Чудные рассказы

На остановке как всегда было полно народу, создавалось такое впечатление, что людям все равно было куда ехать, неважно, лишь бы поскорее отсюда уехать. Автобус подошел к остановке одновременно с Оксаной, народ сразу повалил к дверям. Оку подхватили, и она с потоком ринулась в салон. Как сказала одна старушка:– «Не успела ногу поднять, как уже сунули». Попав в салон автобуса, прижатая во всех сторон, Ока увидела сначала над головой, чью то руку, а потом почувствовала, как с нее сорвали шапку. Оксана пыталась развернуться, но пока автобус не тронулся, ей это не удавалось. Развернувшись, она увидела у двери, довольно симпатичного, высокого парня. На его голове красовалась ее шапка и мало того, он еще нахально смотрел на нее и улыбался. Ока аж задохнулась от возмущения, она даже не знала, что ей предпринять. В любой другой ситуации Ока возможно и улыбнулась ему, да что там говорить даже и заговорила с ним, но не сейчас. Она в уме быстро прокручивала все возможные варианты решения этой проблемы. Крикнуть верни мне шапку, ей показалась глупой, так как он мог сказать, что это его шапка. А смотря на наглый смеющийся взгляд это вполне возможный вариант, шапка то мужская и на ней как назло нет никаких пометок. С милицией иметь дело тоже не очень приятное занятие, Оке хоть и не хотелось работать, но терять время на тупое расследование тоже не вариант. Наконец ей в голову пришел более- менее, на данный момент, какой ни какой план. Она начала продвигаться, по мере возможности к двери, где стоял ненавистный ей человек. Добравшись до выхода, она стала ждать остановку. Автобус остановился на остановке, которая находилась от работы на квартал дальше, но Ока решила не рисковать, так как боялась, что этот тип может в любой момент выйти. Она пропустила людей на выход, встала у самой двери и как только зашли или вернее влезли люди, перед самым закрытием двери, резко вытянула руку, схватила шапку и бегом ринулась на выход. Сзади закрылась дверь, и автобус тронулся, но Оксана не став ждать развязки, бежала во всю прыть на носочках, так как боялась сломать каблуки на своих сапожках. Этот квартал она знала довольно таки хорошо, так как часто гуляли здесь с Ленкой, когда возвращались с работы к ней домой. Но остановиться и отдышаться, а тем более оглянуться назад она боялась. Откуда взялся этот страх, Ока понять не могла, она почти никогда ничего, не боялась, но сейчас ей казалось, что за ней гонится толпа людей из автобуса, а впереди как паровоз мчится и пыхтит, симпатичный и злой тип. Так она и бежала, петляя по неприметным проходам между домами, прижимая к груди свою с трудом возвращенную шапку. Оксана запыхалась, не сказать, что она была неспортивной девушкой, на нее часто находило непонятное желание заниматься спортом, но через пару недель интенсивной тренировки оно, куда- то растворялось. Ходить же в качалку как делали, некоторые ей претило. На последних усилиях она вбежала в здание, где находилась ее работа. Спорхнула на второй этаж и ввалилась к себе в отдел. И только у вешалки остановилась, громко дыша. Из соседней комнаты выглянула рыжее и в веснушках голова Ленки, и уставилось удивленно на Оксану. Вид у Оки действительно был потрясающий: вся красная, растрепанная, с трясущимися руками и громко дышащая. «Сейчас» – могла только выдавить она, как бы говоря, что все расскажет чуть позже. Ока повесила ненаглядную свою шапку и начала снимать пальто. Вдруг из капюшона выкатилась вторая шапка и покатилась до Ленки. Ленка быстро подняла шапку и протянула Оксане. Ока минуту стояла опешившая, а после закатилась не удержимым истерическим смехом. Она смеялась и смеялась, Ленка же так и стояла с протянутой рукой, держа шапку. Только через несколько минут Оксана успокоилась, после чего сбивчиво рассказала всю эту историю, сначала Ленке и уже потом всему отделу.

Оксана всю оставшуюся зиму носила ондатровую шапку в пакете, на котором была изображена «Мирей Матьё», самая популярная французская певица. Она все надеялась увидеть того симпатичного, уже ставшим милым парня и может быть с ним познакомится. Но как видно не судьба. Весною она отдала шапку Вадиму и постаралась забыть этот глупый случай.

Свадьба

Свадьба

Четырнадцатый плацкартный вагон как всегда находился в начале поезда, хорошо, что еще до тепловоза было шесть вагонов. Иначе на подъёмах в открытые окна могла залетать отработанная солярка, и наш внешний вид был бы в черную крапинку. Откуда я это знаю, ах извините, забыл представиться студент почти четвертого курса Ташкентского института инженеров железнодорожного транспорта – Вадим, который, между прочим, проходил практику:

Во-первых, после второго курса в дизельном цехе на тепловозоремонтном заводе, на установке по сдаче дизелей, где сам порой ходил в крапинку, когда включали 15 позицию.

Во-вторых, только недавно был помощником машиниста тепловоза. И если попадался тепловоз предкапитальным ремонтом, то отмывание окон задней кабины, при сдаче смены было обеспечено. Вообще меня всегда удивляло, что мы выходили с машинистом из тепловоза чумазые как трубочисты, после того как на ходу ремонтировали тепловоз. И это происходило довольно часто. Наши же коллеги из-за рубежа выходили, как бы не соврать, в белых перчатках. Если они чистой тряпочкой протрут в кабине панели тепловоза, мне кажется, им дополнительно за это доплачивали. В отсек, где находился дизель они никогда не заходили, то ли дело мы профессионалы. Но я отвлекся.

Возле дверей вагона уже стояла молоденькая проводница и, медленно проверяя билеты, пропускала пассажиров в вагон. Я осмотрелся и заметил двух своих однокурсников, толпящихся у дверей. Неспешно неся тяжелый чемодан и здоровую сумку, я окрикнул их, увидев меня, они весело замахали мне руками. Не хватало еще троих. Как бы поняв мой немой вопрос, Серега пробасил: «Они внутри». И действительно в третьем окне, от купе проводников замаячила сначала довольное лицо Валерки, а потом уже к ней добавились улыбающиеся лица Кольки и Абу. Значит вся компания в сборе. Мы все студенты механического факультета, друзья Сашки к которому мы ехали на свадьбу на Алтай. Так как мы считались железнодорожниками, проезд у нас в плацкарте был бесплатный. И нам можно было ехать куда угодно и останавливаться по пути хоть на всех остановках, лишь бы были талончики. Каждому студенту давали по четыре талончика, а так как не все куда-то ездили, то можно было позаимствовать их у тех, кто оставался дома. Некоторые, пользуясь этим, умудрялись брать билет, чтобы проехать по всем республикам нашей огромной страны и не только, главное – чтобы было желание трястись постоянно в поезде.

Пыхтя от тяжести и отдуваясь, я прошел до своего купе, поздоровался с остальными, сунув чемодан и сумку под сиденье. Чуть отдышавшись, начал расправлять чуть сыроватый набор постельного белья на верхней полке, перебрасываясь парой фраз с остальными. Места были оговорены заранее, Абу и Толя как мелкие располагались на боковушках, крупный Серега и высокий Валера естественно на нижних полках ну, а лучшие места достались Кольке и мне. К тому же мне бонусом досталось заднее место по ходу движения, которое при открытом окошке будет хорошо продуваться. Повезло еще тем, что поезд отправлялся вечером и почти всю жару мы проедем ночью.

Все мы, включая и Сашку, жили в общаге при институте, учились на одном факультете хоть на разных специальностях, я и Сашка «тепловозники», Колька, Серега и Абу «электро-снабженцы», Валерка и Толя «вагонники». До третьего курса мы часто встречались на парах и почти постоянно в общаге. Я жил в комнате с Серегой на втором этаже. Сашка с Колей, Валеркой и Толей, жили в комнате напротив, Абу жил на четвертом этаже рядом с кухней. Мы все были хорошо знакомы, но дружил я только с Сашкой и частично с Серегой, так как жил непосредственно с ним в одной комнате и приходилось делить все тяготы нашей студенческой жизни. Серега был весь положительный, неплохо учился, хорошо пел, но сказать, что он был другом, не разлей вода я бы не смог. Другое дело с Сашкой.

Абу…, он к нам привязался, когда зимой, я и Сашка возвращаясь рано утром в общагу после дня рождения, случайно увидели в снегу чьи-то ноги. Недолго думая мы вытащили из-под снега, довольно таки темненького паренька. Паренёк этот спал пьяным сном, попытки его разбудить ни к чему не привели, к тому же он был еле теплым. Схватив его под мышки, мы поволокли его в общагу. Правда, пару раз он у нас падал, глухо ударяясь об ледяной тротуар, так как мы сами были не очень трезвые в этот момент. Жалоб, правда не поступало и мы после немых упреков друг на друга, хватали его снова и несли дальше. Вахтер, дядя Гриша, тихонько ворча, так как заранее был предупреждён о нашем позднем визите, открыл нам дверь, зевнул и пошел обратно к себе в каморку. Таких возвращений на своей работе, он повидал ох как много и уже ничему не удивлялся. Подымаясь по ступенькам на второй этаж, мы опять уронили «арапчонка», и наверно-таки довольно сильно, так как послышался стон или что-то в этом роде. Разбираться мы не стали и почему-то потащили его в мою комнату. Серега мирно посапывал на кровати, я предложил положить паренька на пол, на половики. Саша с укором посмотрел на меня и сказал, что это негигиенично. И поволок его на мою кровать, можно подумать валяться в грязной одежде, на моей кровати это было гигиенично. Но спорить у меня не было сил, и я из последних сил, послушно укладывал обутые ноги «арапчонка» на кровать. После чего мы повалились на пол, и я «вырубился». В чувство меня привел Серега, растолкав меня, он показал движением головы на мою кровать. Мать честная, на ней возлегал наш «арапчонок» со здоровой шишкой на лбу и весь облеванный. Я вскочил как ошпаренный, подлетел к кровати и начал интенсивно трясти «арапчонка». Голова его от этого изрядно моталась, отбивая мне руки. Порой мне казалось, что она вот-вот оторвется, но кроме разбрызгивания слюней и распространения запаха, ничего не происходило. Меня чуть самого от этого не стошнило, я бросил «арапчонка» обратно на кровать и ринулся к Сашке. Несильно пнув его от злости, я собирался уже схватить его за шиворот, как Саня открыл глаза, осмотрел все вокруг и промолвил: «М-да». «Что м-да?»– разорался я, интенсивно махая руками: «Кто будет наводить порядок?». «Мы»– тихо ответил он. Я испепеляюще посмотрел на него, не понимая, кого он имел в виду под словом мы, но тут же выбежал из комнаты, так как меня начало тошнить. Меня сильно мутило, мало того что вчера мы с Сашком изрядно повеселились и естественно хорошо наклюкались, так еще и запах, исходящий из паренька на моей кровати. Представив, что мне это еще и убирать вызывало новые позывы. Где-то, через полчаса, я поплелся в свою комнату. Именно поплелся, потому что идти туда мне явно не хотелось по многим причинам, изложенным выше. Каково же было мое удивление, когда я увидел улыбающегося Сережку, хорошо проветренную комнату и отсутствие моей кровати. Вернее кровать была, но на ней не было матраса со всеми остальными причиндалами, а самое главное там отсутствовал «арапчонок». На мой немой вопрос, Серега пробасил: «Абу увезли в больницу с сотрясением мозга и с охлаждением. Саня пошел договариваться с кастеляншей». «Значит Абу»– про себя подумал я и начал искать «сменку», чтобы сходить помыться и переодеться.

История эта закончилась тем, что в деканате нам всем сделали последнее китайское предупреждение насчет нашего поведения, кстати, досталось и Сереге, на что он абсолютно не среагировал. Абу, пролежав две недели в больнице решил, что мы спасли ему жизнь и в дальнейшем все время был возле нас. Я старался игнорировать его. Не помог даже рассказанный мною красочный пересказ про шишку и сотрясение мозга которые были по нашей вине. Сашек же по доброй воле как-то подружился с Абу и часто проводил время с ним, когда я на выходные уезжал домой.

Итак, мы все ехали к Сашке на свадьбу, у всех было замечательное настроение. Поезд уже тронулся. Так как я и Колька приехали на вокзал из дома, мы начали выкладывать все то, что нам родичи надавали в дорогу. Увидев кучу домашней еды, ребята заулыбались, Толя ринулся к своим вещам и достал две бутылки вина. Серега строго посмотрел и махом руки отодвинул нас всех от стола. «Почти три дня ехать»– пробасил он и начал убирать те продукты, которые могли полежать еще дня два и не испортится. Даже с учетом этого на столе осталось довольно таки много вкусностей на вечер. Абу с Валеркой помчались к проводницам за стаканами, через минуту оттуда послышался громкий смех и, несмотря на то, что проводницы еще не проверили и не собрали билетики, наши «хлопцы» возвратились со стаканами и со сто процентным уверением, что девчата подойдут попозже. Мы разлили по первой, выпив, ребята налетели на яства. Закусив, Толя и Коля взяли гитары, и уже трое с Серегой запели. Пели они хорошо, мне даже кажется, весь вагон затих. Так и ехали, чуть погодя к нам присоединились не только проводницы, но и еще три девчонки и пару парней с бутылкой водки. Концерт продолжался до часу ночи, но никто в вагоне не возмущался. Вели мы себя довольно тихо, правда, проскакивал иногда взрыв хохота, но быстро глушился негромкой песней, иногда пели хором, но тоже с учетом обстоятельств. Закончив, все начали расходиться, быстро убрав со стола, я, Серега и Толя легли спать, остальные разбрелись по углам. Мирно стуча колесами, наш вагон утих и лишь только за окнами проскакивали тусклые фонари, небрежно освещая какую-нибудь остановку. Ночью я разок проснулся от духоты, кондиционер естественно не работал, открыл окно и завалился спать дальше.

Три дня пролетели незаметно, я в основном лежа на полке, читал книгу. Серега и Толя играли в шахматы, остальные довольные как мартовские коты появлялись к перекусам и естественно вечером к застолью. Нам уже делали заявки, просили спеть, какую-нибудь песню, и мы, если знали ее, обязательно исполняли. Доехав до Бийска, мы долго прощались с проводницами и со всеми остальными с кем успели познакомиться. А, на мой взгляд, знакомы мы были со всеми, даже малыш, которому я рассказывал в своей манере пару сказок, ухватился за меня и не хотел уходить. Наконец мы остались одни, поезд, с проводницами уехал, а мы гурьбой стояли и ждали…. По-хорошему нас должны были встретить, Санек или кто-то другой. Это по-хорошему, но видно не фартит, поэтому надо было срочно принимать решение. Так как здесь мы никого не знали, а до Сашкиной деревни, еще ехать часов шесть-восемь на перекладных, мнения разделились. Сначала было у каждого свое видение ситуации, но вскоре мы разбились на два лагеря, один требовал, остаться и подождать, другой двигаться самостоятельно. Фаворитом идеи двигаться самостоятельно был Серега, оппонентом его идеи был я. Серега напирал, зная, что в долгой перепалке у него не хватит аргументов. Я же наоборот, не спеша выкладывал осторожно свои доводы, так как на моей стороне была слабая поддержка в виде Абу, который просто стоял и улыбался и в любую минуту мог переметнуться к ним. Валерка изо всех сил пытался помочь мне, но его доводы сводились лишь к дальней дороге, которую мы не знаем. После долгих споров, решено было подождать еще пару часов, за это время Серега и Толя обегают вокзал и узнают, как лучше добраться до села. Сказано, сделано, двое умчались на вокзал, остальные переместили чемоданы в тенёк, недалеко от места, где высадились, так как подозревали, что встречающий в любом случае придет на перрон. Валерка взял гитару и что-то бренчал, Коля и Абу курили и делились впечатлениями от поездки. Я же тупо сидел на чемодане и разглядывал голубей, которые крутились неподалёку. Тут я увидел, что от здания вокзала кто-то бежит. Это был долговязый парнишка, лет двадцати, он явно кого-то искал. Заметив нас, он ринулся к нам, но подбежав, растерянно остановился. «Не хватает»,– промелькнуло у меня в голове. Парнишка откинул прядь волос со лба, огляделся по сторонам, но некого больше не найдя с надеждою в голосе спросил: «Вы случайно не Сашку ждете?» «А что, не надо было?– тут же спросил Колька. «Да это…»– замялся парень, но его перебил Валерка: «Все нормально», и спросил: «Непредвиденная задержка?». Парнишка махнул головой и заулыбался. Колька, что-то сказал Абу и тот помчался к вокзалу. Через минут двадцать все дружной толпой садились в «таратайку», похожую одновременно, и на автобус и на трактор. Наш «гибрид» пару раз чихнул, весь затрясся и мы тронулись. С начала мы галдели, тыкали пальцами в окно, показывая на какую- то достопримечательность. Олег, так звали парнишку, ничего рассудительного сказать по этому поводу не мог, так как не знал города. После часа, за окнами замелькали толи горы, толи сопки с деревьями, мы поутихли и, в конце концов, укаченные тряской провалились в сон. Один лишь Валерка, который сел спереди рядом с Олегом, тихо о чем-то болтал с ним всю дорогу.

В село, мы приехали поздно вечером, нас встретило довольно таки много народу. Мы вышли, сбились в кучу, было очень непривычно, что на нас смотрели как на диковину. С нами здоровались, мы в ответ махали головами или судорожно протягивали руки и глупо улыбались. Наконец к нам прорвался Сашка выговаривая: «Ну чего столпились, дайте людям отдохнуть, завтра поговорите». После кому-то махнул рукой. К нам подошли пять парней и Олег. «Разбирайте»– сказал им Саня, а нам, уже извиняясь, добавил: «Будете жить у них, а то ко мне еще родственники понаехали». Валерка попал естественно к Олегу, мне попался самый здоровый парень, который легко притянул меня к себе и дружественно похлопал меня по плечу. От этого я два или три раза припадал к земле. «Вадим»– представился я и с опаской протянул руку. «Егор»– добродушно ответил он и уже осторожно пожал мне руку. «Ну что пошли?»– спросил он, я кивнул головой и потянулся к чемодану с сумкой. Егор тихонько отодвинул меня, подхватил вещи и как ледокол, проделывая путь через льды, прошел через толпу людей в направлении своего дома. Я последовал за ним, едва успев махнуть рукой на прощание. Дом, куда меня привели, был большой и довольно таки новый. В сенях меня встретили родители Егора, такой же крупный отец и миниатюрная красивая мать. Поздоровавшись и представившись, они предложили мне поесть, но я хоть и был сильно голоден, вежливо отказался. После чего, тетя Шура провела меня в комнату, где я буду располагаться, и показала на кровать. Взглянув на белоснежный пододеяльник и подушку, я осторожно поинтересовался, где можно ополоснуться. Тетя Шура улыбнулась, кликнула Сашку, сама же подошла к сундуку, достав большое полотенце, протянула мне. Полотенце было новое, большое и красивое. «Наверное-приданное»– пролетела мысль, а вслух я добавил: «Спасибо, у меня есть свое». Тетя Шура еще раз улыбнулась, положила полотенце на кровать, подошла ко мне, потрепала по голове и вышла из комнаты. В комнату ввалился Егор, что-то отвечая своей матери и неся мои вещи. «Помыться можно в бане, а если лицо и зубы, то на террасе»– сказал он. Бросив взгляд на кровать, я сказал: «Давай в баню» и начал доставать полотенце и другие принадлежности. Егор удивленно приподнял бровь, но нечего не сказав, повел меня в баню.