скачать книгу бесплатно
Работа продвигалась быстро. Меньше, чем через час все кроме меня успешно справились со своим фронтом работы, да и мне оставалась всего-то одна последняя самая верхняя полка. Вытаскивая с нее книги, увидел за ними, отвернутую лицевой стороной к задней стенке, белую рамку. Взял в руки, повернул… Внутри выреза, в виде сердечка, фотография двух счастливых молодоженов: Люба – в фате, с явно более молодым, чем сейчас лицом, и незнакомый молодой человек, в черном пиджаке, белоснежной рубашке и черном галстуке. Как я понял – ее муж Андрей. Его лицо сияло от радостной улыбки. Я с любопытством вгляделся в него. Вполне симпатичное, доброжелательное… и не подумаешь, что психопат. Вдруг, мне показалось, а может и не показалось, что его лицо стало меняться. Нет, черты остались теми же самыми, рот также растянут в улыбке, но выражение явно становилось другим… Похоже за счет глаз, точнее взгляда, смотревшего на меня, он начал превращаться в злой, ненавистный, доходя до яростного… Я даже слегка отшатнулся назад, чуть не потеряв равновесие и не упав со стремянки. В следующий момент, немного разозлившись на себя, за испуг, зачем-то показав изображению, неприличный жест с распрямленным средним пальцем, убрал фотографию на место.
День опять, как и многие предшествовавшие ему, прошел хорошо. Смотрели интересный фантастический фильм, ели, за компанию с Ванькой, вредный, но вкусный фастфуд. Ночной неприятный рассказ подзабылся, вытесненный новыми приятными впечатлениями. Уже у самого подъезда, на обратном пути, во второй раз столкнулся с забавной позитивной старушкой. На этот раз, перед самым входом в дом, у нее лопнула ручка пакета, до отказа набитого картофелем. Клубни, как заключенные из выломанных ворот тюрьмы, вприпрыжку, быстро рванули в разные стороны.
– Вот, черти! Убежать вздумали! – возмущенно заголосила бабуля.
Я бросился хватать их, и водружать обратно. Ванька, громко хохоча, не отставал от меня.
– Куда?! – кричал он, бросаясь на очередного беглеца – от меня не уйдешь!
Вскоре все картофелины были собраны. У нас, очень кстати, нашелся большой полиэтиленовый пакет, который мы надели поверх рваного. Я предложил донести, довольно увесистую поклажу, до лифта.
– Ой, так я ж тебя знаю, улыбчивый товарищ! Вот, хорошего человека сразу видно! И улыбается, и людям помогает… Молодец! – вдруг она глянула на Любу и как-то изменилась в лице – Привет, соседка.
– Здравствуйте, Мария Ильинична.
В лифте, Ильинична, продолжала, несколько настороженно, посматривать то на меня, то на Любу.
Мы вышли на пятом, она поехала дальше. Когда двери уже закрывались, я услышал тяжелый вздох: "Да, уж…".
– Смешная старушка.
– Это точно. Только немного своеобразная – Люба аккуратно погладила пальцем висок – А ты с ней уже встречался?
– Да в самый первый раз, когда к вашему дому приехал. Ей понравилось, что я улыбаюсь.
– Это она любит…
– По-моему это хорошо – лучше уж быть, немного с приветом, но веселым. Правда у меня это не всегда получается.
– Толь, лучше будь веселым, но пожалуйста, без приветов… таких и без тебя хватает.
– Как прикажите, товарищ командир!
– Как пикажите, командир! – весело подхватил Ванька.
***
Посреди ночи я снова проснулся. На этот раз, никакой грозы, почти полная тишина. Люба, тихо посапывая, спала на левом боку, повернувшись ко мне спиной. Я лежал сзади, аккуратно приобняв ее правой рукой. Но было что-то не то, какое-то неприятное, тягостное ощущение… я даже почувствовал, откуда оно шло – сзади. Обернулся. У самого края кровати стоял Ваня. Из-под его футболки исходило бледно-голубое свечение, которое причудливо освещало детское лицо, играя тенями от его рельефа и придавая ему зловещий вид.
– Вань, что случилось? Ты чего не спишь? – спросил я шепотом.
Он молчал.
Я встал с кровати, схватил его за плечи руками и слегка тряхнув, заглянул в глаза. Они были остекленевши-злобными.
"Опять, чертов приступ – подумал я – но на этот раз уже ночью. Бедняга"
Чтобы не будить его маму, я взял пацана на руки и отнес в кроватку.
Он оставался почти неподвижным – только глубокое дыхание и стук сердца, отдающийся в ладонь поддерживающую спину.
"Откуда этот свет из-под одежды?"
Осторожно потянул за толстую медную цепь на его шее… Я так никогда еще и не видел, что на ней висит. Из-под ворота показался небольшой камень, неправильной формы, в оправе из такой же меди, как и сама цепь. Именно он и светился… Маленькая ручка с не детской силой, неожиданно схватила меня за предплечье, ноготки больно впились в кожу… Я отпустил "кулон". Хватка ослабла и рука бессильно, как плеть, упала на постель.
Завтра же расспрошу Любу, что это за штука у него на шее – решил я, тихонько укладываясь назад к ней под бок.
Я не раз слышал, что различные кристаллы, могут влиять на человека. Может и этот на Ванькин мозг влияет, тем более еще детский, не окрепший. Да еще, минерал какой-то, явно не обычный, светящийся. А он постоянно его на себе таскает… Снять его и дело с концом.
***
На следующий день, выбрав время, когда ее сын, после завтрака, игрался в своей комнате и не мог нас слышать, на всякий случай, тихим голосом, спросил: "Люб, хочу у тебя, одну вещь, на счет твоего сынишки выяснить. Если не против, конечно…"
– Какую? – насторожилась она.
– Да на счет, этой здоровенной цепи, что на нем все время висит. Сегодня ночью, у парнишки, очередной приступ был. Пришел к нам в спальню и застыл как вкопанный. Я уж тебя будить не стал, отнес его назад. Ну и заметил, случайно, этот странный камень. Он еще и светящийся… Что это?
– Да это семейный амулет моего мужа – ответила она, как-то нехотя – с его слов, он ему от отца достался, а тому в свою очередь, его мать передала, а ей ее мать, то есть прабабка Андрея…
– А той, кто передал – прапрабабка или прапрадедка? – я непроизвольно усмехнулся, но тут же спохватившись, добавил – Извини. Продолжай.
– Нет, она его сама нашла. Увидела, ночью с неба звезда упала, на краю деревни. Приметила место, пошла туда, хоть и страшно было, а он там, в траве лежит и светиться. Она его взяла и всю жизнь как оберег носила, потом по наследству передала… Он говорил, что всех их, от различных несчастий защищал, и вроде не плохо.
– А его, вообще, проверяли где-нибудь… Он же светиться… Может он радиоактивный. Как у них там, в роду, с раком дела обстояли?
– Проверяли или нет, не знаю, но со здоровьем у них, вроде, проблем не было. И жили все долго.
– Только у твоего супруга, долго как-то не получилось…
– Ну, это у него с психикой проблемы были. А вообще, честно говоря, я во все эти амулеты не верю…
– Так, тем более, чего же ты с Ваньки его не снимешь? Может, не будет он на нем болтаться, и приступы эти прекратятся. Давай попробуем.
– Да, пробовала, я уже, Толь.
– И?
– Ничего не получается.
– Это как?
– Сама не знаю. Он же и в окно прыгнул с ним… Мне его потом, со всеми его вещами отдали из судебного морга. Я его спрятала подальше… Так, смотрю, уж не знаю как, через пару дней, Ванька его отыскал и на шею сам себе надел. Как первый раз увидела – остолбенела. Я снимаю его – он в истерику. Я снова снимаю, когда спит, прячу на шкафу, а у него как чутье, какое, утром поплакал, потом успокоился, а вечером смотрю – снова нашел и на шею надел. Он с отцом очень близок был, а это как память о нем… Он его помнит, скучает по нему, только виду не подает, я-то знаю… Ну чего, какой-то, камень может сделать? – спросила она и сама же ответила – Ничего… Так что, хоть мне самой и неприятно, но решила психику ребенку, дополнительно, не травмировать.
– Извини, Люб, тебе, конечно, виднее, но все же подумай, хорошо?
– Хорошо – ответила она, но по ее тону понял, что только для того, чтобы закончить, неприятный ей разговор.
***
Жизнь продолжала идти своим чередом, в целом: тихо, спокойно и приятно. У Ванюшки, уже больше недели, даже приступов не было. В очередной вечер сижу на диване, смотрю футбол. Заходит Люба: "Толь, я белье на балконе вешать стала, а веревка взяла и оборвалась. Крючок, со стороны, Ванькиной комнаты, из стены вылетел. Он уже давно болтался… Не посмотришь?"
– Сейчас гляну.
Крюк вылетел вместе с дюбелем, а края дырки, где он крепился, так раскрошились, что в нее, что-то вставлять было бесполезно. Решил просверлить новую, рядом, и туда уже установить крепление. Ее бывший оказался мужиком хозяйственным, нашлось все необходимое: и стремянка, и дрель с хорошими сверлами, и молоток, и новый дюбель.
Люба колдовала на кухне, ее сын без конца бегал то к ней, то в свою комнату, постоянно хохоча. Ставлю стремянку, беру в руку дрель и начинаю подниматься на одну ступеньку, вторую, третью… вдруг лестница поехала в сторону, я почувствовал, что теряю равновесие… Все тело качнуло влево, в сторону улицы. В какой-то миг я даже увидел кусок асфальта и куст под самым домом. В следующее мгновение напряг все свои силы и сам, не знаю как, изловчившись, слегка присел и вывернул корпус вправо. Стремянка с грохотом упала поперек лоджии, а я приземлился на ногу и, не удержавшись, пролетев через дверной проем, свалился спиной на пол комнаты. Все произошло так быстро и неожиданно, что я даже не успел выругаться, да и испуг пришел только после того, как все случилось. Что интересно, так это то, что дрель я так и не выпустил из руки…
На шум прибежала Люба.
– Что случилось? – ее лицо было перепугано.
Сзади стоял Ванька с непонимающим взглядом.
– Да, стремянка чего-то поехала… Хорошо, что упал внутрь, а не наружу.
– Ужас! Ты цел?
– Да вроде цел. Я, конечно, сам сглупил, надо было проверить, прежде чем лезть, устойчиво она стоит или нет. Всегда проверяю, а тут… – на балконном полу заметил несколько блестящих полосок.
Провел пальцем – масло.
– Это что такое?
Потрогал ножки стремянки – они все были в масле. Понюхал – по запаху похоже на подсолнечное.
– Кто-то смазал ножки маслом – произнес я с недоумением.
Мы посмотрели на Ваню, он растерянно на нас.
– Вань, это ты сделал? – строгим голосом спросила Люба.
– Нет – с испугом в голосе ответил он.
Я взял Ванькины ручки – они все были в масле.
– А почему у тебя руки, перепачканы маслом? – стал допытываться уже я.
– Вань, признавайся. Ты хоть понимаешь, что дядя Толя чуть не погиб?!
– Это не я! – плачущим от обиды голосом, крикнул малыш, в глазах сверкнули слезы, он резко рванулся и убежал на кухню.
Мы, молча, переглянусь и пошли следом, успокаивать его. Сказали, что верим ему и не стали допытываться дальше.
Открытая бутылка с растительным маслом стояла на обеденном столе, а на плите, в сковородке, на нем, жарилась картошка…
***
После этого случая я стал осторожней. Возникло внутреннее напряжение от ожидания, что в любой момент, может случиться какая-то неприятность, даже опасная для жизни, и источником этого дискомфорта был мальчуган. В принципе, сам он был неплохой ребенок, но… и уверенность в этом у меня постоянно росла, он находится под влиянием, этого проклятого камня, через который, его отец-ревнивец, управляет им. Я не склонен к мистике и все это, с одной стороны, казалось полным бредом, но с другой – как-то, довольно, логично все складывалось, если анализировать факты… Надо будет еще раз поговорить с Любой. От этого амулета надо избавляться. Возможно, ее ошибка была в том, что снимая, она прятала его, где-то рядом, и он продолжал оказывать свою власть, а если взять и увезти его куда-нибудь подальше, хотя бы, для начала, за несколько километров, его влияние на Ваньку прекратится, так сказать, не хватит радиуса действия.
Вскоре, масло в огонь, подлил следующий случай…
Пошел, раз, в ближайший продуктовый магазин, закупился по списку… Иду уже назад домой, а на встречу Ильинична, со своими скандинавскими палками. Увидела меня, лицо сразу приобрело заговорщицкий вид…
– Привет, молодой человек!
– Здравствуйте!
– Постой-ка минутку. Мне с тобой поговорить надо, серьезно. Тебя, кстати, как зовут-то, красавец?
– Анатолий.
– Толь, хороший ты человек. Переживаю я за тебя. На многих других – наплевать, а вот, за таких, как ты – переживаю. Я понимаю… думаешь, небось, старуха чокнутая ходит тут и чушь всякую несет, но все же, ты меня послушай…
– Да вы что, Мария Ильинична, я так не думаю… – поспешил я уверить ее, не совсем искренне.
– Ну и на том спасибо. Так вот, послушай меня. Только не перебивай! Я про Любку тебе хочу рассказать. Вижу я, живешь ты с ней и ее мальцом – она подошла ко мне ближе и продолжила, более тихим голосом – Опасный она человек. Будь осторожней! Она, как синяя борода, только в юбке.
– Это как? – хотя я и считал, что бабуля с большим приветом, но ее слова меня неприятно насторожили.
– Я ее давно знаю. Был у нее муж, Андрюшка, приятный такой парень, так якобы прыгнул из окна вместе с ней, у нее почти ни царапинки, а он, бедняга, насмерть разбился. Затем, уже через года полтора, привела к себе другого мужчину, Петром звали. Проходит месяца два – на балконе, якобы, чего-то ремонтировал и упал с него, и тоже насмерть.
Меня бросило в жар.
– За полгода до тебя – появился еще, Виктор какой-то, ну он совсем не долго был, с месяц, наверное, поехал куда-то на машине, по делам, и вдребезги… А она, вроде, и не причем всегда. Боюсь, и ты погибнешь. Мой тебе совет – уходи от нее, пока не поздно.
– Спасибо, Мария Ильинична, я подумаю.
– Подумай, подумай… Только, смотри, меня не выдавай.
– Вы, что, ни в коем случае!
После этого разговора я совсем приуныл. Что думать, уже и не знаю. Камень, камень… может этот камешек и не причем. Неужели это все Люба? Да, нет, не может быть. Ну не похожа она на злодейку. Но старушенция, вряд ли врет, с мужем то все точно совпало… Так, вроде бы, хорошо обустроил свою жизнь, и вот на тебе… Надо что-то делать, и желательно не тянуть.
Начать решил с того, чтобы поговорить с Любой. Но не с бухты барахты, а в спокойной обстановке, с глазу на глаз и хорошо, чтоб она выпила, так легче будет ее разговорить.
Чтобы Ваньки с нами не было, вариант один – он должен быть в детском садике, больше его оставить негде. Но в это время и она работает. Отпроситься пораньше с работы – но, для серьезного разговора, надо иметь хороший запас времени, тем более если выпивать. Пусть возьмет отгул, за свой счет, так же и я, у себя на работе, могу сделать. Но подо что все это организовать? Так – когда мы с ней познакомились?
Я залез в календарик на своем телефоне, посмотрел, посчитал, так-сяк… Ага! Через несколько дней будет ровно сто дней с момента нашей первой встречи, в кафе. Отлично! Приглашу ее в какой-нибудь тихий ресторанчик, недалеко от дома, отметить, так сказать, знаменательное событие, там и поговорим. План показался, в целом, не плохим.
***
Долго уговаривать Любу не пришлось.
– Давай отметим этот день вдвоем – только ты и я. Посидим в романтичной обстановке, выпьем за знаменательное событие, почти с утра, как аристократы… Вкусно поедим. Конечно, ты можешь приготовить вкуснее, но пусть в этот день, будешь готовить не ты, а для тебя. А твои, золотые ручки, отдохнут… – я нежно поцеловал ее пальчики.
Это была заготовка собственного сочинения, на мой взгляд, неплохая.
Она начала таять и с удовольствием согласилась, но сразу оговорилась: "только с алкоголем поосторожней, чтоб к шести часам, когда буду забирать Ваньку из садика, не было заметно, что выпивала, а то будет очень неудобно".
