Первое путешествие

Попав на кухню, мы сразу убедились, что население замка велико, даже очень. На кухне стояло несколько печей, что-то на подобии коптильни, над которой, как и везде, находилась вентиляция, так что воздух был не затхлым, а чистым и свежим.

– Это наша кухня. Всё, что вы видите здесь, сделали в Умрелгарде. Этот город стоит на самом севере континента Анерден, на котором мы, естественно, находимся.

За дверью на кухне был склад с продуктами. Также под замком располагалась огромная сеть подвалов, в которых хранились скоропортящееся продукты, настаивался квас и хранилось вино. Экскурсия закончилась к вечеру. Мы осмотрели практически весь замок, исключая подземелье, крепостную стену и башни, даже побывали в оружейной, где хранились доспехи и оружия для рапторов, выкованных частично из дора – самого прочного металла.

Через массивные врата замка мы вышли в сад. Я нигде не видел ничего подобного, да и, наверное, потому что ничего доселе и не видел, в саду стояли мраморные памятники, затянутые плющом с алыми цветами, благоухающими мёдом. Дорожки из отшлифованного гравия разбегались в разные стороны, переливаясь на солнышке. На деревьях висели плоды. Весь этот пейзаж привлекал своей нежностью, красотой и яркостью. Кажется, что цветы росли то тут, то там, без определённого порядка. На самом деле так только казалось. Во всей композиции замка и сада скрывался сложный смысл, раскрыть который можно только тогда, когда войдёшь в гармонию, проникнешься всей душой. Птицы весело щебетали, взмывая вверх, поближе к уходящему солнцу, в воздухе пахло ягодами и фруктами.

– А это место, где можно отдохнуть от всех забот и разобраться в мыслях, сад у нас небольшой, но очень живописный. Могу только сказать, что вся композиция тянется к краю утеса. Там находится беседка, – он указал пальцем на юг. – Почти перед обрывом на немного выведенной вперёд площадке, картина воистину захватывающая. – Трам прислонился спиной к чёрной стене замка и замолчал.

Все разбрелись куда хотели, а я направился к беседке, заросшей лозами. У подножия махонького холмика тёк ручеёк. Я перешёл чистый, как слеза, ручей по мостику, поднялся по белоснежным ступенькам и сел на одинокую серую скамейку, вырезанную из белого мрамора искусными мастерами древности. Я сидел и любовался здешними красотами и, конечно, больше всего закатом. Тишина и спокойствие и больше для полного счастья ничего не нужно. Я подошел к краю и посмотрел вниз. Река Ордрен впадала в огромное озеро переходило в маленькую речку, огибающую возвышенность с юго-востока, на которой располагался замок и, петляя между холмами, деревьями, уходила к морю на юг. Солнце зашло за горизонт медленно и плавно растворилось в розовой полосе. На синем небосклоне появилась первая звёздочка, такая махонькая и одинокая, прямо как я в этом чужом и одновременно родном мне мире. В саду и в замке включились фонари-солнца, застрекотали сверчки, одни играли высокие ноты, другие низкие, получалась чудесная вечерняя мелодия. Бесшумно сел орёл рядом. Если бы он не поклонился, изящно выгнув спину и убрав крыло назад, я бы не понял, что это Фарн.

– Орнитохей ждёт вас в обеденном зале. Советую поспешить. – он снова грациозно поклонился и улетел также бесшумно.

В зале за столом сидели все обитатели замка. Все без исключения в стёганых жилетах зелёного цвета с жёлтой каймой, только значки были разными. У кого в виде меча и щита, у кого нож, поварёшка и сковорода, у кого гроздь винограда и так далее. Встал Орнитохей и поднял кубок, ярко украшенный драгоценностями.

– Сегодня – в тридцать восьмой день Даров Солнца мы отныне будем отмечать праздник… – он выдержал длительную паузу в первую очередь для пущей драматичности, пока все не взяли в руки кубки. – именуемый днём Хранителей. Да будет теперь мир и процветание в нашей стране и никогда не потускнеют знамена замка и глаза его замечательных обитателей!

Рапторы прорычали что-то непонятное, и звон кубков, слившись в один звук, пронёсся по всему залу.

У окон встали рапторы со скрипочками, дудочками, арфами, лирами и мандолинами. Полилась красивая, энергичная, заводная музыка. Ящеры запели песню, весело и задорно, словно пели эту песню постоянно, но на самом деле они сочиняли слова на ходу.

День Семёрки отмечаем весело и громко,

Будем мы плясать, резвиться очень-очень долго

Всем врагам на зло! Эх!

Пусть льются вина, льются песни, стукаюся кубки,

Чтоб все гады от досады раздулися…

– И лопнули! – прокричал напившийся ящер из-за стола.

Нам не прочь повеселиться, и гулять, и танцевать

Будем мы весь день, всю ночь на скрипочках играть. (скрипки заиграли энергичнее, резвее и ярче, солируя, переходя в сложные и красивые вариации мелодии).

Никто сегодня не заснёт и ни разу не зевнёт

Будем мы вопить всю ночь, чтобы сон ушёл прочь.

Праздник этот отмечая побыстрей налейте чая, заносите торт.

Все танцевали, пели, чего только не делали. А сколько вкусных яств лежало на столе. Даже цельного зажаренного кабанчика уместили. Всё прошло очень весело, задорно и смешно. Оказалось, что какие-то рептилии умели так виртуозно танцевать и красиво петь, а как они играли на инструментах… Заслушаешься. Не обошлось и без торта, который по своим размерам был не меньше быка. Мы успели познакомиться с отцом Трама – Трейном, который обещал за наше времяпрепровождение в замке показать и рассказать нам абсолютно всё. Он оказался очень приятным раптором.

Со стола убрали тарелки, оставили только хрустальные графины с водой и стаканы. Нас сопроводили в комнаты в немного поддатом состоянии, но не всех, включая меня, так как я танцевал и пить не собирался, осушил всего один кубок с вином. Я лег спать, смотря на месяц. Сны мне снились хорошие и спокойные.

Вторая глава

В замке Орнитохея

Следующий день начался точно так же, как и другие обыкновенные дни. Я проснулся, лучи солнца ласково и нежно погладили меня по лицу, пробежались по высоким массивным стенам замка, озарили светом бойницы, лестницы, башни с бордовыми и темно-зелеными крышами. Я смыл с себя ночную сонливость, взбодрился и зарядился энергией на весь день.

Утро в замке Орнитохея начиналось у всех всегда вразнобой. С восхода солнца рапторы плотно завтракали и шли заниматься своими делами. Но так как все просыпались по-разному, повара вставали раньше всех и готовили завтрак, накрывали на стол и уходили дальше спать, просыпаясь только к полудню, чтобы успеть приготовить обед. Когда просыпался Орнитохей и чем он занимался никто не знал, кроме, естественно, самого Орнитохея. Его покои располагались выше всех других в южном крыле замка на пятом уровне и были, как говорят, немного больше и выше, чем все остальные помещения и включали в себя обсерваторию, комнату для медитации, личную библиотеку тилара и просторный балкон, но на самом деле мне показалось, что это замок, построенный на замке, потому что стоял этот корпус отдельно, как надстройка к крыше основного замка, к нему можно было попасть по лестнице в башне со второго уровня, или по мосту, который выводил на купол библиотеки, утыканной острыми башенками. Мы жили на третьем уровне замка, там также находились абсолютно все жилые комнаты и отдельный зал для мытья, где стояли огромные бадьи и печь. Обеденный зал располагался на втором уровне, как и кухня, склад продуктов. Южное крыло определили как библиотеку, его еще называли Великим Архивом, он располагался словно отдельно от всего замка, но одновременно был слит с ним воедино, казалось, что сначала построили Архив, а потом пристроили остальной замок, он представлял собой очень просторный склад книг и различных рукописей и был на столько огромен, что занимал второй, третий и четвертый уровни замка, но только из него можно было попасть к покоям Орнитохея, мастерскую, лабораторию и зал для медитации, где проходили тренировки с применением магии, или так называемых внутренних сил и энергии мира, а вот северное полностью отдали музею, где хранились древние артефакты, рукописи, повести и полная летопись об истории Валана, там же находился и зал для особо важных торжеств и церемоний на втором уровне.

С этого дня нас стали обучать. Воины замка и Трам учили нас ратному делу, рукопашному бою, сам Орнитохей обучал истории и владению своей внутренней силой, умением пользоваться ей. Лингвисты и полиглоты рапторы преподавали языки и грамматику, больше всего делали акцент на Всеобщий, а также мертвый язык Храмовников – народа ариан, на котором было написано большинство древних рукописей, язык гномов и их руническое письмо. Нас готовили как профессиональных воинов, а также пытались сделать всесторонни развитых людей, людей достойных и правильных для того, чтобы навести в мире порядок, как и пророчил по мнению Орнитохея Ондер.

Пока мы жили в замке, с нами происходили различные события. Они могут показаться неинтересными и скучными, но я считаю совершенно неправильным не рассказывать о них.

В один из прекрасных выходных дней занятий не было, нам разрешили организовать свой досуг самостоятельно на целые сутки. Трейн, с которым мы проводили почти всё своё свободное время уехал в город на неделю за продовольствием и посмотреть, какова политическая ситуация в мире. Трам взял на себя все обязанности отца и вместе с Фарном поехал с проверкой по территории, принадлежащей хозяину замка. Никому до нас не было дела и делать совсем было нечего. Не охота было провести день в библиотеке, где мы и без того застревали на долго, почти что каждый день перечитывая книги, незачем было медитировать, сидя в одной позе и, как говорит Орнитохей, впитывать энергию, учиться контролировать и направлять свою силу. За те примерно два солиса, проведённые в замке, почти не осталось мест, каких мы не видели. Пойти тренироваться тоже не было смысла, я и без того облазил все стены замка с мечом в руках, сражаясь с учителями рапторами. «Чем же мне заняться?» – спросил я себя и упал на стул, схватившись руками за голову. Маятник часов ходил туда-сюда, тик-так и сбивал с мысли. Я провалился в своего рода транс, слушая нескончаемое тиканье. Не могу знать сколько прошло времени, но, если бы не проходящий мимо стройный смуглый парень, звали его Бавлий, я вспомнил имена всех уже к утру следующего дня после прибытия, неизвестно сколько я бы ещё просидел в таком состоянии. Бавлий кашлянул, и я вздрогнул, резко вернувшись в реальный мир.

– Доброе утро. – Непроизвольно проговорил я. – Присаживайся.

– Кому оно доброе, а кому не очень. – Парень тяжело вздохнул и направил голубые глаза в сторону окна, откуда открывался вид на высокую черную как сажа стену, а за ней где-то внизу поля, засеянные пшеницей, виноградники и сады, там росли кусты вишни, ежевики, яблоньки. – У тебя есть свободная минутка?

– Да говори уже. Что случилось?

– Ну так вот. – Бавлий подался немного вперёд. – Вирия (светленькая девушка с милым кругленьким лицом, выраженными щечками и аккуратненьким остреньким носом) считает, что я ей уделяю мало внимания. А именно гуляю по саду с Фильпой (девушка высокая стройная темная с голубыми глазами), очень тесно с ней общаюсь, с головой окунулся в изучение боевых искусств, истории и литературы, совсем не замечая Вирию. Я считаю это полным вздором, хотя, два дня назад она на меня совсем взъелась. Мы ещё на мечах тренировались, меня Трам с Фильпой, как назло, поставил. Как на меня ещё Вирия смотрела, я всем телом чувствовал её взгляд, какая же она ревнивая.

– Да, я сам заметил, бедному Свирду (светлый парень, немного шире Бавлия, который появился вместе с ним) так досталось, Вирия его от злобы заломала, повалила наземь и вывихнула руку. Я даже помню в подробностях этот случай. Фильпа на тебя упала, на мой взгляд нечаянно как-бы приобняв, такой близости Вирия и не вынесла. Вы в этой ситуации оба не правы, я считаю…

– Отрицаю! – перебила меня Фильпа спокойным, но строгим тоном, она вошла в комнату плавно, держа спину ровно, немного приподняв нос с маленькой горбинкой, едва заметной, показывая нам свою изящную шею. – Я уже минуту стою под дверью, а вы меня как будто не видите. И не смотрите на меня со столь удивлёнными лицами. Вы не правы оба. Мы с Бавлием друзья, хорошие, я бы даже сказала близкие друзья. Я испытываю к нему только дружеские чувства. – Она села рядом с нами, закинув ногу на ногу и прикоснулась к руке Бавлия со вздувшимися венами своей гладкой и нежной рукой с длинными красивыми пальцами и аккуратно подстриженными ноготочками, так тихо, осторожно и неожиданно, что я едва уловил это движение. – Ведь правда? Мы ведь просто друзья. – Фильпа мило улыбнулась слегка, приподняв темные ухоженный бровки, сужающиеся к краям и образующие дугу сначала снизу потом сверху, едва различимую. Улыбнулась она с любовью в глазах ярко розовыми губами так, что верхняя губа, стала тоньше, чем нижняя, а между ними посередине образовался крохотный просвет, Бавлий ответил ей тем же и крепче сжал её руку.

– Вот это, блин, идиллия! – Я вскочил с места и отвернулся, мне стало противно смотреть на них ни с того ни с сего. – Я где-то слышал, что в любовном треугольнике один угол тупой. Понять бы кто? Но факт в том, что это не всегда парень. Может на этот вопрос вы дадите мне ответ? Начнём с вас, Бавлий. У вас с Вирией и так всё хорошо, ладно ты с Фильпой в хороших отношениях, но о своей тоже забывать нельзя, но также прошу заметить, что и она не права, так сильно ревнуя, но ты, Фильпа, видя, что происходит, не можешь взять ситуацию в свои руки и помирить их, как-то помочь, но ты же наоборот подбрасываешь поленья в огонь и тем самым разжигаешь его ещё больше. Я скорее всего предположу, что тупым углом являешься ты. И это наверняка. Как бы мне не нравилась Вирия, я бы чисто из уважения не полез туда третьим. Я даже не знаю каким надо быть идиотом и невоспитанным человеком, даже неприличным, чтобы всё испортить. Я таких людей, Фильпа не очень-то и уважаю.

Фильпа хотела что-то сказать, но ком в горле не дал ей даже рыкнуть на меня. У неё заслезились глаза и, закрыв их руками, она убежала прочь. Я скрестил руки на груди и нахмурил густые брови.

– Ты, орёл, на кой набросился на зайца? Может быть, она и я не правы, но можно же это обсудить тихо и без твоих острот. Фильпа же обидчивая и гордая такая, ты же ее знаешь.

– У тебя есть Вирия, причём тоже обидчивая, уделял бы ей столько внимания, сколько ты уделяешь Фильпе.

– Ты хочешь поругаться? – Повысил голос Бавлий. – Я вижу, что хочешь, очень хочешь. – Он резко успокоился и расслабился, сделав элегантный и плавный жест рукой. – Но сегодня я не могу оказать тебе такой милости. И тебе советую сесть и успокоиться. А, впрочем, кое-где ты прав. Стоило тогда попробовать всё Вирии объяснить и до такого не доводить. Сейчас она даже на меня и смотреть не хочет, а если видит, что мы с Фильпой рядом, уходит как можно скорее. Я чувствую, что ей больно…

– Вот. Вот. К этому-то всё и шло. Ты даже чувствовал, что ей тяжело. Я сам заметил, что она пытается это скрывать. Мне лично надоело, проходя мимо её комнаты слышать, как она тихо плачет, хоть двери у нас и тяжелые, дубовые. Я всем своим существом чувствую, что у неё на душе очень тяжело и неспокойно. А тебе, если ты не хочешь разбить ей сердце и поссориться с ней основательно, как можно скорее стоит с ней помириться. – Я на мгновение прервался и рассмеялся. – Ты меня успокоил заклинанием, а я-то думаю, как я с тобой не поругался, такое поведение не соответствует моему естеству. Даже помню, когда нас этому научили – на прошлой неделе. Орнитохей вывел из себя Свирда оскорблениями за то, что тот грыз ногти. Даже не пойму, почему ему постоянно ото всех достаётся? Свирд злится, но держится, потом опять лапу ко рту потянул, тут ты его по руке как ударил. Свирд как замахнётся. Я думал, что начнется драка, да не тут-то было, Орнитохей окликнул его и очень внимательно посмотрел ему в глаза, сделав такой же жест рукой, как и ты сейчас. Свирд сразу успокоился. Я считаю, что это заклинание самое лучшее средство в общении, где чувствуется напряжение.

– Как же, помню тот случай, я теперь всегда так Свирда успокаиваю, он же сосед мой, так ночью храпит, а иной раз наденет не так сандалии и ходит ночью по замку хлюпает спать мешает. – Бавлий улыбнулся, но тут же снял с лица счастливую маску. – Давай вернёмся к делу. Надо как-то решить этот вопрос. Я думаю, раз ты поругался с Фильпой, а я с Вирией, то может быть как-то убить двух зайцев сразу?

– Вполне, вполне. Можно попробовать. Я бы даже провернул это сегодня, если удастся. Но поведай как, я не понимаю в таких делах ничего.

– Признайся, тебе же нравится Фильпа… Конечно да. Ну тогда давай поразмыслим над этим. Как понимаю, опыта у тебя нет, так что думать буду я, а ты высказывай своё мнение. Идет? – я кивнул в знак согласия. Бавлий приложил руку к губам. – В любом случае надо найти цветы, я тут прочитал несколько достаточно крупных романов, да и к тому же Вирия их часто читает, особенно любовные, иной раз мне рассказывала, что ей нравится, когда героиням дарят цветы, стоя на колене, целуя руку… Так, можно попробовать… Вечером, когда взойдёт луна… Ты выманишь прогуляться по саду Вирию, а я Фильпу, но только это нужно сделать так, чтобы мы друг друга не видели… Потом мы одновременно скажем им, что надо на время отлучиться, я подам сигнал – проухаю три раза совой. И мы поменяемся местами. Они не сбегут, я уверен. Дальнейшую часть плана мы не обсуждаем. – Илья встал в героическую позу. – Это будет, импровизация. – Он рассмеялся.

– Идём за цветами? – Я улыбнулся и подтянул ремень на кожаных штанах.

– Вперёд.

Мы вышли в сад замка через маленькие воротца, обитые металлом. Рапторы пропустили нас и пожелали удачного дня. Выйдя в сад, мы первым делом попытались найти садовника, чтобы попросить у него цветы, но его как на зло нигде не было. С шага мы перешли на бег и чуть не сбили с ног Орнитохея. Он прогуливался по дорожке, любовался красотами, им же созданными в стародавние времена. Было понятно, что он до сих пор удивляется и любит эту красоту, она ему не надоела и вызывает интерес. Он ищет в ней покой и гармонию и вспоминает себя молодым, когда создавал всё это, когда он был дружен с братьями и не было войны в мире. Эти времена давно ушли и их не вернуть. А природа, не затронутая никем – это последнее напоминание о тех счастливых временах. Он не терял надежду на будущее, умел найти выход почти из любой ситуации и поэтому был всегда спокоен и тих. Он не представлял из себя ничего сверхъестественного, он просто делал своё дело – хранил этот мир от зла и как мог поддерживал порядок, хотя бы в своём уделе.

– День добрый, мои друзья. Вы куда это спешите? – Мы поздоровались с ним и рассказали о том, что приключилось. На что он задумчиво покачал головой, или что у него там было под капюшоном. – До такого стечения обстоятельств доводить всё же не надо было, но исправить всё это пока что не поздно. Наш садовник живёт в самой красивой части сада, где очень много деревьев, почти в лесочке у скалы в северо-западной части сада. Там находится и его теплица. Идёмте, я вас с ним познакомлю. – Орнитохей, ведя нас, немного пританцовывал и насвистывал песни. С таким звуковым сопровождением сад казался ещё оживлённее и ярче, а благоуханье цветов и фруктов более чётко прорисовывалось в сознании. Как и говорил Орнитохей, хижина и огород садовника находились на окраине сада и леса. С запада сад закрывала высокая стена замка, заросшая плющом. Садовник ворчал и выдёргивал сорняки из земли. – Доброго утра тебе, Эмпр!

– И тебе доброго утра, Орнитохей, и вам доброго утра Хемирин и Бавлий, как я помню. Хотя что в нём доброго? Вы только посмотрите, буквально неделю назад пропалывал, а тут опять мусор. Тьфу, зараза. Каждый раз одно и то же.

– Так давай заклинание опробуем. Точно должно помочь. – Орнитохей встал в стойку.

– Нет, нет, нет. Я уважаю только физический натуральный труд. Он понадёжнее ваших пустых слов и дёрганий телом. Так что, собственно, привело вас ко мне, я же сразу понял, что ко мне вы не просто так, а по делу, али всё-таки решились просто так навестить меня? – Эмпр улыбнулся, обнажив свои клыки и прищурил глаз, опершись на тяпку. Мы объяснили всю проблему снова и спросили, где можно раздобыть цветы. – Эх, молодёжь, любовь ваша не та, что была раньше, мы до такого не доводили, а если и ругались, то мирились оригинально, применяя смекалку, делали из этого запоминающиеся события. Как сейчас помню, повздорил я с одной, то ли не такие цветы на клумбе посадил, то ли ещё что, но дело не в этом. Так я год вынашивал планы и всё-таки придумал. У неё в саду посадил огромный куст. Тогда я в первый и в последний раз прибегнул к магии, чтобы не ждать, когда он вырастет. Куст вырос огромных размеров, я его подстриг и сделал из него закрытую беседку, а на стенах вырезал слова извинения, но их можно было прочитать только тогда, когда через нах проходил свет, они отсвечивались на стене. Я был прощён, мы с ней остались друзьями, она до сих пор одна, а та беседка по сей день, наверное, стоит у неё в саду. Ну что я всё о себе да о себе? Проходите в теплицу, осмотритесь, а я пока подыщу вам чего-нибудь эдакого.

Теплица у садовника оказалась очень просторной и светлой. Она сделана из металлического каркаса и специального стекла повышенной прочности, которое умеют делать только рапторы Деонда. Все окна замка сделаны из этого стекла. В теплице помещаются одновременно огромное количество всяких разных цветов, в которых я всё равно не разбираюсь и огород. Конечно же, этот огород не мог накормить всех обитателей замка. Выращивание, скрещивание растений, выведение новых видов являлось увлечением садовника, которым он занимался уже пятьдесят три года, да и ухаживать за растениями и садом ему нравилось. Эмпр присмотрел нам цветы и сделал букетики, не большие, но красивые. После он проводил нас и пожелал удачи. Даже пригласил на чай, заверив, что обязательно приготовит свои знаменитые пирожки с щавелем. Орнитохей их нахваливал и рекомендовал обязательно зайти в гости. Он спешно покинул нас, удалившись в направлении западного склона. Мы с Бавлием вернулись в комнату, немного перекусив до этого на кухне, и уснули до самого вечера. Когда мы проснулись, уже почти стемнело. Мы умылись и привели себя в порядок. Бавлий ещё раз повторил всё и пожелал удачи, уверяя, что всё получится. Он ушел первый и унёс букеты в сад, именно на те места, куда по его предположениям мы придём, но он сам выбрал место куда получше, а именно беседку. Мне же пришлось довольствоваться аллеей, хотя я даже не ворчал по этому поводу. Я направился к комнате Вирии и постучал. Дверь мне открыла уставшая, измученная девушка с растрёпанными светло русыми волосами, её голубые, холодные глаза полные слёз, которых она не могла больше скрывать показывали, насколько плачевно состояние её души. Я не мог поверить, что ссора с Бавлием доведёт её до такого.

– Добрый вечер. Сегодня ночью будет полная луна, говорят она будет больше чем обычно. Может мы прогуляемся по саду, полюбуемся видом?

– Нет. – Резко и тихо сказала она. – Я не хочу, я устала. Давай завтра поговорим. – Она собиралась закрыть дверь, но я не дал ей снова уйти в себя.

– Я же вижу, что тебе плохо. Тебе нужен свежий воздух, нужно немного развеяться, отдохнуть, не в этом замкнутом посещении. Это плохо скажется на твоём здоровье, Вирия, милая, прошу.

– Подожди минутку. – Вирия закрыла дверь. Через несколько минут она вышла в изящном голубом платье с кулоном золотой птицей с алмазными глазами и неохотно пошла со мной, не проронив ни слова.

Она взяла меня под руку. Я чувствовал, что Вирия опирается на меня, ей тяжело ходить. Она совсем побледнела, стала цвета луны и поникла, как увядающий цветок василек.

– Как чудесна ночь сегодня,

Славно веет ветерок,

Звезды нам сегодня дарят свет серебряный лучистый впрок,

Я гуляю под стенами по пушистенькой траве

С девушкой красивой очень, самой лучшей на земле.

– Да ты поэт оказывается! – Вирия подняла глаза и немного порозовела. – Погода воистину хороша, свежо, луна, как ты говорил, большая и яркая. А посмотри, как танцуют светлячки! Это чудесно. Спасибо тебе, Хемирин. – Девушка поднялась на носочки и осторожно поцеловала меня в щеку нежными губами.

– Свежий ветерок немного бодрит и приятно холодит кожу. Тишина, только пение ветра и шелест листьев слышны. – Я приобнял её и направился к беседке. Я всю дорогу пытался развеселить и разговорить её, и, как это ни странно, у меня неплохо получалось. Дойдя до места назначения, я завёл разговор о еде. – А какой сегодня на обед дивный олень был. Как его хорошо в маринаде продержали, интересно, куда дели рога и шкуру?

Вирия пихнула меня локтем.

– Тебе не жалко зверушек? Ты только о еде и думаешь, хотя, как и все другие мужчины. – Она резко переменилась в лице и ещё больше порозовела, мило улыбнувшись. – Слышишь, сова ухает. Тут водятся совы? А я не знала.