Ошибка Конан Дойла

Когда Антона привезли в родную часть и допросили, он успокоился. Его вызвали ещё и на допрос в КГБ как особо опасного преступника: в те годы всё ещё искали врагов народа. Ему предъявили обвинение в том, что он… хотел остаться за границей.

Он сидел на стуле. Руки его были сцеплены сзади спинки стула наручниками.

– Ты взорвал шумовую гранату через час после того, как твой друг убежал от тебя, а не через пятнадцать минут, – говорил следователь. – И ты притворялся, что у тебя больное сердце, чтобы сдаться в плен…

– Какой мне резон сдаваться? – спросил Антон.

– А такой! Как пишет в рапорте твой напарник, ты хотел захватить деньги, которые вы несли фирме наших друзей за рубежом.

– Но я ведь отдал деньги, доставил их к месту назначения!

– Правильно. Всё правильно. Тебя взяли, всё узнали от тебя и, перевербовав, забросили опять к нам, чтобы ты вёл шпионскую деятельность.

– Это что, мой друг-напарник об этом написал в рапорте?

– Нет.

– Тогда какой мне резон служить чужой разведке здесь, у нас?

– А резон такой. Ты только прикрываешься пролетарско-крестьянским происхождением: мол, отец у тебя инвалид войны и герой, добровольно пошёл на фронт, а мать крестьянка. А отец у тебя до войны зеком был и на фронт пошёл не добровольно. Наши доблестные защитники социалистического строя зашли на зону и сказали: «Все на фронт! А кто хочет остаться в живых – оставайтесь, но кормить вас не будем и выпускать не будем». И твой батя загремел на фронт. У него был шанс искупить кровью своё преступление перед Отечеством, что он и сделал. Повезло ему – инвалидом стал.

– Тебе бы так повезло, – буркнул Антон.

– Что, вражина? – подошёл к нему следователь и захрипел в лицо: – А ещё ты сокрыл, что у тебя в семье в тридцатых годах от голода умерло десять человек!

– Они умерли из-за государственного голодомора, потому что хлеб нужен был для отправки за границу. Его там меняли на оборудование для заводов и фабрик.

– Вот за что ты, оказывается, ненавидишь советский строй?

Антон опешил… Он знал, что у него в семье умерли несколько человек от скарлатины – так говорила мать… Но при чём тут советский строй?

– Если бы я знал об этом, лучше бы остался за границей. Ничего я больше тебе не скажу.

– Он не скажет… – буркнул следователь. – Ты слышал анекдот про школу? Учительница говорит детям: «Кто принесёт живое существо, которое скажет хоть одно слово, тот получит пятёрку». На другой день дети принесли кто попугая, кто галку, а Вася принёс лягушку. Дети смеялись: «Ляга говорит только слог «ква». «У меня и слово скажет сейчас», – ответил им Вася, взял её за задние лапки и ударил головой о парту. Лягушка сказала: «Ква». Он второй раз ударил её. Она снова: «Ква». Он третий раз как ударит, а она: «Кватить!» «Вот видите, заговорила!» – радостно сказал Вася. Так и ты у нас… – и следователь закатился в смехе, а потом коротко, без размаха, врезал Антону в лицо. На его глаза накатило синеватое озеро, и он полетел со стулом вместе на пол. Приземлился он на скованные наручниками руки и почувствовал сильную боль. Следом получил ещё один удар ногой по руке и тут же ударился о ножку стола. Стул выскользнул из-под него, причинив неимоверную боль рукам. Антон вскочил на ноги и обученный правилам костоломной борьбы, ударил следователя с расчётом попасть ему в живот. Но тот, готовый ко всяким неожиданностям, увернулся и сам замахнулся в Антона ногой, целясь в лицо. Антон отбил его ногу, и ему удалось ударить следователя ногой в живот.

– Караул! Убивают! – заревел следователь.

В кабинет сразу ворвались четверо и, как говорится, заставили его искать пятый угол. Он услышал последние слова офицера: «Хватит! Убьёте!» и потерял сознание. Очнулся он только в больнице…

Врачи – они и есть врачи! Провели обследование и установили по кардиограмме, что он действительно не мог бежать, так как у него сильно расширен левый желудочек сердца и есть гипертрофия сердца, что и вызвало боли, это было предынфарктное состояние. Дело закрыли. А Василий потом оправдывался перед ним:

– Извини, я честно верил в то, о чём писал, что ты враг народа. Очень долго ты не взрывал гранату, а они на меня полезли. А когда ты взорвал её, я не слышал: был, наверное, очень далеко…

В коридоре послышались шаги… Хозяйка потихоньку встала и чуть приоткрыла дверь: друг её мужа, Василий, в трусах и майке спускался вниз по лестнице… Она прикрыла дверь и прислушалась. В санузле зашумела вода. Хозяйка крадучись отошла от двери. Ей было слышно, как он прошёл в свою комнату… Через несколько минут она не выдержала и снова пошла в комнату мужа.

– Убили! – на этот раз закричала она. – Антона убили!

Захлопали двери комнат… Около открытой двери комнаты мужа столпились гости… Дочь тоже прибежала и обняла плачущую мать.

– Мама, – говорила она сквозь слёзы, – не плачь! Теперь его не вернёшь!

Зять уже звонил в «скорую» и в полицию. Через несколько минут приехали пятеро полицейских, вошли в дом и попросили людей не толпиться у комнаты покойного, не мешать, а один отвёл жену вниз и начал её допрашивать:

– Скажите, во сколько вы легли спать и во сколько гости?

– Я не наблюдала время. Я легла последняя.

– Зинаида Тимофеевна, вы, когда убирали со стола, ничего не слышали?

– Слышала…

– Что?

– Как будто кто-то сломал доску наверху. Я ещё подумала…

– Что подумали?

– А ничего… Мало ли что мне в голову втемяшится?

– А входные двери у вас все были закрыты?

– Да, я всегда проверяю, всё ли закрыто, перед сном. Мало ли кто ходит по посёлку.

– А где же орудие убийства?

– Какое орудие? Пистолет, что ли?

– Да, пистолет…

– Не знаю.

Опера вскоре нашли пистолет в траве под окнами и отправили его на экспертизу.

Василий не попал на похороны друга Антона. Через три дня его уже допрашивали. За три дня следаки успели кое-что нарыть на него. Из КГБ прислали документ, что он в своё время писал рапорт на друга…

Василий, сидя в кабинете следователя, утверждал, что они с Антоном давно помирились и были по жизни друзьями. Правда, Антон больше преуспел в военной карьере, а вот у друга карьера складывалась неудачно. Он не был везунчиком, не так прилежно служил, и начальство терпело его лишь за то, что у него было героическое прошлое.

– Хочешь, я расскажу тебе анекдот? – предложил Василий.

– Ты мне тут ещё анекдоты рассказывать будешь? – крикнул следователь.

– Ты послушай… Прибегают две сестры к брату и кричат: «Братик, мы вызвали дух Казановы, и он нас два часа любил!» «Ну, в то, что вы вызвали дух Казановы, я верю, но чтоб вас, дур, он два часа любил, тискал, не верю?» – «Почему?» – «Потому что я видел, как сосед Васька переоделся в Казанова и пошёл к вам».

– Ну и к чему ты рассказал мне это?

– А потому, что ты вызвал дух, ушедший давно в небытие. И кто-то воспользовался этим и убил моего друга.

– Ты вот что, не морочь мне голову. Вот бумага, вот авторучка, пиши добровольно, как совершил преступление. Суд учтёт это и года два скостит.

– Ничего я писать не буду!

– Может, ты хочешь адвоката?

– Ничего мне не надо! Я не виноват, и не шей мне дело!

– Ты что, сидел?

Василий оскорбился:

– Почему ты спрашиваешь об этом?

– Речь у тебя блатная… Смотрю, ты расслабился совсем. Давай я тебе лучше Уголовный кодекс почитаю, что тебя ждёт. Вот смотри, статья… – Тут в дверь постучали… – Да, – сказал следователь.

Дверь «зевнула» и впустила человека.

– Вот анализы экспертизы, товарищ следователь, – сказал вошедший.

Следователь встал и вышел с пришедшим за дверь. Василий напрягся. До его слуха донеслось:

– А ошибки не может быть?

– Нет.

Через минуту дверь снова «зевнула» и впустила в комнату следователя. Он был почти весел:

– Ну вот, пошутили мы здесь и хватит. Я тебя, Василий, отпускаю! Но ты всё-таки посиди тут ещё немного, поразмысли о судьбе человека.

Это был уже доброжелательный и вежливый человек. Василий подумал: «Он как палач, который расстреливает людей, а дома – добрый и заботливый отец и муж. Видно, в нём есть что-то хорошее, это из него не выбьешь. Но что мне от этого? Друга потерял, и тюрьма меня ждёт. Этот памятник меня посадит!» Так окрестил он следователя.

А «памятник» был в это время у своего начальника и доказывал:

– Рано отпускать его. У него есть мотив – месть за рапорт друга. Но экспертиза показала, что никаких пороховых крупиц у него на одежде нет, и в носоглотке нет. Значит, он не убивал. А может, он на расстоянии как-то приспособился? Он был в спецслужбах и знает, как заметать следы.

– Отпускай его…

– Такой мотив у него, а у меня версия…

– Я говорю, отпускай его! Мы нашли настоящего убийцу! – От неожиданности следователь сел на стул. – Проверяли спецодежду водителя полковника в гараже: на ней пороховые крупицы, и пахнет она порохом. Так что скоро тебе его опера с группой вызова доставят.

Василий поднял голову, когда в зевок двери вошёл следователь.

– Извиняйте, товарищ, – сказал тот, – ошибочка вышла! Слишком много на вас грехов. Но наши недремлющие органы не спят и выявили другого бандита. Извините тысячу раз, – говорил он, подписывая пропуск.

Василий встал, взял пропуск, следователь протянул руку для прощания…

Через несколько минут в кабинет ввели молодого симпатичного человека. Он смотрел на следователя по-телячьи преданно, хлопал веками голубых глаз… Сразу было видно по его поведению, что он доволен, что им повелевают…

– Ну, садись, Николай Иванович, пиши признание. Признание смягчает наказание.

– В чём признаваться?

– Как в чём?! В убийстве своего шефа.

– Я его не убивал!

– Ну как не убивал? В гараже полковника нашли спецодежду, в которой ты обслуживал машину, она в пороховой копоти, и пятна масла от пистолета…

– Так я не был в день убийства в доме шефа! Я ездил на рыбалку в этот день!

– Это как так? У шефа был день рождения, и он тебя не пригласил?

– Ну и что? Не успел, так сказать, ещё с ним сродниться.

– Ишь какой умный! Сродниться не успел, а уже грохнул. Между прочим, ты убил важного сотрудника секретного ведомства!

– Если он секретный работник ведомства, как вы говорите, то зачем мне его убивать?

– А ты не так прост, как кажешься! А затем убивать, что тебе заплатили.

– Как заплатили?

– Давай пиши! Протокол я пока не буду составлять, явку с повинной тебе оформлю. Ты что, не понимаешь, дуралей?

– Да как я сделаю убийство, если у него в доме все двери запираются?

– Не сделал, а совершил, понимаешь, совершил?! Ты днём приходил к шефу?

– Приезжал…

– В дом заходил?

– А как же! У него застолье к вечеру готовилась. Я привозил снедь для стола. Я специально для этого багажник в чистоте содержу…

– Ну вот… зашёл, принёс снедь, зашёл в ванную, открыл запор окна и оставил так… Дождался ночи, пришёл и убил… Сознавайся, дурачок, зачем это сделал? Чем он обидел тебя? Девушку у тебя отнял или ещё чем обидел?

– Никто и ничем меня не обидел!

– Ты что думаешь, мы ничего не знаем? Да наши оперативники сразу проверили все двери, окна и там, в ванной, нашли окно без запора. Кому ты лапшу на уши вешаешь?! Ну, не хочешь в сознанку идти, не надо, у меня и так достаточно улик, чтоб тебя сопроводить в тёплое место в Магадане.

– Да не убивал я! Зачем мне его убивать? И чем он может мне так насолить, когда он мне даже в дом не разрешал заходить.

– А вот ты и попался! То говоришь, что в дом не пускал, то говоришь, что заносил снедь на праздник. Значит, всё-таки нашёл повод зайти и открыть окно? А что? Дело одной минуты!.. Не хочешь – как хочешь! Хотел я тебе сделать доброе дело, но ты из тех, кто кусает руки, кормящие его.

Следователь делал вид, что пишет фамилию и имя, а сам посматривал на подследственного и следил, как он себя держит. А тот был в раздумье. «Что делать? – размышлял он. – Они могут меня замордовать. А тут сознаюсь, покаюсь… Нет, этого делать нельзя! Надо стоять на своём до конца! Я же не убивал. Это сколько, значит, невинных сидят?!» Его сердце обожгло холодом…

А следователь думал: «Спецодежда – это не надёжная улика. Могли и подкинуть, вытереть пистолет, а её бросить в гараже… Начальник тоже предупредил, что улики косвенные…»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.