Сириус

– Здравствуй, Сириус!

Изумлённый до глубины души, Сириус каркнул:

– Как ты узнала меня?

– Ты всё-таки вернулся на Древо Жизни, а оно помнит своих детей. Я рада видеть тебя здесь. Позволь мне проводить тебя? На Древе Жизни летать не принято, здесь перемещаются только на лапах.

– Тебе легко говорить, ты ведь почти в четыре раза больше меня. Для тебя один шаг – как пять моих прыжков.

– Рада, что ты сохранила чувство юмора. Пойдём, тебя ждут.

– Интересно, кто же это меня здесь ждёт… уже погибли!

– Неправда, Сириус, ты обманываешь себя, чтобы приглушить боль возвращения, но я чувствую, твоя душа ликует. Позволь мне спеть тебе песню?

– Не-не-не, извини, эту радость я приберегу на потом. – Сириус медленно шёл за Гамаюном, внезапно его вывел из раздумий нежный голос:

– Батюшки мои! Да это же мой суженый!

– Вега, милая Вега, ты жива! – Ворон радостно запрыгал к ней, расправляя крылья: "Девочка моя, не ожидал тебя встретить! Здравствуй, Вега.

– Какими судьбами ты здесь?

– Я по поводу… Я…

– Ты всё ещё собираешься туда? – грусно опустив голову произнесла Вега

– Да, я всё ещё собираюсь.

– Но люди того мира забыли своих богов.

– Но я не забыл!

Вега нежно склонила голову:

– Ну, раз не забыл, так не забыл. Ты совсем взрослым стал.

– Да уж, давно пора своё гнездо строить, птенцов выводить. Но стал одним из лучших агентов. Как у вас здесь, в Тридевятом Царстве, всё хорошо?

Гамаюн с улыбкой посмотрела на них:

– Полагаю, мне лучше вас оставить, не буду мешать вашему счастью, дети мои. Я вижу, вы на верном пути! И, перепрыгнув на другую ветку, добавила: – Разве нельзя ходить? Думаю, для нас есть исключения. И медленно удалилась.

– Ну, рассказывай. – Вега перевела взгляд с Гамаюн на Сириуса.

– Да что рассказывать? В Яви всё, как обычно: люди развиваются, забывают предков, но, признаться честно, их технологии приятно удивляют.

– Ты был в Москве?

– Ещё бы там не быть – шикарный город! А вот о городах Европы я промолчу.

– Да, я слышала. Ужасная эпидемия накрыла их города.

– Это правда.

– Ходят слухи, что ты хочешь это остановить, так? Неужели ты и правда решил прийти к Древу Жизни только из-за этого?

– Пока что цель именно такая.

– Могу пожелать тебе лишь удачи и разреши мне сопровождать тебя на этом заседании, мне тоже есть, что добавить.

– Мне тоже есть, что сказать.

– Сириус, правда, что животные Яви потеряли дар речи?

– Да, это правда.

– Это ужасно!

– Во всём есть свои плюсы. Вега, ты же лучше меня знаешь, что наш мир поделён на эпохи. Каждая эпоха несёт что-то новое. Не будем грустить. Явь живёт по своим законам, Троецарствие – по своим. Может быть, когда-нибудь мы выберем другую сторону.

– Что же такого интересного ты там нашёл?

– Свободу, наивность, детей! Детей, Вега, детей!

– Сириус, раз уж сердце твое приняло решение, долг подруги детства – разделить твою участь. Какие ветры гонят тебя в путь?

– Признаться, я удивлен твоей решимостью.

– Разве я брошу тебя, когда над головой сгущаются грозовые тучи?

– Вега, выслушай меня, это не игра. Землю пожирает чума…

– …но в твоих крыльях надежда. Ты намерен просить помощи у Владык Троецарствия? Я полечу с тобой! – перебила она, не дав договорить.

– Вега, потомки будут слагать песни о твоей преданности. Но я должен лететь один.

– Неужели? – пророкотал грубый голос, словно скрежет камня по стеклу.

Со свистом рассекая разреженный воздух, к ним неотвратимо приближался одноглазый ворон. Лицо Сириуса омрачилось, словно пелена легла на солнце.

– Флу, мой дражайший Флу! – с фальшивым восхищением выкрикнула Вега.

– Неужели ты думала, пташка моя, что я оставлю тебя наедине с этим отпрыском королевской крови? Не особо ты рьяно защищала Европу в Совете, да и мои приказы исполняла спустя рукава.

– Что привело тебя сюда, Флу? – прокаркал Сириус с неприкрытой враждебностью.

– Нак остался там, он вполне справится. А я присмотрю за тобой и за дочерью. Верно, Вега? – Флу бросил на дочь пронзительный, ехидный взгляд.

Вега в смятении опустила клюв.

– Что удивляешься, Сириус? Она, будучи еще неоперившимся птенцом, без памяти влюбилась в тебя и пронесла эту любовь через года. А ты? Бросил ее, променял наши небеса на земную твердь, предал мечту отцов и лишил мою дочь радости материнства! Не позволю вам вновь сойтись, чтобы ты не разорвал ее сердце на части во второй раз.

– Право, тронут до глубины души. Птица, заменившая мне отца после гибели моих родителей, изрекает столь любезные слова…

– Как бы ты ни старался навязать мне чувство вины, я помню отца. Да, Сириус, я растил тебя как сына, мечтал породниться с тобой, видел тебя мужем моей дочери, грезил об объединении наших гнезд. Но ты выбрал иной путь.

– Послушай, Флу, Земля объята пламенем!

– Мне нет дела до людей! Они вечно убивали друг друга. А из-за таких как ты, жаждущих всеобщего единения, в нашем мире царит лишь нескончаемая вражда. Что ты намерен донести до Верховного Совета у Древа Жизни? – Флу чеканил каждое слово, злобно поскребывая когтями по ветке. Вега больше не могла сдерживаться.

– Отец, зачем ты так? Ты не прав! Не суди его!

– Как же мне поступить, дочь моя? Как заставить его свернуть с этого гибельного пути? Его родители нашли свою смерть на Земле, а ворон, от которого зависит счастье моей дочери, готов покинуть Троецарствие и погибнуть за чужую расу. Я устал, Вега. Я хочу увидеть твоих птенцов, услышать их звонкий щебет. И не стану лгать, меня радует то, что творится на Земле. Люди забыли о своих Хранителях.

Вега в гневе каркнула в ответ:

– Не тебе решать их судьбу! В словах Сириуса зреет истина. Мы не можем вечно жить в изоляции от других миров, все это понимают! Я буду рядом с Сириусом.

Отец обреченно вздохнул, и в его вздохе слышалась усталость веков:

– Ты лишилась рассудка! Если Совет постановит, что ты должна сопровождать его в этом опасном путешествии…?

Вега с несгибаемой твердостью посмотрела в глаза Сириусу:

– Пусть будет так.

– И ты молчишь, Сириус?

– Вега, умоляю… Не надо.

– Без тебя моя жизнь не имеет смысла. Я иду с тобой. – Вега взглянула в глаза двум самым важным мужчинам в своей жизни, и в ее взгляде читалась непоколебимая решимость. Словно крылья расправила, она бесстрашно шагнула вперед.

– Сириус, если хоть пёрышко упадет с ее головы, ты ответишь передо мной!

Сириус лишь безмолвно склонил клюв в знак уважения и согласия.

Не прошло и суток, как Вега созвала совет, в пылу негодования требуя немедленно начать спасательную операцию для людей. В огромном зале, под сенью Кроны, собрались жители всего троецарствия, и решалась судьба мира.

– Что же, уважаемая Вега, – прогремел голос из толпы, – мы признаем твой авторитет и чтим заслуги перед царством. Ты смогла нас собрать, но какова цель твоего деяния?

– Уважаемый совет, – ответила Вега, – с моей поддержкой перед вами выступит Сириус.

Гул толпы. Имена сорвались с губ, будто порыв ветра. Все помнили, что отец Сириуса сотворил для Троицы и как преданно он служил ордену Черного Крыла, оберегая хрупкий мир.

– Убеди его, – прошептала Вега.

Сириус медленно вышел вперед, обводя взглядом зал. Лешие, домовые, полевики, юные духи и бесчисленное множество существ – от водяных до темных тварей – устремили на него взоры.

– Мы слушаем тебя, – произнес голос старого лешего.

– Дорогой совет, – начал Сириус, – я собрал вас благодаря Веге. Цель моего обращения кратка: чума терзает мир яви. И единственное, что может нас спасти – это дети.

– Что за бред он несет? Мы не можем этого сделать!

– Прошу выслушать меня до конца, – твердо продолжил Сириус. – Я понимаю ваше негодование, достопочтенные. Летопись человечества – это бесконечный свиток ужасов. И не мне, и не моим предкам напоминать вам об этом.

– К чему эти пустые разговоры? – прогремел Водяной, голос его звучал, как плеск бурной реки. – Нам прекрасно жилось без этой скверны. Впуская сейчас детей из иного мира, мы сами подписываем себе смертный приговор, толкаясь навстречу пророчеству. Неужели мы жаждем увидеть, как Северный лес превратится в пепел, а наш мир захлебнется в адском пламени войны?

Сириус, в его глазах плескалось разочарование, одарил Водяного взглядом, полным укора.

– Дорогой Водяной, смею напомнить, не ваши ли предки с не меньшей жестокостью истребляли подземные народы, малые племена и исчезающие виды?

– Это гнусная клевета, отвратительная ложь! – взревел Водяной, лицо его налилось багровым гневом, и он с грохотом опустился на свое место.

В зале повисла давящая тишина. Нарушил ее лишь ленивый зевок огромного кота, чья шкура казалась сотканной из самой ночи. Баюн, словно тень, отделился от рядов и, ступая с царственной грацией, вышел в центр зала. В его огненных глазах, словно в двух тлеющих углях, отразился Ворон.

– Забавные вы, вороны, – промурлыкал Баюн, насмешливо прищурившись. – Стремитесь облагодетельствовать тех, кто мечтает о нашей погибели?

Слова кота опалили Сириуса хуже кипятка. – Не тебе судить! – прошипел он сквозь клюв. – Сколько лживых сказаний плетут о вас! Ответь мне, глядя в глаза, не ты ли сам воровал детей в чаще, губил добрых молодцев и заплутавших путников, заманивая их сладкими лживыми песнями? Сколько страшилок о тебе рассказывают у костра… Не ты ли человеческой плотью услаждаешь свой голод? Но даже на фоне кровавых деяний твоих предков, мое предложение – это спасение для всех нас. Ты знаешь, почему? Вы получите неиссякаемый источник жизненной силы на своей земле. Так что прикуси свой ядовитый язык и вернись на свое место!

Баюн бросил на Ворона испепеляющий взгляд, в котором плясали тени древних проклятий.

– Не страшишься ли ты забвения, друг мой? – прорычал он, и в голосе его послышался скрежет камня о камень. С этими словами кот развернулся и, чеканя каждый шаг, вернулся на свое место. Окинув взглядом собравшихся, он понизил голос до зловещего шепота: – Позвольте напомнить вам, что мы не первые, кто встал на этот путь. И после каждого такого поворота, один из наших родов утрачивает дар речи. Вспомните, что случилось с моими предками, котами Явы, которые лишились возможности расти до наших размеров и превратились в жалких домашних питомцев, игрушку в руках человека. Неужели ворон жаждет ввергнуть всех нас в эту бездну? А, Сириус, как ты это объяснишь? – Кот замер, буравя Ворона взглядом, ожидая ответа.

Сириус попытался что-то сказать, но горло словно сдавило каменной глыбой. Внезапно в зале раздался мелодичный голос Веги, чистый и звонкий, словно горный ручей.

– Дорогой совет, позвольте лишь одно слово. Отец Сириуса верно служил нам многие лета, с честью и доблестью защищая наш мир от бед. Но всем вам известно – враг множится… До нас доносятся тревожные вести, что армия тьмы готова обрушиться на нас войной. У врат, у портала в наш мир, собирается бесчисленное полчище. И если им хватит сил и крови, чтобы открыть врата… Миллионы крыс хлынут сюда, уничтожая посевы, пожирая землю, истребляя все, что нам дорого. Об этом я прошу вас поразмыслить, прежде чем выносить приговор Сириусу и принимать решение.

– Откуда у тебя такая информация? – с удивлением спросила рыжеволосая девушка, возле громадного трона которой выстроились стражники в листовых доспехах, напоминающих живую листву деревьев, с пиками наперевес и мечами в ножнах.

– Боже мой, ну никак не ожидал встретить здесь Сумифов, – с ядовитой усмешкой протянул Сириус.

– Если память мне не изменяет, Вега… – Ехидно парировала девушка на троне, грациозным жестом убирая прядь рыжих волос за ухо.

– Нафа? Неужели ты полагала, что я забуду? – взгляд Веги, словно игла, пронзил рыжеволосую девушку. Ворона с грацией хищника приблизилась к трону Нафы и, вперившись ледяным взором, прошипела: – Суммифы вновь отсидятся в тени, не осквернив поле брани своими знаменами?

Вега окинула совет саркастичным взглядом, полным презрения. – Смею напомнить, что эти красноволосые мудрецы избежали практически каждой битвы. Осмелюсь спросить, чего нам ждать от вас в эпоху грядущих перемен?

Лицо Нафы вспыхнуло багровым румянцем гнева. – Вега, не забывай, с кем говоришь. Я – Повелительница Суммифов, и за мной стоит армия, чья численность затмевает звезды!

– Ах да, помню, – перебила её Вега с насмешкой, – многомиллионная армия, ни разу не обагрившая клинки в крестовом походе. Вы, укрывшись в своих священных рощах, давно оторвались от реальности. Порой мне кажется, ваше присутствие здесь – лишь жестокая шутка.

Рыжеволосая девушка вскочила, обуреваемая яростным порывом, но, встретив суровый взгляд древнего Лешего, присмирела и вновь опустилась на трон.

Скрипя корявыми суставами, поднялся старый Леший. Огромное, древоподобное существо обвело зал проницательным взглядом. – Уважаемые собравшиеся, – его сиплый голос, словно шелест опавших листьев, пронесся по залу, – какое решение мы примем? Какой путь укажем нашим стопам?

Тишину разрывал лишь приглушенный шепот, осознание, что судьбоносное решение уже предрешено. Леший продолжил: – Я услышал вас, – пробормотал он, склоняясь над двумя воронами, – но хочу услышать иную точку зрения. Здесь, на этом совете, незримо присутствуют еще две души, жаждущие высказаться. Владычица Северных Лесов и ее сестра.

Волна ужаса пронеслась по залу. Ее сестра? Невероятно… Она поклялась, что никогда не приведет ее сюда. Что задумал Леший?

В панике собравшиеся стали оглядываться. Чёрный силуэт, словно клубящийся дым, вырвался из трещины в коре дерева и занял свое место.

В зале вспыхнул ослепительный свет. Волосы её сестры, белые словно первый снег, проявились в черном разломе, откуда только что явилось порождение тьмы и ужаса. Белокурая дева в безупречном одеянии, окинув зал взором, полным смирения, почтительно поклонилась и присела рядом со своей сестрой.

Сириус, склонив голову в смиренном почтении, наблюдал, как вошли две сестры. Две ведуньи – одна темная, как сама ночь, другая светлая, словно солнце, – окинули зал пристальным взглядом. Неожиданно Ведунья Северного Леса поднялась.

– Приветствую вас, жители Троецарствия. К моему глубокому сожалению, я невольно стала свидетельницей ваших речей, и скорбь наполнила моё сердце. Не мне ли бояться перемен? Что я вижу? Опьяненные властью и богатством, вы страшитесь разделить свою землю. Разве такова была цель сотворения нашего мира? Или забыли, чьими руками он был создан?

Воцарилась тягостная тишина.

– Мы с сестрой убеждены, что лишь через перемены мы обретаем мудрость. Или, быть может, кто-то не согласен? Возможно, у кого-то есть вопросы к моей сестре?

Темная фигура, окутанная дымкой, поднялась. Седые волосы, словно лезвия ножей, вонзались в пол. Заволоченное дымом лицо, не выражающее ни единой эмоции, смотрело в зал. Длинные, костлявые пальцы показались из-под прядей.

– Сестра… На кого ты тратишь своё время? Взгляни на них. Они страшатся тебя не меньше, чем меня. – Внезапно она оборвала свою речь, и ее взгляд скользнул к ворону Сириусу. Темная, как тень, она почти невесомо приблизилась к нему. – Сириус! Надежда и опора многих, как они считают! – Она разразилась леденящим душу смехом, от которого по залу пробежала волна тревоги. – Они полагают, что ты желаешь им помочь, но как же они заблуждаются! Я вижу твоё сердце, Сириус. Ты жаждешь мести за отца. Благородно, признаю. Хочешь, я помогу тебе? Достаточно лишь произнести моё имя. И я исполню любое твоё желание.