Читать книгу Волчья ночь (Владимир Петрович Кузнецов) онлайн бесплатно на Bookz (2-ая страница книги)
bannerbanner
Волчья ночь
Волчья ночьПолная версия
Оценить:
Волчья ночь

3

Полная версия:

Волчья ночь

А ещё через мгновение я уже стрелял, даже не осознав, как в моей руке очутился пистолет, стрелял и стрелял в темноту коридора.

На пятом или шестом выстреле я заставил себя остановиться. Прислушался, стараясь сдерживать судорожно учащённое дыхание.

Тишина была мне ответом. Дом, погружённый во мрак, вновь молчал.

Надежда Павловна не подавала признаков жизни, но я быстро определил, что сердце её бьётся. Нашёл и рану – сквозное ранение в плечо рядом с левой ключицей. Чуть бы пониже – и… Возможно, моя быстрая реакция помогла мне спасти если не клиента, то его жену.

Сам я был цел и невредим, только саднила и слегка кровоточила шея – видимо, пуля скользнула по коже. Ещё легко отделался, если вспомнить, что Волк стрелял практически в упор.

Я осторожно перенёс находящуюся без сознания женщину к своей машине. Уложив раненую на сиденье, извлёк мою армейскую спецаптечку, быстро перевязал рану, затем сделал ещё пару уколов. Теперь она спокойно проспит ещё не менее часа, а то и двух. Лишь потом перевязал и себя, ни на секунду не переставая наблюдать за молчаливым домом.

Первым моим побуждением было развернуться и на полной скорости уехать прочь отсюда – и как можно быстрее.

Но тут же я почувствовал пробудившуюся во мне злость.

Неужели я должен спасовать перед каким-то психопатом? Убегать от него сломя голову?!

Но главное даже не в этом. Я… ничего не мог понять.

Откуда взялся тот, кто стрелял в нас?! Ведь я обшарил весь дом. Как мог он спрятаться, и где? Не умеет же он превращаться в невидимку!..

И, главное – зачем он пытался убить нас?! Ведь мы собирались вот-вот уйти. Он бы, выждав ещё немного, спокойно вышел из дома и скрылся.

Конечно, он псих и вдобавок убийца, а такие могут действовать и без всякой логики.

Но Волк – другое дело. Этот мерзавец не просто расчётлив – а феноменально расчётлив. Он лихо действует. Его ловят уже столько лет, а никому не известны даже его приблизительные приметы. Он может быть кем угодно – мужчиной, женщиной, стариком…

Так зачем ты остался в доме, Волк? Или ты наблюдал снаружи, и проскользнул в дом в тот момент, когда я осматривал второй этаж?.. Но зачем тебе вообще потребовалось возвращаться?

А что, если ему нужно было забрать что-то в доме? Какую-то улику против него, имевшуюся у Глеба Эдуардовича, которую он не успел найти?..

Ну что ж, это вполне правдоподобно. Но с другой стороны – неужели ему не хватило на это времени до моего приезда? Нет, тут что-то не так.

А что, если он просто не там искал?! – осенила вдруг меня мысль. Ведь Глеб Эдуардович приехал сюда в автомобиле. «Нива», кажется – о нём упомянула его жена. Возможно, он и прихватил с собой нечто, но просто не успел достать из автомобиля.

Автомобиль сейчас, видимо, в гараже.

Я бросил взгляд на Надежду Павловну. Её спящее лицо казалось почти спокойным. Что ж, будем надеяться, что с ней ничего плохого не случится. Я уже заприметил дверь гаража – совсем рядом. Мой внедорожник в секторе обзора оттуда, и, в случае чего, я успею на выручку. Можно рискнуть.

Я осторожно вышел из машины. Не спуская глаз с двери и окон дома и держа пистолет наготове, приблизился к гаражу.

Попробовал приподнять вверх его дверь – она оказалась не заперта. Поискал в кромешной тьме выключатель – и был удивлён, когда в помещении зажёгся тусклый, но всё же свет – крошечный плафон под низким потолком.

Никакой «Нивы» здесь не было.

Зато точно посреди тесноватого помещения стояла не первой молодости «тойота». Я внимательно осмотрел машину, обойдя её кругом. Вроде ничего необычного, автомобиль как автомобиль. Только вот откуда он здесь взялся?.. Тут моё внимание привлёк какой-то прозрачный полиэтиленовый пакет с бумагами на переднем сиденье, который я не сразу заметил.

Я извлёк из кармана связку отмычек, с которой на всякий случай никогда не расставался, и уже через минуту держал пакет в руках, внимательно рассматривая его содержимое.

Странно. Пачка документов на имя некоего Фролова Семёна Ивановича. Молдавский паспорт, регистрационные документы на право временного пребывания в России. Уроженец Молдавии, но по национальности русский. Судя по всему, обычный гастарбайтер, приехавший на заработки из бывшей «союзной» республики. Возраст – тридцать пять лет. На фото ничем не примечательное лицо. Таких приезжих ребят, в основном, правда, из южных краёв, в России сейчас сотни тысяч, если не миллионы.

…Или мне почудилось, или я уловил в этот момент некий знакомый аромат… И это был навевающий столько неприятных воспоминаний запах крови.

Однако в кабине никаких следов, ни пятнышка. Неужели моё обоняние решило сыграть со мной такую шутку?..

И тут мой взгляд упал на багажник. Ещё пара секунд манипуляций – и я без труда раскрыл его.

Резкий запах крови остро ударил в нос, заставив меня поморщиться.

В багажнике находился труп мужчины. У него было перерезано горло.

Руки и ноги мертвеца оказались крепко связаны. Его застывшие глаза невидяще смотрели вверх.

И тут я узнал его, вспомнив фотографию в только что увиденном паспорте. Это был тот самый Фролов, документы которого я нашёл на переднем сиденье.

Странно только, что несмотря на перерезанное горло и царящий тут запах крови, в багажнике, да и на одежде убитого почти не имелось её следов. Правда, его могли убить и не здесь. Но зачем тогда Волку понадобилось забирать и таскать с собой в багажнике труп, ведь это огромный риск – не проще ли было бы оставить его на месте убийства?.. В общем, очередная, какая уже по счёту, аномалия…

Лишь в одном не было никаких сомнений – Волк имеет самое прямое отношение и к «тойоте» в гараже моего покойного клиента, и к содержимому её багажника.

А это значит, что моя «блистательная» версия насчёт поиска Волком каких-то там улик летит ко всем чертям. Только сейчас я вспомнил, что не видел в доме никаких следов обыска. А ведь Волк перевернул бы там всё вверх дном, чтобы добраться до интересующей его вещи – чего ради ему церемониться.

Тогда что же означает всё это?!

Полугодовая слежка и запугивание Глеба Эдуардовича. Его убийство – причём убийца совсем не торопится скрыться, а в его машине – ещё один труп. И самое последнее: попытка убить меня и жену моего несостоявшегося клиента.

Причём очень странная, если вдуматься, попытка.

Волк стрелял практически в упор, шагов с десяти, не больше. Или он совсем плохой стрелок, или… что-то здесь не то. Я стоял к стрелявшему гораздо ближе, чем Надежда Павловна. И, по всем меркам, ему сначала следовало вывести из строя меня. Ведь я, подготовленый специалист, вдобавок вооружённый, для Волка по всем меркам гораздо опасней, чем эта женщина.

И Волк, я уверен, прекрасно осознавал всё это.

Он мог убить меня и ещё раньше. Ведь я во время осмотра дома так и не заметил его. Он словно превратился в невидимку, растворился в воздухе этого погружённого во тьму, помеченного смертью дома.

А он был там. И, наверняка, следил за мной…

И он почти позволил нам с Надеждой Павловной уйти. А потом, в самый последний момент, начал стрелять, рискуя в ответ получить пулю. Зачем?!

Я вновь уткнулся в прежний тупик.

Думай, офицер, сказал я себе, думай. Иначе чего стоят твои три года в отделе стратегического планирования Генштаба. Пусть тебя и выкинули оттуда за шкирку (ещё скажи спасибо за пенсию, это в тридцать два-то года, пусть даже ты и заслужил её по выслуге лет в спецвойсках на Севере). Но ведь не из-за тупости же выкинули излишней – скорее, наоборот. Не надо было трепать языком перед большим начальством. Им твои доводы – особенно насчёт военной и экономической бесперспективности и даже вредоносности некоторых их «реформирующих» идей для обороноспособности страны – мягко говоря, не особо нравились. А если точнее, были вообще как кость в горле. Да они и сами всё это прекрасно понимали – то, что ты им втолковывал. Но… ты забыл, какие времена на дворе. А они помнят. Пусть даже благие намерения дадут в итоге лишь хаос. В мутной водичке рыбку-то легче поймать, если знаешь, как ловить… а точнее, какой куш тебе это сулит. А они там теперь почти все, знаешь ли, свой бизнес делают, «деловые люди», можно сказать, а погоны – это так, камуфляж.

Так что давай собирайся с мыслями, бывший аналитик. И хватит распускать нюни и хвататься за шею – больно ему, видите ли. Подумаешь, пулей погладило. До свадьбы заживёт.

Или ты адекватно оценишь ситуацию и способы выхода из неё, или Волк тебя прикончит. Не факт, что он вообще собирается отсюда кого-то выпускать. Сейчас его время, и все козыри у него. Ночь на дворе, и рассвет нескоро.

Волчья ночь… В памяти внезапно всплыли эти два слова, излюбленные маньяком. Символ его охоты.

И вдруг меня словно обожгла одна мысль. Точнее, одно воспоминание – нечто, увиденное мною совсем недавно. Само по себе безобидное, оно потянуло за собой все остальные факты, разметав во мгновение ока всю ту картину происшедшего, что я так отчётливо себе представлял – и почти мгновенно выстроив события, действия, людей в новом, неожиданном порядке. И тотчас же все странности, все несообразности, все кровавые загадки этой ночи соединились в единое целое, в чёткую, хотя и запредельно жестокую систему.

Я вдруг осознал, что мои кулаки сжаты до боли.

По-существу, вся информация, полученная в эту ночь, всё увиденное и услышанное, прямо или косвенно указывало на убийцу. Надо было лишь правильно осмыслить факты – и простой вывод напрашивался сам собой.

Теперь я знал, что на уме у Волка. Я знал, как он собирается поступить дальше. Я даже знал, кто он такой.

А главное – я понял, что надлежит сделать мне.

Я проверил пистолет – в обойме осталось ещё три пули. Что ж, более чем достаточно.

Я вышел из гаража и пошёл к погружённому во мрак дому. Шея саднила всё ощутимее, но я перестал обращать на это внимание.

В доме царила та же мёртвая тишина.

Я включил фонарь и осветил коридор. Он был пуст, только едва уловимый запах пороховой гари в воздухе напоминал о недавней перестрелке.

Я прошёл по коридору несколько шагов, остановился возле двери кабинета. Скользнул лучом фонаря по комнате, осветив труп Глеба Эдуардовича, потом перевёл луч чуть вбок, одновременно освещая и часть коридора, и край комнаты.

Я посмотрел в темноту, которая клубилась в неосвещённой части коридора, и прислонился плечом к дверному косяку.

– Знаешь, Волк, – произнёс я, стараясь, чтобы голос мой прозвучал достаточно громко и отчётливо, – ты умеешь прятаться. И всё-таки я попробую тебя отыскать. Но сначала я хочу тебе немного рассказать о себе, прежде чем я тебя найду.

Я сделал паузу. Ответом мне была та же тишина. Погружённый во мрак дом молчал.

– Я в жизни переменил много профессий, правда, в основном по молодости. Как, кстати, и ты. Ну, ещё, конечно, столько лет забрала служба… Но, знаешь, я об этом не жалею. К тому же и в армии у меня было тоже много разных специальностей. Знаешь, какая последняя?.. Системный аналитик. Меня учили объяснять и сопоставлять факты. Нет, ты не подумай, я не хвастаюсь. Просто я хотел сказать, что действительно сменил чертовски много профессий, – я усмехнулся, – даже самому не верится, как вспомню. Но вот кем мне ещё не доводилось быть, так это… воскресителем мёртвых.

Я резко развернул луч фонаря и остановил его прямо на трупе Глеба Эдуардовича, который всё так же полусидел-полулежал в пяти шагах от меня.

– Подъём, друг мой. Комедия окончена.

Мертвец не шелохнулся. Его полуприкрытый глаз с каменной оцепенелостью глядел в пространство.

– Знаешь, что меня навело на мысль, кто ты такой? – произнёс я. – Комната наверху. Там куча твоих кассет, ты ведь меломан. А больше всего любишь Высоцкого. Кстати, я заметил название кассеты, которая лежала там поверх остальных – «Охота на волков». Твоя любимая песня, правда? Об этом мне и хотела сказать твоя жена, когда ты прервал её на полуслове пулей. Ты ведь ждал, когда мы уйдём, чтобы скрыться самому. А тут услышал её слова и запаниковал. И стал стрелять. Боялся, что я смогу подметить аналогию и догадаюсь, откуда взялась эта твоя кличка – Волк. Как будто я и без того не мог всё сопоставить.

…Я говорил медленно, почти лениво, но мысли мои неслись лихорадочной чередой.

Если я возьму Волка живым, его, как пить дать, отправят в психушку. Он гениальный имитатор – он сыграет и сумасшедшего. К тому же он и без того ненормален – так что ему, собственно, почти не придётся актёрствовать и симулировать. Но даже если его каким-то чудом и осудят по-настоящему, то смертной казни в нашей самой гуманной стране всё равно нет. И он будет довольно комфортабельно существовать ещё чёрт знает сколько лет. А если дело ограничится психушкой (как, скорее всего, и случится), его могут даже когда-нибудь и выпустить – мало ли, до каких высот «гуманизма» дойдут в скором будущем наши так называемые «защитники прав человека». При твоём уме и изобретательности, Волк, ты, я уверен, найдёшь способ в конце концов оказаться на свободе…

Ну нет, хладнокровная тварь, не всё так просто. Я видел в газетах фотографии мужчин, женщин, детей, стариков, которых ты убил. Обычные лица нормальных и хороших людей. И я видел у моих друзей из «убойного отдела» фотографии того, что ты с ними сделал… Ты ведь ни щадил никого, никогда. Поэтому и сам не заслуживаешь пощады.

Но я, в отличие от тебя, не убийца. И поэтому я хочу, Волк, сказал я мысленно, чтобы ты начал первым. Это единственная поблажка, которую я тебе даю. Хотя для меня она, само собой, оборачивается смертельным риском. Ну что ж… пусть мы будем с тобой на равных. Так что радуйся, Волк, у тебя ещё есть шанс. Но вслух я сказал нечто иное:

– Кем ты себя вообразил – суперзверем, карателем всего рода человеческого?..

Он чертовски тщеславен (о чём ярко свидетельствуют хотя бы его многочисленные писульки в газеты) – и я буду бить в эту слабую точку, снова и снова, потому что мне теперь нужно одно: спровоцировать его на удар. Его самообладание не вечно. И время ещё есть. А значит, мне сейчас придётся быть многословным. И внимательным. Неизвестно, в какой момент он захочет поставить точку в моём монологе… Если, конечно, у меня вообще хоть что-нибудь выйдет. Волк, кем бы он там ни был, очень даже неглуп – и это по меньшей мере.

– Подумать только, даже благородные песни Высоцкого какой-то псих может извратить в своём сознании до больного полузвериного мировоззрения… Но дело не в этом. Как только мне пришла догадка насчёт названия песни, тут же стало ясно всё остальное. Даже удивительно, как всё оказалось просто. Ты несколько лет убивал людей, теша какие-то там свои подавленные комплексы, но тут твоя холостяцкая жизнь закончилась. После женитьбы ты на время угомонился, но год назад всё началось заново. Волк в тебе возродился в ещё большем масштабе. В конце концов, жена начала что-то подозревать. Ты знал, что она решила вот-вот обратиться к врачу. А это привлекло бы внимание к твоей персоне, и тогда всё могло выплыть. Да и полиция уже шла у тебя по пятам. Конечно, можно было бы взять себя в руки, затаиться. Но… прекратить убивать ты уже не мог, не так ли? Тебе надо было срочно на что-то решаться. И вот тогда ты решил исчезнуть.

Или мне показалось, или «труп» у моих ног едва заметно шевельнулся.

– Что ж, у тебя был неплохой план, – продолжил я, не спуская с него глаз. – Ты нашёл частного детектива – какого-то военного отставника-пенсионера. То есть меня. Тебе и не нужен был профессионал сыска, даже наоборот. Туповатый бывший солдафон как раз подходил идеально. Правда, служил я не только в спецназе, и, как я уже говорил, одна из моих прошлых военных профессий – системный аналитик. Но ты-то не знал этого. Дальше всё шло строго по плану. Телефонные звонки, упоминание клички – Волк… И вот тут настало время главного спектакля под названием «Волчья ночь». А суть его в том, что Волк решил стать… жертвой Волка, каково!.. Сыграно всё было – высший класс! Я купился. Мне и в голову не пришло померить пульс человеку, убитому несколькими пулями в грудь и в голову. Всё было очень натурально. Ты ведь работал в театре гримёром, как мне рассказала твоя жена, и, конечно, понимаешь толк в таких делах. Кстати, она появилась в доме согласно твоему плану – и, что самое главное, провела опознание. Ведь это было для тебя самое важное – чтобы мы удостоверили, что видели твой труп. Когда этот «труп» вдруг исчезнет неведомо куда, всё, разумеется, спишут на Волка – мало ли зачем маньяк прихватил с собой мёртвое тело своей жертвы!.. А Глеб Эдуардович Лидов после этого перестанет существовать. Тебя вычеркнут из всех списков – в том числе и из списков подозреваемых… И можно начинать новую жизнь под новым именем. Например… Фролова Семёна Ивановича. Да, Волк, я проверил содержимое гаража, и кое-что там нашёл. Я исходил при этом из неверных предпосылок, но всё-таки сумел собрать нужные факты, и это очень помогло мне в итоге понять, что к чему. Так вот, о Фролове – мир его праху, как говорится: ты, я уверен, загодя присмотрел этого гастарбайтера. В нужный момент обездвижил – скорее всего усыпил. Потом, уже перед самым началом спектакля, убил его, перерезав горло, причём очень аккуратно – тебе нужна была его кровь для своего собственного «трупа». Что ж, всё получилось, как ты и задумал – я просто не мог не поверить в реальность исстрелянного мёртвого тела при таком количестве натуральной крови.

Я усмехнулся.

– План у тебя был простой – мы с Надеждой Павловной любуемся на твой труп, потом спешно уезжаем за помощью. Воспользоваться телефоном мы не могли – здесь не действует мобильная связь. Я уверен, ты специально подыскал дом в такой местности. А деньги на его покупку, как и на всё остальное, ты вовсе не зарабатывал, а украл полгода назад у того бизнесмена, которого убил. В собственной «Ниве» двигаться было уже опасно, и ты её бросил где-то или утопил в болоте – пускай одной загадкой для следствия будет больше!.. Потом, оставшись один, ты уехал бы на заранее угнанной «тойоте», избавился где-нибудь подальше от трупа Фролова и от машины, а сам начал бы новую жизнь по его документам, лишь слегка видоизменив их. Вы ведь и по возрасту, и вообще по всей метрике похожи. Вдобавок человек из другой страны, ни здесь, ни в другом городе никаких родных. Его нескоро хватятся. Если вообще хватятся.

Я секунду помедлил.

– Но каждый план рано или поздно может дать сбой. В жизни не всё так гладко, как в планах, даже если они идеально продуманы. Твоя жена не вовремя разоткровенничалась со мной, и ты решил убить её, чтобы она не выболтала мне ещё больше. Меня ты пощадил не из большой симпатии – просто я нужен был тебе как главный свидетель. Ведь именно я должен был подтвердить, пусть и с твоих слов, что за тобой упорно охотился Волк.

Как же, как расшевелить эту неподвижную тварь?!.. И тут меня осенило.

– Скоро я сдам тебя моим друзьям из «убойного отдела». Кстати, догадайся, что произойдёт с тобой в камере следственного изолятора. Ты всю жизнь причинял боль другим – теперь очередь твоя. Готовься, Волк…

В этот миг я понял, что добился своего.

Покрытый засохшей кровью «труп» распрямился, как пружина.

Его реакция оказалась молниеносной. Волк выдернул пистолет из-под покрывала тахты за какую-то долю секунды, одновременно отщёлкивая предохранитель.

Он знал, что его спасёт лишь быстрота – поистине нечеловеческая, волчья.

Но я выстрелил первым.

bannerbanner