скачать книгу бесплатно
Как нельзя, кстати, в пяти минутах ходьбы от дома, был очень симпатичный армянский ресторанчик. И что, мне особенно понравилось, помимо основного зала, был там еще маленький, на один стол, для желающих посидеть уединенно. Его я и зарезервировал, прямо к одиннадцати часам, моменту открытия заведения. Хозяином там был Арам – приятный, контактный человек. С ним договорились, чтоб к приходу, уже горели свечи, и стоял шикарный букет цветов, купленный мной накануне вечером и оставленный у него, в вазе.
В общем, идея была создать максимально душевную, располагающую к откровенности обстановку и попытаться выяснить, чего же, моя избранница, от меня скрывает, а то что она это делает, сомнений уже не было…
Судя по виду, Люба была в восторге. Мы сделали заказ и пока готовили еду, уже принесли напитки. Ей – красное сухое Зора Ераз, мне – Арарат десятилетней выдержки. Подняли бокалы: "Извини, дорогая – я не большой мастер произносить тосты… Но я хочу, предложить выпить за судьбу. За то, что она свела нас с тобой вместе. За то, что она подарила мне тебя… самую лучшую, самую красивую, самую любимую женщину на свете. За судьбу!"
Мы чокнулись… Ее щечки зарумянились, легкая улыбка тронула ротик, пухлые губки приоткрылись, обнажив белоснежные зубки, глаза, подернутые дымкой, с нежностью смотрели на меня.
"Боже, какая же ты красивая!" – подумал я.
Нет, она и раньше, казалась мне симпатичной, но сейчас… она просто превратилась в красавицу. Произошло какое-то волшебное превращение. Просто чудо, что может делать с внешностью человека, его настроение. Комплимент, плюс вино, плюс романтическая обстановка… и она расцвела как прелестный цветок. Такого эффекта, я даже не ожидал. На меня тоже нахлынула волна щемящих переживаний. Я чуть не забыл, об основной цели, всего предприятия. Мне безумно захотелось, говорить и делать ей, что-то приятное. Наверное, не последнюю роль сыграл и коньячок на пустой желудок…
Я стал произносить тост за тостом, признавался и признавался ей в любви, осыпал похвалами и восхищениями, умолкая только, когда приходил официант с очередным блюдом. Вскоре, не выдержав, обойдя стол, присел рядом, обнял за мягкие плечи, и стал перемежевывать слова с нежными поцелуями в щечки, губки, шею, лоб…
Возвышенный полет души, на время, банально и приземленно, прервался телом, точнее даже лишь одной его частью – почками… Я вынужден был, оставив возлюбленную удалиться в туалет.
Надпись на стене: "уважаемые дамы и господа, убедительная просьба – не бросать средства личной гигиены в унитаз", затем звук спускаемой воды, подействовали отрезвляюще… В зеркале показалась раскрасневшаяся физиономия… Умылся холодной водой…
Я же уже пьяный! Хотел подпоить Любу, чтобы разговорить ее, а напился сам… Дурак!
– Бери себя в руки и начинай делать то, что собирался – произнес я серьезным тоном, ткнув указательным пальцем в свое изображение, и уже выходя из сортира, обернулся и добавил – Идиот!
Вернувшись, снова подсел к ней под бок, приобнял одной рукой, а другой налил ей полный бокал вина, себе слегка капнул на донышко коньяка.
– Любимая, дорогая, ненаглядная моя! Давай выпьем еще раз за нашу любовь и за то, чтобы, между нами, как между по-настоящему близкими любящими людьми, не было никаких тайн и недоговоренностей. Ты согласна?
– Да, любимый мой, пупсик – она выпила и тут же вытянула губы трубочкой. Мы поцеловались в очередной раз.
"Она, тоже, уже пьяна. Такой я ее еще не видел. Хорошо… Надо начинать…"
– Люб, у меня от тебя, нет никаких секретов. Вот все, что хочешь, спроси… Отвечу на любой вопрос о себе… Расскажу все как есть…
– Да, я знаю, дорогой, знаю…
– А ты мне ответишь, Люб? А?
– Конечно.
– Люб, вот сердцем чувствую – я тихонько постучал себя по груди и поморщил лицо, как если б она сильно болела – скрываешь ты, что-то, от меня. От этого душа прямо болит… Мой, можно сказать, самый близкий человек, и что-то утаивает от меня… Так обидно! Может, ты стесняешься, может, чего боишься… Но ты не волнуйся, я все пойму… Ты только не обманывай меня.
– Дорогой, ты о чем? – она, растеряно, посмотрела на меня.
– После смерти мужа… ведь у тебя, кто-то был… до меня?
Ее губы задрожали, она обвила руками мою шею и, уткнувшись в грудь носом, заплакала.
– Ну, ты что, Люб, ты что?.. – я сам растерялся, это был первый раз, когда она при мне плакала.
Она подняла лицо. В ее глазах блестели слезы, их было так много, что они крупными каплями, быстро, стекали по щекам и срывались вниз… Помимо слез, откуда-то, из самых потаенных, до селе, глубин ее внутреннего мира, изливался, абсолютно искренний, поток переживаний: и любовь, и нежность, и страх, и тоска, и отчаянье…
– Мне страшно, Толь… Мне очень страшно… Поверь, я тебя очень сильно люблю! Но я боюсь за тебя… Я очень… очень, не хочу тебя терять, но нам надо расстаться.
– Почему! – почти крикнул я.
– Ты можешь умереть…
Я почти протрезвел, сердце бешено заколотилось.
– Но, почему?
– Я сама не знаю. Я вообще ни чего, ничего не понимаю! Но вокруг меня происходит, что-то страшное, и я ничего не могу поделать! Прости меня… Я сволочь, я эгоистка… Но я не хотела оставаться одна с Ванюшкой… Ты, даже не представляешь, как мне было тяжело… Мне нужен был кто-то рядом… Я не хочу тебя отпускать, но ты должен уйти.
– Подожди. Не торопись – я взял салфетку, протер ее личико, потом снова прижал к своей груди и стал тихонько поглаживать по волосам – Успокойся. Мы все решим, со всем разберемся. Обещаю тебе. Ты только, расскажи мне все, и ничего не бойся. Все будет хорошо. Поверь…
Прошла пара минут, буря утихла. Она, уже сама, промокнула глаза салфеткой, допила оставшееся в бокале вино и, как показалось, совершенно правдиво, поведала то, в чем до сих пор боялась мне признаться.
После смерти мужа, где-то, через год, она потихоньку пришла в себя и стала искать себе мужчину, с которым можно будет построить полноценную семью. Так же через интернет… Найти, что-то подходящее, было сложно: большинству был нужен просто секс без обязательств, некоторые даже, в открытую, предлагали деньги, нередко попадались душевно больные, много любителей по переписываться до бесконечности…
Маялась, как и я, несколько месяцев и наконец, нашла. Звали его Петр… Стали встречаться, потом, как и меня, познакомила с Ваней, стали жить вместе. Все хорошо. Был он очень хозяйственный, все ремонтировал сам, руки так и чесались… В конце, решил отремонтировать и застеклить балкон. Она уж говорила: "давай наймем людей с фирмы, все быстро сделают, чего самому возиться", тем более зарабатывал он неплохо. "Зачем деньги другим платить, если самому можно сделать" Но основная причина не деньги, конечно, а желание сделать своими руками, есть такие. Она в тот день пошла в магазин, Ванька игрался у себя в комнате, а он как раз начал ремонт. Возвращается назад – перед домом куча народу, скорая, полиция…, и он лежит на асфальте, мертвый, прямо под балконом. Она чуть в обморок не упала. И, самое интересное, Ванька, даже не заметил, как он выпал… Она в квартиру с полицией поднялась, а он сидит с машинками играется, как ни в чем не бывало. Был в его сознании человек, раз… и исчез куда-то.
Несколько месяцев, снова, приходила в себя. Затем, чего делать, устраивать жизнь как-то надо, снова, начала поиск. Его звали Виктор. Опять, вроде, все нормально стало складываться. Начали жить вместе… Рано утром поехал, по делам, загород и разбился… На огромной скорости выскочил с трассы и врезался в опору моста… Заснул за рулем… Погиб на месте. В крови нашли бензодиазепины… И тут ее, что-то насторожило – у нее в шкафчике, на кухне, лежала початая конвалюта фенозепама, она принимала его несколько раз, когда страдала бессонницей после кончины мужа. Глянула туда, а его там нет. Она об это никому не сказала.
Снова шок, снова приходит в себя и снова ищет… На этот раз – я…
Исповедь окончилась. Я вновь обнял ее. Мы молчали, я думал.
От этого ее упорства мне стало не по себе, даже пахнуло чем-то зловещим. Но, с другой стороны, любой человек ищет свое счастье, это естественно. А, что характер у нее сильный и настойчивый, несмотря на внешнюю мягкость, это я уже понял.
Три смерти в подряд. Все ее мужчины гибнут. А я недавно… чуть не стал четвертым. Совпадение? Как-то мало вериться.
Она их убивает? Но зачем? Что она с этого имеет? Может она психопатка? Нет, не похоже, совершенно не похоже! Интуиция моя говорит – не она, а ей я привык доверять, эта дама меня редко поводила. Да и не стала бы она мне ничего рассказывать, да тем более гнать от себя, если бы это было ее рук дело. Но кто? Ванька? Петр – если балансируешь на краю, слегка подтолкни и все… это и ребенок сможет. Виктор – подсыпать снотворных куда-нибудь в чаек, в принципе тоже… Намазать стремянку маслом… Он может, не хотеть, чтобы его мать с кем-нибудь была после отца? Ревновать ее? Может! Но так хитро, продуманно действовать в таком возрасте? Вряд ли. А вот, если им, кто-то управляет – вполне. Что это за приступы, что это за странный амулет? Правда, здесь уже пахнет какой-то мистикой. А я в нее, как-то не очень… Но хотя, чем черт не шутить, в жизни всякое бывает. Муж, ревнивец, через талисман, управляет сыном. Надо все-таки убрать его подальше и посмотреть, что получиться. Тут главное, убедить Любу. Заручиться ее поддержкой.
Пользуясь, случаем, прервав молчание, я стал, как мог, убеждать ее, все же, попробовать еще раз, избавить сына от этого "оберега", пытаясь внушить, что как только это удастся – все напасти нас оставят. Надо только решиться… Предложил, на всякий случай, не выбрасывать его, а лишь отвести на мою квартиру, находившуюся километрах в трех, не меньше, от ее, тем более, пока она была свободна.
Полчаса и ура!.. согласие было получено. Чтобы не тянуть время и, чтоб она не успела передумать, условились сделать это, сегодня же ночью, когда он заснет.
Больше не пили. Рассчитавшись, пошли домой.
***
Любу уложил в постель, она быстро заснула. Будить ее не стал. Сам, вскоре, совсем протрезвел. Принял холодный душ, надушился, набил рот жвачками и к шести вечера пошел забрал Ванюшку из садика.
К нашему приходу она уже проснулась и копошилась на кухне. Вид у нее был помятый и вялый.
– Тебе плохо?
– Голова ужасно болит. Наверное, перебрала… Я уж нурофен выпила. Вроде становится полегче.
– Тебе надо поспать. Иди, ложись. С Ванюшкой я сам разберусь, не волнуйся.
Покормил его ужином, потом играли в машинки-трансформеры, рассуждали про инопланетян, смотрели мультики… все время мой взгляд невольно останавливался на медной цепочке, обвивавшей его шею.
Настал десятый час вечера. Ванюшка стал вялым.
– Ну, все, давай, чистить зубы и в постель.
Уже через полчаса, безмятежно посапывая, он спал в своей кроватке.
Я не торопился. Пусть заснет покрепче. Пошел в комнату к Любе. Она тоже спала. Я единственный бодрствовал в этом тихом царстве Морфея. Стало одиноко и тоскливо. Из темноты выползли подленькие сомнения: получиться или нет? А если нет? Если я ошибаюсь и этот камешек не причем? Что делать тогда? Я не знал…
Около полуночи, на цыпочках, стараясь, даже, громко не дышать, пробрался в детскую комнату. Через шторы, с улицы, пробивался слабый свет, но моим глазам, уже привыкшим за время ожидания к полумраку, его было вполне достаточно. Малыш лежал на боку, лицом ко мне. Нагнувшись над ним так, чтобы струйки воздуха из моих ноздрей не попали на его щеку, аккуратно нащупал со стороны затылка, заранее примеченную мной застежку. Начал ковыряться с ней… Он слегка шевельнулся. Я замер… Выдержав паузу, продолжил… Наконец она подалась. Стал очень медленно вытягивать цепь из-под шеи. Еще немного и зловещий амулет оказался у меня в руках.
Не теряя ни секунды, выскочил на улицу, сел в машину, промчался по полупустынным улицам ночного города и уже через двадцать минут был на своей квартире. Задерживаться в ней не стал. Бросив злосчастную вещицу на тумбочку в прихожей, тут же отправился в обратный путь.
Неожиданно зазвонил мобильный, я вздрогнул и с тягостным предчувствием поднес его у уху.
– Толь! – раздался взволнованный Любин голос – с Ванюшкой, что-то не то. Он бьется в бешеной истерике. Амулет с тобой?!
До меня доносились иступленные детские крики.
– Нет. Я его уже отвез к себе домой.
– Толь, прошу, привези его обратно… – в ее голосе слышалась мольба.
Значит, все-таки, дело в этом проклятом камне. Ну, ни чего, я не бедная, одинокая мать, меня так просто не возьмешь… Я решил быть непреклонным, хотя мне это и трудно давалось, когда я слышал молящий голос своей любимой.
– Подожди. Я уже далеко. Через несколько минут приеду, и мы со всем разберемся.
Я отключился, чтобы не слышать их истошных криков.
Когда зашел в комнату, ребенок, что-то нечленораздельно крича, метался по кровати. Люба стояла рядом на коленях и растерянно причитала: "Ванечка, Ванечка милый, что с тобой?.."
За те минуты, что я ехал назад, отключив телефон, у меня в голове появилась и явственно прорисовалась одна интересная мысль: приступы… его приступы… в них есть один интересный момент, на который я раньше, как-то не обращал внимания… точнее я это видел, но не придавал этому особого значения. Ребенок застывает, ни на что не реагирует, зрачки широкие, он как бы без сознания, но… если кто-то без сознания, то взгляд не фиксирует, он направлен у него в никуда, а Ванька, четко смотрел мне в глаза, да еще с выражением, в виде злобы! Мальчиком управляют, точнее его телом. Кто-то паразитирует на нем. Некий, не видимый водитель, использует его как послушную машинку… И кто это, я кажется, знаю!
Во мне проснулась злость…
– Люба, выйди отсюда и не заходи, пока я тебя не позову – сказал я не терпящим возражения голосом, подняв ее на ноги.
– Ты привез?.. – сбивчиво пробормотала она, глядя на меня.
– Люба – я пристально посмотрел ей в глаза металлическим взглядом – Выйди из комнаты. Я совсем разберусь. Я знаю, что делаю – с этими слова, вывел ее в коридор.
– И не заходи, пока не позову! – еще раз громко повторил уже через плотно прикрытую дверь.
Взял стоявший рядом стул, поставил перед кроватью, сел.
– Андрей! Хватит валять дурака! Я тебе не Люба и со мной эти фокусы, с несчастным ребенком, не пройдут. Давай, поговорим, по-мужски.
Ваня перестал извиваться, замер, потом резко сел на край постели, уставив на меня, уже такой знакомый взгляд.
– Вот это другое дело – проговорил я как можно четче – Что тебе надо?
Рот ребенка зашевелился, оставив неподвижным все остальное лицо. Смотрелось это противоестественно, но еще неестественней зазвучал его голос – сиплый и абсолютно монотонный.
– Отдай амулет.
– Зачем? Чтобы ты продолжил мучить Любу с Ванькой, убивать людей? Я уже понял, без него ты выдыхаешься и скоро умрешь окончательно. Твое тело умерло уже несколько лет назад, но ты жив. Жив, за счет этого проклятого камня. Ты живешь в нем. Ведь так?
– Так.
– Но жил бы ты в нем и жил… черт с тобой! Но, ты же не даешь жить другим!
– Люба моя женщина. Я ее люблю и никому не отдам. Я первый никого не трогаю, лишь тех, кто хочет ее присвоить.
– Не ври! Ты никого не любишь, кроме себя. И на всех других тебе наплевать. Тебя, лишь, бесит, если, кто-то покушается на твою собственность. Но с чего ты возомнил, что Люба – твоя собственность. По какому праву? Ты испортил ей жизнь, ты изводил ее своей ревностью, ты даже пытался убить ее, из-за измены, которая была лишь в твоей больной голове. Я думаю, тебе пора сдохнуть, окончательно и навсегда!
– Я смотрю, ты расхорохорился, любитель аппетитненьких вдовушек. Но учти: умру я, вместе со мной умрет и ребенок. Люба тебе этого не простит.
– Он же твой сын?
– Я сказал – он умрет вместе со мной.
– Ну и мразь же ты! Хорошо, я могу дать тебе возможность, запрятаться назад в свой амулет, но при условии, что ты раз и навсегда оставишь всех нас в покое. Другие варианты исключены. Я же прекрасно понимаю, что если оставить тебя с Ванькой, никому из нас, жизни, все равно, не будет. Так, что мне терять не чего. Решай. И побыстрее, а то ты меня начинаешь сильно раздражать. Могу психануть, и шанса у тебя больше не будет.
Ванюшка не двигался и молчал. Время тянулось бесконечно долго.
– Толенька… – послышался сзади Любин голос.
– Закрой дверь! – жестко пресек я.
Пауза продолжалась еще минуты две, но показалось, что прошло не меньше часа.
– Ладно. Подавись. Я согласен – прозвучал долгожданный ответ.
– Сейчас я привезу амулет, ты переберешься в него и после этого, я выкину его из дома.
– Валяй.
– Люб, заходи.
Она тут же вошла и села рядом с Ванюшкой. Он продолжал пребывать в оцепенении.
– Люб, сейчас я быстро съезжу за талисманом, а ты посиди тут.
С уверенным, неспешным видом я вышел из комнаты… и тут же очертя голову рванул…
Я несся как сумасшедший, не думая о камерах видеофиксации, проезжая на красный свет… Уже через полчаса, взлетел на пятый этаж, немного отдышался перед дверью квартиры, чтобы не иметь взъерошенный, запыхавшийся вид.
Ванька сидел такой же неподвижный с застывшим взглядом. Подойдя к нему, защелкнул цепочку на тоненькой шее. Он вздрогнул, оживился, зрачки его сузились…
