Город Порталов Планета Сунне-Твеген

– Не вы, а только область, на которую пришелся удар.

– Чушь, доктор!

– Посмотрите на свою шерсть вокруг глаза. Она поседела.

Дарвин замер. Доктор Курар покачал головой и вышел, оставив его наедине с мыслями.

Что-то было не так. В голове крутились вопросы, но ответов пока не находилось.

Тишину нарушили знакомые голоса – Алетта и дети наконец-то дождались своей очереди.

– Алетта, дети… Я вас люблю. Идите ко мне, обнимемся, – Дарвин с трудом улыбнулся, заключая близких в объятия.

– Почему ты не позвонил раньше? Я всю ночь места себе не находила! Звонила тебе на работу, а там сказали, что ты на секретной операции. Давно ты здесь? Что случилось? – Алетта засыпала его вопросами.

– Все хорошо, не волнуйся, – успокоил ее Дарвин.

– Дарвин… Что с твоим глазом?

– Немного болит, но заживет.

– У тебя вокруг глаза седая шерсть…

– Это… последствия ранения, – уклончиво ответил он, пытаясь скрыть тревогу.

Они говорили о парке развлечений, куда собирались всей семьей, но теперь поход пришлось отложить. Дети наперебой уверяли, что без папы туда не пойдут, и даже близнецы, обычно не отличавшиеся терпением, клятвенно обещали дождаться его выздоровления.

Обсудили Фарадея – Алетта рассказала, что он вышел на стажировку в НИИ, хотя, по ее словам, выглядел не слишком довольным. Дарвин поморщился: он так и не успел поговорить с младшим братом, а стоило бы.

Потом разговор зашёл о доме, о том, как София снова принесла в комнату светящихся жуков, и как младшие ссорились из-за игрушек. Это были мелочи, но именно они наполняли жизнь смыслом.

Два часа общения пролетели незаметно.

Вскоре врач попросил покинуть палату для проведения процедур. Алетта с детьми неохотно простились и ушли.

Ближе к вечеру Дарвину разрешили навестить Крафта, который находился этажом ниже, в ожоговом отделении.

– Рад, что ты жив, – сказал Дарвин, отводя глаза, ощущая вину за произошедшее. – Если бы не ты, вряд ли я отделался бы только глазом.

– Это моя работа, – спокойно ответил Крафт, хотя его голос звучал слабее обычного. – Как зрение?

– Почти не вижу правым глазом. Врач сказал, что, возможно, уже не восстановится. Что ж, теперь я пират, пора обзаводиться кораблем, – Дарвин попытался пошутить, но улыбка вышла кривой. – Я, кстати, серьезно подумываю купить небольшую яхту, уйти на пенсию и наслаждаться жизнью.

Крафт усмехнулся:

– Пенсия? Ты? Не смеши.

– Да, да, знаю. Но сначала надо довести это дело до конца, – вздохнул Дарвин. Затем взглянул на него с легкой улыбкой: – Ты готов занять мое место? Двадцать семь лет, и уже начальник отдела Тайной полиции округа Гейт. Как тебе?

– Я был готов к этому давно, – ответил Крафт без колебаний.

– Знаю, – Дарвин кивнул. – Но я не могу оставить дело незавершенным. Это история длиной в семнадцать лет… Сделаю последний рывок – и все, дорогу молодым. Завтра отдам приказ о твоем повышении до подполковника. Ты и Стронг получите награды за мужество. Со званием подполковника ты сможешь принять отдел без проблем.

Дарвин поднялся, задержав на Крафте взгляд.

– Отдыхай, впереди нас ждет серьезная работа.Soola!7

– И тебе soola, – тихо ответил Крафт, закрывая глаза.

Эпизод 4. Невидимый противник

Прошел месяц.

– Итак, что мы имеем? – обратился Дарвин к молодому следователю, капитану Фицрою Робертсону.

– Сегодня утром мне удалось опросить сержанта Стронга. Цитирую: «Выстрелы от «Ф-22» раздались словно из воздуха. Первый прошел мимо меня и попал в рядового Стила, второй – тоже мимо. Я был в полной растерянности, приказал держать оборону. Вдруг почувствовал сильное жжение в области легких, а затем оно распространилось по всему телу. Я потерял сознание».

Капитан Фицрой служил в следственном отделе Тайной полиции. Его рост едва достигал метра семидесяти пяти, и на фоне остальных он казался невысоким. Черная шляпа, жилетка и брюки, очки в черной оправе сливались с его густой черной шерстью. Единственным ярким акцентом был красный галстук. Как и Дарвин, Фицрой происходил из рода повстанцев Юга, победивших в войне с северянами.

Подобно Дарвину, он служил в стражах Портала, затем окончил высшее учебное заведение, легко сдав экзамен на лейтенанта Тайной полиции. Выбрав следственный отдел, быстро зарекомендовал себя с лучшей стороны. Его преданность и профессионализм привлекли внимание Дарвина, который пригласил его в группу «ЧС». В нее, помимо Дарвина и Фицроя, входили Крафт, полковник Лавис, начальник отдела связи, начальник отдела аналитики, начальник следственного отдела и заочно сержант Стронг.

– Есть ли информация по камерам наблюдения? – продолжил Дарвин.

– Вот тут самое странное, – признался Фицрой. – Все носители были уничтожены взрывом, но нашим программистам удалось частично восстановить некоторые записи. Смотрите.

Он провел рукой по экрану энергостекла, и на стене появилась видеозапись с камер стадиона. Дарвин пригляделся.

– И что тут интересного? – нахмурился он. – На одной записи наш отряд идет по пустому коридору, а на другой некий сумасброд будто лезет по воздуху.

– Этот «сумасброд» – тот самый, кто сорвал балаклаву с террориста. Он выжил и сейчас за дверью. Пригласите свидетеля номер один, – распорядился Фицрой, обернувшись к помощнику.

В комнату вошел светлошерстный северянин ростом под два с половиной метра. Во время инцидента на стадионе он торговал соя-догами и разносил пальмовое пиво.

– Присядьте, расскажите, что видели, – предложил Фицрой.

– Я продавал соя-доги, но не люблю эту работу: шум, узкие проходы, платят мало. Моя девушка вообще бросила меня… – начал северянин.

– Ближе к делу, – перебил Дарвин. – Что можете сказать о террористе и сорванной балаклаве? И почему на записи кажется, что вы тянетесь вверх?

– Тянусь куда? Я говорю, проходы узкие, особенно у ступенек. Тут этот парень в плаще выстрелил из винтовки в воздух. Я растерялся, споткнулся. Он меня не заметил. Я схватил его за плащ, хотел задержать, сорвал балаклаву – оказалось, северянин. Он ударил меня прикладом, я вырубился. Когда очнулся, все кричали и бежали, ну и я тоже побежал к выходу.

– Смогли бы его опознать, если понадобится? – без особой надежды спросил Дарвин.

– Конечно. Запомнил хорошо, он из наших, северянин. А вот же он, на записи!

– Где именно? – одновременно спросили Дарвин и Крафт, всматриваясь в экран.

– Тут же, вы смотрите: я хватаюсь за него и пытаюсь стянуть балаклаву.

Дарвин мысленно заключил, что свидетель явно не в себе. Он снова посмотрел на экран: тот же северянин бесполезно цепляется в воздухе, а предполагаемого преступника нет.

– Вот же он, и я тут! – взволнованно указывал свидетель.

Фицрой быстро сменил запись.

– А на втором видео? – спросил он, кивая на запись отряда в коридоре.

Северянин пристально вгляделся, затем уверенно ткнул пальцем в экран.

– Тут вы и вы, – свидетель поочередно указал на Крафта и Дарвина, – а сверху, привязанные к потолку, ещё двое, такие же, как тот в плаще.

В комнате повисло напряженное молчание.

Остальные, уставившись в экран, ничего подобного не видели. Некоторые даже покрутили пальцем у виска.

Дарвин со стоном провел ладонью по лицу:

– Фицрой, кого ты мне привёл? Он явно неадекватен. Ты видишь кого-то на записи? Я – нет. Вы? – он оглядел присутствующих. – Все, выводите его. Не могу больше смотреть на этот цирк. Ты опытный следователь, а такое… несерьёзно .

– Я тоже ничего не вижу, – признался Фицрой. – Но, пожалуйста, пригласите остальных свидетелей.

В комнату по очереди заходили гоминоиды разных возрастов и профессий: дети, взрослые, мужчины и женщины.

– Посмотрите на экран и скажите, что видите? – задавали им один и тот же вопрос.

Каждый свидетель безошибочно опознал северянина в плаще, с которого сорвали балаклаву, подробно описав его внешность. Более того, на втором видео все указали на двух гоминоидов, державшихся на потолке коридора, по которому двигалась группа быстрого реагирования.

После опроса свидетели подписали документы о неразглашении и покинули помещение.

– Это какой-то розыгрыш? – нахмурился Дарвин. – Что скажете?

– Возможно, во время штурма террористы использовали галлюциноген, – предположил начальник аналитического отдела. – Например, газ. Но камеры… Я не понимаю, что происходит.

– Перед штурмом террористы были чётко зафиксированы тепловизором. Техника работала исправно, но на видео их нет, – добавил начальник связи. – Возможно, это вирус, который вмешался в работу искусственного интеллекта и исказил изображение. В сочетании с галлюциногеном мог возникнуть такой эффект. Но почему видео до сих пор не восстанавливается, я не знаю.

– Может, свидетели сговорились? – вставил полковник Лавис. – Вспомните, у нас были случаи, когда целые участки полиции работали на наркоторговцев, получая взятки. Когда их поймали, все они рассказывали одно и то же.

– Приведите ещё кого-нибудь из здания, – приказал Дарвин.

Показания уборщицы, охранника и двух посетителей совпали с прежними.

– Значит, подкуп исключаем, – расстроенно вздохнул Лавис.

Крафт все это время молчал.

– Ну? Что у тебя на уме? – тихо спросил Дарвин.

– Пока ничего, – коротко ответил Крафт.

– Дело в плащах, – внезапно предположил Фицрой. – Не просто так они их носили. Может, здесь замешаны какие-то технологии, создающие оптический эффект?

– Любая версия имеет право на существование, – согласился Дарвин. – Но остается вопрос: почему на видео их видят одни, а другие – нет? И почему террористы не выдвинули никаких требований и оставили заложников в живых? – Дарвин подвел итог: – На сегодня всё. Возьмите копии записей, покажите своим друзьям, близким, коллегам. Мне нужно все обдумать. Встречаемся завтра в это же время.

Он повернулся к Фицрою:

– Твоя задача – ещё раз пройтись по свидетелям, и особенно по команде «МагнитБолла». Отличная работа.

Когда все разошлись, Дарвин задержал Крафта.

– Ты сегодня какой-то другой. Что случилось? Недавно ты сам говорил, что готов заменить меня на этом посту. А сегодня вообще не проявляешь интереса. Ты точно готов?

– Готов давно, – спокойно ответил Крафт. – Но ты ведь не собираешься передавать мне это дело.

– Пойми, – твёрдо сказал Дарвин. – Это принципиальный вопрос, к которому я шел семнадцать лет.

– Значит, нам не о чем говорить, – холодно ответил Крафт.

Они разошлись.

Фицрой, не теряя времени, отправился в тренировочный лагерь команды «ФридомГейт».

***

– Быстрее! Ты можешь ещё быстрее! – орал на игроков тренер.

Тренировка шла на небольшом стадионе на окраине округа Гейт. Фицрой дождался перерыва и подошел к тренеру.

– Мне нужно поговорить с командой. Это займет несколько минут.

Тренер недовольно поморщился, но согласился.

Фицрой вывел на экран те самые видеозаписи.

– Посмотрите внимательно. Что видите?

Все игроки подтвердили наличие террористов на видео.

– Кто-нибудь узнает этого гоминоида? – Фицрой указал на место, где, по описанию, должен был стоять террорист.

– Северянин как северянин, – послышалось из толпы. – Они все одинаковые.

– Нам больше нечего сказать. Мы и так потеряли время, – раздраженно добавил тренер.

Фицрой понял, что здесь он больше ничего не выяснит, и покинул стадион.

Следующей целью опроса для следователя Робертсона стала команда «Экватор». Их тренировочный лагерь находился в соседнем округе Дабл. По его мнению, команда, наполовину состоящая из северян, могла обладать полезной информацией.

Дорога заняла около двух часов. По прибытии он решил остановиться в местной гостинице, чтобы утром провести опрос. После ужина, как обычно, занялся подготовкой к следующему дню: аккуратно постирал одежду, развесил её на гладильной доске, затем приступил к вечерней тренировке.

Фицрой не был поклонником оружия на основе Электрума, хотя его предки победили в войне именно благодаря этому материалу. Он считал, что в мирное время использовать его следует лишь в крайнем случае. Вместо этого он полагался на боевые искусства и особенно гордился своим умением метать ножи. Два ножа всегда находились в потайных карманах его брюк, но пока у него не было повода применить их в деле.

Он уже собирался лечь спать, когда на прикроватной тумбе завибрировал телефон – на экране высветилось имя Дарвина.

Завтра после опроса жду от тебя доклад, – коротко сказал Дарвин и завершил звонок. Он отложил телефон в сторону, провел рукой по лицу.

– Все в порядке? – спросила Алетта, наблюдая за ним со своей стороны кровати. Да, – кивнул он. – Хотел попросить тебя посмотреть кое-какие видеозаписи.

– Что за записи?

– Стадион. Нападение. Не пугайся. Скажи, что видишь?

Алетта взглянула на экран и вскрикнула:

– Какой ужас! Это они? Те самые террористы?

– Кого ты видишь?

– Ну вот, парень, который зацепился за этого террориста…

Дарвин внимательно посмотрел на нее, словно ждал чего-то другого.

– А что, я должна увидеть кого-то ещё? – нахмурилась Алетта.

– Нет, – поспешно ответил он, скрывая напряжение. – Просто проверяю. Наверное, переутомился. Ладно, давай спать.

– Ты странный, – пробормотала она, поворачиваясь на другой бок.

Дарвин притворился, что засыпает, но мысли не давали ему покоя. Он пытался разложить все по полочкам, но чем больше анализировал, тем больше вопросов возникало. Почему?

На рассвете он все же задремал, но утренний звонок будильника оборвал беспокойный сон.

В это же время за сотни километров от него Фицрой проснулся в гостиничном номере от мягкого света энергостекла. Автоматическая система перевела окна в режим 70% светопропускания, наполняя комнату приглушенным утренним сиянием. Он лениво потянулся, затем встал и привычным жестом уменьшил освещение.

После утренних процедур и зарядки Фицрой привычно разгладил одежду, тщательно поправляя каждую складку. Особое внимание он уделил своему красному галстуку – талисману, символу удачи и силы. Завязывая его, он ощущал, как внутри пробуждается уверенность. Сегодня ему предстоял важный разговор, и он должен выглядеть безупречно.

Он строго следил за питанием и избегал еды из кафе. Его завтрак был простым, но сбалансированным: инжир, банан, корень баобаба и крепкий травяной чай из термоса. Подкрепившись, он мысленно подготовился к предстоящему дню.

Созвонившись с тренером «Экватора», Фицрой договорился встретиться с игроками за обедом. В кафе его встретила группа спортсменов, оживлённо что-то обсуждавших. Они пригласили его за стол, но он вежливо отказался и сразу приступил к делу.

Показав записи, он внимательно следил за их реакцией.

– Подождите-ка, – внезапно произнес один из крупных северян. – Я его где-то видел… Точно! Он работал монтажником верхнего лаза на стадионе.

– Вы уверены? – уточнил Фицрой.

– Абсолютно. Светлая шерсть, вытянутые скулы, голубые глаза. Он северянин, без сомнений. Директор стадиона должен знать его имя.

– Благодарю. Если вспомните ещё что-то, свяжитесь со мной, – сказал Фицрой, передавая визитку.

Он сразу набрал номер директора стадиона, Карона Стайнера.

– Да, слушаю.

– Капитан Фицрой Робертсон, Тайная полиция.

– Я уже отвечал на все вопросы, – раздраженно ответил Стайнер.

– У нас появились новые данные. Сейчас отправлю фото подозреваемого. Говорят, он работал у вас монтажником.

Несколько секунд тишины.

– Хм… Северянин как северянин. У нас их много. Сейчас проверю… – Стайнер замолк, листая файлы. – Подождите… За неделю до нападения у нас полностью сменился весь персонал монтажников.

– Сколько их было?

– Восемь.

– И вас не смутило, что вся команда уволилась разом?

– Тогда нет. Такое бывало раньше – мигранты работают общинами. Когда кто-то находит место получше, остальные уходят за ним. Но сейчас, в свете этих событий, это выглядит очень странно…

– Слушайте внимательно, – твердо сказал Фицрой. – Срочно отправьте мне их данные, включая информацию о начальнике безопасности. Где они проходили медосмотр?

– В нашем медгородке.

– Немедленно займитесь этим, но без лишнего шума.

– Понял, приступаю.

После разговора с директором стадиона у Фицроя появилась серьезная зацепка, которую он поспешил обсудить с Дарвином. Осознав важность информации, Дарвин сразу же распорядился допросить начальника службы безопасности и выяснить, где проходили медкомиссию сотрудники объекта. Пока Фицрою оставалось ждать, он пытался осмыслить новые факты.

– Приветствую ещё раз, – вновь позвонил Дарвин. – Начальника службы безопасности уже допросили. Он подтвердил, что весь предыдущий состав монтажников внезапно уволился за неделю до теракта. Как по взмаху волшебной палочки, на их место тут же нашлись десять новых работников. Сейчас мы выясняем местонахождение первого состава, но, по предварительным данным, они покинули страну сразу после увольнения.

Фицрой внимательно слушал, Дарвин продолжил:

– Начальник службы безопасности не увидел в этом ничего подозрительного. Но вот что интересно: до работы на стадионе все эти гоминоиды были официантами в двух заведениях.

– В каких? – уточнил Фицрой.

– Первое – ресторан «Вечно молодой», где полгода назад праздновали 70-летие Тайной полиции. Второе – паб «Гвоздь в стене».

Фицрой нахмурился.

– Не может быть совпадением, что одни и те же гоминоиды обслуживали как полицию округа, так и Тайную полицию.

– Согласен, – кивнул Дарвин.

– Что с медперсоналом?

– Ничего особенного. Но вот помощник лаборанта вел себя странно, нервничал, путался в показаниях. А сам лаборант сейчас в отпуске. На Севере.

– Где именно?

– Деревня Крейгхилс.

Фицрой прищурился.

– Вылетаю сегодня?

– Да. Но учти, поездка неофициальная. Я не хочу привлекать Высшую полицию.

– Понял.

– Оружие через границу провести не получится. Действовать будешь один.

– А что насчет контактов?

– Сейчас отправлю тебе данные нашего агента под прикрытием. Он твой связной.

Дарвин помедлил, прежде чем добавить:

– Температура там сейчас до минус восьмидесяти. И ты знаешь, что такое северные ночи. Подготовься.

– Я готов, – ответил Фицрой, закрывая папку с документами. – Приступаю к работе.

После разговора с Робертсоном, Дарвин выпил чашку цикория и замер в тишине собственных мыслей. Его терзало одно: страх повторить ошибки прошлого. Он понимал, что второго шанса не будет. Всё подсказывало, что он идёт по верному следу, который ведёт прямо к «Виндикаре».

– Нет места сомнениям, – тихо проговорил он и нажал кнопку внутренней связи.

Спустя минуту дверь кабинета открылась, и вошёл Крафт.

– Ты звал?

– Приветствую, мой друг, – Дарвин кивнул, предлагая присесть. – У меня много полезной информации по делу. Но сейчас мне нужно, чтобы ты связался с кем-то из своих оперативников на Севере. Деревня Крейгхилс.

Короткая пауза.

– Дарвин, это не так просто, – тяжело вздохнул Крафт. – Эти гоминоиды под прикрытием. Даже я не имею с ними прямого контакта. Любая неосторожность может их скомпрометировать.

– Что значит «не имеешь контакта»? – нахмурился Дарвин. – Ты сам не свой с тех пор, как все это началось.

Крафт поднял взгляд.

– Может, потому что в меня стреляли, и у меня ожоги второй степени? Может, потому что ты одержим этим делом, а все остальные просто выполняют долг? Может, я просто выгорел и устал? – резко бросил он.

– Хватит! – жёстко перебил Дарвин. – Это приказ. Найди способ передать контакт для Фицроя. Без лишнего шума. А с тобой мы потом поговорим.

Крафт задержался на секунду, сжав челюсти, затем резко развернулся и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Дарвин провёл ладонью по лицу и тяжело выдохнул. Он никогда не видел Крафта таким. Это не было похоже на простую усталость. Что-то не так.

–  Может, он действительно вымотан? Может, пора передать дело?

–  Нет!

Сомнениям не было места.

Дарвин сжал пальцы в кулак, глубоко вздохнул и вернулся к работе.

***

Фицроя разбудил вибрирующий телефон. Он прищурился, перевернувшись на другой бок, и взглянул на экран. Улыбнулся – звонила мама.

– Сыночек, с днём рождения! – раздался её тёплый голос. – Ты у меня уже совсем большой. Желаю тебе крепкого здоровья… и хорошую, достойную жену! Ты, кстати, уже нашёл её?

Фицрой устало выдохнул.

– Мам, ну ты опять за своё. Я капитан Тайной полиции. Работа – моя жена. Я уже давно не маленький, сам разберусь.

– Разберется он, – фыркнула мать.

Фицрой усмехнулся.

– Папа не звонил?

– Нет, сынок… Ты же знаешь, он занят своей новой семьей.

Фицрой промолчал.

– Но я все равно надеюсь, что он позвонит, – наконец сказал он с легкой надеждой в голосе. – День рождения, как-никак.

– Да-да… Думаю, позвонит, – мама ответила неуверенно.

Они поговорили ещё немного – о мелочах, о доме, о погоде. Но когда на запястье Фицроя загорелся индикатор, оповещая о времени выезда, он мягко прервал беседу.

– Мам, мне пора.

– Конечно, сынок. Береги себя.

– И ты тоже.

Разговор закончился.

Фицрой убрал телефон в карман, взглянул на часы.

Весь день впереди.

Папа ещё успеет позвонить.

Глава 3

Эпизод 1. Холод и тьма

Деревня Крейгхилс располагалась на самом краю обжитого мира, в холодных северных землях, где царила вечная мерзлота, а солнце показывалось над горизонтом лишь раз в полгода. Она граничила с суровым ледяным заливом Эйвондейл, чьи замёрзшие воды сливались с просторами Большого Северного Океана. Это была деревенька с населением около восемьсот пятидесяти гоминоидов. Основные занятия местных жителей – рыбалка в промерзших водах залива и пьянство.

Капитан Фицрой считал, что подготовился к суровым условиям как следует. Он обзавелся самой теплой дубленкой, которую можно было найти в южных торговых рядах, а также штанами и сапогами из верблюжьей кожи и шерсти. Однако, несмотря на все приготовления, он не изменил привычному стилю: шляпа, очки и красный галстук оставались неизменными деталями его облика.

Путь предстоял долгий и трудный. Сначала – восьмичасовой перелет до занесенного снегами города Фростхолм. Затем – четыре часа на автомобиле по ледяным дорогам, ведущим через бескрайние просторы северных земель. Но самый сложный этап ждал впереди: трехчасовое путешествие на собачьей упряжке по заснеженным пустошам до отрезанной от остального мира деревни Крейгхилс.

Самолет Южной компании «Сэндсауз», оснащенный двигателями на Электруме, был эталоном инновационных технологий. Его реактивные установки, оставляющие за собой тонкий синий след, легко поднимали в воздух 680-тонную двухэтажную машину, развивая скорость до 1500 км/ч и позволяя совершать перелеты даже на самые большие расстояния.