Неизвестные солдаты кн.3, 4

Вдали, у самого горизонта, медленно шел военный корабль. Командир сказал, что это крейсер типа «Чикаго», и протянул Булгакову тяжелый морской бинокль: «Погляди».

Славка увидел надстройки, чуть скошенные назад мачты. Артиллерийские башни крейсера были развернуты в сторону острова. На корабле, наверно, производились учения, но Славке казалось, что вот-вот вспыхнет на орудийных стволах желтое пламя залпа…

Крейсер ушел, словно растаял в дальней туманной дымке, а Булгаков долго еще стоял над обрывом. С той стороны, где исчез корабль, дул холодный пронизывающий ветер и все ближе наползала стена тумана. Из-под нее бесшумно выкатывались длинные валы, неслись к берегу, гулко разбиваясь о камни, взметывая каскады крупных сверкающих брызг.

Шторм усиливался, массивней и круче делались волны, превращаясь в беспорядочные водяные холмы. Стремительным и могучим был их разбег. С глубинным нарастающим ревом бросали они свою многотонную тяжесть на широкую грудь скалы, которая содрогалась под ногами Булгакова. Махнув белой гривой, волны опадали и отступали с бессильным шипением, обнажая дно, чтобы через несколько секунд, получив подкрепление, обрушить на скалу новый удар!

* * *

– Настя, хочешь послушать мое стихотворение?

– Да, конечно!

– Только ты не суди очень строго, – смущенно улыбнулся Альфред, протирая очки. – Это вылилось сразу, в один прием. Я еще не знаю, что это будет. Может, начало поэмы, а может…

– Ты не рассказывай, ты читай, – ласково попросила она.

Ермаков отвернулся, глядя в окно. Тихо и взволнованно прозвучал его голос:

Разобраться, мы были с тобою ребятами,Нам бы книжки читать, целоваться с девчонкой весной.На ступени семнадцатой стали солдатами,Нам винтовка казалась тяжелой и слишком большой.Мы курили махру и умели стрелять из орудий,Не робели в разведке глухою ночною порой.Девятнадцатилетний, с осколком ты встретился грудью,А меня отшвырнуло взрывною волной…Годы быстро летят, подрастают уж детиУ девчонки, с которою был ты знаком.Поседевшая мать бережет извещенье о смертиС зажелтевшим от времени школьным твоим дневником.Вспоминаю о «фрицах» спокойно, без ярости,Батареи умолкли, пехота не просит огня.Но, тебя схоронив, и к себе не оставил я жалости.Это просто случайность, что ты там погиб, а не я!Буду славить Победу, тобою и мною добытую!Я тебе посвящаю работу свою,Чтобы в книгах прожил бы ты жизнь непрожитую,Чтобы вечно стоял направляющим в нашем строю!

– Игорь! – бросилась к нему девушка. – Это ведь об Игоре, да?

– И о нем, и о всех тех, кого я знал и любил. О старых и молодых, о прославленных и забытых. О всех солдатах! – сказал Ермаков, закрывая свою тетрадь.

1956—1967 г.

Примечания

1

Командующий армией резерва

2

Брезентовый мешочек.

3

Аппарат скоростной сварки.

4

– Господин лейтенант, тут русские!..

– Где?! Стреляй!.. (нем.)

5

– Скорей, скорей! Прикончи пулеметчика, он ударит нам в спину! (нем.)