Долговечный двигатель

Девушка кивнула.

– К сфере можно?

– Пошли. Только придётся немного погулять по коридорам.

Девушка в очередной раз быстро зашагала, а я помчался за ней, пытаясь выведать интересующие меня вопросы. Однако отвечала она очень неохотно, словно боялась чего-то.

– Как такое возможно? – в очередной раз задал я вопрос, не надеясь услышать ответ. Но девушке наскучило идти молча.

– Ты про что? Про конфигурацию системы? Да, это очень необычно с первого взгляда. Система гибкая, и я сейчас не про какие-то там небольшие и тонкие узлы, а о фундаментальном – о несущих конструкциях, которые могут видоизменяться согласно заданным параметрам. Это модернизированный материал под названием «Хати-Джу-Го». Кстати, о нём или о «материале 84» мы тоже узнали из одной научно-фантастической книги «Истинный интеллект». Так что любые видоизменения в этой огромной нелинейной системе можно корректировать, как говорится, на лету.

– Невероятно! это же фантастика какая-то! Тебе не кажется это немного рискованным? Неизвестная технология, с неизвестными последствиями… А если это машина времени, и нас откинет на пару тысяч лет назад или вперёд? Ты не боишься?

– Наша организация называется «ЗАСЛОН», потому что мы находимся на рубеже технологий, каких ещё свет не видал. Если не мы, то кто? Ты разве не любишь рисковать? Если бы тебе предложили абсолютное знание, ты разве отказался бы от него?

– Как по мне, с таким знанием незачем жить. Ведь основная цель существования – это познание и развитие. Я не против жить вечно, – я хитро улыбнулся, – ведь всё знать по определению невозможно. А вот если обрести абсолютное знание, то и одного дня будет достаточно, чтобы жизнь наскучила.

– Интересная позиция, но не будем медлить. Мы почти пришли.

– Что сейчас в центре установки? – гадал я, но на всякий случай задал этот вопрос.

– Не знаю, – ответила Марина. – С ними нет связи. Надо ехать к ним и самим посмотреть.

Мы шли ещё около двадцати минут. И это после слов о том, что мы почти пришли. Два раза поднимались на разных лифтах и наконец дошли до… Ещё одного лифта. В нём мы встретились с тем мужчиной, который сидел во главе стола.

– О! Как удачно, – произнёс он своим басом. – Быстро ты справилась. Чувствуется потенциал!

– Наверху кто-нибудь остался? – спросила Марина.

– Как обычно, только охрана. У вас результаты уже есть какие-нибудь?

– Рабочий концентратор… Резонатор, – исправилась она, – с центром после запуска связи нет. Надеюсь, что это помехи, а не что-то экстраординарное.

Мужчина покачал головой.

– Всё же резонатор, – чуть слышно произнёс он себе под нос и вслух добавил: – Сомневаюсь, что это помехи. Действительно, остаётся только надеяться.

– Можно вопрос? – спросил я.

Марина и мужчина удивлённо повернулись ко мне, словно позабыли о моём существовании.

– Кажется, ты опять не успел со своими вопросами, приехали, – коротко резюмировала Марина.

Дверь лифта отъехала, и внутрь ворвался ослепительный поток света, который в зеркальных стенках словно зациклился и даже стал немного греть своим излучением.

– Красота! Хорошо, что я взял солнцезащитные очки, – мужчина извлёк из кармана пиджака недешевые очки, быстрым движением откинул душки и надел их.

– Это, кстати, – продолжил он, – первый эксперимент. Догадываешься, что это?

Вопрос был адресован мне. И это единственное до чего я догадался.

– Я пока слабо понимаю, что здесь происходит.

– Удивительно, ты в своей книге предлагаешь такую мощную и перспективную технологию, для доказательства которой напрашивается природное явление, которое до этого момента получить или даже документально подтвердить никак не удавалось. Смекаешь?

– Я в своей книге предлагал бестопливный долговечный двигатель и установку для его создания. Причём установка трёхэлементная для фиксации магнитного поля в трёх координатах.

– Всё верно, только эта установка не трёхмодульная, а шести. Но это уже наши научные изыскания. Возможно, когда-нибудь ты поймёшь.

– Простите за бестактность, – начал я, – но я до сих пор не знаю, как вас зовут, – глаза начали понемногу привыкать к такому световому потоку.

– Я Александр Вадимович, руководитель этой группы учёных нашего скромного филиала АО «ЗАСЛОН». Название ты уже слышал.

– Хорошо, хоть какая-то ясность. Рад познакомиться! – я протянул руку, но Александр Вадимович словно её не заметил.

– Знакомство – это мелочи социума, а мы в иной сфере – научной. Так что? Есть предположение, что это? – он указал на огромный источник света, больше напоминающий светящийся шар диаметром около метра. Он также переливался красивым потоком и был словно покрыт жидкостью электрического происхождения. Шар аккуратно висел в воздухе и не двигался.

Я окинул взглядом помещение: несколько блоков управления и консолей. Людей тут, как и везде, очень мало. Такое ощущение, что все, кого я видел в конференц-зале, разбросаны по подземному комплексу.

– Очень ярко, – сощурился я. – Рассмотреть не получается, но оно явно имеет электромагнитную природу, если судить по цвету, свету и текстуре. Но что это, сказать конкретнее я не могу. Ещё вижу ярко выраженную ленту Мебиуса.

Мужчина усмехнулся.

– Я думал, это очевидно. Это первый в мире искусственный и, самое главное, стабильный, идеальный, с точки зрения своей природы, сферический равномерно зацикленный электрический разряд сверхвысокого напряжения и тока, в простонародье – шаровая молния. Да, немного больше, чем мы себе её представляли.

После этих слов меня словно осенило. Теперь всё встало на свои места. Моя установка предполагала создание статичных магнитных полей для создания, так сказать, силовых установок из поля или воздуха.

А они выполнили вполне определённую задачу и очень успешно. Это круто. Вот что значит, когда технология попала в нужное время в нужные руки.

Все свои мысли я восторженно озвучил Марине и Александру Вадимовичу. На что он вновь усмехнулся.

– Кстати, прости! Мы были вынуждены выкупить весь немногочисленный тираж твоей книги. Наверное, ты догадался почему.

Я кивнул в знак подтверждения.

– Ещё, думаю, тебе будет интересно…

– Иван, меня зовут Иван, – напомнил я.

– Да знаю я, как тебя зовут. Это большими буквами на обложке книги написано.

– А, точно, – быстро ретировался я.

– Так вот, ты спрашивал про количество модулей. Их шесть, а не три, как ты описывал. Для твоих нужд было достаточно трёх, но вот чтобы собрать шаровую молнию, потребовалось пять измерений, дабы упростить и без того сложные уравнения плоскостей и потока электронов.

В общем, мы собрали шестимерный пространственный резак или принтер, или плоттер, как удобно называй, но эти слова мне не нравятся, политизированные они какие-то.

– Мне тут мысль в голову пришла, – неожиданно для себя вспомнил я. – Те конусы на заборе по периметру здания – это ничто иное, как каркас поля? Для него много энергии не требуется, да и собрать можно из одной плоскости с искривлением.

– Ты сейчас как к этому наблюдению пришёл? Но ладно, в научной сфере спонтанность мыслей не редкость… А ты внимательный! Да, всё верно. Система в стадии тестирования с сегодняшнего дня. Не зря же мы называемся «ЗАСЛОН».

– Но зачем шесть резонаторов? В каких ещё измерениях вы хотите создавать объекты?

– Как я уже сказал, – терпеливо начал отвечать Александр Вадимович, – для создания «простой» шаровой молнии использовали пять измерений. Если честно, мы хотели соорудить двенадцать модулей, – при этих словах Марина хихикнула. Наверное, подумала, что у меня вообще башня уедет от такой цифры, – но на их поддержание у нас не хватит энергии. Однако было бы очень любопытно создать что-нибудь в двенадцатимерном измерении…

– У вас под боком, – мои глаза уже полностью адаптировались к яркому свету, и я указал на светящийся шар, – чрезвычайно долговечный двигатель – динамо-машина. Стоит вам только поместить его в катушку индуктивности из какого-нибудь сверхмагнитопроницаемого материала, пермаллоя, например, как получите практически неиссякаемый источник электрической энергии.

Александр Вадимович и Марина после моих слов переглянулись и улыбнулись.

– Я когда читал твою книгу, Иван, – начал Александр Вадимович, – прямо чувствовал всей душой, как ты живёшь даже не во вчерашнем дне и не в прошлом веке, а в прошлом тысячелетии. Ну какие катушки индуктивности из пермаллоя? Мы работаем с полем – пространством и энергией. Это совершенно новый уровень, на котором мыслить надо абстрактно. На первый раз я тебя прощаю, – пошутил он. – Будут ещё попытки и предложения? Кстати, про магнитную проницаемость и другие значимые электротехнические параметры. Чтобы ты понимал, материал, из которого изготовлено здесь практически всё…

– Да, Марина уже рассказала про него.

– И его изотоп, тот, что был его прототипом, так называемый «материал 84», способны принимать любые электромагнитные конфигурации – я акцентирую твоё внимание: любые. Так что ни о каких проводах, конденсаторах и катушках, а также других полупроводниковых элементах я впредь больше слышать не желаю. И ко всему прочему ты плохо знаешь физику. Я же сказал, что поток замкнут и ограничен в пространстве в сложный вихрь. Это значит, что вокруг него нет никаких электромагнитных возмущений. Динамо-машина из него так себе, от слова совсем.

Теперь ты знаешь больше. Жду твоих предложений как инженера-конструктора, уже почти штатного.

– В смысле? – аж поперхнулся я от удивления. – Вы берете меня на работу? Сюда? – Я не мог в это поверить. Я пришёл совершенно по другому вопросу, но изгиб судьбы оказался очень крутым. Такую точку бифуркации никак не ожидал. – Но как же конструкторское бюро спортивного авторазнообразия, где я сейчас работаю?

– Как там дела обстоят, Мариночка? – обратился он к дочери.

– С сегодняшнего дня компания «Суперджет» принадлежит нам.

– Вот как? Значит, Иван, ты штатный сотрудник, поздравляю. Тем более в таком случае жду от тебя идей.

Я замялся, потому что совсем не умею выдавать идеи. Особенно, когда стоят над душой.

– Мне нужно время, чтобы переварить информацию. Как вы сказали, надо мыслить шире, надо мыслить полями.

Одна мысль, а точнее решение одного вопроса электроэнергетики, волновавшая меня со времён института, неожиданно всплыла в голове.

– Все эти разговоры про мощность и энергию меня натолкнули сейчас на одну мысль, – произнёс я. – А какую мощность вы запечатали в эту сферу?

Александр Вадимович подошёл к консоли и открыл нужный проект. На экране отобразился динамический график жизненного состояния объекта.

– Тут петля Мёбиуса небольшая, закольцована дуга напряжением в семьсот пятьдесят киловольт и десять килоампер. Высчитать мощность – не очень сложная задача.

– Да, я подсчитал уже. На самом деле впечатляющий резервуар. А как у него обстоят дела с потерями?

– Я понял к чему ты ведёшь, Иван. Потери, разумеется, есть, но с ними можно поработать отдельно и снизить на один или два порядка. А также убрать излишнее свечение и нагрев… Таким образом, излишки электрической мощность наконец-то можно будет складировать на долгий срок. А при наличии раскольцовывающей установки… – мужчина задумался, – она будет выполнять роль электростанции. Это отличная идея! Давай ещё! Жги, инженер! Скажи, что ещё можно уменьшить размер до небольшой батарейки и менять их непосредственно в приборе.

– А это мысль! Срок службы такой батареи явно будет больше пяти лет. Если отойти от темы шаровой молнии… Я ведь изначально хотел сделать двигатель или мотор, который приводил бы в движение транспорт. Использовать планировал энергию сжатого эфира.

– Тоже хорошая мысль. Я читал про это. Однако данная идея словно из прошлого века. Ты же помнишь, как надо мыслить? Уходить от этого материального. Что ещё? Или сдаёшься?

– Ну, – протянул я. – Холодильник! Или компрессорная установка.

– А что с ним не так?

– При прохождении через контур фреон охлаждается и нагревается.

– Это всем известно. Как это интерпретировать сюда?

– Я пока не знаю, – честно признался я. – Но привык доверять своей интуиции. Если через такой контур прогнать самый распространённый газ или жидкость – эфир, то, какие будут эффекты, остаётся только догадываться! Я честно скажу, у меня даже мыслей нет на этот счёт.

Наступило молчание. Все думали.

– Внутри этой светящейся сферы и контура плазмы, – начал рассуждать Александр Вадимович, – нет ничего. Квантовая неопределённость или нефизический вакуум. Смею предположить, что там нет ни времени, ни пространства. Просто ничего. Пустота.

Снова наступила тишина.

На этот раз её нарушила Марина. При таком хорошем освещении я не терял попыток вглядеться в её лицо и запомнить его. Однако мне до сих пор не удавалось понять, что же в ней такого примечательного.

– Если рассуждать логически, то пространство связано со временем. Если собрать установку наподобие холодильника, где в одном месте пространства больше, а в другом – меньше, то и время в этих камерах будет течь по-разному. Это некая комната его замедления или ускорения. Интересно, а каким должно быть значение сжатия, чтобы время приблизилось к нулю? Что там будет с человеком?

– Я надеюсь, вы не будете это проверять? – задал я резонный вопрос.

– Заметь, Иван, не мы это предложили. Оставим это на будущее. Пока будем решать энергетический кризис, – улыбнулся он, но я почему-то не поверил его словам. – Ещё мыслишки будут?

– У меня есть слабость, – попытался я отвлечь своих новых коллег. – Тяга к реактивным двигателям. В мечтах я его уже тысячу раз собирал. И моя установка вполне с этой задачей справится. Я не стал писать это в книге, но сейчас это более чем очевидно.

Можно собрать такой двигатель и его мощности и скорости явно хватит, чтобы преодолеть любую из космических скоростей и даже больше. Смею предположить, что с учётом его работы в плотности эфира ограничений в скоростях не будет вообще. А с учётом реализации нелинейных гравитационных компенсаторов, что тоже я вижу вполне осуществимым, мы можем получить что-то вроде станции моментальных перемещений.

– Телепорт? – спросил руководитель. – Гравитационные компенсаторы – это уже вчерашний день, опять-таки. А как же преодоление физических преград? Тело-то по-прежнему материально.

– Квантовая неопределённость, нулевое пространство, – негромко добавила Марина. – Ты же сам о ней упомянул. Человек будет словно в пространственном кармане, где-то не в нашей реальности.

– Действительно, – согласился я. – Только как существовать в безмерном пространстве? Ведь не бывает, чтобы ничего не было.

– Если эта светящаяся штука дестабилизируется, – с небольшим беспокойством сменила тему девушка, – то точно настанет место и время, где ничего нет, особенно для нас.

Марина перехватила управление проектом и сдвинула все «жизненные» ползунки на минимум.

Свечение резко снизилось.

Сфера начала уменьшаться.

– А куда пойдёт этот объём электроэнергии? В сеть?

– Смеёшься? Какая сеть? Мы же развалим своим вбросом энергосистему. Частота так скакнёт, что расследования не избежать. А мы любим, когда про нас не говорят в СМИ. Так что энергия перенаправляется в центр сферы, в дыру в пространстве. Глядишь, там зародится новая вселенная.

– Так вот для чего была выбрана конфигурация из шести резонаторов! Всегда можно создать новое трёхмерное пространство, если само пространство отсутствует в уже имеющемся. Как-то очень сложно звучит. Что ты делаешь, Марина?

Мощность излучения сферы снизилась практически до полного исчезновения. Замкнутый контур стал хорошо просматриваться, и он пришёл в движение.

– Я сбросила большую часть энергии. Теперь, если петля развалится, это будет не так критично. Я тут подумала, если внутри сферы есть нулевое пространство, то оно тоже ограничено некоторой поверхностью. Её ведь можно развернуть… Наверное, можно.

Сложная фигура ленты Мёбиуса замкнутого контура начала плавно разворачиваться и принимать форму кольца с чёрной непрозрачной «плёнкой» внутри, края которой словно рассыпались от недостатка энергии. Тогда Марина прибавила поток энергии, и кольцо засветилось ярче. Его грани приобрели чёткость. Однако они по-прежнему рассыпались, создавая иллюзию исчезающего чёрного песка.

– Выглядит ужасно, – сказал я.

– По мне так прекрасно! Но мощности лучше не прибавлять, а то вдруг оттуда кто-то ещё выскочит. Например, какой-нибудь неизвестный науке зверь.

– Не место шутить, папа! – Марина, кажется, изрядно напугалась.

– Прежде чем экспериментировать, не лучше бы провести исследования? – возразил я.

– Поздравляю, Иван, ты как раз в группе исследователей. Какие будут мысли по поводу увиденного?

– Из штатных конструкторов в исследователи? Ускоренный карьерный рост! Какие тут могут быть мысли? Здесь математических изысканий на двадцать листов или даже лет.

– Иван! – громко произнёс Александр Вадимович. – Классическая математика закончилась на шаровой молнии, где-то там же забуксовала и физика с химией. Мы на пороге новой эпохи и науки. У нас нет помощников. Даже из числа всех сотрудников никто не сможет рассказать больше, чем я с вами. Мы видели всё своими глазами и видим по сей момент. Шоу… То есть опыт должен продолжаться.

Такой фанатизм меня напугал. Как бы меня не закинули против воли в эту чёрную дыру.

И словно произошла материализация мыслей, потому что я услышал вопрос руководителя:

– Не хочешь сходить и потрогать эту поверхность?

– Может, на мышах сначала?

– Пап, не наседай, а то он уже весь трясётся от страха. Это он так шутит, – объяснила Марина. – Конечно, у нас есть группы экспериментаторов из людей и нелюдей – мышей, собак, приматов.

– Просто это же так интересно – первому прикоснуться к будущему, – добавил научный руководитель.

Я промолчал.

– Тогда на сегодня достаточно.

4. Непростой выбор

Пожалуй, это был самый интересный и запоминающийся день. Дальше начались монотонные испытания и расчёты. Однако за целый месяц математики не сдвинулись ни на шаг, как и предполагал Александр Вадимович. У них никак не получалось вывести уравнение поля, им вечно не хватало данных. А вот экспериментальная физика шагнула очень далеко, проводя эксперименты и раз за разом подтверждая их эмпирическим путём. Меня за этот месяц таскали по всем направлениям. По словам Александра Вадимовича, я таким образом проходил подготовку к очень важному эксперименту. Он считал, что никто другой не подходит для этого задания. Но его самого мне так и не озвучили.

Созданные приборы из магнитных полей прекрасно функционировали и за пределами пространственного резака. Что, разумеется, не могло не радовать. Технология работала!

В этот день всё было, как обычно: утром тренировка, анализ вчерашнего дня, попытки улучшить и оптимизировать уже существующие модели.

Сегодня Александр Вадимович пришёл сам, хотя за последние пару недель я его очень редко видел.

– Привет, Иван. Как настроение? – задал вопрос он, как только появился на пороге.

– Добрый день! У меня всё отлично. Что привело вас в столь ранний час?

– Важное дело, Иван.

– Я и не сомневался. Уверен, у вас других не бывает.

– Так и есть. Что бы ты сказал, если бы узнал, что есть некоторая планета, откуда, по всей вероятности, пришли люди на нашу Землю?

– Я бы счёл это интересной теорией.

– Не теорией… Не теорией, Иван.

Сначала я подумал, что это шутка, но по лицу руководителя понял серьёзность ситуации.

– Откуда у вас такая информация?

– Из очень надёжных источников. И вот вопрос: ты готов принять участие? Готов отправиться туда? Ты подходишь по многим критериям. Да и подготовка твоя, сам понимаешь, была организована не зря.

– Получается, всё к этому шло? Вы знали заранее.

– Техническое задание уже висит больше года, мы ждали только технологий. Дождались, организовали, теперь нужен доброволец и желательно с мозгами. Так что?

Первая мысль, которая меня посетила: это уникальная возможность, невероятное приключение, которое может случиться лишь раз в жизни. Для себя я уже всё решил, но здравый смысл сопротивлялся.

– Я так понимаю, не всё так просто. Вернуться сразу не получится?

– У тебя будет всё, чтобы собрать обратный портал.

– А зачем вообще туда перемещаться? Какая цель?

– Целью как раз и является организация двустороннего перехода. Это указания из технического задания от первоисточника.

Я замолчал. Собирался с мыслями.

– Я думаю, месяца хватит, чтобы подготовить тебя ещё лучше. Да и мы технологии ещё обкатаем. Так что скажешь? – в очередной раз задал он вопрос. Судя по тону и настойчивости, от меня ждут только согласия. А иначе зачем это всё? Зачем такие выкрутасы судьбы?

– Я сочту за честь принять участие в столь уникальном проекте, – гордо выпрямившись, произнёс я.

– Я и не сомневался, – как само собой разумеющееся, ответил руководитель. – Кстати, твоё изобретение одобрили, чертежи проверили и отправили на исполнение. Устройство будет готово вечером.

О! Я даже не ожидал, что так быстро получится собрать его. Это мечта очень многих людей, ведь моё изобретение – чрезвычайно опасное оружие. От него нет защиты. Пока нет! Если, опять же, воспользоваться моим пространственным резаком, то можно что-нибудь и придумать. Но вечером будет представлен только прототип оружия. Эта мысль меня сильно вдохновила. Остаток дня пролетел незаметно.

Александр Вадимович назначил время, к которому мне необходимо было спуститься в лабораторию.

«Видимо, уже готово», – подумал я.

Когда закончил анализ последнего проекта, отправленного мне на согласование, выскочил из рабочего кабинета, как пробка от шампанского. Да так быстро, что не заметил, как сбил с ног Марину. Я её не видел уже две недели, если не больше. Она всё реже и реже попадалась мне на глаза.

Впервые девушка была не в рабочем костюме, а в лёгком летнем платье. Честно признаюсь, опешил. Я и представить не мог такую красоту. А вспомнив, что скоро вообще придётся покинуть эту планету на неопределённый срок, решил и вовсе не забивать голову повседневностью. Но, к сожалению, сердцу не прикажешь, а голове не объяснишь…

– Что, даже встать не поможешь? – возмутилась Марина.

Оказывается, всё это время я рассуждал у себя в голове, вместо того чтобы помочь ей. А ведь я считал себя хорошо воспитанным человеком.

– Прости, я просто засмотрелся, – сказал я, понимая, что несу несвойственную себе чушь. Я подал ей руку, и она ловко поднялась.

– Спасибо! А поздороваться тоже надо напомнить? Только не говори, что засмотрелся. Два раза в одну игру не играю.

– Я, я…

Я не нашёл, что сказать, поэтому решил просто поздороваться. Я до сих пор крепко сжимал её ладонь и, имитируя рукопожатие, картинно произнёс:

– Добрый вечер, Марина.

– Добрый, – кокетливо улыбнувшись, ответила она.

Её волосы по обыкновению были зачёсаны назад и убраны в хвост. В этом она себе не изменяла. Но мне наконец-то удалось зацепиться за деталь её внешности, на которую ранее никогда не обращал внимание. В рамках образа Марины это оказалось чрезвычайно значительным. Её уши не были проколоты как у подавляющего большинства девочек, девушек и женщин. Соответственно, она не носила никаких серёжек. Настолько приевшийся женский аксессуар, что его отсутствие вызвало диссонанс у меня в сознании. Долго же до меня это доходило. Я даже невольно улыбнулся, осознав это.

– Собралась на вечернюю прогулку?

– Да, выходной же. Не хочу упускать летние тёплые деньки. Договорилась встретиться с подругами. А ты что планируешь делать?

– Я уже и забыл о существовании выходных! Эх! Мне готовиться надо, – ответил я без задней мысли.

– Да, папа сказал о твоём желании участвовать. Повезло тебе! Я его уже полгода упрашиваю на это, но он «включил» отца, – с толикой грусти сказала Марина.

– Может, это неплохо! Когда тебя любят и заботятся о тебе, это же так здорово.

– Для меня это гиперопека. Не хочу так.

Разговаривая, мы дошли до центрального зеркального лифта. И моё сердце ушло в пятки от волнения. Кажется, я перестал совсем его чувствовать. Только редкие глухие удары, словно в большой барабан, отдавали в виски, по пальцам пробежали иголки, и ноги стали ватные. Во рту пересохло.

Лифт открылся, и мы синхронно шагнули внутрь. Я пытался найти точку, чтобы зацепиться взглядом, но в бесконечном пространстве лифта её длинные ноги всё время попадались мне в поле зрения, заставляя моё сердце понемногу набирать обороты.

– Может, будешь мне в глаза смотреть, а не на мои ноги?

– А что, это так заметно? Хотя как тут не смотреть? Они по всюду!

Я окинул взглядом пространство вокруг. Действительно, мой мозг избирательно подходил к видимым им объектам. Везде были её ноги.