скачать книгу бесплатно
– Ну еле ноги переставляет, вон у Седого и то резче шевелит копытами, надо сменить эту клячу. – И тут Седой как бы прочитал его мыслили, и как бы желая уступить товарищу своего более быстрого скакуна, правда только каким-то странным образом он это сделал, просто шмякнувшись о землю упав с овцы, и судорожно передвигая своими конечностями пополз, куда-то в сторону.
– Ты чо? Чо случилась? Что с тобой? – Недоверчиво глядя на Седого, насторожился Геша.
– Козёл набздел. – Сипло простонал все ещё уползающий всадник. И тут только Геша обонял услышанное. А воздух всё сильней и сильней стал насыщаться вонью произведённой овечьей особью, объевшейся не спелыми яблоками, хотя эта овца находилась от него в метрах пяти. И тут словно по команде, стали портить воздух и другие овцы, тоже кормленные зелёными плодами, и в том числе и Гешен «мерин» на котором он все ещё восседал. Вероятно «мерин», судя по всему страдал несварением желудка, и в вопросе выхлопа газов, оказался виртуоз. Такой газовой атаке могли позавидовать кайзеровские милитаристы первой мировой войны.
А Геша всё полз и полз от эпицентра поражения газами, сначала по-пластунски, затем на четвереньках…
Где-то в это же самое время, в подвале того дома, откуда час назад убежали наши стрелки Седой с Гешей, шла интенсивная трудовая деятельность. Крестьянин с испариной на лбу и мокрой рубашкой в области подмышек, пилил ножовкой по металлу, ось от колясочных колёс. Рядом с ним на полу красовалась пушка на деревянном лафете, с хромированным стволом. Теперь из колёс от старой коляски он пытался соорудить ходовую часть для своего произведения, артиллерийской чудо техники. Пушка действительно выглядела солидно, ведь для её ствола он использовал никелированную спинку от старой кровати. Отпилив нужный размер трубки, он попытался один конец её загнуть и запрессовать, как это делается у поджоги. Только в поджоге обычно применяется медная трубка, легко загибающаяся, а тут стальная. И как Крестьянин не бился, только сплющил, а вот загнуть трубку ему не удалось. Видя свою не состоятельность в развальцовке, наш слесарь решил преуспеть в литье. Он просто заднюю часть ствола залил свинцом. И радуясь такому оригинальному решению, теперь с предвкушением поглядывал на свою довольно таки внушительную пушку, только пока ещё без колёс. Однако колеса, это было только дело техники и времени. И всё же казённая часть, то есть та часть, что залита свинцом, его немножко смущала.
– Да, тут надо ещё себе репу почесать. – Разглядывая результат своего труда, думал Крестьянин. Но в общем своей работой он был доволен. И тут он услышал что кто-то спускается в подвал. Он благоразумно спрятал только что изготовленную пушку от посторонних глаз.
– Чо репу чешешь? – Радостно прозвучал вопрос, от только что прибывшего Геши. Тот был с каким-то самокатом, в компании Седого.
– Откуда самокат? – Также обрадовавшись прибывшим, заулыбался Крестьянин, перестав чесать затылок, перейдя к нижней челюсти.
– Да мы его на басейке нашли.
Дело в том что после катания на овцах наши наездники как обычно отправились путешествовать по городу, и пошли они в сторону искусственного пруда, который звался в простонародье «басейкой.» По пути они заходили во дворы детских садиков, где катались на качелях, маленьких каруселях и горках. И когда они зашли во дворик последнего садика, оказавшийся у них на пути, то в нем увидели выставленные на улицу все детские игрушки имеющиеся в этом садике, по не понятной причине. Возможно в садике ремонт шёл, полы красили например. Но как бы там не было, наши сорванцы наигрались вдоволь, а когда нужно было уходить, Геша ушёл уже со сроднившемся ему самокатом. Они быстро домчались во двор на самокате, только вдвоём, стоя друг за другом на самокате было не удобно. И им в голову пришла мысль: – А не сделать ли им к этому самокату коляску.
И вот они в подвале, и вот они в труде. К вечеру корпус коляски был сколочен из досок, и установлено последнее оставшиеся колесо от старой детской коляски, на которой сегодня ещё в полдень было три колеса. Самокат в новом своём виде, был опробован в этот же вечер, и эта боевая самоходная единица отлично себя зарекомендовала в бою, что-то вроде мотоцикла с коляской. Геша был за рулём в роли гонщика и роли грубой рабочей силы, то есть мотора мотоцикла.
Они лихо налетели на растерявшегося от неожиданности Валерку, который тут же был обстрелян из рогатки Седым, и так же лихо скрылись от преследования, если не считать того, что Геша вдогонку получил по голове, старым, растоптанным и рваным, сорок последнего размера ботинком. Вроде бы не из-за чего, но Геша чего-то обиделся, то ли башмак бал слишком рваный, то ли его размер его не устроил, только он быстренько объехав дом, решил вновь напасть на своего обидчика. И вот вновь он выскочил, как черт из табакерки, перед своим врагом, и выхватив старый вонючий башмак, залепил Валерке прямо промеж лопаток по спине, так как тот убегал. Но а так как экипаж потерял своё преимущество в мобильности, ведь в момент броска им пришлось остановиться, то Валерка успел поднять сорок последний растоптанный и запулить им же в Гешу, который к счастью своему успел пригнуться, а вот Седой нет, и поэтому тоже осознал величину Гешиной обиды, почуяв вонь тысячи потных ног, когда получил старым башмаком по лицу.
– Да здорово мы ему дали. – Позднее утверждал Геша, каким-то не уверенным голосом и не добрыми глазами.
– Ещё бы. – Грустно соглашался с ним Седой, глупо улыбаясь.
Валерка услышал окрик из детской будки, когда брёл после сражения, с самокатчиками, и отряхиваясь от каких-то мокриц и сороконожек, оказавшихся на его шее и спине, после того как по ней был нанесён смачный удар старым башмаком. И судя по всему от удара, как от стихийного бедствия, все обитатели башмака-теремка вынуждены были покинуть своё убежище, так как были выбиты центробежной силой, при соприкосновении башмака и спины.
– Чо мандражируешь? – Спросил его Серёга когда он зашёл в будку. В будке помимо Серёги, ещё сидели и курили Вовчик и Булат.
– Да на меня эти два дурака напали исподтишка, а я Геше старым башмаком по роже хрясь, а он мне, а я увернулся, а я потом ещё Седому по морде хрясь! Во они от меня драпали на своём самокате!
– Что хочешь сказать двоих не засал? – Выпуская струйку дыма в потолок, скептически заметил Серёга.
– Да правда я говорю! Я одному хрясь, потом другому хрясь! – начинал заводиться Валерка.
Пацаны сидевшие в будке просто скучали, и не знавшие чем развлечься, придумали следующее:
– Если ты не трус Валерка, подойди к случайному прохожему, и втери ему сырое яйцо в одежду, а потом смывайся.
Тут же Валерке было вручено яйцо с инструкциями, и вся ватага двинулась на более людную улицу подальше от своего дома.
– Во, смотри дед идёт, давай действуй. – Подталкивали Валерку сзади пацаны, оставшиеся наблюдать за дальнейшими событиями из-за угла дома. Наш восьми летний отпрыск, застенчиво двигался в сторону утомлённо идущего пенсионера. Поравнявшись друг с другом, Валерка мгновенно втёр яйцо в пиджак своей жертвы, со словами:
– Держи фашист гранату! – И бросился на утёк.
– Ах ты зверёныш! Да я воевал! Да я фашистов сам бил! – Не скрывая чувство обиды, возмущался ветеран, в след убежавшему хулигану.
Пацаны за углом долго ржали, вспоминая и смакуя удавшуюся шутку.
– Вон, вон смотри бабка старая с клюкой идёт. – Затараторил Булат, показывая на сухощавую и сморщенную бабульку, бодро шедшею опираясь на свой костыль.
– Давай Валерка, держи яйцо. – И Валерка бодро зашагал на встречу своей удачи. Действуя вновь по отработанному сценарию, не забыв сказать:
– Держи фашист гранату! – Он вновь втёр приготовленное яйцо в бабушкин светло серый пиджачок. А бабушка была маленькая, седенькая, сухонькая, чуть чуть повыше ростом нашего лоботряса, это возможно и позволило ему слегка расслабится. Да видно напрасно, потому что убегая он получил сногсшибательный удар палкой по спине, замечу сногсшибательный в прямом смысле слова, так как после удара старушечьей клюкой, он упал на четвереньки, и уже продолжал свой путь на своих четырёх конечностях. А бабка бежала сзади махала своим костылём, и если бы Валерка не включил фор саж, и не сделал бы отрыв от злобной бабки, его спина познакомилась гораздо ближе с костылём разъярённой старой сталиниски. Пацаны наблюдавшие за происшедшим, просто катались по траве от смеха, смеялся с ними и Валерка, вырвавшийся из костлявых бабкиных рук, всё ещё ощущавший её костыль на своей спине. Судя по всему испытание храбростью наш Валерик не прошёл, а если прошёл то не убедительно. В связи с этим наши старшие шалопаи готовили для него следующее испытание. Они поймали кошку и посадив в наволочку, скорее всего украденную с бельевой верёвки, и вот этот подарочек был вручён Валерке. От него требовалось подняться на чердак своего подъезда, а он жил в одном подъезде вместе с Булатом и Серёгой, и скинуть с чердачного окна, ни много ни мало, кота в мешке. Пытливую молодёжь очень интересовало, выживет ли кошка после падения, или разобьётся насмерть. Мнения разделились поровну. Валерка с кошкой забрался на чердак, открыл окно и поставив кошку завязанную в наволочке прямо на раму, и не чего не думая, сразу же захлопнул чердачное окошко, видя как рамой спихнуло кошку вниз. Он развернулся и побежал назад, начав спускаться к своим товарищам. Каково его было изумление очутившись во дворе, когда он увидел, что оказывается мешок с кошкой не упал на землю, а остался на узком выступе с уличной стороны закрытой рамы. Пацаны стоящие под окном, ждали дальнейшей драматической развязки. Но судя по тому как кошка освоившись на за оконном узком выступе, и даже стала прохаживаться в мешке туда, сюда, решили ускорить свой эксперимент, по проверке экстремального полёта кота в мешке. Что же придумали наши милые детки? Все очень просто, надо всего на всего подтолкнуть мешок рукой, а точнее столкнуть вниз. Тем более что уже собралось большое количество зевак, к счастью самых маленьких уже отправили домой спать. Наблюдали снизу за мешком и Геша с Седым, подтянувшиеся на всеобщее скопление дворовых пацанов.
– Ну чо Валерка, первая попытка не засчитана, давай ещё раз. – Предложил Серёга. Но Валерке вдруг жалко стало эту серую кошку, и он стоял в нерешительности, ни говоря ни слова.
– Ну чо смелые есть, кто справиться с этой задачей?
– Я. – Сказал Геша, – ведь он не такой слабак, как вечный его противник по дракам Валерка, – думал он. И воодушевлённый таким ходом мыслей, заскочил в подъезд. Вскоре пацаны снизу наблюдавшие за дальнейшими событиями, увидели как открылось окно, а в нем появившейся Геша, спихнувший мешок вниз.
Ударившись о землю кошка сломала себе лапы и отбила внутренности, возможно она так сильно и не пострадала бы, не засунь её добрые детки в мешок.
Небо стало быстро темнеть, затягиваясь черными тучами. Налетел порывистый ветер, и слышно было как посыпались пустые ящики стоящие за магазином. Следующий натиск ветра разбросал эту тару по всей дворовой дороге. В ожидание дождя старшие пацаны укрылись в детском домике, так как время было для них ещё не совсем позднее, только десять часов вечера, остальные разошлись по домам. Из домика доносился смех и мат, это шпана травила анекдоты, и пересказывала, новые комедии шедшие в кинотеатре. Дождь все ещё не торопился, поэтому самых младших из присутствующих в будке, отправили на автобусную остановку за окурками, не докуренными пассажирами, при посадке в подошедший автобус. Седой с Олегом отсутствовали не долго. После их возвращения в детский домик, прозванный будка, к смеху и мату добавился ещё и кашель, сплёвывание и дым из окон. Олегу было восемь лет и жил он в одном подъезде с Гешей, и судя потому что домой он пойдёт только в двенадцать часов ночи, когда уже все из присутствующих отправятся по домам, его воспитанием занимались явно не родители. Но если родители и занимались каким-то назиданием, то несомненно проигрывали в пользу двора. Это относилось и к Седому, хотя сегодня пол двенадцатого, его бабуля ещё выловит и уведёт домой.
Полночь. Ветер усилился, а дождь все не начинался.
– Забавные шалуны. – Сказал Полковник, находясь сзади женской фигуры, скрываемой полным мраком. Это была непонятных лет женщина, и выражаясь шахматной терминологией, с фигурой ладьи, лицом лошади, офицерскими замашками, а вот мышлением и возможностями манёвра ферзи, страдающей шизофренией. Настоящий тип женщины политика, революционера или руководителя, одарённый умом и бешеной энергией деяния, но за все это, лишённой женской привлекательности. Самомнение делает из таких вечных борцов, за что угодно и как угодно, а наша особь по натуре была ещё мазохистской, то есть получала удовольствие, когда страдала за свои идеалы. Звалась она Стародворской.
– Откуда вы узнали что я здесь? – Спросила таинственная гостья.
– Нет доброго дерева которое приносило бы худой плод, и нет худого дерева которое приносило бы плод добрый, ибо всякое дерево познаётся по плоду.
– А вы проницательны.
– Что я. Я – гордость и тщеславие, и мне не чужды другие слабости. А вот вы другое дело, ваше не милосердие и жестокосердие поражает даже моё воображение. А каково ваше умение вкладывать это в детские сердца, вам нет равных. – Ворковал Барон тихим голосом.
– Я всегда отличала вас Полковник, среди этих статистов, которые про вас говорят, будто бы у вас нет сердца, а если оно есть, то сделано изо льда. – Она резко повернулась лицом к Полковнику и прижалась к нему то ли животом, то ли грудью, при этом страстно задышав, продолжила: – Не милосердие это основа всех великих мира сего, человека лидера, человека вождя, Спросите у кого угодно, у Жигана например, – в его деле нужны хлюпики? Нет, – ответит он вам, вор должен быть смелым, отчаянным и наглым. – Спросите у Пенсионера, – нужны в органах мямли и нюни? – У Шамана спроси, – что наш горисполком состоит из половых тряпок? – Да кого угодно спроси, Патологоанатома, Товароведа, и все скажут слабаки никому не нужны! Я, я хочу научить их стать не чувственными, к чужим бедам и страданиям, и тогда они не будут раскисать в любых жизненных обстоятельствах, а самое главное пойдут к своей цели по трупам. Многие нас считают умными, за наше умение обыгрывать других при достижение своих целей, в политике в бизнесе, карьере, ещё немного и мы займём все ключевые посты в мире. Но разве учёный, или философ там какой-нибудь великий шахматист или тот же политик глупее нас, нет. Главное на сколько вы готовы далеко зайти, для достижения своей цели. Вот наш пример, вождь Владимир Ильич Ленин, не пожалел ни кого, ни чего, что бы вскарабкаться на самый вверх, ради этой цели продался германской стороне, воюющей с Россией, и на немецкие деньги, как немецкий шпион, подобрал власть угасающей Российской империи, добившись своей цели. Можно сказать нашей цели, потому что тогда его цель совпала с нашей, один в один. Можно предположить что французы не знали что делали совершая революцию, что-то вроде того, кто же знал что будет столько крови и скорби, хотелось как лучше… Наш Ильич изучал и знал кровавые итоги французской революции, и с каменным сердцем, применил все это на практике. Когда с его радикализмом не согласился Р. Д. С. П. Он расколол его на большевиков и меньшевиков, а затем уничтожал всех не угодных ему в его цели. Дворян уничтожали физически, как не угодный класс, духовенство, монашество, крестьянство не взирая на женщин и детей. Нас пришло к власти тысячи, а править нужно было миллионами, инакомыслящими иноверцами, не побоюсь этого слова инородцами. Только представьте себе, и эти миллионы потенциально враждебных людей, сидят по своим квартирам и избам и готовы возмущаться новой властью, её порядками и её деянием. В этот момент ужас обуревал Ильича, зачем, для чего этих сволочей так много, и что он с горсткой своих сподвижников сможет сделать с этой массой потенциальных врагов. Разделяй и властвуй, как говорили древние римляне, и это уже произошло, верхушка общества разложена, здесь нами брошена кость, – «долой самодержавие», «долой царя», ведь каждый из элиты достоин быть царьком. Купцы, банкиры, заводчики и фабриканты, пора выдвигать на царство-президентство своих людей. Рабочие, вас обманывают и гнобят кровопийцы капиталисты. А вокруг больше семидесяти процентов от всего населения России крестьяне-христиане, живут в основном не бедствуют, и слушают этих попов и молятся своему Богу, и называются народом, и служат царю и отечеству. И их мы заставим лить воду на нашу мельницу, слава богу война помогла. Солдаты! Вчерашние крестьяне, бросайте окопы и бегите домой делить помещичью землю и их имущество: «Землю крестьянам!» И многие послушали нас, и грабили барские усадьбы, но не поняли и не приняли нас. И тогда мы, верховная власть горстки инородцев, вразумили Русский народ при помощи прочих инородцев, убивая, казня, измываясь, глумясь, насилуя, истязая пытками. Разве можно найти столько извергов и палачей в русском отсталом народе, для самих же себя. К счастью под рукой оказались Латыши и китайцы, да и прочие нации оказались не плохими мясниками, для русской нации. Но это только палачи, которые могут без жалости казнить и убивать, а как быть с белой гвардией и польской и японской интервенцией, с ней же воевать надо, нужны солдаты а не палачи, а пусть воюет с ними тот же русский народ, чем больше погибнет, тем лучше, для нового мирового порядка. И гражданская война на руку, когда русские убивают русских. Мы призовём их под наши знамёна, обманом и силою, взяв их родных и близких в заложники, расставив на ключевые посты своих комиссаров, и кровью захлебнуться все. Нет наш вождь Владимир Ильич Ленин не жалел никого, не женщин, не детей, не людей, поэтому теперь мы должны быть у власти в этой стране. Сталин сука всё перепортил. – Она ещё сильнее прижалась к Полковнику возбудившись от своих речей. Ветер рванул окружающие их деревья и крыши с новой силой разорвав облака, на мгновения освободил луну, и Барон увидел толстые щеки и черные, даже в такой момент наглые глаза, своей собеседницы:
– Какая мерзкая рожа, – подумал он, но вслух сказал другое: – Вы не боитесь, что этот народ когда-нибудь вынесет с красной площади чучело главного беса, и отправит его в кунсткамеру, потому что земля Русская его не сможет принять.
– Так что с того? Это только знамя, ставшее символом со своими идеями. Комуняки сделали своё дело, комуняки должны умереть. – И Стародворская шумно дыша, стала сильнее прижиматься к Полковнику.
– Каждый человек имеет свой придел, то что он не может переступить. – Тихо сказал Полковник, отступив назад от Стародворской.
– Вы меня очень разочаровали Полковник. Как впрочем и многие другие. – Последняя фраза, была уже мысленной.
3
Всю ночь свирепствовала буря. На заливе бушевал шторм, взболтнувший морские глубины, волны с яростью захлёстывали прибрежный пляж и обрушивали свою мощь на ещё не подмытый берег, обдавая волной и пеной растущие кусты, плавно переходящие в лесок.
Просыпающихся с рассветом, город встретил громким пением птиц в ещё влажной листве, и мокрым асфальтом с лужами, где счастливо резвились воробышки, а на прозрачно чистом, отмытом за ночь небе, неутомимо и ярко светило солнце, пытаясь согреть и утешить всё вокруг, и прибитую дождём траву, и деревья с обломанными ветками, животных напуганных природной стихией и людей, работавших и служивших этой ночью. Благодать кричала свежестью и чистотой: – Начните этот день с добра!
Крестьянин сегодня проснулся рано, ему не терпелось испытать свою ново-сконструированную пушку. Вчера хотелось самому единолично провести процесс испытания, но сегодня что-то тревога усилилась, и это что-то, свинцом залитая задняя часть ствола.
– Да тут пожалуй мне одному не справиться. Нужон помощник. – Размышлял он, резво спускаясь с третьего этажа на первый, где рассчитывал найти себе ассистента, для рискованного эксперимента. Геша открыл входную дверь заспанный в трусах и то только после третьего, продолжительного звонка.
– Чо так рано припёрся? – Зевая спросил он.
– Есть дело. – Загадочно ответил Крестьянин. Но судя по всему, эта магическая фраза не произвела должного эффекта на ещё не совсем проснувшегося младшего товарища, который забубнил через губу:– Мне надо пожрать, мне надо… – И тут наш моделист- конструктор перебил Гешину вялую речь:
– Есть пушка. И её нужно испытать.
– А, уже готов! – Услышал бодрый голос друга, спускающийся в подвал Крестьянин. Наш Кулибин успел только открыть два дверных замка и взять в руки своё творение, как сзади послышались приближающие шаги, и последовала чавкающая колбасой восторженная фраза:
– Вот ета да!
Они нашли место в камнях на поле, где их никто не видел и установили маленькую пушку для стрельбы.
– Чем заряжена?
– Порохом, я смешал «Сокол» с дымным порохом и забил жакан. Ну что, кто будет поджигать?
Геша решительно взял от товарища спички, и долго чиркал импровизированный фитиль, который почему-то и не поджигался. Подсыпали пороха в окошечко, ёще попытка. Раздался выстрел, а точнее взрыв. Вырвало залитую заднюю часть ствола, а сам ствол разнесло на куски и Гешена смерть, свинцовым плевком просвистела буквально над ухом, отметив на лике его пороховой гарью крапины. Крестьянин видел как откинуло назад взрывной волной его товарища, и как тот скрылся в густом дыму, а ему самому осколками чуть не перебило ноги.
– У, ничего себе! – Сообщил Геша, появившийся из дыма, теперь он был свежего копчёный и реально рябой. На месте недавно стоящей пушки, лежали узлом завязанные от неё колеса.
Пол часа спустя Геша шёл к обрыву купаться, выслушивая остроты Славяна и Крестьянина, которые настойчиво у него интересовались рецептом, мгновенного превращения чистого лица в рябое. Геша обидевшись отстал и шёл сзади с молчащим Юрбином, старшим братом Седого. Они вышли из леса и палящее солнце стало подгонять их к морской прохладе залива. Ускорив шаг, они миновали санаторий, бывший господский дом, и подойдя к обрыву замерли от неожиданности. Ночной шторм разбередив царство Нептуна, и из его темных холодных вод, выбросил на поверхность глубинную мину, своей неукротимой силой стихии оборвав её проржавевший, металлический трос, прибив штормовой волной к берегу смертоносное эхо войны.
Пацаны стремглав сбежали вниз по крутым и ещё не просохшим, а поэтому скользким деревянным ступенькам, рискуя поскользнуться и в лучшем случае получить травму. Но что там травма, когда впереди целая смерть, столько лет ждущая в морском мраке своей цели, а теперь достигнув пенсионного возраста, грелась на мелководье, подставляя свои металлические бока солнечным лучам, но всё ещё щетинясь своими смертоносными рогами. Именно от лёгкого прикосновения к этим ежовым шипам, корабль, или подводная лодка взорвавшись, могли отправиться на дно морское. Но на мели минные детонаторы почему-то не сработали, то ли отсырели, то ли давление на них было не достаточное при соприкосновении с морским дном. А вот и помощь! Оставив разбросанную на песке одежду, пацаны поднимая брызги бросились на перегонки к мине, и оседлав её, стали нырять в воду, используя страшное орудия убийства, как мостик для прыжков в набегающую волну. Тем самым увеличивая усилия соприкосновения детонаторов с песчаным дном, помогая наконец старой мине разродиться взрывом. И она взорвалась. Только не сейчас, а на следующий день, когда патрулировавшие пограничники, доложили о появившемся опасном объекте, и мину расстреляли из сторожевого корабля.
А сегодня накупавшись, пацаны отправились к водопаду, бредя по девственному пляжу. Девственному потому, что все прочие следы были смыты ночью штормовой волной, аж до самих сосен. И ещё они найдут снаряд, и попытаются взять его с собой, и даже подымут его на верх, утратив там энтузиазм и силы, спрячут его в кустах. Но не надолго, так как Крестьянин не поленится и сегодня же вернётся за ним на велосипеде, прицепив опасную находку проволокой к багажнику, отвезёт её к гаражам, где спрячет в собачьей будке. Но и это ещё не все, но об этом позднее, а мы пока перенесёмся назад, во двор.
Седой отоспавшись после вчерашнего, в радужном настроении вышел на улицу. Ну то что он был седой, слишком громко сказано, на самом деле у него было только странное пятно седых волос на затылке, величиной чуть побольше металлического рубля, располагающееся на уровне мочки уха. Ещё в прошлом году его родители взяли на прокат легковой автомобиль «москвич 407». Да, да и такие чудеса встречались иногда в советское время, на предприятии, а именно в А. Т. П. Что расшифровывалось как Автобусный таксомоторный парк, где работал отец Седого, этот парк предложил желающим своим сотрудникам, для более активного проведения отпуска, легковые автомобили. Правда эта кампания длилась не долго и опомнившееся руководство в скором времени свернуло эту благотворительную акцию, и тем не менее автомобиль был у них, и они целый месяц буквально провели на колёсах. Как- то раз они остановились и разбили свой лагерь, где-то на тогда ещё пустынном берегу Чудского озера. Раскинули палатку, костёр, котелок, сосновый шум и прибрежный запах. Ну не то что бы на самом берегу, потому что озеро отгорожено от леса этаким песчаным валом, так что находясь рядом с озером в леске, озера из-за такого бархана и не видно, и следовательно со стороны озера такая же картина, что и послужило причиной нашей седины. Всё началось, по словам родителей, из-за змей. После первой ночёвки, отец Седого выползая рано утром из палатки, чуть было не сунул руку, как говориться в пасть гадюке, которая свернувшись клубком мирно спала перед самым входом в наш брезентовый дом. Со слов родителей, лежала в засаде. На дух не переносивший змей отец семейства, вынужден был лишить гада жизни. Но этим дело не кончилось, ушедшая в лес матушка собирать чернику, чтобы подать её на завтрак с молоком проснувшимся своим деткам, огласила своим криком лес: – Змеяяяяяяяяяяяяя! – И так продолжалось в течение первой половины дня, практически каждый час, как будто в лесу были часы, только не с кукушкой, а со змеёй. За хворостом: – Змеяяяяяяяяяя! – По какой ещё нужде в лес: – Змеяяяяяяяяя! А батя бежит уже с заранее заготовленной рогатиной. Так часто бывает, появляется человек и исчезают животные, а может быть и на всегда. Так вот судя по словам родителей, этот день не задался, и они под гнетом стресса от дикой фауны, реально расслабились, конкретно зарядившись успокоительным, тем что в градусах, и до вечера улетели в нирвану, оставив свои бренные тела в автомобиле. Вместе с Юрбином Седой никогда не скучал, потому что тот был старше и более изобретательный.
– Давай в прятки?
– Давай.
И Юрбин уже ищет размышляя про себя:
– Где бы мог спрятаться этот худосочный глист, его не заметишь даже если он станет за верёвочную растяжку от палатки. Где же он, где? О! Какая-то подозрительная выпуклость на гладком склоне палаточной крыши. Подозрительно. Очень подозрительно, а дайка я проверю, что за дела. – И Юрбин берет резиновый сапог отца, кстати сорок пятого размера и хрясь по выступу. Из палатки донеслось лёгкое падение и странный звук: – Вяк.– Через мгновенье на крыше появилась новая выпуклость в форме маленькой спины. Хрясь сапогом. – Вяк, – из палатки, и снова очертание чего-то круглого выпячивается на идеально гладкой крыше. Хрясь. – Уй.– Вновь лёгкое падение и тишина жужжащая комарами.
Седой из палатки появился ползком, постоянно оглядываясь и поглаживая свою стриженную макушку.
– Чо-то в прятки не интересно, пойдём на озеро. – Было итогом весёлой игры.
Погода была не жаркая, с озера дул ветер.
– Давай со склона кататься: – Придумал развлечение старшой.
– Как это?
– Легко. Давай ложись на спину. – И когда Седой лег, схватил его за ноги и быстро побежал вниз. Получилось как в фильмах, когда всадник падает с лошади, а та по инерции ещё волочёт его. Оказалось не трудно даже для заморыша, со склона таскать старшего брата. Потом строили песчаные замки и Седой так увлёкся, что не заметил как ушёл проголодавшийся брат. А он всё строил и строил. Когда закончилось его зодчество, он просто хотел тихо вернуться на свой стан, но не нашёл его.
Они с братом целый день бегали по побережью туда сюда, и оказалось перемахнув бархан, он не обнаружил, ни машины, ни палатки. Тогда он вернулся назад к озеру, огляделся, и ему показалось что он видит то место откуда они пришли. Он бросился туда, неудача, побежал назад, опять неудача. Ему казалось вон за тем склоном, ах нет, тогда за тем, не то, точно вон там, промах. Сколько он бегал взад, вперёд, час, два, на сколько удалился, от такого теперь уютного стойбища с милыми змейками, километр, два, больше, неизвестно. Он был мал и глуп и совершенно никаким следопытом, но до него все таки дошло, что он остался один, и если его даже пойдут сегодня искать, то вряд ли найдут потому что ни кто не знает где он находится, и насколько далеко удалился от палатки. А если он углубиться в лес, то искать можно хоть целую неделю. И тут наш шестилетний малыш осознал своё положение и распустил сопли, он брёл в никуда, ревя и булькая соплями, по золотистому песку, где на горизонте облака окунаются в волны. Его вид был жалок и потерян, причём потерян во всех смыслах. И тут он услышал внутренний голос, как будто ангел хранитель подсказывал ему: – Проси. И он стал просить, и обещать, что он впредь будет хороший и послушный, и искренне верил тогда, что такой и будет, не понимая что заведомо обманывает. Ведь мы Бога молим тогда, когда нам край, помоги и спаси Господи, а как примем Божью помощь, успокаиваемся, – вот повезло.
В пустой голове малолетнего скаута стали рождаться здравые мысли: – Дорога по которой приехали, идёт вдоль, параллельно побережья, а если повернуться грудью к озеру, то мы прибыли с правой стороны. Следовательно надо идти в том направлении от куда прибыли. Если не можешь найти семью, ищи дорогу по которой приехали. И он зашагал в направлении надежды, и она себя оправдала. Он долго шёл по побережью, затем углубившись в лес, сразу же с с первой попытки была обнаружена лесная дорога, на которой сохранился отчётливый след от колёс их автомобиля. По которой он вернулся тихо и не заметно, и только седое пятно будет напоминать о его потрясении.
Однако вернёмся из прошлого в наш тёплый солнечный день. Так вот, Седой выйдя во двор, и не найдя своих сверстников, подошёл к старшим товарищам, решающим свои проблемы о дальнейшем развлечении.
– Чо пришёл? – Последовал неожиданный вопрос от Серёги. Но Седой растеряно молчал.
– Иди отсюда, у тебя брат ябеда.
– Не ябеда.
– А если не ябеда, что тогда твоя бабка сегодня прибегала разбираться.
– Он не ябеда! Она сама побежала. – И тут Седой не знавший сути дела, попал в точку. Юрбин, в отличии от Седого был жаворонком, и ушёл на улицу сегодня пока тот ещё спал. И как это водиться в детском обществе, он с Валеркой мешался старшим подросткам, которые начинали уже проявлять, хоть ещё и вялый, но интерес к противоположному полу. Точнее сказать Валерка задирался своими репликами: – Жених и невеста, тили-тили тесто! – Затем они убегали прятаться в подвал утиль-сырья. И один раз не умышленно, как это порою бывает, кто-то из старших пацанов, бросил металлический сгон через парапет в подвал, для острастки более мелких и назойливых обитателей двора. Или он это сделал просто рисуясь перед девчонками, только по воле случая, Юрбин выходящий из подвала встретил лично, летящий предмет сантехники, своею головой. Да и рана то была пустячная, а все таки разбило в кровь. Ну что в таких случаях делают дети? Бегут домой, а там бабуля:
– Ах хулиганы, такие сякие. – И побежала разбираться во двор, за своего любимого внучка. Да где ж ты там разберёшься, пошумела, пошумела и с долгом выполненного дела, вернулась домой. А голове Юрбина что? Йодом помазал и пошёл с пацанами купаться на залив, а вот Седой теперь терпел такое не заслуженное обвинение. Вроде как он оправдался, и с него сняли не подтвердившиеся обвинения, и все же он стоял поодаль, от насмехавшихся друг над дружкой мальчишек и девчонок. И что характерно, стоял в такой позе, в которой стоят обычно неудачники не успевшие добежать до сортира. А главное чувствовал он себя с этой компанией не очень хорошо. Раньше хорошо, а теперь нет: – Чего они на меня, ни за что? – Крутилось в голове Седого этакий вопрос, правда в разных вариантах.
И вдруг. Как по взмаху волшебной палочки, Седой преобразился, внутренне и внешне, заулыбался и даже выразил свои положительные эмоции в слух:
– Ху- гу. – И пошёл на встречу появившемуся во дворе Вовану. Во дворе говорили что будто бы Вовяй очень сильно болен и что болезнь у него смертельная, и что во дворе он никогда больше не появиться. Вован всегда был самым худым во дворе, но теперь он просто просвечивался. У него были видны все жилки и одежда на нем висела, как будто с чужого плеча.
– Вавяй представляешь я такой. – Выпалил Седой, и подавился словами: – А они. – Замолчав уставился на живой скелет своего товарища и предательский комок в горле не позволял ему пожаловаться на постигшую его не справедливость.
– Привет. – Тихо сказал Вован и попытался улыбнуться.
– Здо- рово. Тебя давно не видно было.
– Да я в больнице лежал. Мне там операцию делали. Теперь всё, здоров, только врачи домой ещё не отпускают. Прикинь, сегодня я сам смылся.
– Да тебе после операции наверно ещё нельзя?
– Да ну их. Операцию уже давно делали.
– Когда?
– Ещё весной. Скуката там, домой хочу. Давай во што-нибудь поиграем.
– Во што?
– Ну я не знаю. Бегать еще тяжело, но теперь я уже совсем скоро вылечусь. Знаешь как надоело в больнице.
Именно в этот момент из-за угла дома появилась мать Вовяя: – Сыночек, миленький, как же ты так, мне с больницы позвонили на работу, сказали ты сбежал. Я же к тебе воскресенье только приходила. – И мать заревела, обнимая сына.
– Да чего ты припёрлась, вся пьяная в жопу, тебя даже в палату не пустили.
– Нервы у меня не выдерживают, когда ты все болеешь и болеешь. Пойдём домой, а то меня начальник только на часок отпустил.
– Ничего твоему начальнику не будет, если ты задержишься.
– Да как же он меня ещё в прошлый раз уволить обещал, когда я с похмелы пришла. Ну и правильно, а пошёл в… Пойдём домой я сейчас у соседки деньжат займу, в магазин сбегаю, и мы с тобой… – Тут наш больной не дал матери договорить.
