Тень Надежды. Тени уничтоженных империй. Книга II

– Да кто ж его знает, откуда оно всё берётся? Не было, теперь есть.

– И что, говорили магу о новой беде?

– Говорили, а что толу? Стоит он такой важный, и твердит, мол, ничего страшного в неё нет, даже пользу приносит. Трупы поедает, а значит, хорошее дело делает. Да и убивать её незачем, трупов не станет, она сама и сдохнет. А народ боится.

– Да уж, хотелось бы взглянуть на этого чародея, – сказал Стен.

– Так сходи, – предложил ему Гловер. – Сегодня опять народ собираться будет у его башни. Опять станут требовать, чтобы он гадину извёл.

– А какая это башня?

– Да самая высокая, там, на юге, – махнул рукой куда-то в сторону Гловер. То, что юг именно там, Стен сомневался.

– Ладно, старик, был рад повидаться с тобой, – поднялся он со стула.

– Уже уходишь? – удивился Саммерс. – А у меня вон, пирог печётся. Дочу мою помнишь? Знатная красавица выросла, да и руки золотые! Вся в отца! – похвастался он.

– По-другому и быть не могло. Ты уж извини меня, но мне действительно пора. Меня ведь весь легион покойником считает. Пора бы заявить о себе.

– Ну, тогда ладно, – поднялся со стула Саммерс. – Удачи тебе и не забывай старика. Будешь в наших краях, обязательно заходи.

– Зайду, – пообещал ему Стенли и обнял на прощанье старого кузнеца. Как всегда, жилистый дед чуть не раздавил его в своих объятиях.

Стенли прикрыл за собой тяжёлую дверь и направился на юг города. Он шёл по Императорскому пути, и ему хорошо была видна тонкая башня, возвышающаяся над всеми остальными зданиями. Подойдя к её основанию, он увидел толпу, яростно выкрикивающую имя волшебника. Полсотни человек собрались перед входом в башню, задрав головы вверх и ожидая появления хозяина сего строения. Стенли смешался с толпой, надеясь сегодня посмотреть на диалог мага с народом. В ожидании он рассматривал людей вокруг. Несколько прачек, поварих, конюхов окружали его, но больше всего было земледельцев. Самым активным среди них был мясник, облачённый в кольчужный фартук, с огромным ножом, висевшим на поясе. Он и призывал мага спуститься вниз.

– Белтазар! – орал он во всю глотку. – Белтазар! Спускайся!

Но ответом ему была тишина. Маг не торопился выходить, видимо, был занят чем-то более важным, чем общением с людьми низкого происхождения. Но мясник не уступал в упорстве магу и продолжал выкрикивать его имя.

– И часто маг спускается? – обратился Стенли к стоящей рядом прачке.

– Не, не часто. Вчера до ночи стояли, а ему хоть бы хны, – ответила она.

Стенли начал было уже подумывать, вернуться в трактир, как дверь башни открылась, и в проёме показался сам маг. «Действительно, носитель великой силы», – подметил Стен, глядя на мага. Тот был высок, худощав, лыс и с огромной бородой. Его глаза были полны мудрости, а лицо выражало абсолютное спокойствие. Одет он был в роскошную робу, черную, с вышитыми на ней золотыми нитями языками пламени. В правой руке он сжимал посох, который на целую ладонь превышал рост мага. Волшебник не спеша спустился вниз по ступенькам и подошёл к мяснику, встав прямо перед ним.

– Я – Белтазар Могучий, носитель трёх печатей силы и член Малахитового совета спрашиваю тебя: кто ты такой? – промолвил маг.

– Маг, хватит этого хвастовства! – ответил ему мясник. – Ты прекрасно знаешь, кто я такой, а мы в курсе, кто ты.

– Хорошо, – маг и бровью не повёл на его замечание. – Что тревожит вас, жители Южного Креста? Какое дело привело вас ко мне?

– Каждый раз одно и то же! Тебе что, делать больше не чего, а? – мясник хоть и был высок, но смотрел на мага снизу и пытался заглянуть ему в глаза. Но маг смотрел поверх него, не уделяя его персоне ни малейшего внимания.

– У меня много крайне важных дел, уважаемые жители этого города. Вы должны понимать, что дела мага отличаются от дел простолюдинов так же, как и дела простолюдинов отличаются от дел королей. Если вам нечего сказать, я предпочёл бы продолжить свои изыскания.

– И что же это за дела такие? Опять девочек наших портишь, а? – выпалил мясник.

Похоже, его слова задели волшебника, потому что тот впервые за всё время разговора посмотрел на мясника. Стену показались, что в глазах волшебника полыхнули огоньки пламени.

– Ладно, маг, – успокоил себя мясник под тяжёлым взглядом Белтазара. – Есть у нас к тебе дело. Как мы уже говорили, у нас по округе бродит какая-то гадина. Перед тобой собрались многие, кто обеспокоен этим, но не все. Сегодня мы опять просим тебя, Белтазар Могучий, покончить с нею. Мы боимся, что рано или поздно она перестанет пожирать трупы и захочет попробовать свежего мяса.

Волшебник нахмурил брови и произнёс:

– Вот уже несколько вечеров подряд вы приходите к основанию моей башни и требуете от меня одного и того же. И каждый раз, спускаясь сюда и отвлекаясь от важных деяний, мне приходится объяснять вам, что это существо не представляет опасности для человека. За то время, что вы стоите под моим окном я успел изучить её, как и её повадки. Нечисть – это женщина, по своей воле ставшая такой и не в нашем праве лишать её выбранной участи.

– Да ты чего это, маг, издеваешься над нами? Эта «женщина» наводит ужас на бывалых воинов, а ты говоришь нам оставить её в покое. Да если она на кого из нас накинется, то разорвёт в клочья и пикнуть не успеешь! Маг, ты нам тут сказки не рассказывай! Избавь нас от этой напасти, а не то…

– А не то что?! – перебил его Белтазар.

Мясник не нашёл слов, чтобы ответить магу и тот, воспользовавшись паузой, отвернулся и побрёл к входу в башню.

– Ты трус и слабак! – нашёл что крикнуть ему вслед мясник. – Ты не маг, ты – ничтожество! Ты просто куча грязи, попавшая в наш город, ты…

Слова мясника утонули в шипении пламени. Пока он проклинал мага, тот повернулся, присел и обвёл посохом по широкой дуге перед собой. Пламя, следуя движению посоха, вспыхнуло прямо из земли и поползло по траве, отделяя мясника и ещё нескольких разъярённых горожан от основной толпы. Бунтари оказались в ловушке, заключённые в огненный круг. Языки пламени заставили их прижаться друг к другу, и тогда маг начал действовать. Сквозь стену огня Стенли видел, как маг широко расставил руки, вдохнул полной грудью и выдохнул жаркое пламя. Людей, оказавшихся в плену у огня, настигла волна пламени и они, вспыхнув, начали метаться, не видя ничего вокруг. Кто-то сразу упал, кто-то, не замечая огненной стены, метнулся в народ, сея ужас среди толпы, а кто-то остался на месте и пытался сбить охватившее его пламя. А маг не переставал изрыгать огонь изо рта и живьём сжигал тех, кто был неподалёку от него.

Стенли припал к земле, когда струя пламени, пробив огненную стену, метнулась к нему. Он накрыл руками голову и вжался всем телом в грязь, задержав дыхание. Воздух нагрелся и обжигал кожу, но Стен продолжал лежать, стараясь не привлекать к себе внимания разъярённого мага. Когда же он уже просто не мог не вдохнуть, то, наконец, оторвал голову от земли и посмотрел вперёд. Мага уже не было и дверь в его башню была заперта. Огненная стена угасала, но первый вздох донёс до него запах горелого мяса и, как он мог заметить, перед ним валялись всё ещё горящие тела. Стенли вскочил и понял, что и позади него лежат и стонут ещё живые обгоревшие люди. Кто-то был при смерти, но многих ещё можно было спасти. Сперва сбежавшие люди, увидев бесчинства мага, возвращались, подбегая к пострадавшим и пытаясь им хоть чем-нибудь помочь. Стнели тоже бросился к ближайшему к нему человеку. Как он смог понять, перед ним лежала женщина, а вернее сказать то, что осталось от неё. Всё её лицо сгорело и она, глотая воздух, даже не могла застонать. Он взял её за руку, но она выскользнула, оставляя в его ладони куски кожи. Женщина ещё раз вдохнула и замерла. К другим обожжённым тоже подбежало достаточно народа, чтобы оказать хоть какую-никакую помощь. Стенли увидел, как в толпе появился лекарь. Он бегал от одного пострадавшего к другому, оставляя тех, кого уже было не спасти. Стен запустил руки в волосы и схватился за голову: «Что же это такое? Почему маг так поступил. Почему оказался глух к просьбам народа?» Эти вопросы не прозвучали вслух, и у Стена на них не было ответа. Он подбежал к лекарю, стараясь быть хоть чем-то полезным в эту минуту. Но добровольцев было столько, что лишние руки были действительно лишними, и тогда он пошёл посмотреть на мясника и на тех людей, что оказались в смертельной ловушке.

Представшая перед ним картина была ужасна: лежащие на чёрной земле тела во многих местах прогорели до костей, их одежда сгорела полностью, а металлические бляшки и защёлки оплавились и въелись в плоть. Узнать, кто из них кто было невозможно. Стнели опознал лишь мясника. Тот лежал на спине, на его голове с разинутым ртом сгорела практически вся плоть, а кольчужный фартук обгорел, местами сплавившись и превратившись в неровный кусок металла. От него всё ещё отдавало жаром и Стенли решил отойти подальше. На всякий случай.

Вернувшись в трактир он сразу подошёл к Полу.

– Что у тебя есть покрепче? – спросил он.

– Э, есть кое-что. Вот, – он протянул Стену кувшин. – Это гонит один мой знакомый, осторожней!

Стенли не слушал его, а просто вынул пробку и выпил прямо из горла. Пойло обожгло глотку и он закашлялся, выплёвывая мутную жижу на стол.

– Стенли? С тобой всё нормально, а? Тут такое дело было…

– Я там был, – перебил его Стен. – Я видел всё своими глазами. Они стояли прямо передо мной. Все эти люди, – он снова отхлебнул адского пойла. – Они сгорели живьём. А те, кто не сгорели, те… Те сейчас мучаются. С них кожа лоскутами сходит. Они кричат и стонут, – он снова приложился к кувшину. – Пол, этот маг стоял и сжигал их. Он смотрел на них, смотрел на их мучения, и его пламя становилось всё жарче! Пол, вы приютили у себя монстра!

– Ужас, – выдохнул трактирщик. – Как же так? И что нам теперь делать?

– Не знаю, – Стенли сделал большой глоток и снова поперхнулся. Пол протянул ему кусочек хлеба, но он отодвинул от себя руку с закуской. – Может, к Хозяевам пойти. Они-то управу найдут.

Пол медленно покачал головой.

– Для Хозяев это самый ценный человек во всём городе. Ты, наверное, не знаешь, но как появился здесь этот маг, – Пол осёкся, когда к ним подошёл очередной клиент. Он положил несколько монет на стол и ушёл, а Пол продолжил, – Так у нас пожары в городе начались. Слушок ходит, что неспроста это.

– Конечно неспроста, – подтвердил его догадки Стен. – Если ему и массовая казнь невинных сойдёт с рук, то ясен пень, неспроста!

– Тише, – зашипел на него Пол. – Если тебя услышат, то кто знает, к чему это приведёт.

Стенли оторвался от горлышка:

– А что будет? Что они сделают с подданным Его Светлейшества? Я полон, полнон, пол-но-цен-ный, – выговорил он по слогам это слово, – легионер! Солдат! Представитель силы империи!

– Успокойся, Стен!

– Я спокоен. Просто, эта вся си-ситуация, – слова давались ему всё сложнее, – не идёт ни в какие рамки!

– Стен, иди спать. Ты немного перебрал, – посоветовал ему друг.

– Я? Да я ещё столько выпить смогу! Вот, смотри! – и он опрокинул кувшин, заливая себе в горло целый поток крепкого напитка.

Пол дёрнулся к нему, но не успел. Стен поймал языком последнюю каплю и разбил глиняный кувшин о пол заведения.

– Вот, видишь, и ничего!

– О, боги, – выдохнул Пол. – Ты её осушил…

– Леххо! У тея пи во эсть? – язык начал жить своей жизнью, но возникшая проблема не была настолько сильна, чтобы прекращать беседу. – Пол, ты мне дурух?

– Да, друг, – успокоил его Пол. – И как друг я советую тебе идти спать.

– Я пайуду, но потом-м. Дай пива, мене, – через икоту вымолвил он.

– Тебе хватит. Завтра не проснёшься. Давай, ступай уже.

– Я ты, тебя не уз, з-знаю. Ты меня не увжашь? – Стенли почувствовал, как какая-то сила непреодолимо тянет его назад. Он вцепился в стол Пола обеими руками и еле удержался от падения.

– Давай я помогу тебе дойти до койки! – уже не просил, а умолял его Пол.

– Я сам! – Стенли собрался с силами, крепко поставил ноги на дощатый пол и поднялся со скамьи.

Стен проснулся и новый день не предвещал беды, пока он не повернул голову. Тянущая боль накатила на него и ему захотелось снова очутиться во сне. Что ему снилось, он не помнил, но даже самый жуткий кошмар казался ему спасительным плотом в этом море пульсирующей боли. Но сон не приходил и Стен решил открыть глаза. Он лежал на кровати в очень знакомой комнате. Где находилась эта комната, он не понимал. Поворот головы принёс ему новую волну боли, но, будучи настоящим мужчиной, он стерпел, не издав ни звука. Опёршись на руки, он сел и посмотрел на пол, где растеклась целая лужа чего-то не очень приятного на вид. И тут до него дошёл кислый запах, заполонивший его комнату. «Мой вчерашний ужин», – догадался Стен. Запах с каждым вздохом становился всё более невыносимым, и Стенли понял, что его добьёт если не головная боль, то эта жуткая вонь. Превозмогая слабость, он сполз с кровати и, опираясь о стенку, доковылял до окна. Раскрыв ставни, Стен полной грудью вдохнул относительно свежий городской воздух. Постояв так несколько минут, он решил, что пора бы показаться на людях. Поправив свою одежду, Стенли вышел из комнаты и побрёл в большой зал. Пол встретил его хмурым взглядом.

– Привет, Пол, – коротко поздоровался с другом Стенли и сел за стол.

– Привет, – Пол был не очень-то дружелюбен.

– Как отработал вчера? Без происшествий? – Стенли понял, что эти вопросы прозвучали совсем не к месту.

– Да как-то не очень, – процедил сквозь зубы трактирщик.

– Слушай, что-то у меня голова раскалывается. У тебя нет лекарства?

– Есть, – он достал из-под стойки кувшин, наполненный какой-то жидкостью.

Стенли схватил посудину и, не спрашивая, что внутри, принялся хлебать солоноватую жидкость. Ему сразу полегчало, по крайней мере, он утолил жажду, мучавшую его с момента пробуждения. Допив до конца, он осторожно поставил кувшин на стол и обратился к Полу:

– Я вообще не помню, что вчера было, но судя по твоему виду, я что-то натворил.

– Да, натворил. Посмотри вокруг.

Стенли осмотрелся, но ничего подозрительного так и не заметил.

– Да, вроде, ничего.

– Вот именно, что ничего! Посмотри, Стен! Не хватает половины столов!

Стенли ещё раз обернулся и понял, что в зале стало как-то необыкновенно просторно.

– Ну, теперь тут танцы устраивать можно, – решил смягчить ситуацию Стен, но Пол, похоже, не оценил его шутку.

– Какие танцы, Стен! – взорвался он. – Что мне теперь делать? Где мне взять денег на новую мебель, а? Может, ты мне дашь?

Стенли не ожидал такой реакции от всегда весёлого и спокойного друга. На мгновение он потерял дал речи, а потом полез в карман и достал золотой.

– Откуда у тебя золото? – уставился на монету Пол.

– Да так, нашёл, – не придумав ничего умнее, ответил ему Стен. – Если не хватит, я ещё найду.

– Да, хватит, – смутился Пол. – Даже много.

– Тогда расскажи, что тут было, а то что-то я ничего не помню, – почесав затылок, вымолвил он.

– Ладно. Когда ты пришёл, и рассказал о маге…

– Маг! – вдруг вспомнил Стен вчерашний день, и ему поплохело. – Что с магом?

– Сидит у себя в башне. Так вот, когда ты выпил всё это адское пойло и разбил кувшин, то пошёл разбираться с магом.

– И ты меня не остановил? – удивился Стенли.

– Не успел. Ты ему врезал. Точнее врезал тому, кого принял за мага. А затем врезал второму магу, потом третьему и четвёртому. Потом маги избили тебя, а потом и друг друга, разнеся половину моего заведения. Я еле успел вытащить тебя из этой заварушки и спрятать в твоей комнате, пока они тут веселились.

Стенли достал из кармана ещё пару серебряков, и положил на стол.

– А это ещё зачем? – спросил Пол.

– Это за комнату. Там убраться надо бы.

Пол сгрёб деньги и продолжил

– В общем, весело вчера было. Впервые за всё время, что я владею этим трактиром, у меня был полный зал орущих, пьяных и бьющих друг другу морды мужиков!

– Спасибо мне за это представление, – улыбнулся Стенли.

– Да уж, спасибо.

– Пол, мне пора идти дальше, ты не серчай, если что.

– Да всё нормально! Я не в обиде на тебя. Уже. А ты, если хочешь, поживи у меня ещё.

– Да нет, мне и вправду пора. Я и так вчера хотел уходить, так что, задержался, можно сказать, случайно. Да и денег за каждый вечер, проведённый у тебя, у меня не хватит.

– Ну, ты если будешь мимо проходить знай, я всегда тебе рад. Учти!

– Слушай, Пол, а что это за пойло ты мне подсунул вчера, а? – задал Стен мучающий его вопрос.

– Да я и сам не знаю. Так, наливаю иногда, когда просят чего-нибудь покрепче эля. Но так, как ты вчера, его не пил ещё никто.

– А название у него есть?

– Да какое там название. Беру у местного винодела.

– Жаль, – вздохнул Стен.

– А что, понравилось? – улыбнулся Пол.

– Наоборот, чтобы больше никогда его в рот не брать, – ухмыльнулся Стен. – Ладно, пойду я собираться.

Он вернулся в комнату и стал собирать раскиданные везде вещи. Спустя полчаса Стенли вышел из комнаты, попрощался с Полом и отправился к центру города. Дойдя до перекрёстка, он свернул на запад и зашагал по дороге, обходя возникающих у него на пути пешеходов. Стен подходил к окраинам города, а башни Хозяев становились всё больше и угрожающе нависали над ним, как бы намекая, что ему теперь не место в этом городе. Он отвернулся от медленно плывущих мимо него строений и направил свой взгляд прямо по дороге, отвлекая себя от мыслей о вчерашнем происшествии. Выйдя из города, Стенли почувствовал, как целая гора свалилась с его плеч, давившая на него с самого утра.

Он шел в одиночестве до самого вечера, наблюдая, как его раз за разом обгоняют торговые караваны. Встречные караваны тоже попадались, гружёные различными товарами и спешащие поскорее сбыть своё добро. Бесконечные степи растянулись во все стороны, а редкие развалины вдоль Пути лишь изредка вырастали из ровной глади полей. Лёгкий западный ветер трепал его густую бороду, а солнечные лучи время от времени пробивались сквозь покрывшие небо облака. Стенли вдохнул полной грудью бодрящий воздух и прибавил шагу. До Ларгоса оставалось вёрст двести, не больше, и этот путь он намеревался проделать в ближайшую неделю. Но никак не больше двух. Редкие пешеходы шли в обе стороны, но все они, скорее всего, были жителями окрестных деревень, как предполагал Стен. Его не лёгкая кольчуга почти не мешала ему, ведь длительные переходы в полном снаряжении за долгие годы службы сделали его выносливее, чем большинство мужчин империи. Поэтому он дышал полной грудью и особо не беспокоился насчёт лежащего перед ним расстояния.

Ближе к вечеру Стенли задумался о ночлеге. Ему совершенно не хотелось оставаться в чистом поле, а никакой деревни, или укрытия, поблизости не было. Караванщиков тоже как ветром сдуло, и Стенли решил поспешить, надеясь по пути застать какую-нибудь полевую стоянку. Но, лишь он прибавил ходу, как впереди замаячили всадники, быстро скачущие ему навстречу. Приблизившись, Стенли смог разглядеть людей, облачённых в доспехи Имперского легиона. Десяток верховых подскакали к нему и окружили, придирчиво осматривая Стена с головы до ног.

– Здравствуйте, всадники, – поприветствовал их Стен.

– Ну, здравствуй, здравствуй, – не очень-то гостеприимно ответил один из них.

– Чем обязан такому вниманию? – прямо спросил Стен, видя, что всадники так просто его не отпустят.

– Ты знаешь, кто мы, путник? – отозвался всё тот же легионер.

– Дозорные, – ответил Стен.

– Да, дозорные, – подтвердил всадник. – А я десятник Рон Аши. А раз ты осведомлён кто мы, то должен знать, чем мы занимаемся.

– Как же не знать? Знаемо. Следите за порядком между городами, да обираете одиноких путников, – пожал плечами Стенли.

– Да как ты смеешь! – Рон направил на Стена копьё, но тот и усом не повёл.

– Послушай, десятник, мне сейчас некогда тут с тобой припираться. Я спешу по своим делам, и если ты меня пропустишь, в Имперских палатах я замолвлю за тебя словечко, – предложил ему Стенли.

– В палаты, говоришь, торопишься… А какое дело у тебя в палатах? – поинтересовался Рон. – Коли ты агент, а мы мешаем исполнению твоего долга, то мы готовы подвезти тебя: вёрст десять, а то и все двадцать, да, парни? – обратился он к своим подчинённым.

Те в один голос поддержали его идею.

– Да нет, не агент я. Хочу на службе восстановиться, – признался им Стенли.

– На службе? Так ты что, легионер? – удивился всадник. – А выглядишь, как разбойник.

– Попробовал бы ты побродить по болотам месяцок, спасаясь от орд восставших, взглянул бы я на тебя, – огрызнулся Стенли.

– Постой, а почему ты по болотам бродил? Ты из какого легиона?

– Из четвёртого, – признался Стен и заметил, как Рон кивнул кому-то, стоящему у него за спиной.

Он оглянулся и заметил краем глаза древко копья, летящего прямо ему в голову. Поймав удар, Стенли потерял сознание. Он очнулся посереди ночи, но не смог пошевелиться: руки и ноги были крепко связаны. Всполохи огня слепили его и он попытался отвернуться от света.

– Смотри-ка, зашевелился, – сказал чей-то голос.

– Ага, – вторил ему другой.

– Эй, ребята, что такое? – спросил их Стен. – Что я натворил?

– Как что? А ты не знаешь? – ответил вопросом на вопрос один из дозорных.

– Послушайте, я не понимаю, что происходит? Почему вы на меня напали?

– Ты – дезертир, – получил он ответ на свой вопрос.

– Как дезертир? Я же сражался до последнего! Я видел, как лагерь заполонили мертвецы и не отступил, пока ситуация не стала безнадёжной! Я – Стенли Тремпл, десятник Имперского легиона! Я сам шёл в палаты доложить о своём спасении и о случившемся у Талии!

– Успокойся, десятник. Мы все знаем, что случилось у Талии и знаем, что оттуда никто не спасся, – заверил его дозорный.

– Раз никто не спасся, откуда же вы всё знаете? – спросил его Стенли.

– Генерал Кай со своими телохранителями были единственными, кто выбрался из этой сечи. Они прорвались с боем, последними покинув лагерь. Всё войско полегло в той битве и только всадникам удалось спастись. И ещё дезертирам, сбежавшим в самом начале боя. Так что, ты либо телохранитель генерала, либо дезертир. На рыцаря ты не похож, так что…

Этих слов дозорного хватило Стену чтобы понять, что для него всё закончилось. Теперь его сдадут и осудят. Каково будет решение судей, он знал: отсечение головы на глазах у всего легиона. Но сперва ему отрубят ноги в назидание другим легионерам, чтобы они понимали, какое преступление совершил он. Стен сжался в комок и постарался укрыться во тьме, так щедро дарованной ночью этому миру. «Вот тебе и жена, и дети, и дом», – подумал он, осознав, что жизнь его приближается к концу.

6. Узник

Стенли откашлялся. Он всегда отличался завидным здоровьем, но, проводя всё время в сырой камере, оно заметно пошатнулось. Он снова просунул руки в узкую щель под самым потолком, заменяющую окно – единственное напоминание ему о свободе. Но свобода осталась где-то там, за крепкими тюремными стенами, за тяжёлыми дубовыми дверьми, за скрипучими железными засовами. Он стоял и слушал, как по коридору вновь раздаются шаги, становясь всё громче и громче. «Опять идут за кем-то», – подумал он.

Прошло уже около полугода, как Стен попал в Ларгос. Имперские дозорные доставили его гораздо быстрее, чем он предполагал самостоятельно добраться до города. Они же его и сдали в руки правосудия. Отобрав всё, что у него было, Стена бросили в камеру, выдав вместо одежды какие-то тряпки. Спустя неделю, или около того, начался суд. Он помнил этот день, как будто всё произошло вчера.

– Обвиняемый Стенли Тремпл, встаньте, – сказал ему судья, облачённый во всё белое.

Стенли поднялся с колен и подошёл к решётке клети, в которую его заперли, лишь стоило ему попасть в судебный зал. Он помнил, как судья встретил его абсолютно равнодушным взглядом и как отвернулся, продолжая общение с другими людьми, обступившими Его Справедливость. Стенли смотрел на посланца богов, вершившего судьбы тысяч людей, одним лишь словом своим даровавшим жизнь или смерть, или жизнь хуже смерти. Когда же его впихнули в клеть, то для судьи он перестал быть человеком. Он стал лишь предметом, который можно было оставить или выкинуть, всё зависело лишь от настроения хозяина.

– Вас обвиняют в дезертирстве, что вы можете сказать в своё оправдание? – спросил его судья.

– Ваша Справедливость, то, в чём меня обвиняют, это не правда. Я сам шел в Имперские палаты объявить о своём спасении и продолжить свою службу на благо империи. Но по пути меня встретили дозорные, они связали меня и доставили в город как пленника.

– Хорошо. Расскажите, как так произошло, что вы покинули легион?

– В тот день мы стояли под городом Талия. Мёртвые внезапно вышли из леса целой ордой и двинулись на наш лагерь. Четвёртый легион был сформирован преимущественно из новобранцев и многие солдаты испугались, увидев несметные полчища прибывающего противника. Мы приняли на себя удар, но строй в центре прогнулся и мертвецы прорвались в лагерь. На тот момент, когда мы поняли, что к основному войску нам не пробиться, нас оставалось около сотни. Наш командир Патрик Мортис принял на себя командование и приказал отступать к опушке леса, где мы и продолжили борьбу с мёртвыми. Мы держались сколько могли, но, когда поняли, что легион разбит, двинулись вглубь леса.