скачать книгу бесплатно
– Я соглашусь выйти замуж за человека, которого полюблю, если это будешь ты, значит, за тебя!
– А пока я никакого интереса не представляю? – Вадим сделал горестное лицо и, как будто обидевшись, опустил глаза.
– Если бы это было так, я бы здесь вообще не сидела! Мне интересно и приятно с тобой общаться, должна тебе сделать комплимент, что и внешние данные твои вполне располагают, но, сам понимаешь, этого недостаточно, чтобы бежать в ЗАГС. Мы знакомы всего две недели и друг друга совершенно не знаем. Создание семьи – это важная тема, я полагаю, её надо обсуждать в несколько иной обстановке, потом, я к этому событию совершенно не готова! Я и так на разрыве! Идёт серьёзная подготовка к конкурсу, у меня на носу получение диплома, если бы я ещё загрузила себя замужеством, то точно бы свихнулась.
– Значит, всё бесперспективно! – грустно констатировал Вадим и потянулся к бутылке.
Там оставалось ещё немного вина, и он попытался налить Наташе, но она прикрыла бокал рукой, и Вадим всю оставшуюся жидкость вылил себе.
– Ну что, заключительный тост произносят дамы, – он поднял свой бокал.
– Я хочу сказать, что все сложности когда-то заканчиваются, наступает благоприятный период и люди принимают нужное для них решение – надо в будущее смотреть с оптимизмом. За это я предлагаю выпить! – Наташа улыбнулась и добавила: – Я думаю, в наших отношениях мы сможем разобраться!
Тост Вадима вполне удовлетворил, и вообще он осознавал, что на его несколько провокационный и несвоевременный вопрос Наташа отвечала обоснованно и правильно. Вечер подходил к своей заключительной стадии. Было выпито всё вино, съедены закуски, и через несколько минут с десертом появился официант. Расставив всё на столе, он любезно спросил:
– Что-то ещё желаете?
Вадим посмотрел на Наташу, она отрицательно покачала головой. Официант положил на стол счёт, Вадим расплатился, не забыв чаевые. Приступили к десерту, каждый наслаждался своим. Наташа медленно ела мороженое, запивая кофе, а Вадим свои любимые взбитые сливки с шоколадом. Улыбаясь, они молча смотрели друг на друга.
Вадим всё же решил поинтересоваться её настроением:
– Ты не пожалела, что провела здесь вечер?
Наташа, попивая кофе, сощурила глаза в игривой улыбке и, ничего не говоря, просто покачала головой. Затем, через несколько минут, произнесла:
– Ты не против, если я ещё закурю?
– Я не против, а как родители твои к этому относятся?
Наташа вытащила сигарету, и Вадим галантно щёлкнул зажигалкой. Медленно выпуская струйки дыма, она проговорила:
– Папа никогда не курил, он духовик – заботится о своей дыхательной системе. Мама относится с пониманием, она сама покуривала, тоже так – от случая к случаю, но отец оказывал на неё влияние, и она нашла в себе силы бросить. Я в прошлом году, можно сказать, курила основательно, но дала слово родителям и себе с этим покончить. Пока – нет-нет да и срываюсь!..
– А мне можешь дать слово?
– Тебе?.. – она сделала паузу, – если наши отношения перейдут в такую стадию, что мы будем вместе, я полагаю, просто не буду курить. Безо всяких слов.
– А они перейдут в такую стадию? – Вадим с надеждой посмотрел на неё.
– На всё нужно время… И желание… – задумчиво произнесла Наташа с серьёзным лицом. Взглянув на часы, она посмотрела на Вадима доверительным благодарным взглядом и произнесла: – Спасибо за вечер, было интересно, приятно и… очень вкусно! Надо собираться, к одиннадцати уже, наверное, не успеть? Мама там изведётся, надо было её хотя бы предупредить.
– Здесь же есть телефон. Можно попросить сделать звонок.
– Надо было сразу. Я как-то не сообразила.
– Не переживай, мы сейчас возьмём такси, они тут у кафе часто толкутся, – попытался успокоить её Вадим и продолжил: – А что произошло в прошлом году, что ты у матери на тотальном контроле? Если, конечно, это не секретная семейная информация?
Наташа поднялась, они прошли в зал и направились к выходу.
– Никакая это не секретная информация, – спокойно проговорила она, – выйдем, и я расскажу, может, так будет даже лучше – ты больше обо мне узнаешь!
Они вышли на улицу, Вадим, заметив стоящую невдалеке машину с зелёным огоньком, рванулся к ней, но Наташа удержала его за руку.
– Давай пройдёмся, погода такая чудная, здесь идти полчаса. Какая теперь разница, в одиннадцать я приду или в час ночи – разговора не избежать.
Погода действительно была великолепная. Пока они развлекались в кафе, прошёл лёгкий дождик, воздух был чистый, свежий и наполненный ароматами поздней весны от зацветавших на бульварах деревьев и распустившихся цветов. Наташа, слегка прижавшись к Вадиму, снова взяла его под руку, и они медленно пошли по сверкающему ночными огнями городу.
– Ну так вот, – произнесла Наташа, сделав паузу, она, как бы собираясь с мыслями, продолжила: – Не могу сообразить, с чего начать. В общем, когда я училась уже на втором курсе, где-то в конце зимы подружка Катя пригласила меня, как она сказала, на «посиделки». Там можно было потанцевать под музыку недавно созданного ансамбля «Чарующие странники». Её одноклассник, с которым были какие-то отношения, играл в этом ансамбле на бас-гитаре. Я вначале отказывалась, но она сказала, что ей понравилось ещё на репетиции, как ребята играют. Солист и две девушки на подпевке с очень приятными голосами. Теперь они распространяют что-то вроде билетов среди друзей и знакомых и проводят танцевальные вечера, им надо заработать на аппаратуру. Мы пройдём бесплатно, потому что её друг Слава сказал, что можно прийти с подругой. Мы поехали, это оказалось в промышленной зоне. Был переоборудован какой-то ангар под танцевальный зал со сценой и раздевалками, для тусовки молодых людей вполне нормально, но удобства, к сожалению, на улице.
Не буду подробно рассказывать, что там и как происходило, в общем, попрыгали, повеселились. Играли они, конечно, не особенно, все было сыровато, но что-то пытались изобразить даже из «Роллинг Стоунз». Голоса хорошие и у солиста, и у девушек на подпевке, но не поставлены. Когда всё закончилось, я собралась уходить, но Катя меня догнала и говорит, что одну не отпустит, поедем вместе, а сейчас ребята нас приглашают – они хотят услышать наше мнение и заодно отметить прошедший вечер. Рядом со сценой была выгорожена комната метров двадцать, там стоял стол, стулья, какие-то небольшие диванчики, за перегородкой – место, куда ставили аппаратуру. Я села в уголок, чтобы на меня не обращали особого внимания, девушки стали накрывать на стол. Это были бэк-вокалистки Альбина и Маргарита. Катя вышла в зал к своему Славе, который убирал аппаратуру. Когда появилась снова, стала меня искать глазами, и вдруг называет по фамилии: «Прокофьева, куда ты пропала?..»
В это время вошёл такой щеголеватый парень с длинными волосами, который играл на синтезаторе, и произнёс: «А кто такая Прокофьева, где она?» Спустя минуту я познакомились с руководителем ансамбля Аркадием Баркановым, хотя заочно мы были знакомы давно.
Вадим вдруг приостановился и напрягся, как будто что-то вспоминая, после чего проговорил:
– Барканов, Барканов… – знакомая фамилия, где-то слышал её, но не могу вспомнить. По-моему, какой-то начальник!..
– Если был в горкоме партии, мог там услышать эту фамилию. Андрей Александрович Барканов – второй секретарь горкома партии, раньше курировал молодёжную политику. Аркадий – его сын.
– Правильно! – вскрикнул Вадим, – вспомнил! Я был членом комсомольского оперативного отряда, меня хотели сделать командиром заводского отряда и отправили на слёт в пригородный Дом отдыха «Маяк». Там проходили встречи с интересными людьми, спортивные конкурсы и игры, культурные мероприятия. На открытии слёта выступал этот Барканов. Он говорил не много, но интересно. Потом на следующий день мы проводили какой-то конкурс, а он присутствовал и вручал призы. Я его видел очень близко, улыбчивый такой мужчина, располагает к себе, на сурового чиновника совсем не похож.
Вадим замолчал, и они пошли дальше, Наташа тоже молчала.
– Ты извини, я тебя перебил, а почему вы знакомы заочно?
– Всё дело в том, что моя мама по работе виделась с отцом Аркадия, причём не только на деловых мероприятиях, но и выезжали семьями на какие-то праздники, пикники. Мама знала его жену, знала, что есть сын Аркадий и даже его видела. Естественно, родители ни меня, ни Костю никогда с собой не брали, поэтому они о нас знали, но никогда не видели. Мама говорила, что Аркадий окончил наше училище, и затем учился где-то в Москве.
Так вот, – Наташа сделала небольшую паузу и продолжила. – Началось небольшое застолье, Аркадий интересовался нашим мнением, Катя восхищалась, я хотела указать на недоработки, но не стала портить общую картину воодушевления. Солист Юрий Сандалов и барабанщик Никита почти сразу ушли, мы еще немного посидели, поговорили, Аркадий сказал, что у них Восьмого марта будет первый официальный концерт в ДК железнодорожников. Пригласил меня и всю нашу семью, он прямо подчеркнул, что наши родители знакомы давно, а нам всё не приходилось встретиться. Сидевшая рядом с ним Альбина смотрела всё время на меня с каким-то подозрением. Когда расходились, Аркадий пошёл её провожать, и я поняла, что он с ней встречается. Со второй девушкой Маргаритой ушёл специалист по свету Николай. Меня Слава с Катей проводили до самого дома. Из всех, с кем я там познакомилась, мне больше всех понравился Слава. Он оказался таким открытым, улыбчивым, бесхитростным. Дома у меня с мамой был сложный разговор, я приехала во втором часу ночи, от меня запах спиртного и сигарет. Я немного тогда покуривала в компании, так примерно, как сейчас. Она была очень расстроена, говорила, что хотела уже звонить в милицию. Хорошо, что отца не было, а то она его бы отправила на поиски. Я ей всё рассказала про свои похождения, про встречу с Аркадием.
«Как он здесь оказался? – это её страшно удивило, – он же в Москве должен учиться в институте, неужели его оттуда исключили? Андрей Александрович в разговоре как-то неопределённо заметил, что у Аркадия неприятности». Я маме тогда ответила, что, может, он перевёлся на заочное отделение, почувствовав у себя талант музыкального руководителя, и передала приглашение на концерт. Мама, немного успокоившись, попросила меня пореже посещать подобные мероприятия, а то и вовсе от них отказаться, хотя бы до окончания училища.
– А на концерт Восьмого марта вы ходили? – не удержавшись, спросил Вадим.
– Да, ходили! Выступили они сравнительно неплохо. Их все поздравляли с дебютом. С родителями Аркадия я наконец-то познакомилась, приятные в общении люди. Аркадий предложил родителям на следующий день пойти в кафе и отметить начало его трудовой деятельности. Его отец сказал, что радоваться пока рано и надо закреплять успех. Конечно, это было организовано не без его помощи, и ДК стал потом их основной концертной площадкой. Свой ангар они называли «база», там репетировали и устраивали застолья. Может, тебе покажется странным, но мне там бывать, особенно на репетициях, было интересно. Поскольку я всё-таки будущий хоровой дирижёр, однажды я порекомендовала, как должны исполнять девушки на подпевке данную партию, чтобы гармонично поддержать солиста, и вся композиция звучала более ярко. Альбина и Маргарита поморщились, пожав плечами, а Аркадий согласился с моим мнением, и после нескольких проб исполнение приобрело оригинальность, многогранность и насыщенное звучание. Если всё получалось, и репетиция проходила удачно, отмечали это событие за столом. Я вначале вела себя сдержанно, но потом даже не заметила, как перестала себя ограничивать. Дома появлялась поздно, по запаху, исходившему от меня, мама понимала, где я пропадала, и это вызывало у неё огорчение и обиду. Я объясняла, что участвую в репетициях, мне это полезно для будущей работы, она должна понимать, что у творческих людей иногда бывают такие посиделки.
Мама тогда заметила, что, если я буду продолжать участвовать в подобных мероприятиях, то так называемая полученная «польза» вряд ли мне понадобится, потому что я просто не окончу училище и не получу диплом. В определённой степени она была права, я меньше стала уделять внимания учёбе и в конце года с трудом вытянула экзамены на нужную оценку. Отец тогда со мной серьёзно поговорил, сказав, что сейчас моя главная задача – получить профессию, а не болтаться в каком-то коллективе недоучек, который, как он считает, набирает мнимую популярность. Я на какое-то время перестала туда ездить, но неожиданно позвонил Аркадий, сказал, что есть серьёзное дело, и желательно, чтобы я появилась. Я приехала, все музыканты, кроме солистов, собрались на сцене и что-то горячо обсуждали, на улице уже припекало, и двери были настежь открыты. Аркадий подбежал с улыбкой и сказал, что очень меня ждал. У них появилось новое произведение, но нет исполнителей. Перед гастролями, которые скоро намечаются, он отпустил солистов на две недели. Сандалов уехал на Украину, а девчонки к родителям Альбины в Курск. Добавил, что слышал, как я прошлый раз подпевала, у меня неплохой голос, и не хотела бы я попробовать спеть сольно новую песню, которую они сочинили. Я сначала отнекивалась, а потом подумала: «Почему бы не рискнуть, сейчас всё равно каникулы!» Начали репетировать, вроде как получалось, меня это заинтересовало, и я решила продолжить. После репетиции Аркадий проводил меня домой, болтали обо всём, в основном о предстоящих гастролях, о том, как лучше оформить эту музыкальную композицию.
Я увлеклась этой работой, почувствовала, что могу петь. Ждали Сандалова, решили, что я с ним буду исполнять на два голоса. Аркадий в очередной раз провожал меня домой, я заметила, что в последнее время он стал проявлять ко мне определённую заинтересованность. На репетиции лишний раз меня похвалит, так, вроде, дружески, обнимет за плечи, погладит по руке или нежно прикоснётся. Эти знаки внимания меня настораживали и напрягали. Во-первых, в этом же коллективе девушка, с которой он встречается, и ей об этом обязательно станет известно, во-вторых, он был не в моём вкусе и не вызывал никакого интереса.
Когда подошли к дому, он заговорил, что неплохо бы нам вдвоём сходить в кафе или вообще где-то встретиться и обговорить, как мы могли бы сотрудничать, начал фантазировать, что их коллектив ждёт большое будущее и известность. Я сказала, что какое может быть сотрудничество, если я ещё учусь и не собираюсь бросать училище, мне не позволят родители, да я и сама не хочу.
Он вдруг предложил поехать отдохнуть в выходные на озёра, и тогда я у него спросила конкретно: «Аркадий, ты хочешь построить со мной отношения, выходящие за рамки рабочих?» Он говорит: «А почему бы и нет! Я вижу, ты очень способная девушка, симпатичная, мне очень понравилась, наши родители давно знакомы, у меня самые серьёзные намерения, а у нас могли бы быть большие перспективы.» Я была очень удивлена таким поворотом и спросила: «А как же Альбина, ты что с ней, вообще не считаешься?» Он что-то стал бормотать про свободные отношения, что у них просто творческий союз… Я его оборвала, но чтобы не обижать, не стала высказывать, что я о нём думаю, и спокойно проговорила: «На дальнейшую жизнь у меня другие планы, я их менять не собираюсь, что касается нашего общения, то оно может быть только рабочим и товарищеским». На этом и расстались, для себя я решила туда больше не ездить.
– Если это так, то в этой истории ты вызываешь только восхищение! – восторженно произнёс Вадим и слегка обнял Наташу.
– А ты что думаешь, всё было иначе? – она обиженно от него отодвинулась.
– Ну что ты, Наташа! Верю, что так и было! Просто я ничего там не увидел такого ужасного, что могло так напугать твоих родителей. Собирается молодежь, создаёт ансамбль, играют какую-то музыку, выпивают потом, покуривают. Обычное дело! Ты принимала какое-то участие, но нашла у себя силы уйти. Тебе – ура!
– Так на этом ещё нельзя ставить точку. Финал мог бы быть трагическим, – грустно промолвила девушка.
Вадим даже остановился от неожиданности.
– Надо было с этого начинать, а то такое вступление!..
– Я так подробно рассказываю, чтобы ты понял, как порой трудно определить намерение людей и оценить их искренность.
Они уже прошли половину пути, Вадиму хотелось, чтобы её рассказ был поскорей закончен, пусть даже и с мрачным финалом.
Наташа шла с ним под руку и, повествуя о своих приключениях, в движении то прижималась к нему, то отстранялась. Эти прикосновения формировали в его организме страстное желание остановиться прямо на тротуаре и, прижав девушку к себе, поцеловать её влажные, так притягивающие, трепетные губы, и он с трудом, но всё же находил силы, чтобы себя сдерживать. А Наташа как раз думала о другом, о том, как ей деликатно и понятно рассказать о заключительном эпизоде её эпопеи. Собравшись с мыслями, она продолжила:
– Я, сдерживая свои обещания, была дома, мама ушла в отпуск, мы ждали с гастролей отца, чтобы всем вместе поехать на море. Аркадий позвонил неожиданно, я сразу сказала, что больше не приеду, родители категорически против этой самодеятельности, мы уезжаем отдыхать. Он стал убеждать, что мой приезд очень важен, сказал, чтобы не обращала внимания на прошлый разговор, он перестарался – это был эмоциональный порыв, теперь только деловые контакты. В общем, вернулся Юра Сандалов, и было бы неплохо с ним вдвоём порепетировать. Честно говоря, мне и самой хотелось посмотреть, что из этого получится. Я приехала, начали пробовать, Сандалов был в приподнятом настроении, но как-то не мог долго собраться, у меня тоже не получалось, раздражал исходивший от него запах, то ли жжёного сена, то ли резины. В конце концов всё понемногу начало приобретать контуры нужного варианта. Николай, специалист по освещению и одновременно звукорежиссёр, записал на магнитофон последнюю версию, и когда мы её прослушали, то поняли, что наши старания были ненапрасны. Аркадий снова стал уговаривать хотя бы летом принять участие в гастролях, но я сказала, что родители меня не отпустят, что через два дня приедет Альбина, и всё будет ещё лучше, потому что голос у неё посильней. То, что мы сделали, имеет неплохой рисунок, но не идеальный.
Дело уже близилось к вечеру, мы проголодались, Сандалов привёз очень хорошую копчёную рыбу, ребята сварили картошку на электроплите, в общем, снова образовалось застолье. Я немного выпила, видимо, от усталости и на голодный желудок, слегка захмелела. Все куда-то разбрелись, я села на диванчике и закурила. Аркадий стоял с Юрием у стола, и они что-то там делали. Я только услышала, как он сказал Сандалову: «Ладно, давай здесь!» Аркадий сел рядом, у него в руке было две папиросы. Он зажёг одну, и я сразу почувствовала знакомый запах жжёного сена. Он с каким-то свистом затянулся и, выпуская дым, предложил: «Хочешь снять усталость, я смотрю, ты от утомления носом клюёшь!» Я покачала головой, но всё же спросила: «А что это?» – «Травка, – спокойно ответил он, – тонизирующая курительная смесь, абсолютно безвредна, известна со времён древних инков». Сандалов тоже закурил и бродил по комнате, искал свою сумку. Аркадий продолжал втягивать своё зелье, и на его лице стало заметно какое-то умиротворение.
Вадим, внимательно слушавший завершающий этап её повествования, неожиданно с силой сжал ей руку и каким-то чужим голосом, спросил:
– И ты что, согласилась попробовать эту дрянь?
– Вадим, мне больно! – она вскрикнула и остановилась, взглянув на его лицо.
Наташа скорей почувствовала в темноте, чем увидела, что оно стало каким-то серым, холодным и тревожным. И вдруг едва слышно прошептала:
– Если хочешь, я не буду больше об этом говорить. Ты очень эмоционально реагируешь.
– Мне кажется, я реагирую нормально, – уже более спокойно произнёс Вадим. – Нет, пожалуйста, продолжай, я хочу всё услышать до конца!
Они снова пошли по тротуару, Наташа также прикасалась к его телу, но Вадим вдруг почувствовал, что его реакция на эти прикосновения стала иной, точнее – никакой, как будто внутри организма произошла блокировка всех желаний и страстей. Наташа, немного помолчав, грустно продолжила:
– Я не знаю, что со мной произошло, скорее всего, сыграло простое любопытство, но я решила попробовать. Сначала мне не понравился горький привкус, но через какое-то время он пропал, я почувствовала спокойствие и странное ко всему равнодушие. Я продолжала втягивать дым, и мне казалось, что голова стала заполняться этим дымом. Аркадий меня обнял и приблизил к себе, я этого не хотела, так мне подсказывало моё ещё не окончательно одурманенное сознание, но непонятная лень расслабила мышцы, и не было никаких сил избавиться от его руки. Веки как будто слипались, закрывая глаза, было такое состояние, что я засыпаю или теряю сознание, а сердце вдруг заколотилось так, что казалось, выскочит из груди. Последнее, что я запомнила, это расплывчатую фигуру Сандалова в проёме двери, когда он уходил. Меня вдруг стало распирать тошнотворное состояние, я вырвалась всё же из объятий Барканова, у меня началась рвота и отключилось сознание. Очнулась я в машине скорой помощи, мне давали кислород из кислородной подушки.
– А что потом было с тобой? Как скорая там оказалась? – спросил Вадим с повышенным возбуждением.
– В больнице я пролежала три дня, мне промыли желудок, делали уколы, в вену вливали какой-то раствор. Скорую вызвал музыкант из группы – Барабаш Лёня, он играет на гитаре. Собственно, это помещение для репетиций появилось благодаря Лёне. Его отец работает директором этой базы, ангар они не использовали, по просьбе сына и заинтересованных лиц всё там переоборудовали. Поспособствовал, я думаю, и Барканов-старший. Я все подробности, что там со мной, было, узнала от Славы и Кати, мама мне что-то сказала, со слов Аркадия.
Наташа посмотрела на часы, было одиннадцать тридцать, дорога к дому будет занимать ещё не более пятнадцати минут. Слегка вздохнув, она снова заговорила:
– Когда мне стало плохо, Аркадий, как он потом говорил маме, пытался мне помочь, я потеряла сознание, он выскочил во двор, а там шёл Лёня из административного здания, он закрывал всегда этот ангар. Аркадий сказал, что я отравилась, и они пошли в контору и вызвали скорую.
Мне потом стали известны немного другие подробности: Лёня на следующий день рассказал об этом Славе, тот – Кате, а Катя – мне! Такая вот цепочка! Якобы Лёня сам вошёл в помещение, а Барканов меня там ворочал, пытаясь привести в сознание. Лёня увидел и кричит: «Я побежал звонить в скорую помощь!», а Барканов ему: «Ты что, с ума сошёл, приедет скорая, сообщат в милицию – всем крышка! Мы же травой баловались! Принеси лучше холодной воды!» Лёня – молодчина! Он всё же побежал звонить и правильно сделал, иначе мне точно была бы крышка!
Вадим, неконфликтный по характеру человек и не отличавшийся особой агрессивностью, вдруг с явной злостью, сверкнув глазами, не проговорил, а буквально прошипел:
– Какая сволочуга этот Барканов, если я его когда-нибудь встречу, я ему печёнку выдавлю! Ты ещё спокойно так о нём говоришь!
– Вадим, не следует об него мараться, он этого не стоит, я его с того времени не видела и не хочу о нём вспоминать. Конечно, он мне насильно папиросу в рот не вкладывал – подвело излишнее любопытство. Это моя личная глупость! Потом, об этих событиях я рассказываю со слов других людей, а там есть определённые нестыковки и противоречия. Есть, правда, один эпизод, о котором мне неприятно говорить, но мне кажется, он как раз и характеризует полностью этого типа и его намерения. То, что для меня всё закончилось сравнительно удачно – подарок судьбы. Всё могло быть гораздо трагичней. Это хороший урок на всю жизнь!
Они зашли за газетный киоск и остановились, оказавшись в тени от светившего фонаря, как бы скрывая себя от посторонних глаз прохожих, которых на улице уже практически не было. Вадим, с каким-то напряжением в голосе, спросил:
– Наташа, а что это за эпизод, о котором ты не хочешь говорить? Я прошу тебя рассказать обо всём честно и открыто, для меня это важно.
Она пожала плечами и продолжила:
– Мне об этом сказала Катя уже осенью, в училище, опять же со слов Лёни, но говорил он, естественно, своему другу Славе. Когда Лёня вошел в комнату, то увидел, что у меня расстегнута кофточка, и Аркадий меня там ворочал, якобы пытаясь привести в чувство. К приезду скорой помощи он всё привел в порядок. Я смутно всё помнила уже после того, как усилилось сердцебиение и появилась тошнота, но, как будто сквозь сон, я чувствовала, что он меня тискал и шарил везде. Если бы не началась рвота, и я потом не потеряла сознание, он, без сомнения, воспользовался бы моей беспомощностью.
– А где этот Барканов сейчас, где его ансамбль? – Вадим пристально посмотрел на Наташу.
– Где-то гастролируют, у них, вроде, всё продолжается, они обновили состав, надо отдать ему должное – способности у него есть, потом такая поддержка!
– Ты говорила, что в ДК железнодорожников обосновались? До сих пор там базируются?
– Сейчас я не знаю, где. Может быть, там. Я могу у Кати спросить, правда, мы в последнее время с ней почти не видимся. А тебе зачем?
– Хочу послушать исполнение и кое с кем поговорить.
– Вадим, мне приятно, что ты с пониманием и сочувствием воспринял этот ужасный эпизод в моей жизни, хотя это было до тебя. Но если с Аркадием что-то произойдёт, его отец это так не оставит. Ты не знаешь, какие связи у него, он тебе может всю жизнь исковеркать!
– Плевал я на его связи! – и Вадим уверенно добавил: – Нельзя проходить мимо подлости, иначе этот мерзавец свою безнаказанность будет расценивать как вседозволенность!
Наташа приблизилась к Вадиму, он снова ощутил запах её волос, они нежно щекотали ему лицо, а она, прильнув к нему, неожиданно, ласковым голосом произнесла фразу, которая могла прозвучать только от близкого человека:
– Вадик, я тебя очень прошу, не трогай этого Барканова! Не потому что забочусь о нём – я не прощу себе, если с тобой что-то случится.
Наташа подняла на Вадима глаза и он даже в этом полумраке, увидел, что они заполнены нежностью и искренней тревогой.
– Для тебя это так важно? – тихо спросил Вадим.
Наташа закивала, их лица продолжали сближаться, он своей щекой почувствовал её тёплое дыхание. Она тоже едва слышно, слегка запинаясь, проговорила:
– Именно так! Потому что ты… потому что у меня… в общем, я не хочу, чтобы у тебя были какие-то проблемы, какие-то неприятности, – и, положив голову ему на грудь, добавила: – Когда ты повернулся там, в фойе, ко мне и сказал: «Можете мной располагать», я почему-то подумала, что если рядом такой парень, то девушка всегда будет как за каменной стеной! И мне кажется, что я не ошиблась.
Вадим нежно обнял Наташу. Теперь ему уже ничего не мешало почувствовать её сочные, манящие, страстные губы. Они бы так, наверное, простояли до утра за газетным киоском, лаская друг друга, нашёптывая нежные, тёплые слова. Любовь невозможно втиснуть в какие-то рамки и дозировать её, если ты юн, наполнен страстью, и если эта любовь взаимна.
Только спустя какое-то время Наташа собралась с силами и прошептала:
– Вадим, надо идти, мама дома в стрессовом состоянии, я ведь даже не сообразила её предупредить телефонным звонком. Ты-то теперь понимаешь, что она пережила в прошлом году. Для неё неприятности начались, когда позвонил Андрей Александрович Барканов, и они вместе поехали в больницу. Если у тебя будет возможность и желание послушать, я расскажу, как дальше развивались события.
– Да, Наташенька! Мы слишком увлеклись!
Он просто взял её за руку, и они быстро помчались по тротуару. К её дому подошли около часа ночи. Договорились, что встретятся в воскресенье в двенадцать часов дня у входа в парк и пойдут на пруды кататься на лодке. Поцеловав на прощанье Вадима в щёку, Наташа бегом направилась к подъезду.
Когда она открыла входную дверь, то сразу увидела стоящую в прихожей мать с растерянным, измученным лицом, из-за плеча её выглядывал брат Костя.
– Наташа, что произошло, куда ты пропала, я уже не знала, что и думать, мы с Костей тут извелись? – запричитала мать, едва дочь переступила порог.
В голове у Наташи вертелась мысль сказать всё так, как было на самом деле, но в последний момент она решила выдать версию, которую ей подбросил Вадим, осознавая, что своей прямолинейностью может обострить и без того непростую обстановку.
– Мама, извини, но так получилось неожиданно! Заехали девчонки ко мне в ДК, посмотреть, чем я там занимаюсь, у меня было немного работы, потому что не приехал музыкант, и мы решили поехать к одной подружке в гости, немного пообщаться.
