсткий диск, присланный необразованным, но удивительно запасливым одноклассником дочери, повертел его, понюхал и подключил к ноуту, сообразив, что сбоку есть похожие отверстия. – Ага… обрати внимание, солнце, какое поэтическое название у этой игры: «Зе витхер сри!» – наверное, она на немецком? – С улыбкой уточнил отец, радуясь возможности продемонстрировать глубочайшую эрудицию.

– Не-а, на ведьмачьем. Но Петров сказал, что там это… типо полная ло-ка-ли… лопердизация, поэтому даже такой совок как ты разберётся.

– Пусть твой Петров сначала Шолохова осилит, тоже мне Эрих и Маруся Ремарк нашёлся! Так… тут какие-то папки и морда с волком! Никакой игры нет! Твой Петров даже нормально запаковать не может вещь! Нет чтобы на диске прислать, он мне сунул свой несчастный коробок! Как его открыть хоть? Тьфу, деревня!

– Не знаю, я чё, типо программистка? – надулась Варя. – На танцах нас такому не учили!

– Меня тоже не учили из колхоза картошку тырить, но папа же как-то справлялся!

– Ну вот и позвони ему сам, ты же на спор напросился! – никто не заметил, как в окно бесшумно потянулась лиана, медленно заползая в комнату.

– Ты как с отцом разговариваешь? Чему вас в школе учат! Какие-то понты, ведьмаки, зевитхерысри – бездуховность одна!

– Пап, ты объясни спокойно, чего ты от меня хочешь?! Я с Петровым связываться не хочу – с него даже директуся боится брать бабло на шторы! А ты меня втравливаешь в эту фигню!

– Если спокойно, то никакой духовности не будет уже. Духовность – это когда мудрый отец кричит, чтобы искренне наставить непослушную дочь-овцу. Кричит в праведном духе, потому так и называется: «духо-овность», – объяснил Сергей Иванович, глядя на экран старенького ноутбука, который совершенно не желал выполнять задачу и самостоятельно устанавливать «Зе витхера». Это ранило самолюбие Советского инженера гораздо сильнее капризов дочери и скандалов жены, ведь он мог проиграть спор какому-то сопляку.

– А когда мама на тебя орёт, это типо супердуховность уже?

– Нет, Варенька, это уже полная лопердизация…

***

– Здра-а-асти, у вас этот, «Дикий дон» есть? – обратился Петров к скучающей библиотекарше.

– Есть, но вам уже не поможет, – вздохнула она и покачала головой, глядя в огромные, вытаращенные глаза парня.

– Это чё за подстава ещё?

– Вы, молодой человек, сначала разберитесь, что вам нужно, зачем и больше не пробуйте эту дрянь, мой вам совет. Не обижайтесь на старую женщину, я всё повидала, а у вас ещё жизнь впереди. У вас будет счастье и красивые девушки, всё будет, – ласковым голосом пообещала эта странная тётка. – Никакие дикости вам не нужны, лучше найдите себе подружку.

– Э-э-э… – только и смог выдавить обалдевший Петров на такую искреннюю тираду. – Типо совсем жесть такая? Только честно! Скажите честно, мне для спора нужно!

– Же-е-есть, – послушно согласилась старушка и вежливо улыбнулась. Она насмотрелась за долгую работу в библиотеке на всяких чудил, поэтому по опыту знала: главное не отказывать им, ни в коем случае не давать понять, что неграмотная молодёжь глупее табуретки. Ведь тогда они совсем перестанут ходить в библиотеки, и те начнут тихо умирать без посетителей, их внимания, ласковых прикосновений пальцев к потёртым корешкам книг. За читателя нужно бороться. – Вы только не волнуйтесь. Я вам обязательно помогу, что у вас за спор?

– Да Иваныч этот задолбал, если честно! – признался Петров, приняв обаятельную, тихую старушку за союзницу. – Он мне всю тыкву похреначил своими удобрениями мозготравными! Не мог сразу книжку дать, жмот колхозный!

– А-а, так вы тоже садовод? – библиотекарша широко улыбнулась, представив широкоплечего, харизматичного парня в огороде – ему надо на танцы ходить, за таким девки толпой побегут, а он не жалеет себя и вкалывает. Ну хоть кто-то из молодёжи заботится о светлом будущем, не всё ещё потеряно, значит.

– Ну, когда предки валят на дачу, типо садовод, ага, – многозначительно хмыкнул Петров. – Иначе не слезут. Так чё за дичь этот «Дон»?

– Вам всё-таки Шолохов нужен или энциклопедия про птиц? – терпеливо переспросила она, пытаясь прочесть ответ на широком лице Сашки.

– Да я не в теме ваще, – признался он, пожав могучими плечами, чем сразу покорил сердце библиотекарши: открытый парень напомнил её первую любовь, поэтому старушка твёрдо решила помочь. Тем более, Петров оказался первым посетителем за несколько дней.

– Вот, возьмите книжку про бакланов на всякий случай.

– Ага, покажу Иванычу, там точно про него, гы!

– Есть ещё про хохлатого питохуя, она же дроздовая мухоловка, – старушка буквально помолодела от такого внимания и тёплого ощущения, что она ещё кому-то нужна в этот суетливый век гаджетов и компуктеров. – Удивительная птица, но с очень вредным характером!

– Ы-ы-ы! Вылитая Варюха Барахолкина, – согласился Петров. – У вас что, про всю их семью есть?

– Ну конечно! – обрадовалась библиотекарша – такого внимательного читателя она не встречала давно. – У нас есть всё, только заходите почаще! Даже про голубоногую олушу есть!

– Во, эт прям про нашу директусю. Она обожает со всяких олухов на шторы и линолеум собирать по сто раз в год!