Индиум

Щука пытался объяснить Борису, что с новыми законами о коллекторской деятельности, продолжай он работать старыми методами в «Деньги тут», его давно бы уже посадили. Однако Борис не придавал этому значения. Он вообще считал, что соблюдать законы – удел фраеров. О том, что это не пустой треп, говорили три отсидки Бориса. Щука же, напротив, когда-то планировал связать свою жизнь со службой в полиции, но не прошел комиссию, так как в молодости, еще до армии, баловался наркотой. И обмануть детектор лжи, сказав о том, что такого периода в его жизни не было, Щуке не удалось. Так он стал коллектором.

Макс очень волновался перед встречей с Егором Витальевичем. Он плохо спал накануне ночью. А вдруг этот Егор Васильевич заметит разницу в одну букву и цифру? А если сразу не заметит, но потом решит проверить данные в Росреестре, и обман вскроется? Впрочем, Росреестр, как и все подобные организации, сейчас на карантине. А по поводу разницы в букве и цифре, тут надежда была на то, что человек при чтении, как правило, глотает слова целиком, не заостряя внимание на отдельных буквах.

Уснув под утро, Максим проснулся за час до назначенной встречи. Он впопыхах умылся, собрался, выпил пару кружек крепкого кофе и с опозданием в десять минут прибыл к «Галактике». Когда он уселся в машину к Боссу, Егор Витальевич недовольно пробурчал:

– Тебе как будто деньги не нужны, у нас желающих занять много. Еще пять минут, и мы бы уехали.

– Извиняюсь, в пробку попал, – соврал Максим.

Он внимательно осмотрел компанию. Да уж, и правда ребята как из девяностых. У Босса, сидящего за рулем, был надменный вид и хамоватая манера речи. Малинового пиджака не хватало, он был облачен в черный. Сидящий рядом с Максимом на заднем сидении Борис в спортивном костюме смотрел на Макса как на боксерскую грушу. Вылитый бандит, не хотелось бы с таким встретиться в темном переулке. Только Щука, который сидел спереди рядом с Боссом, своим видом более-менее соответствовал нашему времени. Однако и в нем Максим усмотрел что-то отталкивающее. Впрочем, неудивительно, все же он находился в компании профессиональных коллекторов. Разве они должны были выглядеть как-то иначе?

– Ладно, рассказывай подробнее про свой бизнес, и поедем хату смотреть, – сказал Босс.

Максим рассказал про кальянную. Босс уточнил адрес и на кого она зарегистрирована. Макс ответил, что на него, ИП Матвеенко, и назвал адрес. Пока ехали на «просмотр хаты», Щука открыл ноутбук и проверил всю выданную Максимом инфу. Здесь опасаться было нечего – пока Макс говорил правду, и вся она была в открытом доступе. Вот с квартирой будет поинтереснее…

Про Босса, Щуку и Бориса Максим узнал по дороге. Те периодически обращались друг к другу по прозвищам. Макса так и порывало спросить: а почему Щука? Но он понимал, что вопрос будет неуместен.

Зайдя в квартиру, никто, кроме Макса, не разулся. Босс по-хозяйски обошел однушку, заглянул на кухню и в санузел, Борис уселся в кресло и закинул ногу на ногу, а Щука затребовал документы. Макс вручил ему паспорт и папку с бумагами на квартиру. Вот он, момент истины. Сейчас либо просто стоять и ждать, либо… И Максим присел на уши Щуке. Он стал задавать ему кучу глупых вопросов. «Достаточно ли этих документов? Может, еще какие-то потребуются? Тут вот в одном месте помарка, это ничего? Сам я в этой квартире не прописан, я только собственник, не страшно? Главное же, что собственник?»

Босс внимательно смотрел на Максима. Макс поймал этот взгляд. Ему стало не по себе. Однако, кажется, сработало. Щука сфотографировал паспорт Максима и вернул ему, а документы на квартиру сложил обратно в папку и произнес:

– Пока наши деньги у тебя, твои документы у нас. Устраивает?

Максим кивнул

.

Щука достал ручку и готовые бланки под договор займа с залогом и принялся заполнять. Максим стоял рядом, и тогда Босс обратился к Максу:

– Присядь пока, не стой у него над душой.

Макс послушно сел на диван. В это время Босс подошел к Щуке и что-то прошептал ему на ухо. Максиму это не понравилось. Но, как справедливо заметил Олег, никто не интересовался мнением Максима: ни Ангела Меркель по поводу Крыма, ни Босс по поводу своих действий. Пристально глядя на Макса, Босс произнес:

– Ровно полгода. Никаких задержек. Иначе останешься без хаты.

– Договорились, – ответил Макс.

Когда бумаги были заполнены, Щука подозвал Максима к себе:

– Два экземпляра, один твой, один наш. Подписывай.

С этими словами он достал пачку денег и принялся отчитывать купюры. Макс, увидев деньги, начал внутренне ликовать. Он пробежал глазами по договору, сосчитал нули в сумме. «Мало ли, лишний нолик поставят, – подумал он, – и буду торчать им не лям, а десять». Но нулей было, как и полагается миллиону, шесть. А пятитысячных купюр сто пятьдесят. Столь нужные Максиму семьсот пятьдесят тысяч были у него в кармане. Босс и компания направились к выходу. В дверном проеме Босс развернулся, еще раз внимательно посмотрел на Макса и произнес:

– Только давай без фокусов.

– Мы фокусов не любим, – добавил Борис, – с фокусами это в цирк. А мы любим, когда все четко.

– Все четко, мужики, – ответил Макс, выдавив из себя улыбку.

– Вот и славно, – сказал Босс, и троица покинула квартиру.

Максим с облегчением закрыл за ними дверь.

Глава 7

Мистер Жаба привычно дремал в кресле своего кабинета. Перед его глазами плескались морские волны, по которым на всех парах неслась яхта. Шпигель мечтал о двух вещах: о домике на берегу Черного моря в Крыму и о личной яхте. «Как все-таки хорошо, что Крым наш», – думал мистер Жаба. Внезапный посетитель заставил его покинуть мир сладких грез и вернуться в реальность. Этим посетителем был Максим.

Пока Шпигель растирал пальцами свои сонные глаза, на его стол водрузилась пачка денег и бутылка пятизвездочного армянского коньяка под названием «Ной Традиционный».

– Это плата за месяц, – кивнул Макс на деньги, – а это в знак примирения, – кивнул он на коньяк.

– Максим Сергеевич, я ни капли не сомневался, что вы примете правильное решение, – обрадовался мистер Жаба. – Терять такое прибыльное место было бы крайне неразумно, а повышение платы за аренду – это же ерунда. Включите ее в стоимость услуг. Мы, предприниматели, всегда должны оставаться при своем.

– Пожалуй, так и сделаю, – согласился Макс.

– По коньячку? – Шпигель достал из ящика стола две стопки и принялся откупоривать бутылку.

– Я бы с радостью, но за рулем, – сославшись на вескую причину, отказался Максим.

– Ну что ж, тогда я, пожалуй, – мистер Жаба наполнил до краев обе стопки, – приму двойную порцию, если не возражаете.

Максим улыбнулся, махнул на прощание рукой и покинул кабинет. «Интересно, Жаба догадается, что, выбрав коньяк с названием “Ной”, я подразумевал не библейского персонажа, а производное от слова “ныть”? – подумал про себя Макс, садясь в машину. – Впрочем, неважно, дело сделано».

В тот же день он разослал на карты зарплаты своим работникам. Вот и все. Двухсот тридцати тысяч как не бывало. Теперь можно на время вздохнуть спокойно и ждать, пока коварный вирус отступит, и государство позволит возобновить работу.

Решив финансовые вопросы, Максим дал задание внутреннему алгоритму начать решать вопрос по возвращению Кристины. В его голову закралась ни на чем не основанная, но очень понравившаяся Максиму мысль: может, она все-таки не до конца уверена, что поступила правильно, и не против вернуться? Нужно что-то предпринимать. Однако внутренний алгоритм молчал.

Максим по опыту знал, что варианты действий появятся. Если не сразу, то чуть позже. Главное, поставить алгоритму задачу. А чтобы ему помочь, можно нарисовать факт-карту. Об этом методе мозгового штурма Максим вычитал в книге одного известного российского психотерапевта.

Если взять чистый лист бумаги, в центре которого большими буквами написать желаемое – в случае Макса это была большая надпись «Кристина», – а вокруг начать записывать различные данные, связанные с желаемым объектом, то можно получить ту самую факт-карту.

Вокруг надписи «Кристина» Максим начал записывать все, что касается ее лично и их двоих как пары, а именно: ее желания, предпочтения, сокровенные мысли, которыми она делилась с Максом. Затем их совместное обсуждение разных тем, воспоминания о счастливых минутах, проведенных вместе. Далее мысли Максима по поводу нее, по поводу их отношений, размышления о том, почему она его покинула. И в конце Максим добавил мнение об их союзе и его разрыве со стороны. В частности, Лехино про то, что «Кристина вытерла о тебя ноги», и Олега про то, что «девушку нужно добиваться всегда, даже если вы уже не первый год вместе».

Когда факт-карта составлена, человек внимательно на нее смотрит и как бы загружает в собственный мозг. А дальше в игру вступает тот самый внутренний алгоритм. По-научному внутренний алгоритм именуется дефолт-системой мозга. Это один из режимов работы мозга, который анализирует данные и их взаимосвязи и ищет нужное решение. Фишка заключается в том, что мозг действует в режиме дефолт-системы в тот момент, когда человек как раз-таки не занят решением каких-либо задач, а напротив, находится в расслабленном состоянии – отдыхает, бездействует, медитирует или иным способ погружается в себя.

Зная эти фокусы человеческого сознания, Максим составил факт-карту, чтобы помочь внутреннему алгоритму как можно быстрее выдать ему варианты решений, а сам с головой ушел в бездействие. Он сидел дома, смотрел фильмы, листал журналы, немного поотжимался. Нечто схожее с ним уже было, когда он получил первый отказ от Кристины. Тогда случай привел его на йога-фестиваль, где он получил настолько мощный заряд бодрости, что следующие несколько месяцев действовал напролом вплоть до достижения желаемого результата, то есть начала отношений с Кристиной. Тогда все это случилось как будто случайно, невзначай. Теперь же Макс действовал вполне осознанно.

Спустя несколько дней усиленного безделия Максим почувствовал некоторую взаимосвязь между любовью Кристины к романтическим поступкам мужчины и мнением Олега о ситуации. Алгоритм начал клонить Максима к мысли о том, что нужно сделать для нее что-то очень милое и в то же время зрелищно-яркое. Так сказать, громко заявить о себе. Дать понять, что он не намерен сдаваться, даже несмотря на произошедшее между ними недоразумение.

Затем начал формироваться план. Максим решил раздобыть много-много гирлянд, чтобы выложить из них под окном Кристины большую надпись «Кристина, вернись, я тебя люблю». Гирлянды нужно будет подключить к небольшому генератору, потом позвонить Кристине и попросить выглянуть в окно. Надпись будет ярко светиться разноцветными огнями. Вокруг надписи Максим поставит фейерверки, которые будут громко стрелять. Но их грохот заглушит полюбившаяся Кристине песня, например, Муяги (или как его там). Или Басты. «Медлячок, чтобы ты заплакала» и вот это вот все. И в центре этого безумия будет стоять Макс с букетом роз.

Да, пусть это шоу будет выглядеть по-подростковому наивно, Максу плевать. А если у Кристины за время их разлуки уже нашелся другой – значит, Максим своим перфомансом громко хлопнет дверью на прощание. В общем, романтическому шоу быть!

В глубине души Макс верил, что Кристина его не обманула, и у нее действительно сейчас никого нет. И еще он верил, что, когда девушке устраивают подобное шоу, она просто обязана сделать шаг навстречу. Пусть и не кинутся в объятья, но уж пойти на прогулку точно. А там завяжется беседа, которая перерастет во что-то большее, и вот уже расставание останется в прошлом и забудется, как страшный сон.

Максим стал прикидывать, во сколько ему обойдется перформанс. Сумма выходила не так, чтобы запредельная, но и не маленькая, учитывая, что ни гирлянд, ни генератора, ни цветов у него не было. А надо ведь еще хорошие колонки. Вряд ли его старенькая магнитола сумеет донести пение Басты до окна пятого этажа, еще и, вероятнее всего, закрытого. Не лето ведь еще, чтобы держать окно распахнутым.

Впрочем, когда в кармане у тебя пятьсот тысяч, многие проблемы кажутся несущественными. Даже, кстати, чуть более пятисот, ведь в семьсот пятьдесят тысяч, занятых у Босса, Макс еще закладывал немного себе на жизнь.

Когда план в голове Максима окончательно сформировался, он решил действовать. Но человек предполагает, а Бог располагает, и даже внутренний алгоритм не может предсказать некоторые детали, которые могут неожиданно помешать. В конце концов, внутренний алгоритм работает с имеющимися данными, предсказание будущего, увы, не в его компетенции.

Глава 8

Утром того дня, когда Максим планировал начать закупку гирлянд для грандиозного сюрприза Кристине, раздался звонок. Звонил Колян. «Опять будет деньги за дачу просить», – недовольно подумал Макс и взял трубку.

– Привет, Макс, – голос Коляна был очень встревоженным.

– Здорово, – ответил Максим.

– Слушай, у нас беда.

– Что случилось? – Максим напрягся.

– У отца проблемы какие-то с почками начались, мы его в Москву на обследование отправили, ну, до карантина еще, а сегодня врач позвонил и сказал, что отец в реанимации, у него серьезная почечная недостаточность обнаружилась, надо его срочно лечить, а лечение дорогое. Мы уже все, что есть у нас, собрали, и все равно не хватает. Макс, ты не мог бы пятьсот тысяч за дачу отдать? Иначе… – голос Коляна дрогнул, – иначе отец может не выжить.

«Вот это новости», – мрачно подумал Максим. Он хорошо помнил дядю Сережу, коляновского отца. Веселый и бодрый мужик, всегда на позитиве, любил выйти на стадион, покидать мяч в кольцо с пацанами. У него был разряд по баскетболу. Один раз он неплохо их поднатаскал перед школьными соревнованиями. Команда, в которой играли Колян и Макс, заняла третье место по городу. А теперь дядя Сережа в реанимации. И может умереть. Но может и выжить. Если найдутся деньги, которые были у Макса.

– Слушай, Колян, а нужна прям вся сумма? Все пятьсот?

– Да даже их не хватит, – судя по голосу, Колян был уже на грани нервного срыва, – но там еще с Сахалина родственники вроде обещали что-то выслать. И матери подруги займут. Если бы ты, Макс, смог пятьсот отдать, я думаю, мы наскребем остальное. Выручай, дружище…

Максим хотел ответить, что откуда у него пятьсот тысяч сейчас, когда доходов нет и бизнес встал, но ведь это будет неправдой. Деньги у Макса были. И он был должен Коляну. Да, он не обещал их отдать вот прямо сейчас, но обещал в течение года. А раз уж случился такой форс-мажор, когда от него зависит жизнь человека… Очень хорошего человека. Поэтому вместо того, чтобы говорить про бизнес, отсутствие дохода и прочее, Макс произнес:

– Да, Колян, сейчас же тебе пришлю.

– Макс, ты настоящий друг, – голос Коляна приободрился. – Если отец выживет, я… не знаю, что для тебя сделаю. Я тебе памятник на главной площади поставлю!

– Да брось, Колян, не надо памятник, это же твои деньги, и я тебе их отдаю. Дяде Сереже здоровья.

– Спасибо, Макс! Я тебе очень благодарен!

Деньги Максим перевел сразу же, как только положил трубку, чтобы не терзать себя лишними сомнениями и тревогой. Пусть все эти метания по поводу того, «а как же я?», «а мне что теперь делать?» начнутся чуть позже. Максим жив-здоров, Кристина, которой он хотел сделать шикарный сюрприз, а теперь не сможет, тоже. Здоровы работники, которым Макс не сможет выплатить зарплату за второй месяц простоя, здоров и Шпигель, которому Макс не сможет оплатить аренду за следующий месяц. Все живы-здоровы, а дядя Сережа нет. Ему нужна помощь, и Максим эту помощь ему оказал.

С учетом сложившейся ситуации, планы придется срочно корректировать. Теперь у Максима нет денег, но есть дача в «Химволокне». С этого дня уже окончательно являющаяся его собственностью. В принципе, если ее продать, это будут те же самые деньги, возможно даже больше, смотря за сколько продать. Но вопрос теперь упирается в сроки. Если удастся продать быстро – хорошо. А если нет? Было бы неплохо, если бы карантин в ближайшее время сняли. Возобновится работа – и жизнь вернется в привычное русло. За лето дачу продать реально. А значит, будет, чем рассчитаться с Боссом. А вот если карантин затянется… Впрочем, об этом Максим старался не думать.