Северный Эдем

После той катастрофы во избежание жертв и катаклизмов наблюдатели длительное время тщательно исследовали окружающее планету про-странство на наличие метеоритной опасности и только после этого давали добро на строительство и запуск ПКУ. Начэкс склонился к переговорному устройству:

– Семар, что с электромагнитным фоном в помещениях пирамиды?

– И в ангарах, и в жилых помещениях фон нормальный. Можно заселяться хоть сегодня, осталось дождаться сообщения с верхнего уровня. Понимаешь, приборы показывают небольшую периодически появляющуюся турбулентность силовых потоков окружающего магнитного поля. Я уже направил туда трёх биров, а уже с них сниму показатели воздействия поля. Но это нормальное состояние. ПКУ только-только выходит в нормальный режим работы.

В первые часы и даже сутки работы системы силовые поля в левитационной камере, находящейся непосредственно под ГТЛ, могли входить в противоречие с силовыми линиями окружающего магнитного поля, и требовалось некоторое время и умение левитмейстера достичь приемлемого унисона в работе всей системы.

– Хорошо, Семар. Не забудь разблокировать порталы ангаров. А мы с Рамхом возвращаемся в лагерь на побережье. Свар с Яром и Лайдой после твоей команды швартуются к ПКУ и начинают заниматься своими делами.

В бывшем лагере борейцев Шив и Акс вместе с бирами уже начали демонтаж оборудования пяти минизаводов, которые были задействованы при строительстве пирамиды. Пока до таяния всей ледяной шапки Северного моря было ещё далеко. Узкие проливы, соединяющие это море с окружающим мировым океаном, только начали наполняться талой водой и стоком великих рек Срединного континента. Но скоро они превратятся в бешено бурлящие потоки, а вокруг моря поднимутся из вечных льдов четыре или пять островов. Именно эти острова будут запечатлены на знаменитой карте Меркатора.

А пока биры и борейцы неторопливо и тщательно разбирали оборудование и проводили консервацию каждой детали, каждой гайки и готовили их эвакуацию в трюмные пакгаузы пирамиды. На поверхности земли не должно было остаться даже малейших следов пребывания борейцев. Эти правила соблюдались ими на протяжении тысяч лет. Рамх приземлил шлюп рядом с грузовым катером, в который несколько биров укладывали пакеты с оборудованием. Вес некоторых пакетов достигал нескольких сот тонн, но они, повинуясь левитации, воспроизводимой бирами и борейцами, парили в воздухе, как невесомые, и один за другим исчезали в трюме катера.

Взгляд Пера упал на оплавленные останки летающей платформы драконов, дожидающихся очереди на эвакуацию. Ведь Пер чувствовал, что правитель Ари врал, бессовестно врал. Тамха и Сати после того, как шлюп взмыл в вечереющее небо, удалось разговорить. И первая ложь Ари сразу вылезла наружу. К тому моменту, когда начэкс прибыл к драконам на переговоры, в их лагере уже содержалось более десяти похищенных женщин лемусов. И выходит, с освобождением Тамха и Сати правителем был ра-зыгран настоящий спектакль. Тамх, когда его драконы вытаскивали из ямы-узилища, успел заметить, как они спешно сбросили в соседнюю яму трёх только что пойманных молодых девушек.

Пер тогда после рассказа туземца горестно покачал головой. Это плохо, что правитель драконов пошёл по пути лжи, не прислушался к голосу разума и упорно продолжал идти к своей цели, не обращая внимания на боль и страдания аборигенов. Значит, он не поверил словам борейца или же решил действовать на свой страх и риск. Через оговорённый срок он попытался связаться с правителем, но аппарат на вызовы начальника экспедиции не отвечал. А буквально за неделю до подъёма пирамиды случилось ЧП. Корабль борейцев, на котором они прибыли на планету, находился на высокой орбите и для драндулетов драконов был недосягаем, а вот три каботажных ко-рабля, не говоря уже о десятке катеров и шлюпов, находились на взлётно-посадочной площадке рядом с лагерем борейцев. Сам лагерь представлял собой связку из десятка четырёхместных модулей, где члены экспедиции и их помощники биры могли отдыхать, принимать витаминизированную пищу, ко-торую готовили биры женского пола из дикоросов и морепродуктов.

И площадка, где возводилась пирамида, и площадка, где садились, взлетали и стояли корабли экспедиции, конечно же, были обнесены периметровой защитой, состоящей из датчиков обнаружения вторжения на эти территории, прежде всего разного зверья, особенно крупного. Хотя здесь, у границ вечных льдов, борейцы, кроме нескольких табунков овцебыков и одного, видимо, случайно забредшего в эти места бизона, пока не наблюдали. Устройства периметровой защиты в таких случаях сами справлялись с проблемой вторжения. Автоматически включались приборы отпугивания, и звери поспешно покидали опасный для них район. Всё, как говорится, работало без пыли и крови. А в этот раз периметр был нарушен сразу в трёх точках! Причём границу периметра в районе строящейся пирамиды пересекли в двух местах четыре двуногих нарушителя, а восточный периметр, защищающий стоянку кораблей, нарушил объект, опознанный как летательный аппарат.

Нападавшие со стороны стройплощадки действовали нахраписто и шумно, стараясь отвлечь всё внимание на себя, но борейцы их действия быстро раскусили. Драконам совершенно не нужна была эта огромная махина, устремлённая своей вершиной в пасмурное небо. Главные события развернулись именно на стоянке кораблей. Обнаглевшие драконы посадили свою платформу рядом с одним из кораблей, и их сразу нейтрализовать не удалось. Прежде всего Семар, находившийся в это время на стройплощадке, вместе с бирами отбили атаку драконов и обратили их в бегство. Начавшаяся пурга не дала организовать погоню, и драконы буквально растворились в снежной круговерти.

А вот те из них, что атаковали космодром, преуспели больше. Они, даже когда борейцы с бирами примчались на площадку стоянки кораблей, пытались до последнего вскрыть входной люк одного из кораблей, но своё дело до конца так и не довели. Люк не поддался, а драконы, видя, что их уже полностью окружили, запрыгнули в кабину лио-ди. Драконов было двое. Последний из них, прежде чем нырнуть в кабину платформы, несколько раз выстрелил в сторону возвышающихся над бирами борейцев, и хоть и не попал, но сильно их разозлил. Рефлекторно и они, и все четыре бира охраны открыли ответный огонь на уничтожение. В результате за несколько секунд платформа драконов превратилась в безобразный оплавленный остов. Самих драконов бронезащита кабины от смерти спасла, но они полностью ослепли.

Их допрос по горячим следам почти ничего не дал. Пленные твердили об одном и том же: воля Правителя для них священна, и они лучше умрут, чем расскажут, для чего они сюда прилетели. Впрочем, и без их признания было понятно: Правитель драконов, скорее всего, решил обновить свой флот, да вот только умения и сноровки им в этом деле не хватило. Пер не исключал, что драконы предпримут новые попытки нападения на лагерь борейцев и, – чем чёрт не шутит, – на ПКУ. С этого дня в радиусе тысячи километров от космодрома и ПКУ в воздухе постоянно находился поисковый шлюп или катер борейцев. А после запуска планетарной климатической установки у начальника экспедиции появилось время, чтобы снова навестить строптивого и необщительного Правителя драконов. Ведь на вызовы он по-прежнему не отвечал.

ГЛАВА 6

До следующего Совета вождей было еще много времени. О-Лу не мог столько ждать, сложа руки. Его племя потеряло уже двенадцать женщин и совсем молоденьких девушек. Соседнее племя, чьи владения располагались севернее по побережью, потеряло в результате набегов чужаков шесть женщин. А-Ми, вождь этого племени, плаксиво сообщил О-Лу, что лишился почти всех женщин своего гарема. И хотя и в том и в другом случаях драконы похищали только женщин, мужчин, пытавшихся их защитить, они безжалостно убивали.

О-Лу и А-Ми встретились на границе своих террито-рий и до хрипоты стали спорить о том, что следовало было предпринять. Ведь если всё будет продолжаться в том же духе, племена ждало исчезновение. Кто будет рожать им детей? А-Ми настаивал на том, чтобы все лемусы побережья покинули этот плохой берег и переселились на главный остров их страны – Лему, мол, там места хватит для всех. Наверное, Гу-Ун, главный вождь лемусов, и был бы не против. Лему простирался чуть ли не от побережья до далёких окраин, оканчивающихся далеко на востоке в бескрайнем океане. Поэтому А-Ми наивно полагал, что уж там его лемусы будут недосягаемы для агрессивных пришельцев. О-Лу не соглашался с ним.

– Пришельцы не боятся расстояний. На своих железных птицах они доберутся и до Лему, и до других удалённых островов. Наше спасение не в бегстве со своих земель.

Тонконогий и тщедушный А-Ми был не зря выбран вождём своего племени. Он был хитёр, как лиса, но страх сковал его волю

– А что нам остаётся делать? Мы безоружны и слабы, а драконы свирепы и вооружены стреляющими палками. Мы, мужчины, пытались сопротивляться, но они убили двух твоих и трёх моих мужчин. Ещё два-три таких налёта и мы исчезнем.

– Да, такая опасность есть. Значит, нам нужно тоже вооружаться и давать им отпор, а не смотреть, как они угоняют наших женщин и убивают мужчин. Для нас в лесу каждый куст – укрытие. Мы знаем там каждую тропинку, каждую нору. Мы сможем устраивать засады и нападать на драконов.

– О-Лу! Главный вождь и остальные вожди не поддержат тебя в этом начинании. Ты говоришь, мы вооружимся. Чем? Острогой для охоты на рыбу? Ты не хуже меня знаешь, что любое другое оружие для нас запретно. Таковы наши обычаи и они не нами были установлены, и не нам их менять или нарушать.

– На предков не нападали кровожадные пришельцы! А на нас нападают. Значит, пришла пора менять законы предков. Я не хочу ждать, когда исчезнет моё племя, истребляемое пришельцами. Не хочу, чтобы исчезло и твоё племя, А-Ми, и другие наши племена. А это произойдёт, если мы не станем сопротивляться.

Устав спорить, оба вождя отвернулись друг от друга. Солнце поднималось всё выше и выше. Земля после недавнего дождя исторгала клубы пара и ароматы перепревшей лесной подстилки. А в разрывах тумана то появлялись, то исчезали головы мирно пасущихся миу-ассов вождей. На дне луговины, где они паслись, было много сочной травы. Не брезговали они и лягушками, и мелкими змеями, копошащимися в траве.

О-Лу вдруг резко повернулся к соплеменнику:

– Я хочу отправиться на Лему и встретиться с Гу-Уном ещё до Совета вождей.

– Ты ничего не добьёшься, О-Лу. Гу-Ун первый среди нас, кто будет против любого несоблюдения обычаев предков.

О-Лу неожиданно сильно и больно ткнул пальцем в грудь товарища:

– Тогда у нас будет другой главный вождь!

Два месяца потратил О-Лу, чтобы успеть обойти без малого тридцать вождей лемусов, чьи племена жили как на самом Лему, так и на ближайших к нему островах. Две фазы Луны отделяло вождей от начала нового Совета, и молодой вождь стремился успеть заручиться поддержкой хотя бы части из них, тех, у кого мозги не заросли мохом старости. С кем-то он пытался договориться, чтобы на Совете был снят запрет на применение оружия, о котором он имел, правда, довольно смутное представление. Другим он намекал, что пора менять главного вождя, так как он ничего не предпринимает для защиты своих соплеменников. Но все его потуги оказались напрасными.

Лишь двое вождей: вечно весёлый от вина Па-Ил и молодой, но смышлёный Мо-Ан твёрдо обещали помочь О-Лу. Остальные, кто с презрением, кто с негодованием, кто с откровенным испугом, открестились от идеи сумасшедшего вождя с побережья создать объединённое войско и дать отпор каким-то пришельцам, которых никто из вождей-ветеранов и в глаза не видел. И неизвестно, как бы развивались события на самом Совете, если бы не странный случай исчезновения самого Гу-Уна. Как потом выяснилось, вместе с ним в тот же день из стойбища пропало восемь женщин его племени.

О-Лу хотел с ним встретиться уже после того, как обойдёт других вождей, и тут вот такой случай. О-Лу не сомневался, что это пришельцы, добравшись до сердцевины Лему, похитили и его самого, и его женщин.В день начала Совета собралась только половина вождей. Видимо, чужаки успели напасть на многие племена. И среди тех, кто уже прибыл на Совет, оказались особенно нетерпеливые. Они предлагали быстренько свернуть Совет и разъехаться по домам. Недосуг, мол, им дожидаться остальных, когда в любой момент их племена могут подвергнуться нападению чужаков.

Но О-Лу, вместе с Мо-Аном и Па-Илом заставили отказаться нетерпеливых от бегства с Бон-Ята. Лишь на третий день ожидания на Совет прибыло большинство вождей. Поскольку главный вождь исчез, обычай требовал назначить на его место временного главу Совета из числа самых старых и мудрых вождей. Но заранее договорившиеся на этот случай заговорщики потребовали выслушать Сати, женщину, побывавшую в плену у пришельцев.

О-Лу переправил её на Бон-Ят за день до начала Совета и тщательно скрывал бывшую пленницу от глаз других вождей. Никогда ни одна женщина не смела касаться священной земли Бон-Ята. Это было неслыханным, дерзким нарушением вековых обычаев лемусов. Но именно с помощью такого шока, и главное – страшного рассказа женщины о её злоключениях, можно было подвигнуть вождей на преобразования в жизни лемусов.

Шустряк Па-Ил уже наполнил пузатую глиняную чашу вином и ждал только знака от О-Лу. Но эту «чашу мира» ещё рано было пускать по кругу. Главный заговорщик на себе испытал, как действует на организм это зелье. Один, два, ну, может, три глотка вина веселили и умиротворяли. Пятый или восьмой глоток, наоборот, лишь разжигал ненужные страсти. И тут всё примерялось и проверялось. Казалось бы, спокойный и уравновешенный, лемус превращался в злобного, непримиримого тирана, а другого, напротив, лишний глоток превращал из угрюмого буки в счастливейшее существо.

Впрочем, были и такие, что уже после третьего глотка вина отключались от всего и засыпали там, где их заставала сила Бахуса. Так что не спешил О-Лу с помощью Па-Ила спаивать собравшихся. Страсти разгорелись и без всякого дурмана, как только вожди увидели рядом с молодым вождём Сати, явившуюся на его зов. Некоторые из вождей стали плеваться в сторону женщины и невозмутимо стоявшего рядом с ней О-Лу. Кто-то порывался вскочить и кинуться на женщину с кулаками. Но здоровяк Мо-Ан и смешливый Па-Ил где угрозами, где шутками заставили угомониться и их. Наконец, когда под навесом из пальмовых веток наступила тишина, поднял руку О-Лу:

– Вожди! В наши дома, на наши земли пришла беда. Когда я говорил Гу-Уну и вам, что на моё племя напали чужаки, вы не поверили мне. Когда пришельцы убили двух моих мужчин и выкрали женщин из племени А-Ми, вы снова не поверили. Теперь исчез Гу-Ун и восемь его женщин, и я снова вижу на лицах многих из вас недоверие. Многие из вас вместо того, чтобы сказать правильные слова о противодействии этой беде, хотели бежать отсюда, едва появившись на Бон-Яте. Но так могут поступать только трусливые шакалы. Беда стучится в каждую нашу хижину, а вы трусливо поджимаете свои хвосты. Вот эта женщина, – О-Лу положил ладонь на голову низкорослой Сати, заставляя её склониться в поклоне, – побывала в лапах кровожадных чужаков, называющих себя Жёлтыми Драконами. Послушайте её рассказ об этом, и пусть ваши сердца окаменеют, а воля станет твёрдой. Сати, ещё совсем молодая женщина, распрямила спину, подняла голову. Её взгляд блуждал по суровым лицам вождей. Из глаз катились непрошенные слёзы.

– Мы с Тамхом, моим мужем, собирали рядом с фермой подсохшее сено. Его младший брат И-Са носил пучки этого сена и укладывал в стожок рядом с хижиной. А наш сын Зе-Хо, ему всего лишь шесть лет, носился между нами и больше мешал нам, чем помогал. Женщина вымученно улыбнулась и тыльной стороной ладони вытерла навернувшиеся слёзы.

– Малыш затеял с И-Са игру в прятки и с головой зарылся в стожок сена. Когда налетели драконы, я успела крикнуть ему, чтобы он спрятался ещё лучше, иначе И-Са найдёт его. Мальчик послушался меня, и чужаки его не заметили. Вскоре нас всех троих потащили на поляну, где стояло странное, пышущее огнём и дымом, чудовище. Они привязали нас к спине этого чудища, и тут же страшный рёв ударил нам в уши. А когда я открыла глаза, земли под нами уже не было. Она осталась далеко внизу, и я еле-еле рассмотрела хижины своей фермы. Птица эта летела так быстро, что мы начали задыхаться от ветра и замерзать от холода. Ещё долго грохотала и сердилась быстрая птица. И вот, когда мы уже решили распрощаться с жизнью, птица круто спикировала вниз. Но она принесла нас совсем в другое место. Это была другая земля, холодная и неприветливая. Мы все дрожали от холода, когда нас тащили вдоль берега жёлтой, мутной реки. Вскоре мы оказались рядом с высокими хижинами чужаков. И там…

Сати не сдержалась и зарыдала навзрыд, вспоминая пережитое. Её тело содрогалось, а голова судорожно моталась из стороны в сторону. О-Лу снова положил ладонь на её голову, и его прикосновение несколько успокоило женщину, и она продолжила:

– Когда нас дотащили до одной из хижин, оттуда вышел толстый чужак с огромным брюхом. В руках он держал сверкающее жало. Он что-то крикнул драконам, которые нас похитили, и те потащили меня к нему. Но следом, вырвавшись из лап чужаков, кинулись Тамх и И-Са. Они хотели освободить меня. Толстый чужак уже занёс блестящее жало над моей головой, но удар принял на себя брат мужа. Он заслонил меня собой, и его голова упала к ногам чужака, а рассвирепевшие драконы своими хвостами и руками избили Тамха. Теперь у него сломаны и рука, и нога. На моих глазах, уже не обращая на нас с Тамхом внимания, толстяк начал кромсать тело И-Са на куски, и я с ужасом поняла, для чего он это делал. Голову и одну ногу И-Сы этот негодяй утащил в свою хижину, остальные куски разобрали другие прибежавшие чужаки, а нас с Тамхом поволокли дальше. Недалеко от берега реки пришельцы вырыли глубокую яму. Нас с Тамхом сбросили туда. А через два или три дня, когда от жажды у нас стало мутиться в голове, меня одну вытащили из ямы и отвели в хижину, где всё было странным. В ней вдоль стен стояли, лежали и висели вещи, которые я не могу назвать и описать, потому что никогда не видела ничего подобного. Некоторые вещи были прозрачными, как вода, другие блестели, словно их долго натирали песком. Меня подвели к худому, скрюченному чужаку без ног. Он сидел на носилках, которые держали два дракона. Безногий тоже был злым. Он уколол меня в палец блестящим предметом, после чего меня бросили опять в яму к умирающему от жажды и ран мужу. Только на следующий день нам спустили в яму небольшой бурдюк с водой. И хотя она была грязной и с противным запахом, нам пришлось её пить, иначе мы не выдержали бы жажды и голода. А ещё через два дня нас с Тамхом снова вытащили из ямы и привели в огромную широкую хижину, крыша которой была покрыта тонкими дощечками. Там, почти на полу, сидел огромный свирепый на вид дракон, а рядом…

Сати заулыбалась, всплеснула руками, не зная, как объяснить то, что она увидела.

– А рядом с ним сидел кто-то огромный, очень огромный. Наверно, если бы он встал во весь рост, он проткнул бы головой крышу хижины. Голова и плечи этого великана были скрыты под блестящей пеленой. И знаете, он умел общаться и с нами, и с драконами, не открывая рта, совсем как лемусы! Великан успокоил нас и сказал, что вернёт нас туда, откуда похитили нас драконы. И он сдержал своё слово. Он посадил нас в брюхо блестящей, красивой птицы, и очень скоро мы оказались на своей ферме, где разыскали нашего испуганного, голодного, но живого сына. При этом добрый великан перевязал раны моему мужу. Если бы не он нас наверное ждала бы участь брата мужа.

– Всё, Сати, иди на берег и жди меня.

Под пологом навеса повисла тягучая тишина, прерываемая лишь жужжанием мух и пчёл, учуявших хмельной напиток в жбане. О-Лу дал знак, и чаша с вином пошла по кругу. Когда очередь дошла до молодого вождя, он встал во весь рост и обвёл всех глазами.

– Я, как и все вы, всегда соблюдал обычаи предков. И вплоть до сегодняшнего дня считал, что мы должны были противиться любому новшеству, потому что оно будет подтачивать, разрушать вековые законы. Да, они были справедливы, и в мудрости нашим предкам не откажешь. Если тебя могут насытить два плода даду, то не рви третий. Если тебе и твоей семье хватает семи рыб, чтобы насытиться, то не лови восьмую. Если ты вышел на отмель с острогой, чтобы заколоть песчаного ската, то не убивай утку, сидящую рядом на воде. Но наступили другие времена. Страшные, плохие времена. Каждый день жёлтые драконы похищают наших женщин и убивают наших мужчин. И если вы думаете, что они не придут к вам завтра, вы сильно ошибаетесь. Они придут и заберут женщин или ваши жизни. Не будет женщин – не будет детей, потому что некому их будет рожать. Без женщин мы вымрем и очень скоро. И бегство в леса и на дальние острова никого не спасёт. Драконы хорошие охотники. Они не боятся леса и хищных зверей, потому что они сами свирепее любого хищника. Они не боятся расстояний, потому что у них есть железные птицы, и наши миу-асы им не чета.

Слова О-Лу были тяжелы, как камни, обжигающи, как огонь. Даже у самых закоренелых скептиков, от того что они услышали сейчас, лица посерели от страха.. Па-Ил, до которого дошла очередь испить из чаши мира, не обращая внимания на остальных, снова наполнил её вином до краёв и выпил чуть ли не половину содержимого, ни разу не оторвавшись от неё. Руки его заметно дрожали, но это была не пьяная дрожь. Страх, вот что не давало ему опьянеть.

– О-Лу! – Па-Ил передал чашу соседу, – хоть ты почти самый молодой среди нас, лишь Мо-Ан помоложе тебя, но только ты знаешь, как спасти наш народ от пришельцев!

– Да, я знаю, как это сделать. Но я не главный вождь и не могу приказывать вам то, что должно исполнять всем.

Это была заранее оговоренная уловка. Заговорщики продолжали свою линию.

– А ты и не можешь приказывать мне, Ха-Ену или вот, Ба-Ту. Мы гораздо старше, а значит, мудрее тебя. И мы говорим тебе: среди нас самый старший и самый мудрый – Хо-Ар, и только он достоин звания главного вождя, пусть пока и временного.

Говоривший седой вождь всплеснул руками, после чего торжествующе уложил их на свой огромный рахитичный живот, измазанный потёками вина.

Тут же вёрткий и хитро поблескивающий черными глазами Мо-Ан оказался перед Хо-Аром, худосочным, почти лысым лемусом с почти пергаментно жёлтой кожей, просвечивающейся от старости.

– Скажи нам, самый мудрый из всех, как спасти наш народ от пришельцев?

Хо-Ар завертел головой, беспомощно озираясь на других вождей. На тощей шее при этом задвигались складки обвисшей дряблой шеи. Вино ударило ему в голову, нестерпимо хотелось спать, а тут молодой прощелыга о чём-то его спрашивает. Старик толком даже не расслышал вопрос. У него со слухом давно было не в порядке.

– Чего ты от меня хочешь? Отстань! Я хочу спать. Отстаньте от меня все…

И он взаправду повалился на спину и тут же заливисто захрапел. Но Ха-Ен не сдавался:

– Нечего тут мудрить. Увидел чужака – прячься под деревьями, в траве, в ямах…

Его лепет перекрыл нервный хохот Мо-Ана.

– Лемусы из племени О-Лу, А-Ми и даже самого Гу-Уна тоже пытались прятаться, но вот разыскали их чужаки. Охотники чужаков уже похищают лемусов из глубинных районов Лему. И не только днём, но и ночью. А ты говоришь: нужно всего лишь спрятаться. Нет, и ты не знаешь, как спасти наших женщин, наш народ от нашествия пришельцев. А О-Лу знает!

Все – кто с трепетом, кто с недоверием, кто с надеждой, уставились на О-Лу. Тот снова дал знак Па-Илу, и полная чаша вновь пошла по кругу.

– Я обещаю и клянусь Золотым Солнцем, что, став главным вождём, сделаю всё для того, чтобы наш народ не страдал от пришельцев, чтобы ни одна женщина или девушка не попала в их лапы.

Хмель давно ударил в головы вождей. Потрясения, свалившиеся на их головы, жалкий лепет якобы мудрейших из них и твёрдая клятва молодого вождя заставили исторгнуть из их глоток только одно имя, произнесённое двадцать семь раз. Столько вождей участвовало, таким образом, в голосовании. Двадцать восьмой голос не прозвучал. Хо-Ар по-прежнему храпел и в ус не дул. И было это имя – О-Лу!

ГЛАВА 7

На этот раз в логово драконов вместе с начальником экспедиции вызвался лететь и Свар, но уже без вечной своей спутницы Лайды. Пер просто любовался своими родителями.

– Ладушка моя, – Свар нежно приобнял жену, не забыв при этом весело подмигнуть сыну, – займись-ка лучше обустройством нашего гнёздышка в пирамидке. Ведь только любящая женщина может создать настоящий уют, даже в этом холодном вертепе.

Лайда легко выскользнула из объятий мужа и повернулась к сыну.

– Как всё-таки коварны мужчины! Сынок, он мне клялся никогда не оставлять меня одну. И вот здравствуйте-пожалуйста! Он летит, а я остаюсь.

Пер обнял мать и нежно поцеловал в роскошную копну золотистых волос.

– Но ты же не можешь отрицать, что отец отчасти прав. Вы и так и дня не сидите без дела. Вещи как свалили в каюте, так до сих пор они лежат не разобранные. Непорядок это. Как начальник экспедиции, – теперь уже Пер незаметно подмигнул отцу, – вынужден сделать тебе внушение.