Хвост фюрера. Криминальный роман

– Перстенёк, возможно, вы положили в другое место и запамятовали, а остальные казусы, случившиеся с вашими родственниками, могли быть сплошной случайностью, – изрёк Глеб.

– Что вы Глеб? – зашептала она, будто их кто подслушивал, – у вас неверное мнение об этой костяшке. Папа в своих рукописях излагает только правду и пишет, что Пифагор раньше принадлежал норвежскому писателю Кнуту Гамсуну, – верному поклоннику Гитлера. Это очень известный и талантливый писатель. В нашей стране его книги запрещены с некоторых пор. Это он написал «Пан» и «Мистерию» за что получил Нобелевскую премию. Это он первым опубликовал в прессе воспевающий некролог о Гитлере, после его кончины. Гитлер был дьяволом, таковым очевидно был и Гамсун, так пишет папа в начале своих рукописей. Кнут добивался аудиенции у Гитлера, но фюрер его не принял. Тогда писатель обратился к известному врачу – отоларингологу, профессору Ван Айкену, который в середине тридцатых годов оперировал Гитлера. Через него решил писатель преподнести Пифагора фюреру. Неизвестно, держал в своих руках Пифагора Гитлер, но только оказалась фигурка вероятно в знаменитом музее. Папа в своих рукописях пишет, что в музей Цвингер, находящийся в городе Дрездене, фигурку по приказу Гитлера распорядился поместить Геббельс. Он любил искусство и город Дрезден и когда тринадцатого февраля 1945 года наши союзники разбомбили Дрезден вместе с его дворцовым ансамблем Цвингер, папа пишет, что Геббельс сильно плакал и негодовал на Геринга, считая его единственным виновником огненной бомбёжки, которую устроили союзники. Город почти полностью был разрушен и превращён в руины. Эти рукописи папа не дописал, но оставил много материалов, которые Морис мечтал опубликовать после окончания института. Теперь, увы! Его мечты рухнули разом в один день. После похорон пришли люди из госбезопасности и забрали всё, не забыв прихватить и книги Кнута Гамсуна, которые папа скрупулёзно собирал у знакомых книголюбов.

– И что так всё и забрали? – впился в неё своими глазами Глеб, не забыв отметить про себя, что перед ним находится не только милая, но и достаточно сильная женщина.

– Как вам сказать, – задумалась она, – кое-что по счастливой случайности осталось. Но всё равно самая важная информация засела в стенах комитета государственной безопасности.

Глеб задумался. Он мысленно унёсся в Берлин. Перед его взором стоял покорённый рейхстаг с подкидывающими своими пилотками советскими солдатами и дым, много дыма с запахом пороха.

Очнулся он от своих мыслей тогда, когда её палец нежно дотронулся до его носа.

– Вы где витаете? – улыбнулась она.

Он тут же ответил на её улыбку, показав золотой рот.

– Я помню события тех лет, – сказал Глеб, – но таких тонкостей о Геббельсе, конечно, не знал. И естественно ничего не слыхивал об этом норвежском писателе. В войну было не до литературы.

Глеб взял фигурку в руки и, дыхнув ей в это время в затухшие глаза, протёр их пальцем. Они были холодные и мёртвые и не искрились больше, как это ему показалось пять минут назад.

– Не старайтесь? – сказала Наталья, – ничего из этого не выйдет. Светится от этого, у него глаза не будут. Не любит Пифагор принудительного отношения к себе! Я вот когда прочитала неоконченные рукописи и все книги Кнута Гамсуна, задумалась над сущностью этого талантливого писателя и отличного психолога. Всегда считала и считаю, что все психологи поголовно владеют неземной силой не только к душам человеческим, но и неодушевлённым предметам. Ему ничего не стоило, чтобы совершить чудовищное заклинание над головой, – тем самым оградить её от случайных людей, после чего подарить чернильницу Гитлеру, которая возможно помогла бы ему выиграть кровопролитную войну или наоборот спасти мир от фашизма. Каким символом являлся Пифагор? – какую разрушительную силу он в себе нёс? – это и папе было точно не известно. В мистику он не верил, считая её неотъемлемой отрыжкой мифов и сказок. И относился к чернильнице, как к обыкновенной безделушке, называя её хвостом фюрера. Я же в отношении его на этот счёт в данный момент имею своё мнение. Сами посудите? – рухнул рейх, вместе с его палачами. Двое американцев тоже сложили за неё свои головы, и кто его знает, пока точно неизвестно, – не исключаю, что папа с мамой тоже погибли из-за этого костяного истукана? Когда следствие завершиться я, конечно, буду точно знать, что и почему?

– Вы милая Наташа забыли про кофе, – напомнил он ей специально, чтобы отвлечь её от бредовых рассуждений, которые очевидно ей навеял коньяк.

Ей понравилось, что он назвал её милой Наташей. Она улыбнулась ему и, оставив наедине с Пифагором, убежала на кухню.

…Потом они пили кофе с коньяком и вели непринуждённую беседу. В одиннадцать часов пронзительно заверещал дверной звонок.

– Это Самуил Львович пришёл, мерку снимать, – сказала Наталья, – самый лучший ортопед Риги! Он вам такую ногу смастерит, что вы про хромоту забудете.

Она побежала встречать гостя.

Самуил Львович оказался высоким, но тщедушным старым евреем. От него исходил острый запах чеснока, а от двубортного пиджака веяло терпким травяным душком, похожим на полынь. Сидевшее на носу пенсне и окладистая бородка делали его похожим на Антона Павловича Чехова.

Наталья во время съема мерки, чтобы не смущать Глеба вышла на кухню.

Старый ортопед Самуил Львович быстро справился со своей предварительной работой и, отказавшись от обеда, заторопился домой, но не забыл взять у Натальи обязательный аванс за протез:

– Я думаю, через месяц вы будете носить другую обувь, – сказал он Глебу и, поцеловав хозяйке ручку, покинул квартиру.

– Вот видите, как всё удачно получилось, – облегчённо вздохнула она, – теперь запишите мне все ваши координаты, я вам протез перешлю посылкой.

Глеб немного замялся, – разбрасываться своим адресом не входило в его планы, но эта женщина сразила его своим вниманием и гостеприимством, к тому же она была очень мила. Он запустил руку в грудной карман пиджака и достал свой паспорт.

– Будьте добры запишите, – протянул он ей паспорт.

Она внимательно пролистала его паспорт и, найдя страницу с пропиской, переписала адрес. Возвращая ему, документ она заметила:

– А вы не такой уж и старый, и, если вам подравнять причёску будете как мальчик! Всего на два года вы старше меня.

После её слов он положил чёрный конверт с фотографией и паспорт в карман. Потом двумя руками пригладил свою причёску.

– Нет, с волосами я прощаться не хочу, – ответил он, – и не из-за того, что сейчас мода на такие причёски, – просто я себя чувствую себя с моими длинными волосами более свободным и независимым от казарменного режима. Слишком долго я носил короткие волосы, – сами понимаете армия это в первую очередь устав и дисциплина. Хочу вволю отдохнуть от армии и забыть все её устои.

– Может вы и правы в этом случае, – но прислушаться к мнению женщины, вам бы не мешало?

Глеб улыбнулся и вновь поднялся с кресла:

– Хорошо я подумаю над вашими словами и, если, что непременно воспользуюсь дельным советом. А сейчас мне нужно идти, – должен же я узнать на какое время взяли билеты на поезд?

Она подошла к окну и отдёрнула плюшевую штору.

– А вы позвоните в гостиницу вашему товарищу? – осенило её, – зачем вам так рано покидать меня. Вы можете меня понять, как мне трудно одной? Ведь после смерти родителей вы по – настоящему у меня первый гость. Яниса и соседа сверху я не считаю.

– Сосед, которого Володя зовут, и живёт над вами? – удивил он её.

– Надо же Глеб, – удивилась она. – Вы что и с жильцами подъезда успели уже познакомиться? Видимо вы хорошим чекистом были и не зря вас товарищи командировали в эту поездку!

– Над вами в квартире этого самого Володи и находится моя гостиница, – обрадовал он её, – нам было удобней расследование начинать именно отсюда.

– Тем более я вас не отпущу никуда, – она принялась убирать со стола грязную посуду. – Володина машина стоит около подъезда, – сказала она, – я сейчас позвоню сама ему и узнаю, во сколько отправляется ваш поезд.

Глебу пришлось опять опустить своё тело в мягкое кресло, затем он передумал и вновь поднялся:

– Нет, Наташенька, звонить не надо, – перехватил он у неё из рук грязные тарелки. – Мне не трудно подняться на один этаж на пяток минут, а потом мы продолжим с вами наше общение.

Он с тарелками направился на кухню, Наталья последовала за ним:

– А вы не сбежите от меня? – забеспокоилась она.

Он поставил тарелки в раковину и, повернувшись к ней, сказал:

– Без пальто я никуда не денусь.

– И правда, – улыбнулась она.

БРОШУ КОСТИ НА АЛТАРЬ

Она проводила Глеба до двери, наблюдая за ним, чтобы он не прихватил с собой своё пальто. Глеб понял это и в душе улыбнулся. Ему было приятно осознавать, что он ещё может нравиться не простым товаркам, а современным и красивым женщинам. Глебу льстило, что Наталья уделяла ему максимум внимания.

Он поднялся этажом выше и открыл дверь Финна. В его квартире висел очень вкусный запах и телевизор был включен на полную громкость. Шла передача «Музыкальный киоск».

Феликс сидел за столом, уставленным батареей пива, и потягивал его через горло.

Володя лежал на диване, уставившись в экран. Когда он увидал вошедшего Глеба, встал с дивана и, подойдя к телевизору, убавил звук и подсел к столу.

– Билеты взяли? – спросил Глеб.

– Сегодня в девятнадцать пятнадцать, скорый поезд Рига – Москва, – доложил, как солдат Финн, – билеты у Феликса.

– Пей пиво? – предложил Феликс, – спешить нам теперь некуда. Все дела сделаны.

– У армянина всё забрали? – не обратил он внимание на предложение Феликса.

– Самого армянина не было, – мы его вчера так напугали, что он немедленно укатил в Горький. Сумку с кожаном передала его жена Лайма. Она, оказывается, является экспедитором не одной такой шайбы. У неё несколько подобных точек. Сейчас она в декретном отпуске, но меня с утра уже ждала. Понял я, почему у неё интерес возник к мясокомбинату, где работает отец ары? Я вчера ещё разобрался, что к чему, только не знал, что жена его заправляет там. Деньги делают на бутербродах, будь здоров, – завистливо сказал Феликс, – надо было не три штуки с них взять, а больше.

– Где деньги? – спросил Глеб.

– В кожане в кармане лежат, а кожан в торбе, – кивнул Феликс на объёмистую спортивную сумку, стоявшую на стуле.

Глеб резким движением расстегнул молнию и достал кожан.

– В грудном кармане три пачки лежат, – подсказал Феликс.

Глеб вытащил из кармана деньги и одну пачку протянул Финну.

– Держи, – сказал он, – это тебе от Петра, – велел зубы вставить на них. Да смотри на другое не траться? Он в скором времени обязательно приедет к тебе и проверит. Так, что учись улыбаться!

Финн нисколько не смутился от этого дара. Взяв пачку, он подкинул её в воздух и, поймав рукой, тут же опустил её в свой карман:

– Благодарность Петру от меня великая, – сказал он. – А зубы я пойду вставлять прямо завтра. Тут этих денег хватит на две золотые челюсти. А мне всего нужно восемь коронок поставить, и я буду первым парнем в Риге. Попробую подвалить к дочке генерала, она мне по душе. Улыбка милая, – очень внимательная и душевная женщина. Пригреть её мне не помешает даже её парень. Он скоро выучится и упорхнёт от неё, а я тут, как тут. Лучшего мне не надо.

– Семью хочешь создать? – спросил Глеб.

– Понимаешь Глеб, в последнее время я начал частенько задумываться о своём неразумно потраченным прошлом. Молодость была бесшабашной и безвозвратно утрачена. Она безжалостно покинула меня и напоследок показала мне язык, не дав создать жизненного базиса. Потому что ни в бога, ни в чёрта не верил никогда. Иногда так зябко на душе становится. Ужасно хочется женского тепла!

– А Муза что же не делится с тобой обогревом? – улыбнулся Глеб.

– Неудачный пример, – пробурчал Финн, – соседка красива, интеллигентна. С такой прелестницей в постель лечь за праздник!

– А стихи она тебе не читала, когда ты ей краны крутил? – спросил Глеб.

– Нет, только кофе угощала и деньги давала, но я их никогда не брал.

Слова Финна почему – то ревностно задели Глеба. Но он, не теряя самообладания, спокойно посмотрев на него и с небольшой гордостью, сказал:

– Я находился сегодня в её квартире четыре часа. И меня она с утра коньяком и кофе поит, стихи правда категорически отказалась читать. Но главное, она ортопеда вызвала к себе на квартиру, чтобы мерку с моей ноги снял, для приличного протеза. И сейчас с нетерпением ждёт у себя в квартире.

У Финна от таких слов закатились глаза, после чего он истерически рассмеялся. Смех был такой продолжительный, что у него выступили слёзы на глазах. Он достал носовой платок из кармана и вытер влажные глаза:

– Вот это ты дал Таган! – воскликнул он, – ну и скорость у тебя бешеная. За те четыре часа, что ты провёл с ней, все мои мечты одним махом взорвал. Теперь временно придётся довольствоваться своей Музой, которая мне уже оскомину набила своим жаргоном. Эта Наталья живёт затворнической жизнью и мужчин не жалует, но если она тебя так приняла, значит, ты её чем – то заинтересовал. Поздравляю! Но ты мне не соперник. Тебе жениться нельзя по закону, и сегодня ты уедешь. А я останусь здесь, и мне ничто не помешает ухаживать за ней.

– Если получится! – полоснул Глеб его острым взглядом. – Но ты Володя прав Наталья женщина действительно необыкновенная и, к счастью, одинокая. Чувствую я, что у нас с ней сегодня не последняя встреча. – И он показал подаренную ею фотографию.

Финн изучающе посмотрел на фото, затем изрёк:

– Её муж против тебя конечно жалким мотыльком выглядел, а ты для неё как символ мужества!

– У неё, похоже, первый муж был настоящий синяк, – сообщил Глеб. – Пропивал из дома всё, но дело не в этом, его уже нет, а я есть! И как ляжет дальше карта, всё будет зависеть от неё. Если она пожелает быть со мной, я сомну все преграды на пути. Ради такой женщины можно свои кости на алтарь бросить. Как мог не ценить её муж, – не понимаю? Она же по натуре красивый взрослый ребёнок.

…В квартире повисла тишина. Феликс начал ковырять спичкой в зубах, боясь задать Глебу лишний вопрос, который может быть расценен им как неправильный, а Финн сдёрнул накидку с полки вместе с гипсовой статуэткой, замаскировал своё лицо.

– Не понял? – раздался баритон Глеба. – Вы, что не одобряете мои рельсы? Я плевать хотел на всех, кто мне посмеет предъявить поляриметр. Я и без него не хило свечусь, а её бывший муж мне не светофор, а так себе, просто слабый человек, выбравший в жёны сильную женщину. Это его беды были.

– Соседи поведали, что он только за последние годы так свихнулся, – сказал Финн, сдёрнув с себя накидку. – А раньше он всегда положительным и ухоженным был, шляпу и туфли носил даже зимой. Сын капитана первого ранга всё – таки, – правда, тоже давно покойного.

– Тогда понятно, откуда у Мориса кортик, – произнёс Глеб, открывая бутылку пива. После чего протянул её Финну. – Пей пиво, – тебе сегодня за руль больше не садиться. На вокзал нас повезёт Морис.

– А я и не думал на своей машине вас везти, – сказал Финн, – мы с Феликсом ставку сделали на такси. Феликс у этой Лаймы прихватил гуся и литровку водки. Последний день вместе, – подумали надо посидеть мирком перед отъездом. Вдруг больше не свидимся? А гусь уже в духовке томится, – чуешь, аромат в квартире витает? Ещё минут сорок, и он будет у меня готов.

– Я сейчас не могу вам составить компанию? – решительно заявил Глеб, – она меня ждёт у себя. Я обещал ей, что надолго не задержусь. Кладя, руку на сердце, меня самого к ней тянет ужасно. Такого притяжения к противоположному полу со мной в жизни ещё не происходило, – наверное, это какая – то десмосома? Не иначе в моей судьбе что – то перевернётся!

– Этот переворот называется, – «против природы не возникай!» – подсказал Володя, – считаю, что на её гостеприимство, ты должен ответить тем же. Следовательно, у тебя есть возможность пригласить её к нам на гуся, – предложил Финн.

– Попробую, – ответил Глеб и захромал к входной двери.

МОИ ШАНСЫ РАВНЫ НУЛЮ

Когда он вернулся, то Наталья была уже не в халате, а в дымчатом платье с пепельным оттенком, которое ей очень шло. На журнальном столике стоял старинный канделябр с шестью горевшими свечами и букет цветов.

Она взяла Глеба нежно обеими руками за локоть и, подведя его к креслу, сказала:

– Садитесь на своё место, а я сейчас новый стол накрою. Как я давно мужчин не кормила. Скажу, что сегодня мне очень приятно это делать!

– Откуда цветы? – спросил Глеб.

– Сын меня только сейчас поздравил с днём рождения! – отвела она от него взгляд, – я думала, Морис забыл про него. А он, оказывается, всегда помнил о нём и готовился к этому дню. Я этот день никогда не признаю и всё то, что вы видите на столе, это только ради вас!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.