Иркутский фальшивомонетчик

На следующий день, взяв фонарик, они отправились исследовать штольню. С трудом пролезли сквозь намерзшие сосульки на входе и стали продвигаться вглубь. Сергей то и дело засовывал руку за обмёрзшие столбики, которые укрепляли штольню. Его предположения оправдались: пошарив очередной раз за столбиком, он вытянул оттуда два бумажных патрона аммонала.

–– Подсушим, и будем добавлять понемногу в детонаторы для усиления детонаций, – пояснял он.

Всего нашли четыре патрона аммонала. Сергей торжествовал.

–– Ну, теперь проблем с детонаторами не будет, как тогда, на рыбалке, – говорил он.

Владимир вспомнил, что несколько раз бутылки с взрывчаткой не взрывались. Сергей и Андрей объяснили это недостаточным импульсом от детонатора.

–– А может этот аммонал уже негодный, ведь столько времени прошло? – засомневался Владимир.

–– Ну почему, даже со времён войны, когда находят снаряды, то они взрываются, а здесь прошло меньше двадцати лет. Правда, там другая взрывчатка – тротил.

Когда выбрались наружу, Сергей попросил Владимира показать место, где он нашёл крупную золотинку.

Спустившись в траншею, набрали в лоток породы. Всё в той же бочке стали промывать. Когда остался чёрный шлих, Сергей достал маленький микроскоп в виде толстой авторучки и стал рассматривать содержимое.

–– Да, золото есть, но очень мелкое, – сказал он через некоторое время. – Такое золото добывают с помощью ртути, и он стал рассказывать, что он об этом читал в книгах.

Получалось, что кроме ртути ещё нужен медный лист, который надо натереть этой ртутью, а потом по этому листу прокатывать породу. Частички золота ртуть обволакивает и удерживает, а порода, не задерживаясь, скатывается под уклон. После этого, образовавшуюся амальгаму надо было соскребать с листа и ртуть выпаривать на огне.

–– Где мы возьмём столько ртути? – погрустнел Владимир, когда Сергей объяснил, как такое золото надо добывать.

–– Ртуть – не проблема. Я на Усольском химпроме могу достать хоть десять баллонов с ртутью, – ответил он.

Владимиру такой процесс совсем не нравился. Кроме того, что он был трудоёмким, ещё можно было отравиться ртутью. Он взял микроскоп и стал рассматривать пылевидные золотинки. Микроскоп увеличивал в шестьдесят раз. Золотинки были разной формы. Но большинство напоминало брызги металла, которые получаются, когда что-то режут электросваркой. И почти у всех, поверхность была, как бы истыканная иголкой.

И что, другого способа добывать такое золото – нет? – проговорил Владимир.

–– Другие способы есть, – ответил Сергей. – Например, «Флотация». Но для нас это не реально, нужно специальное оборудование. Даже если мы его и найдём или сделаем, доставить сюда не сможем. Ни одна машина сюда не проедет.

–– Давай проверим в других местах, может там частички будут крупней, – предложил Владимир.

Набрали и промыли несколько лотков из других траншей и шурфов. Но результат оптимизма не прибавил. Тогда решили исследовать другие штольни.

Одна из штолен оказалась в несколько раз длиннее первой, но она не была обмерзшая льдом. Продвигаясь по этой штольни, Сергей продолжал засовывать руки за столбики в поисках аммонала. Владимир шёл впереди. Неожиданно он услышал треск похожий на сломанное дерево и крик Сергея. Он оглянулся. Сергея нигде не было видно. Сразу почему-то пришла мысль, что обвалился потолок штольни, и его засыпало. Владимир обшарил фонариком всё вокруг, но обвала нигде видно не было. Наконец, где-то из-под земли опять послышался голос Сергея. Владимир направил фонарик на пол и увидел провал. Подойдя, посветил вниз. Сергей был в яме. Оказалось, что он провалился в шурф, который был прикрыт досками, и которые от времени подгнили.

–– Ноги не сломал? – спросил Владимир.

–– Ноги целы, а вот по голове сильно ударило доской, – ответил он.

Владимир помог ему выбраться. Дальше продвигались, уже тщательно осматривая дорогу под ногами.

Дойдя до конца штольни, набрали породы и повернули назад.

Промыв породу обнаружили тот же результат – мелкие пылевидные частички золота. Настроение портилось. Кроме того к комарам, от которых зудились и опухали руки и лицо, добавилась другая напасть – клещи. Сначала Владимир обнаружил на ноге вцепившегося клеща. Затем стали осматривать одежду и обнаружили ещё несколько. Приподнятое настроение, с которым приехали сюда, сменилось унынием. Разожгли костёр. Сергей, взяв котелок, отправился за водой. А когда вернулся, сказал, что видел козу и, схватив ружье, побежал в лес.

–– Зачем она нужна, у нас много тушёнки! – успел крикнуть Владимир, но Сергей не ответил и скрылся в лесу.

Владимир не был охотником, убивать животных ему было как-то жалко. Но ружьё у него было – осталось от отца. И теперь, когда Сергей убежал с этим ружьём за козой, он пожалел, что всё-таки поддался на уговоры и взял его.

Вернулся Сергей, когда уже стемнело.

–– Сидел, караулил у ручья, но так больше никто не появился, – сказал он.

–– И как у тебя хватило терпения сидеть там, кормить комаров из-за козы, которая нам не нужна? – раздражённо сказал Владимир.

–– Охота – это моя страсть, жизнь отдам за охоту! – с каким то азартом, выпалил Сергей.

Такая его откровенность по поводу охоты Владимиру совсем не понравилась.

–– Ну, всё, никакой работы теперь не будет, будет теперь бегать, всё живое стрелять, – подумал он.

И так оно и оказалось.

На следующий день, проснувшись, Владимир обнаружил, что Сергея нет. Не было и ружья. Это вконец разозлило его и когда уже к вечеру, Сергей появился он заявил:

–– Мы приехали сюда не на охоту, или мы будем искать золото, или я завтра уезжаю отсюда!

–– Честно говоря, у меня уже нет никакого желания заниматься золотом, – признался Сергей. – Я здесь недалеко нашёл охотничье зимовьё, если ты действительно хочешь уехать, то оставь мне ружьё, – попросил он.

–– Нет, ружьё я заберу, – раздражённо бросил Владимир, окончательно расстроившись после такого заявления Сергея.

Ему было не жалко ружья, но была злость, что опять срывается задуманное, да и вообще, от мысли, что из его ружья будут убиваться какие-то зверюшки, ему было не по себе. Настроение вконец было испорчено. Весь вечер почти не разговаривали.

А утром следующего дня, Владимир опять не обнаружил Сергея. Кроме ружья отсутствовал также и его рюкзак.

–– Значит, втихоря ушёл в зимовьё! И забрал моё ружьё!

Такого Владимир не ожидал. Злость и негодование бушевали в нём. Хотелось найти его и набить морду. Но где же найдёшь, это зимовьё.

Немного успокоившись, он стал думать, что делать дальше. Рыться в траншеях одному, ему совсем не хотелось – и тяжело, и тоскливо…

Собирая рюкзак, Владимир засунул туда найденные патроны аммонала, а также решил забрать с собой и детонаторы.

–– Пригодятся для рыбалки, – размышлял он.

Целлофановый мешок с самодельной взрывчаткой, которую они наготовили с Сергеем и привезли сюда, решил не брать.

–– Зачем тащить лишний груз? Её легко сделать. Аммиачной селитры и алюминиевой пудры навалом, – рассуждал он.

Всю дорогу домой, Владимир думал о Сергее. Он вспомнил о том, что уже однажды, Сергей сильно подвёл его. Когда у Владимира была свадьба, он пообещал, что будет свидетелем. Но в день свадьбы не приехал. Уже надо ехать в ЗАГС, а его нет. Пришлось срочно искать другого человека. В результате опоздали в ЗАГС. Сколько неприятностей тогда пережил из-за этого Владимир. Вспомнились его пьянки. А однажды, Сергей сам рассказал о том, что как-то по пьянке, проболтался одному своему знакомому, что пытается сделать печатную форму для денег…

–– Нет, с таким человеком нельзя иметь никаких противозаконных дел! – подытожил Владимир и решил: Заберу ружье, и больше я с ним никаких отношений поддерживать не буду.

На автобусе, Владимир добрался до Черемхово. На железнодорожном вокзале, оставив рюкзак в зале ожидания, подошёл к кассе за билетом. Пока он ходил за билетом, прошло две-три минуты, не больше. Каково же было его удивление, когда, вернувшись, он не обнаружил рюкзака. Владимир осмотрелся кругом. Затем выскочил на улицу. Но рюкзака и след простыл. Что было делать? Он направился опять в зал ожидания. И тут, он увидел свой рюкзак. Его почти волоком, тащил какой-то бомж, а рядом с ним шёл милиционер. Владимир обомлел. Ведь там, в рюкзаке, четыре патрона аммонала и детонаторы. Конечно, взорваться они не должны. Они в коробке и обмотаны тряпкой. Но и заявить, что рюкзак его, было опасно. Могут спросить, что там, и чтобы убедиться, что рюкзак действительно его – проверить. И если увидят там взрывчатку, то это может закончится тюремным сроком. Проводив грустным взглядом свой рюкзак, он отправился на электричку.

После такой неудачной поездки за золотом, Владимир не знал что делать. Сначала были мысли найти себе другого компаньона и продолжить начатое дело в поисках золота, но последняя поездка принесла большие сомнения в перспективе этого дела.

Кроме того, всегда присутствовал вопрос, что если что-то сумеют добыть, кому его потом продать. И подумав, он решил:

–– Чем попусту тратить время и кормить комаров, продолжу эксперименты по изготовлению печатных форм.

Но удручало то, что ещё много надо было сделать. А прервав отношения с Сергеем, негде было брать необходимые материалы. Кончались химикаты и фототехническая плёнка, которую ему давал Сергей.

Тогда он стал думать о том, что можно ещё такое напечатать, чтобы было бы попроще.

В этот период в стране, из-за нехватки продовольствия, на основные продукты питания были введены талоны. Такие талоны выдавали в домоуправлениях каждому жителю города. На каждый продукт был свой талон. Например, на мясной талон можно было купить килограмм мяса или колбасы. На сахарный – килограмм сахара и.т.д. И тут Владимир вспомнил, как однажды возле продуктового магазина какой-то парень предлагал ему купить у него такие талоны на продукты.

–– А что если напечатать такие талоны и также их продавать? – подумал Владимир.

Он достал талоны и стал их рассматривать. Особо сложного ничего в них не было. Но они были действительны на один квартал. Всего три месяца!

–– Пока изготовишь печатную форму, пока напечатаешь, и продавать уже некогда будет, – размышлял он.

И тогда он вспомнил, что есть ещё талоны на бензин, которые действительны в течение года.

–– Почему я раньше про них никогда не думал? – удивлялся Владимир. – Ведь они и в других городах такие же, в отличие от продуктовых. И цена больше, даже если их продавать за пол цены.

Он тут же собрался и пошёл в магазин авто-запчастей, где продавались эти талоны. Самые ходовые были талоны на бензин марки АИ – 93. Купив два десятилитровых талона, он вернулся домой и стал рассматривать и изучать их.

Имея те знания, которыми он уже обладал, получалось, что эти талоны были ничуть не сложней, чем продуктовые. Только у этих были водяные знаки в виде нескольких зигзагообразных линий, видимых на просвет. «Если на деньгах редко кто разглядывает водяные знаки, то на талонах тем более, навряд ли на них кто будет обращать внимание», – рассуждал он.

Жена Владимира больше находилась у своей матери, так как была беременна. Поэтому после работы и в выходные дни он большую часть времени стал проводить в ванной комнате, где у него была своего рода фотолаборатория.

Положив широкую доску на ванну, поставил на неё фотоувеличитель и ванночки с растворами. Несколько дней ушло на то, чтобы сделать необходимые негативы. Негативы получились очень даже неплохие. Затем приступил к изготовлению печатных форм. Печатать талоны необходимо было в три прогона, поэтому надо было изготовить три клише: одно для основного изображения, одно для фонового рисунка, и для обратной стороны. Поскольку самой долгой и трудоёмкой работой была шлифовка пластин, он решил заготовить пластины на заводе, где работал. Найдя куски листовой меди, на гильотине нарубил заготовки, а когда работал во вторую смену, включал свободный шлифовальный станок и обрабатывал поверхность этих пластин.

Таким образом, он заготовил пластин с запасом – штук тридцать. Правда, доводить их все равно приходилось вручную, но работа сокращалась намного.

Затем обрабатывал пластины специальными обезжиривающими растворами и наносил светочувствительный слой из костного клея и хромовых солей. Когда этот слой высыхал, накладывал на пластину негатив и помещал в вакуумный копировальный станок. После чего включал мощную, галогеновую лампу. Через несколько минут засветки, те участки светочувствительного слоя, на которые сквозь негатив попадал свет – темнели и становились нерастворимы в воде. Там же где свет не попадал, светочувствительный слой после погружения в воду растворялся, оголяя метал. Затем такую пластину надо было обрабатывать кислотой, чтобы эти оголённые участки углубились.

Именно при травлении, часто, тонкие линии растравливались и пластины оставалось только выбросить, потому что кислота растворяла метал не только в глубь, но и вширь.

–– Хорошо, что заготовил с запасом, – думал Владимир, отправляя в брак очередную испорченную пластину.

Наконец, после долгих мучений, ему удалось получить достаточно качественную печатную форму. Теперь оставалось раздобыть типографскую краску чёрного и синего цветов.

Он вспомнил, что Сергей говорил ему, что типографскую краску он брал в типографии политехнического института. Взяв баночки, направился в политех.

Работникам типографии Владимир сказал, что он с художественной мастерской и ему нужно совсем немножко чёрной и синей краски. Ему показали на банки и предложили самому набрать нужную краску.

Одновременно на работе Владимир собирал печатный станок собственной конструкции. Все детали к нему он вытачивал сам, оставаясь на заводе во вторую смену. Приходилось работать и на фрезерных, и на токарных, и на шлифовальных станках, стараясь при этом избегать посторонних глаз. Несколько раз некоторые детали приходилось переделывать, потому что требовались очень точные размеры, а у него не было опыта. Например, главную деталь – металлический вал, он переделывал трижды, потому что малейшее отклонение центра или небольшая конусность делали его непригодным.

Зато станок получился на славу. Он был компактным, простым, легко и быстро разбирался.

Все свои эксперименты Владимир проводил в отсутствие жены или у родителей, где был удобный сарай, так как не хотел, чтобы его вторая жена, также как первая, что-нибудь увидела и заподозрила.

Так за этим занятием прошло несколько месяцев. Сергей всё это время не появлялся. Владимир решил, что он сам теперь ружье не привезёт, и уже собрался к нему ехать. Но однажды, придя с работы, жена сообщила ему, что был Сергей и привёз ружьё.

–– А что-нибудь говорил? – спросил Владимир.

–– Сказал, что болел и не мог привезти раньше.

«Наверняка, специально подгадал, чтобы меня не было дома, – подумал Владимир. – Ему сейчас стыдно смотреть в глаза, что так поступил».

И хотя разумом Владимир понимал, что лучше с ним больше не поддерживать никаких отношений, в душе было ощущение, что он что-то потерял. Наверное потому, что больше никаких друзей у него не было.

Вскоре, всё необходимое для изготовления талонов было готово. Владимир отрегулировал давление между формой и металлическим валом, который он обернул капроновым листом. Раскатал валиком чёрную краску на мраморной плите, а затем этим валиком провёл по форме. Наложив на форму лист бумаги, прогнал печатную форму с бумагой под валом. Первый оттиск получился не очень хорошего качества. Давление на форму было неравномерно. Подкладывая под форму бумажки и регулируя давления вала, он, наконец, добился качественного оттиска. Сравнив его с оригиналом увидел, что практически никакого отличия нет. Оставалось подобрать бумагу, и можно было печатать талоны.

Взяв один талон, он отправился в магазин, где, перебрав множество блокнотов и писчей бумаги, наконец, подобрал похожую на ощупь и цвет бумагу…

За три дня Владимир напечатал боле тысячи талонов. Ещё раз пересмотрев их, отбросил несколько десятков в брак.

–– Для начала хватит, – размышлял он, – а то может и эти зря печатал.

Сбывать их решил только в других городах. Попросив на работе отпуск без содержания, отправился в поездку.

Первую остановку сделал в Красноярске. Купив билет на вечерний поезд до Новосибирска, отправился в город. Сначала попробовал продавать на заправках, но автомобили подъезжали не так часто, да и находился он на виду у заправщиков. Тогда решил сбывать их у магазинов и на рынках.

Предлагал за пол цены. Брали охотно. Но некоторые с подозрением спрашивали:

–– Почему продаешь, да ещё за пол цены?

На что Владимир отвечал уже заготовленным ответом:

–– Работаю на автомобиле «Урал», который питается 93 бензином. Удаётся экономить. А за полцены продаю, потому что за полную цену никто не будет покупать.

Неизвестно – верили или нет, но талоны покупали.

Сначала Владимир доставал по пять талонов, боялся, что большее количество вызовет подозрение, но многие водители, купив пять талонов спрашивали:

–– Нет ли ещё?

А некоторые давали свой адрес со словами:

–– Если будут ещё, привози, куплю любое количество.

Тогда Владимир стал доставать по десять талонов, затем по двадцать. Проехав пять городов, он продал все талоны. Зайдя в безлюдный скверик, пересчитал деньги. Получилось почти две тысячи рублей.

–– Чтобы заработать такие деньги на работе, мне надо работать более года! – подумал он.

Домой возвращался в приподнятом настроении.

Дома же, его встретила перепуганная жена.

–– Ты где был целую неделю!? – воскликнула она. – Мы уже хотели в милицию заявлять!

Владимир рассчитывал на то, что жена будет думать, что он у родителей и поэтому уехал тайно. Она ведь первое время после родов собиралась пожить у своей матери. Но, наверное, что-то предчувствуя, именно на второй день после отъезда пришла навестить его, но дома его не обнаружила. Пришла на следующий день, и опять нету. Тогда она поехала к родителям Владимира. Перепугала их, сообщив, что их сына, уже третий день нигде нет.

–– Уже написали заявление, если бы ты сегодня не приехал, то завтра хотели нести в милицию, – рассказывала она.

–– Ещё чего не хватало! – простонал Владимир.

И немного подумав, решил всё рассказать Наташе. «Ведь всё равно ещё придётся уезжать», – размышлял он.

А когда рассказал, что во время того, как она находилась у своей матери, он изготовил и ездил сбывать талоны на бензин, Наташа, сначала даже не поверила.

–– Как такое к тебе в голову пришло! – воскликнула она, – вот значит для чего ты натаскал в дом кучу всяких железяк, которые я видела под ванной! – и добавила: – добром это не кончится, тебя посадят.

Родителям Владимир не стал ничего объяснять, сказал лишь: «Ездил по делам, думал дня на два, но пришлось задержаться».

Эта поездка и удачный сбыт послужили поводом для перемены места работы. Владимир уволился с радиозавода и устроился грузчиком на хлебозавод, который находился рядом. Новая работа привлекла его тем, что была посменная – сутки через трое. Было много свободного времени.

Ближе к осени он достал с тайника, который устроил в подвале, где находились кладовки – оборудование, и напечатал очередную партию талонов. На этот раз, более двух тысяч.

В поездку отправился в конце сентября. Сбывал по прежней схеме. Днем сбывал, ночью переезжал в другой город, заодно отдыхая и отсыпаясь в поезде.

Было опасение, что уже прошла информация о фальшивых талонах, и люди будут присматриваться к ним. Но талоны шли нарасхват. И через неделю Владимир уже был дома. Больше в этом году он не ездил.

В наступившем 1985 году он решил сразу заготовить пять тысяч талонов. Но первая же поездка наступившего года чуть не закончилась для него тюрьмой.

В городе Краснодаре, потеряв чувство опасности, он стал продавать большое количество талонов на одном месте. Тем самым привлёк внимание сотрудника милиции, который был в штатском. Подойдя к Владимиру и показав удостоверение, он попросил его проследовать за ним. Владимир, что есть силы, бросился бежать. Заскочив в какой-то двор, он выбросил все талоны и нырнул в первый попавшийся подъезд. Добежав до последнего этажа, стал прислушиваться. Погони не было слышно. Подождав минут десять, спустился вниз – никого. Тогда он прошёл до того места, где выбросил талоны, но талонов не было. Не останавливаясь, направился на автобусную остановку.

Пока шёл до остановки, ему всё казалось, что за ним следят. Сел в первый подъехавший автобус. Через две остановки вышел. Ничего подозрительного не заметил. Тогда зайдя в небольшой скверик, стал думать, что делать дальше. Нужно было срочно уезжать с этого города. Но сумка с билетом и другой одеждой были в камере хранения на вокзале, а там, наверняка, по приметам его уже ищут!

–– А может, ещё не успели разослать информацию, ведь времени прошло не так уж и много, к тому же им надо ещё определить, что талоны фальшивые, иначе у них не будет повода поднимать такой шум, – размышлял Владимир.

И он решительно направился на вокзал. Подойдя к автоматической камере хранения, подумал: «Вдруг не откроется». Такое однажды было в Новосибирске.

Но тогда всё было спокойно, он обратился к дежурной по вокзалу, и она открыла ячейку. Сейчас же была другая ситуация.

Владимир набрал номер и бросил монетку. Замок загудел и открылся. «Ну, слава Богу», – подумал он и достал сумку.

Отойдя несколько сот метров от вокзала, увидел какой-то разрушенный дом. Зайдя внутрь, переоделся в другую одежду которая была в сумке. Теперь он был в белых брюках и белой футболке. Старую одежду сначала положил в сумку, но затем, подумав, вытащил и засунул её под валявшийся лист железа. Теперь никаких доказательств того, что это именно он сбывал фальшивые талоны, при нём не было. Надев чёрные очки, он смело направился на вокзал…

Этот случай послужил поводом для размышлений о том, чтобы попытаться найти надёжного человека для сбыта. Но, перебрав всех своих знакомых, Владимир понял, что такого человека нет. И чтобы спать спокойно, лучше всего всё делать самому.

В следующих поездках, Владимир был более осторожным.

Но неожиданно, в 1986 году, талоны рыночного фонда на бензин вдруг отменили. Все заправки стали отпускать бензин частникам только на деньги.

–– Эх, если бы знал, что такое будет, мог бы и побольше сбыть! – сокрушался Владимир.

Он посчитал количество талонов проданных за два года. Получалось примерно шесть тысяч по десять литров за талон.

–– Шестьдесят тонн бензина, как раз железнодорожная цистерна! – подытожил он.

Это, неприятное для Владимира событие, послужило поводом для размышлении о том, чтобы вновь возвратиться к попыткам изготовить печатные формы для пятирублёвок. Свободного времени у него сейчас было более чем достаточно. После последней поездки, его уволили за прогулы. Человек, который согласился за него поработать несколько смен

–– загулял, а поскольку Владимир не предупредил начальство, что за него будет работать другой человек, прогулы поставили ему, которые получились больше недели.

Наташу же, известие о том, что отменили талоны на бензин, очень обрадовало.

–– Ну вот и слава Богу, теперь ты выйдешь на работу и мы будем жить как все нормальные люди. И не ожидать каждый день милицию, – сказала она.

–– Я не хочу жить как все, это скучно, – возразил Владимир. – Если бы была интересная работа, на которую я бы ходил с радостью – другое дело. А так, каждый день одно и тоже. И вечная нехватка денег. Жизнь от получки до аванса. Разве это может нравиться.

–– Но ведь все так живут.

–– Конечно, живут, а куда деваться, но надо же стремиться к лучшему!

–– Ну стремись, только не так как ты, рискуя свободой.

–– А что я в этой стране могу ещё делать кроме работы, чтобы не рисковать свободой, – разозлился Владимир. – Ведь всё запрещено. Вот недавно в газете писали, что снесли бульдозером теплицу у одного пенсионера, потому что он в ней выращивал цветы, и продавал их на базаре. Наживался – видите ли – не трудовыми доходами. А у другого – трактор конфисковали, который он сам собрал, потому что на этом тракторе он пахал огороды соседям и брал за это деньги. А сколько людей сидят за спекуляцию, которая в нормальных странах называется бизнесом, и этим занимаются все, кто хочет. Здесь же, всё это считается не трудовыми доходами и карается законом. Ну, чем ещё можно заняться в этой стране, чтобы не нарушить закон?

–– Ты какой-то не от мира сего, – сделала вывод Наташа. – Все живут и ничего. А тебе всё не так, всё не эдак.

А когда Владимир рассказал ей, что он пытался сделать печатную форму для денег и собирается продолжить это занятие, Наташа совсем расстроилась.

–– Нет, тюрьма по тебе плачет, – заключила она.

Теперь Владимир, иногда буквально сутками находился в ванной комнате, где, положив широкую доску на ванну, переснимал с помощью фотоувеличителя негативы, затем шлифовал и полировал медные пластины. Наносил на них светочувствительный слой, копировал на них негатив и травил в кислоте.