скачать книгу бесплатно
Страшная зубастая голова разместилась на длиннющей шее и была украшена двумя, явно жирафьими рогами. Почему-то и голова животного, и его длинная шея были покрыты крупной чешуей. Необходимо заметить, что образ, который видишь у себя в воображении и образ, запечатленный в рисунке, – это, как говорится, две большие разницы. Я смутно чувствовал, что где-то встречал подобный портрет. Но где?
– Ну, и что это за помесь капкана с водосточной трубой? – требовательно спросил Жуковский, обводя взглядом всех присутствующих.
Нам нечего было сказать капитану, и пауза затягивалась. Неожиданно Дарья молча, по-бабьи, заплакала. Строгость, с которой был задан вопрос, оказалась последней каплей, переполнившей чашу волнений сегодняшнего дня. Необычайно крупные слезы рождались в уголках ее глаз и текли по пухлым щекам. Я не оправдываю Дарью, несомненно, лицензированная медицинская сестра не должна себя так вести, но она еще и женщина! Оказавшаяся, к тому же, в эпицентре необычной и страшной истории.
– На, вытри нюни! – капитан протянул Дарье носовой платок.
Женщина благодарно взглянула на него и принялась вытирать слезы. Ярко-красный с золотом платок! Мое сердце учащенно забилось.
– Сестра, передайте мне платок! Жуковский, откуда он у вас?
– Чё сразу откуда, так, подарил один.
– Жуковский, меня не интересует, как вы его приобрели, мне важно, как это оказалось у вас! – я, наконец, получил требуемую вещь в свои руки и развернул платок.
– Китаец, шельма, сунул в качестве презента. Боже, да это же он! – полицейский, отрыв рот, ткнул пальцем в платок. – Но кто это?
– Жуковский, вы не поверите, мы установили преступника! – волна эйфории захлестнула меня и, уже не сдерживая эмоции, я продолжил. – Все сложилось, это дракон!
– Доктор, объясни толком, что сложилось?
– Дамы и господа, прошу вашего внимания! Первое – на платке, подаренном господину полицейскому представителем китайского ресторана, изображен Дракон. Это древний кумир народов Срединной империи. Второе – на рисунке, сделанном Федором, также изображено это существо, в чем может убедиться каждый из присутствующих! Третье – раны на теле пострадавшего оставлены тремя когтями, что характерно для драконов, птиц, динозавров, но никак не для млекопитающих. Четвертое – это кража! Из магазина похищены изделия из драгоценных металлов белого цвета без камней! Господа, все сходится! – от волнения у меня перехватило дыхание.
Присутствующие в комнате продолжали молча и недоуменно смотреть на меня. Неожиданно они взорвались вопросами.
– Доктор, а золото он жрал зачем? Не томи!
– Господин доктор, вы ничего не путаете? Возможно, ваши умозаключения ошибочны?
Я продолжил объяснение.
– Жуковский, господа! Украден металл белого цвета. И существо действительно похитило его, чтобы съесть. Только искало животное не серебро и не золото, не эти вещества были необходимы его организму. И организм отторг чужеродное! Другой белый металл был ему нужен – платина. Дело в том, что драконы нуждаются в катализаторе горения. Соединяясь с метаном и водородом, а именно эти газы вырабатываются в кишечнике дракона, платина порождает огонь! Мы имеем дело с молодым драконом, не обретшим еще все свои атрибуты. И, наконец, господа, пятое – однажды во время посещения Харбина мне довелось беседовать с одним китайским коллегой. Он рассказал мне очень любопытную историю. В эпоху Троецарствия в Поднебесной наступил страшный голод. Люди умирали, как мухи. Страна обезлюдила и скатывалась в варварство. Так вот, в это тяжелейшее время империю спас дракон Джао. Он научил людей выращивать и употреблять в пищу свиней! По представлениям китайцев, драконы – непревзойденные специалисты по части этих животных! Жуковский, я приношу вам свои извинения. Моя ирония была неуместной. Старушка действительно слышала свиной визг, только производил эти звуки дракон!
– Господин доктор, спору нет, все пять доказательств действительно убедительны. Но, причем здесь нападение на льва? И как этот кошмар появился в наших краях? – Федор с иронией смотрел на стол, сравнивая свой рисунок с изображенным на платке драконом.
– Шесть – драконы и тигры – издавна враждуют. Традиционный в китайском искусстве сюжет – схватка этих животных. Дракон перепутал! Он принял льва за тигра и начал охоту. Дракон спрятался в тенях и стал по-свинячьи взвизгивать, приманивая кошку. Нашего пациента, по всей видимости, спасло то, что в природе львы не охотятся на свиней. И двигало им во время прыжка любопытство, а не алчность, которая ослепила бы тигра. Тигр был бы обречен, лев успел отпрянуть и выжил.
Я услышал шорох за своей спиной и поспешно обернулся. Лев смотрел на платок желтыми немигающими глазами, шерсть на его загривке вздыбилась, нижняя губа подрагивала, обнажив страшные клыки. Во всем теле животного чувствовалось чудовищное напряжение.
– Вот и седьмое доказательство, окончательное. Он узнал его! – Федор указал на льва.
– Сестра, двадцать кубиков успокоительного. Михаил, помогите Дарье. Федор, успокойте льва, в конце концов, это ваш служащий! Жуковский, уберите платок и рисунок, – во мне проснулся доктор и я четко отдал необходимые распоряжения, как и положено представителю врачебного цеха.
Не прошло и нескольких минут, и лев мирно спал, положив на лапы тяжелую голову. Жуковский спешно убежал в отделение размножить портрет дракона и доложить начальству о результатах расследования. Федор, уточнив у меня некоторые детали и условившись с капитаном о совместных действиях, отбыл на встречу со старейшинами подьячих. Мы с Дарьей до вечера следующего дня занимались своей рутинной работой – выхаживали пациента. После того, как состояние льва улучшилось, и он явно пошел на поправку, я, проинструктировав сменившую Дарью сиделку – молодую-таки девицу! – уехал домой.
V
По прошествии нескольких дней ко мне приехал Федор. Он передал мне от подьячих чек на сумму, несколько превышающую мой обычный гонорар, против чего я не возражал.
На улице шел мелкий дождь. Я предложил Федору немного отдохнуть и погреться. Он охотно согласился, снял мокрую кожаную куртку, повесил ее в прихожей – стечь и просушиться. Мы сели около камина, от предложенной кубинской сигары подьячий деликатно отказался и достал коробку папирос «Богатырские». Закурили каждый свои. Из прессы я уже знал о неудаче полицейского управления в поимке «дракона из Львиного переулка», как его назвали газетчики. Полиция и отряд добровольной дружины подьяческого сословия прочесали все окрестности, неоднократно перетряхивали китайский ресторан – все тщетно. Дракон, казалось, исчез, но где может затаиться столь огромное существо? А между тем, пожарные уже норовят списать на него все городские пожары за этот год и требуют от казны дополнительных ассигнований. Владельцы ресторана подали жалобу градоначальнику на понесенные вследствие облавы убытки. Подьячие вынуждены по ночам караулить львов, из-за чего упала производительность труда, и в городе образовался дефицит сувенирной продукции. Федор рассказал мне о не попавших в прессу деталях этой операции. Особенно забавным мне показался эпизод, в котором Жуковский заказал кузнецам с Литейного гигантские наручники!
Журналисты увидели Жуковского с чудо-наручниками и запели старую песню о полицейском государстве и готовящихся репрессиях. Полицейское начальство, прочитав газеты, устроило Жуковскому страшный разнос.
– Виданое ли дело! – возмущался Федор. – А Мишаня не стрижется, не бреется, требует называть себя Михаилом сыном Божьим, борцом со змием. А сам сколотил из молодежи шайку и призывает к китайскому погрому! – мой собеседник был явно расстроен происходящими событиями.
– Федор, в ближайшее время можете спать спокойно, дракон не объявится.
Подьячий был явно удивлен и молча уставился на меня. Я был удовлетворен произведенным эффектом.
– Как знает любой ребенок нашего города, нежить не может появиться из ниоткуда, необходим материальный субстрат – лучше скульптурное изображение. В нашем случае в роли такого субстрата выступает совокупность рисунков дракона в интерьере китайского ресторана. Однако, в отличие от скульптуры, этот субстрат слаб и может явиться проводником для материализации лишь под мощным влиянием Селены. Я провел некоторые изыскания в библиотеке Русского географического общества, где, как вам известно, я состою. Так вот, сведения о схожем феномене содержатся в трудах Марко Поло. Хотя ряд авторитетных специалистов в этой области считают, что португалец преувеличивает силу ночного светила. Они – и я присоединяюсь к их мнению – полагают, что дополнительным проводником послужил архетип.
– Господин доктор, не скрою, мне доводилось читывать кое-что из работ профессора Юнга, но все же поясните, при чем здесь архетип и когда объявится чудовище?
– Объединять Дракона и Зверя – это большое заблуждение. Само имя этого животного произошло от греческого «derkein», что значит «видящий». Дракон издревле считается аллегорией пророчества и мудрости, как, впрочем, и королем воров. В китайской мифологии схватка дракона с тигром символизирует базовые противоречия: между небом и землей, верхом и низом, мужским и женским, светлым и темным, и т.д. «В самый темный час рождается утро» – гласит даосская мудрость. «Янь» и «инь» едины в своей дуальной борьбе. Когда единство приходит в движение, его дыхание порождает мужское начало, когда останавливается – женское. Оба начала одухотворяет энергия «ци» и порождает, таким образом, пять стихий, которые образуют десять тысяч вещей, следуя незыблемым законам «ли» и подчиняясь математическим принципам космоса – «со». Это знание намного древнее европейского. Если есть китаец и тигр – дракон объявится непременно. Заметьте, Федор, наш цех был категорически против закрытия Аптеки в Львином переулке. Ведь еще Блок написал: «И повторится все как встарь. Ночь, ледяная рябь канала, аптека, улица, фонарь». Заметьте, Федор, никакого китайского ресторана! Поэт всегда ценнее торговца, особенно в нашем городе. Поэт творит Петербург, созидает миф, приращивает богатство, а торговец его распродает. Ужасное варварство – разрушить магию поэта и открыть в старейшей аптеке закусочную. Что мы имеем в результате? Мост, как древний символ соединения неба и земли, львов, да китайский ресторан в придачу, отчего бы к этой компании не присоединиться дракону? Федор, поймать дракона не по силам ни полиции, ни вам, ни кому-либо другому. Он будет бесконечно возрождаться, чтобы вместе со львом превращаться в «змею, кусающую себя за хвост»! «Уроборос» – это вечность, порочный круг циклов всеобщего проявления. А ведь это можно и нужно было предвидеть!
– Что же делать, господин доктор? Что же делать?
– Не знаю, Федор… В ночи, когда Селена входит в свою полную силу, прячьте львов и обяжите китайцев кормить дракона. Говорят, он очень любит свиней. И да наградит господь разумом высочайших и честностью остальных чиновников…
История вторая. Ночной пациент
I
Случай, о котором я хочу рассказать, произошел в одну из тех стылых зимних ночей, когда хороший хозяин собаку из дому не выгонит. На дворе стоял декабрь. Не самый комфортный месяц для жизни в Санкт-Петербурге. За моим окном сильный ветер громыхал листами железа, покрывающего крыши в центре города. Он был настолько силен, что, казалось, еще час-другой и разметает по всему свету жалкие домишки, построенные по приказу Великого Императора в неприветливом северном краю. Уничтожит все, чем гордятся тщеславные горожане, и вернет болотам первозданную девственность и безлюдность.
Жизнь в столице закаляет людей. Истинного петербуржца легко можно узнать в любой толпе по тому пренебрежению к капризам природы, которое он демонстрирует безо всякой для себя выгоды. Просоленные балтийские штормы с детства закаляют его характер и формируют определенное, чуть ироничное отношение к жизни. Благодаря этой психологической установке светская жизнь в столице в зимнее время становится особенно блистательной. Публика же попроще, лишенная доступа в свет, развлекается в многочисленных барах, трактирах и прочих питейных заведениях. И чем короче становится световой день и злее стужа, тем шире реки пива и кофе, протекающие там.
Я же, напротив, коротал вечер дома, уютно устроившись у камина. Хороший цейлонский чай и жаркий огонь, согревающий ноги, позволили с наслаждением предаться чтению одного модного романа и почти отвлекли меня от болезненных ощущений. Надо сказать, что я был не совсем здоров.
Неделю назад изрядный ущерб моему здоровью нанесла одна подлая ведьма, которой я, повинуясь долгу врача, невольно перешел дорогу. К сожалению, вероятность магического столкновения – неотъемлемая часть нашей профессии. Как гласит одна из медицинских аксиом: «Ищи, кому выгодна болезнь пациента». Только установив всех, кто заинтересован в болезни, врач получает возможность снять проклятие, ставшее причиной расстройства.
Известны случаи воздействия родовых проклятий, передающихся, скажем, по мужской линии от отца к сыну через многие поколения семьи. Такие ситуации редки, но успех в лечении родовых проклятий способствует славе лекаря и, как следствие, расширению его практики. Хоть и труден поединок с непредсказуемым результатом, но это честное противоборство. Врач, словно сапер на минном поле, обезвреживает одну мину за другой. По большому счету, он борется с самим собой: аккуратность в действиях, широкий кругозор, неумолимая воля неизменно приводят к победе. Как говорится: «враг есть враг, и отношение к нему должно быть беспощадным».
Важно не расслабляться, и не упустить момент магического столкновения с персоной, наславшей порчу. Иногда это необразованный деревенский колдун, действующий больше по наитию, нежели понимающий смысл своих смехотворных усилий. Такой противник не в состоянии причинить особенного вреда дипломированному врачу. Где ему совладать с лезвием медицинской логики, отточенным научными штудиями в Университете и практическим опытом.
Ранение, о котором я упомянул выше, было получено в ситуации иного рода. К сожалению, в наш век многим людям деньги представляются мерилом успеха. В погоне за презренным металлом они не останавливаются ни перед чем. А врачи – тоже всего лишь люди…
Сама традиция, согласно которой пациент платит за лечение болезни, провоцирует нечистоплотных коллег к затягиванию терапии. В арабском мире, к слову, это абсолютно невозможно, там врач получает гонорар, пока пациент здоров! Мы же в Европе лишь говорим о необходимости поставить во главу угла принципы здорового образа жизни и профилактику болезней. Пока изготовление лекарств отдано на откуп негоциантам, это будут только разговоры. Слишком много денег крутится в фармацевтическом бизнесе.
Конечно, врачи, назначающие неэффективное лечение с целью затянуть терапию или даже получить отступные от фармацевтической компании, достойны презрения как люди, позорящие наш славный цех. Но те, кто используют в тех же недостойных целях магию, на мой взгляд, худшие из преступников! Эти предатели наносят свой подлый удар исподтишка, пользуясь доверием коллеги.
Вот суть столь трагично сложившейся для меня ситуации. Несколько месяцев назад ко мне за помощью обратился пациент. Его положение в обществе заставляет меня быть особенно деликатным, поэтому обойдемся без имен и назовем его N. Господин N – один из богатейших людей столицы. Свое состояние он нажил на торговле сахаром. И словно в насмешку, судьба лишила его возможности чувствовать сладость жизни. До обращения ко мне господин N долго и безуспешно лечился в одной весьма респектабельной клинике, расположенной на Невском проспекте. Я неоднократно бывал в этом лечебном учреждении и неизменно приходил в восторг от убранства покоев, выдержанных в персиковых тонах.
Лечащим врачом господина N была хозяйка клиники. По упомянутым выше причинам, я ограничусь намеками, хотя видит Бог, эта порочная женщина достойна публичного позора. Однако интересы пациента превыше всего!
Узнав о желании пациента сменить лечащего врача, она продемонстрировала свою двуличность. На словах выразила согласие с этим решением и даже дала мне неплохую характеристику, на деле же наложила на пациента сильнейшее проклятие. По ее разумению, я был не в состоянии распознать этот заговор, следствием чего должны были стать ухудшение здоровья пациента и его неизбежный возврат в «персиковую клинику».
Случилось так, что коварство не удалось – я безо всякого труда установил суть проклятия и приложил все усилия для его скорейшей нейтрализации. Я допустил лишь одну оплошность, оказавшуюся роковой. Были тому виной этические ограничения или мой некоторый провинциализм, – но я слишком поздно догадался, кто стоит за этим проклятием. За что и поплатился. До сих пор с дрожью вспоминаю белесые глаза старой мегеры в момент, когда она нанесла мне сокрушительный по своей мощи удар.
Опыт, бесценный опыт, приобретенный на Восточных окраинах Империи, спас меня. Впрочем, без последствий не обошлось. Мои внутренности словно прижгло раскаленным железом. Пропущенный удар был такой силы, что в одно мгновение я потерял почти всю киноварь.
Даосские мудрецы указывают: киноварь – это не только одна из эманаций магической субстанции, необходимого условия для магической практики, но и энергия времени. Чем меньше запас киновари у человека, тем быстрее он умрет. И, напротив, поддерживая должный запас киновари в организме, можно достичь бессмертия. Уж не знаю, насколько это правда. Наша Европейская наука, как известно, смотрит на Восток с изрядным высокомерием. Между тем, даос, поведавший мне тайну киновари и научивший некоторым приемам восстановления ее уровня, по словам сведущих людей, живет на этом свете уже пятую сотню лет!
Благодаря ли воле Провидения, или тайным восточным искусствам, которыми немного владею, но я выжил. Скажу прямо: к счастью – не только выжил, но и вылечил пациента; к сожалению – не мог ответить ударом на удар. Дело не в знаниях и умениях – и того, и другого у меня в избытке. И не в отсутствии психологии победителя – без воли к победе на Восточных окраинах Империи не выжить. Слишком мощный клан стоит за этой ведьмой. Что может противопоставить магической мощи, светским связям, чудовищному размеру кошелька старинного петербургского медицинского клана врач, вернувшийся не так давно в столицу и еще не обзаведшийся должным числом друзей и покровителей? Мне просто не поверили бы, осмелься я рассказать о том, что творится за персиковым фасадом. И что хуже, это могло быть воспринято как проявление зависти и неэтичной конкуренции. Да и магический поединок невозможен. Я еще слишком слаб, а враг надежно защищен своими слугами и учениками.
Лишенный не только возможности отомстить, но даже предать огласке произошедшее, более недели я занимался интенсивным самолечением. Впрочем, мой закаленный жизнью в не лучших местах мира организм благодарно отозвался на проявленную о нем заботу.
Ежедневные сеансы самогипноза и специальный комплекс упражнений Ци-Гун в сочетании с асанами Хатха-йоги способствовали восстановлению уровня киновари и баланса жизненной энергии. Использование в соответствии с принципом Ненцки prodrug-терапии, а также строжайшее соблюдение диеты быстро направили мое тело на поправку. Душа же продолжала кровоточить, и я хандрил, изыскивая причины этому и в потере семи килограммов веса, и в неприятной сухости слизистых в результате атропиноподобного действия Extractum Belladonnae spissum, и особенно в вынужденном ограничении своего пищевого рациона овсяной кашей и кефиром: продуктами, вырабатывающими необходимую для лечения слизь, но отвратительными на вкус!
Впрочем, никто не может упрекнуть меня в недостатке силы воли, я достойно выдержал испытания, выпавшие на мою долю. Я не курил табаку, не пил кофе, не ел мяса. И уже приступил к некоторой ограниченной практике, избегая, впрочем, сложных случаев до полного восстановления собственного здоровья.
На сегодня прием пациентов был окончен.
Как сказано ранее, я наслаждался чтением и горячим чаем, когда в дверь моей квартиры постучали.
Открывая, я тешил себя иллюзией, что это соседям понадобился совет или они решили развлечься беседой. Но, как только я увидел гостя, мои иллюзии развеялись, как дым.
За дверью стоял подъездный домовой.
Вообще-то в столице домовых много, официально числятся помощниками дворников. Не знаю, тяга ли восточных людей к кумовству и землячеству тому виной, или какая другая есть причина, но большая часть домовых – приезжие. Домовой, поддерживающий порядок в нашей парадной, – не исключение, его зовут Ильдар и родом он из степей Прикаспия. Существо это небольшого роста, не более метра. Имея хлипкое сложение и безобразную осанку, домовые избегают людей. Ильдар старается выполнять свои обязанности по поддержанию порядка в парадной по ночам, когда жильцы спят и не могут его увидеть.
И вот это в высшей степени нелюдимое существо стучит в дверь моей квартиры. Не нужно обладать особым умом, чтобы понять причину, объясняющую подобное поведение, – мои услуги понадобились кому-то из нежити. Да не просто кому-то, а тому, кто не дружит с птицами, иначе пациент мог бы воспользоваться почтовой службой, что, несомненно, быстрее и связано с меньшими хлопотами, нежели привлечение домового к роли вестника.
– Кто болен?
Домовой опешил и испугано загукал. Цепь моих рассуждений была ему недоступна.
Я почувствовал некоторое удовольствие от ощущения интеллектуального превосходства и тотчас устыдился своего чувства. Действительно, как можно состязаться в уме с домовым? Это дает знать о себе комплекс неполноценности, сформировавшийся у меня после столкновения с подлой ведьмой!
Домовые – существа, конечно, недалекие, но очень сенситивные. Они превосходно улавливают малейшие оттенки настроения собеседника.
– Доктора ждут внизу, это срочно, – домовой чувствовал, что я безопасен, но по привычке кратко сформулировал мысль, а выполнив поручение, тут же отвел мой взгляд.
Зная из опыта, что пытаться увидеть домового, когда он этого не хочет и отводит человеку глаза – занятие неблагодарное, я вернулся в квартиру и принялся собираться на вызов.
Сборы не отняли много времени. Первым делом я выпил лекарство. В этом не было бы нужды, оставайся я дома. Но вызов к пациенту требовал мобилизации всех моих еще до конца не восстановленных сил. Профессионал обязан гарантировать пациенту достаток сил и средств, имеющихся в арсенале доктора и необходимых для оказания помощи.
Затем я переоделся в удобную одежду. Основатель нашего цеха великий Гиппократ наказал врачу носить одежду простую, но достойную и опрятную, дабы самим видом своим врач подвигал больного на благочестивые размышления. Я накинул непромокаемый широкий плащ с капюшоном из тех, что носят капитаны норвежских торговых судов. Взял свой уже несколько немодный, но горячо любимый врачебный саквояж. Я имею одну слабость – не могу расстаться со старыми, надежными вещами. С ними так много связано! Мне кажется, что само наличие в моей руке врачебного саквояжа придает мне дополнительные жизненные силы. Проверил запас денег в кошельке. Ведь неизвестно, кто за мной приехал и как удастся договориться насчет обратного пути. На дворе стояла ненастная погода, время было ночное, я знал, что нахожусь в плохой форме, и хотел быть уверенным в своем благополучном возвращении домой. Оружие я решил не брать, ограничился зонтом-тростью.
Должным образом экипированный, я вышел на улицу.
II
В переулке стоял крытый экипаж, запряженный четверкой великолепных лошадей. На козлах сидел громадный кучер столь важного вида, что можно было подумать – он из княжеского двора. Поражал вид богатейшей ливреи, проглядывающей из-под распахнутого плаща. На ней недвусмысленно в свете Селены вспыхивали мрачным огнем настоящие самоцветы, словно говоря неосторожному: «Остановись! Подумай, какое высочайшее положение должны занимать в обществе хозяева эдакого кучера!».
Я становился, лишенный дара речи. Но нет, не показная роскошь удивила меня, бывал я во дворцах восточных деспотов, где в гигантских аквариумах плавали ценимые много дороже золота ран-чу, чья стоимость лишь подчеркивалась крупными бриллиантами, вживленными в тела драгоценных рыб.
Личность сопровождающего карету была намного удивительнее! Всадник Аничкина моста из знаменитой четверки Клодта гарцевал вокруг экипажа. Он был безумно красив той античной мощью и первозданной животной грацией, что, увы, навсегда утеряны цивилизованными людьми.
Кучер даже не посмотрел в мою сторону, но я знал – ждет он именно меня. Я без промедления забрался внутрь, занял место на уютном кожаном диване. Экипаж рванул с места и понесся во весь опор.
Оглядевшись, я убедился, что нахожусь в карете один. Никогда прежде мне не доводилось выезжать к больному с подобной помпой. Кто же мой пациент и что с ним случилось? Несомненно, он принадлежит нежити, об этом свидетельствует способ, которым меня вызвали. Но карета и сопровождающий всадник! Видать, хозяин экипажа – очень важная персона и в мире нежити, и в мире людей. Дорога заняла около получаса, но мне не удалось ни на йоту приблизиться к разгадке личности таинственного ночного пациента.
Карета остановилась плавно, так, чтобы пассажир не ощутил толчка, и я его действительно не ощутил. Кучер был, несомненно, мастер своего дела и не зря носил столь вызывающе роскошную ливрею. Пора и мне проявить себя. С достоинством, приличествующим настоящему врачу, я вышел из кареты и очутился на поребрике около богатого городского дома. Не успел я сообразить, где нахожусь, как кучер со свистом протянул лошадей кнутом, и карета умчалась.
Всадник остался, но проку от него было мало. Он молчаливо, словно статуя, застыл на мостовой подле меня. Наверное, его заданием была роль охранника и не более того. Но кто тот злодей, защита от которого требует столь мощного телохранителя?
На память мне пришел вызов к подьячим, и мурашки пробежали по телу. Всякое может ожидать доктора в ночном Санкт-Петербурге! Хотя, возможно, виной невольной дрожи был лишь порыв ледяного ветра.
Успокоившись и осмотревшись, я понял, что нахожусь у дома Белосельских. Эта семья по праву принадлежит к узкому кругу столичной знати. О величине состояния Белосельских слагают легенды. Впрочем, это имеет малое отношение к сути происходящего.
Пострадавший находился передо мной. Мне надлежало выполнить врачебные обязанности не в отношении хозяев дома и даже не к прислуге я был приглашен.
В медицинской помощи нуждался охраняющий дом атлант.
От боли он балансировал на грани сознания и безумия.
Темная кровь сочилась из трещин на его могучем торсе.
– Как появились эти раны? – спросил я у товарищей пациента, находящихся рядом с ним.
– Шайка пачкунов неожиданно напала на него сегодня днем. Их усилия были бы обречены на провал, но они подло воспользовались нашей слабостью, ведь, как и другие представители нежити, под лучами солнца мы впадаем в спячку и практически лишаемся силы. Нападение, мы уверены, было подготовленным. Враги действовали организованно и стремительно. Менее минуты понадобилось им, чтобы нанести нашему товарищу ужасные раны. Для рисования магических graffiato (русск. – граффити) они использовали красную охру. И это были не просто граффити! Ранее мы уже сталкивались с пачкунами, и умеем защищаться от простого вандализма. Но эти рисунки придуманы кем-то хорошо понимающим в магии. Граффити оказались страшны не только воздействием непосредственно составляющих их символов. Великий Гелиос использовал их в качестве мишеней для своих смертоносных стрел. Божественные стрелы нанесли раны, которые вы видите, – ближайший атлант с болью посмотрел на меня. – Нашего несчастного товарища спасла Селена, ранее обычного взошедшая на небосвод. Присутствие Селены не позволило Гелиосу завершить гнусное дело. Как только он скрылся в своих чертогах, мы отправили за вами. Понимая, что подлые убийцы, осмелившиеся напасть на слуг Белосельских, не только безрассудно храбры, но еще и пользуются поддержкой некой могущественной персоны, потому не остановятся перед нападением на врача, мы приняли все возможные меры предосторожности. Отказались от услуг почты. Воспользовались каретой господ Белосельских с их любезного согласия. Для охраны привлекли всадника Аничкина моста, ловкость и сила которого может устрашить любого разбойника.
Атлант винил в трагедии прежде всего людей, и был в этом прав. Солнечный бог явился только исполнителем. Ослепленный своей ненавистью к нежити, возлюбленным друзьям Селены, он стрелял, не задумываясь. Так капризный ребенок сворачивает голову канарейке только по той причине, что мать наслаждается ее трелями, а он недополучает толику родительского внимания. Это жестокость бездумная по своей природе.
Большего осуждения заслуживают входящие в группировку фанатики, подло напавшие на неспособного защитить себя днем атланта, в особенности, таинственный колдун, составивший графическое заклятие и научивший бандитов рисовать смертельные символы.
Я был уверен, что колдун принадлежит к роду людей. Мне стало горько и стыдно за это. Однако какие бы чувства меня ни одолевали, я, как врач, не имею права бездействовать. Трезвый ум, умелые руки, любящее сердце – вот достоинства настоящего эскулапа.
Внимательно осмотрев раны, я убедился – без медицинской помощи пациент не проживет и суток. Гелиос добьет его первыми же лучами-стрелами, как только выведет свою колесницу на небосвод. Необходимо снять проклятие граффити, пока не кончилась ночь – время Селены.
– Подобные раны лучше всего лечить методом «наложения рук», когда доктор использует свою магическую силу для скорейшего заживления. Я владею этим методом, но слишком слаб в настоящее время для его применения, – я чувствовал себя виноватым за собственное бессилие.
Невольно в голове зазвучали филиппики, которые атлант в данной ситуации имел полное право обрушить на меня: «Хорош специалист! Его пригласили, а он не в состоянии оказать помощь, только карету зря гоняли!». Стыд душил меня и мешал мыслить здраво.
Должно быть какое-то решение. Если у врача не хватит сил для лечения пациента, то что? Неужели больной в этом случае обречен?
– Доктор, все, что угодно! Мы окажем любую помощь! Умоляю, скажите, что же нам делать? – вразнобой воззвали ко мне атланты.
– Одну минуту, господа, одну минуту, – какое-то воспоминание смутно проскользнуло в моей голове.
III
Я мысленно приказал себе успокоиться. Сделал несколько дыхательных упражнений, удерживая в фокусе внимания синий, желтый и красный цвета и обратился за помощью к Будде врачевания. Возникло видение библиотеки и старинной книги, лежащей на столе. Ну конечно – трактат! Усилием воли я вызвал в памяти текст врачебного канона Ибн-Сины.
Диагностика болезни:
Установление причин заболевания. – Это уже сделано, дальше.
