Таинственный лес

В трёхстах метрах от жилища Филина обитали Ёжик и Крот. Но кто это такие, вы узнаете в следующей главе, ибо в этой повести в основном речь пойдёт о них. Поэтому поговорим о них потом.

Дальше, где на востоке заканчивалась Зелёная Долина, начинался Таинственный Лес. Кто там живёт, что там, что это за Лес вообще – никто из обитателей долины не знал. Никто в этот Лес не ходил. Всем почему-то казалось, что это не нужно. Кроме того, в долине ходили слухи о ВСЯКИХ ОПАСНЫХ и НЕВЕРОЯТНЫХ ВЕЩАХ, которые происходят в Лесу. Все до сих пор помнили о том, что произошло с Енотом, который когда-то тоже обитал в долине. Но однажды он взял, да и пошёл в Лес. С тех пор больше его в долине никто не видел. Случилось это весьма давно, но ведь СЛУЧИЛОСЬ-ТО! Поэтому Таинственный Лес пользовался недоброжелательной репутацией. Упоминать о Лесе к ночи считалось плохой приметой.

Ну вот, собственно говоря, первая глава завершилась, по-моему, и надо переходить ко второй.

Глава вторая. КОТОРАЯ ПОВЕСТВУЕТ, КАКИМИ ДРУЗЬЯМИ БЫЛИ КРОТ И ЁЖИК.

Ёжик жил в старом трухлявом пне, а Крот обитал в норе. Они были соседями. Более того, они были неразлучными друзьями. Так же они были ЕДИНОМЫШЛЕННИКАМИ. Это было трудное слово. Его в долине никто не произносил. Только разве что Филин изредка мог сказать его. Но Ёжик и Крот понимали, что оно означает.

– У нас одни и те же мысли, – говорил Крот Ёжику. – Понимаешь? Мы почти одно целое. И мы должны существовать в этом качестве, чтобы выстоять в этом мире.

– Мы братья, – соглашался с ним Ёжик.

Всё своё время эти друзья посвящали искусству.

– Нет ничего лучше, чем искусство, – говорил Крот Ёжику. – Оно определяет нас и говорит нам, кто мы такие и кто рядом с нами.

Ёжик любил играть на губной гармошке. Он придумывал короткие песенки и мелодии. Он стеснялся исполнять их кому-либо, но Крот был исключением.

– Всё это хорошо, – говорил Крот. – Но мне кажется, что ты подражаешь. У тебя нет в музыке своего “я”. Понимаешь?

Ёжик грустил после таких слов. Иногда он оправдывался:

– Но ничего нового нет. Всё уже было переиграно миллионы раз. Можно только по-своему это сыграть.

– Искусство должно индивидуализироваться, – возражал на это Крот. – У каждого искусство должно быть личным.

– А, может, это и есть моя индивидуальность?

– Нет, просто у тебя всё ещё впереди. Ты только на самой начальной стадии развития и творчества, – снисходительно и авторитетно подытоживал Крот.

И Ёжика печалило от таких слов. Но противоречить Кроту он почему-то не хотел. Он не мог найти нужных слов.

– Мне кажется, что ты совсем не знаешь, кто я такой, – однажды сказал он Кроту.

Тот беззаботно махнул лапой:

– В данный момент это – проявление твоей меланхоличности, – ответил на это Крот.

Никак Ёжик не мог найти нужных слов, чтобы защитить свои мелодии, чтобы Крот понял, что это тоже музыка, и достойно оценил её и признал.

Крот занимался литературой. Строчил рассказ за рассказом. Написав что-нибудь, он обязательно читал это Ёжику. Он читал вразброд и не по порядку. Иногда Ёжик просто не понимал, о чём написал Крот. Но тоже почему-то не хотел говорить об этом другу. Наверное, он понимал, что друг тотчас станет протестовать или делать замечания по поводу его “несообразительности”. Ведь Крот очень гордился тем, что писал. Он вполне серьёзно подозревал, что его рассказы стоят на одном уровне с произведениями профессиональных писателей. Иногда Ёжик в шутку именовал Крота гением, а Крот довольно и радостно смеялся над такой шуткой. Он считал, что достоин её.