Ranunculus gold

– Хорошо, – только и сказал Степан Ильич. Прошел час.

– Уже поздно, – сказал Степан Ильич.

– Да, – поддержала его жена Владимира Александровича. – Останьтесь у нас.

– Конечно, – поддержал Владимир жену.

И они остались. Теперь уже все было ясно. Владимир спал с женой Степана Ильича, а тот с его Валерией.

Утром, когда они уехали, Валерия сказала, что Владимир принят в узкий закрытый круг.

– Что это за круг? – спросил он.

– А ты не понял? Это бриллиантовая концессия.

– Они все свингеры? – спросил Владимир Александрович, не глядя на жену.

– Нет, не все. Только те, кто этого хочет.

– А я хочу?

– Уверена, что очень хочешь. Хотя и боишься.

– Не знаю, как мы теперь будем с тобой жить.

– Богато. – Валерия села за стол и сделала глоточек кофе.

Да, так это и было. За границей они заботились только о том, чтобы в Россию поменьше попадало информации о их тратах. На счетах было много денег. И Владимир Александрович стал откладывать остававшиеся в карманах деньги просто так. За несколько лет он накопил три больших чемодана. Десять миллионов долларов.

Куда их спрятать? Он не дорожил этими деньгами, как суммой. Владимир Александрович некоторое время любил их, как коллекцию.

Он спрятал, а другой человек их нашел. Владимир долгое время даже не знал, что денег у него уже нет. Он не заботился о них. У Владимира Александровича уже было другое хобби. А денег просто девать некуда. Хотя обычно принято считать, что денег очень много у тех, кто сидит на нефтяном кране. Нет, не только.

Спецназовец

Семен Ильич потерял память в Чечне. Они втроем вели неравный бой против окружившей их банды моджахедов.

– Сдавайся, русский! – услышал Семен в пятый уже раз. Но то, что было добавлено, он услышал в первый раз. И это очень удивило его. – Мы знаем, зачем вы прибыли сюда. Вы должны убить Алибабу. – Так звали главного арабского террориста. Скорее всего, это был псевдоним. – Ты видишь, у нас всюду есть свои люди. Нет для нас тайн в этом мире. Сдавайся, тебя предали.

Капитан проверил рожок автомата. Потом он нагнулся и приложил два пальца к шее старшего лейтенанта. Конец. Старлей уже умер. Третий тоже был убит. Сначала автоматной очередью ему перебило руку, потом две пули попали в шею. Серега захлебнулся кровью.

Капитан бросил последние гранаты, и перевел предохранитель на одиночные выстрелы. Он успел навсегда успокоить еще троих. Потом за его спиной взорвалась мина. Иногда бойцы попадали под огонь своих минометов. Но здесь был не тот случай. Здесь капитану никто не мог помочь. Даже неточной стрельбой. Его посчитали мертвым, а он не получил даже царапины.

Его лечили месяца три, но бесполезно. Он запоминал только то, что было после взрыва. Работы не было, денег тоже. Жена забрала детей и уехала на родину. В пивном баре Семен Ильич встретил человека, который сказал:

– Хочешь жить вечно?

Семен хотел выругаться, но вопрос был настолько глуп и не уместен, что он сказал:

– Кончено.

– Приходите сюда через полгода. Вы получите то, чего вам так хочется. – Они выпили пива, потом вина, потом заказали еще по креветкам. Ну, а потом расстались.

Когда Семен Ильич нашел десять миллионов долларов, он действительно понял, что хочет жить вечно. По крайней мере, долго. И не потому, что теперь у него были деньги, хотя пока он боялся их тратить. Дело было в другом. Он понял, что хорошая безбедная жизнь может кончиться. Навсегда. А на небе не за что зацепиться. Голый вассер.

Он пошел в бар именно в тот день, когда назначил незнакомец.

– Вы пришли?! – услышал Семен. – Я был уверен, что вы не забыли.

– Я пришел сюда случайно, – сказал капитан. – Неужели вы подумали, что я вам поверил? Какая там еще вечная жизнь. Так не бывает. – Семен Ильич сначала подумал, что мужик хочет денег. Узнал, что у него кое-что есть и теперь, оказывается, не хватает денег на эксперименты. Хотя полгода назад денег у Семена Ильича не было совсем. А предложение о вечной жизни уже было. – Вам нужны деньги?

– Нет. Мне нужны вы. Что вы теряете? Ничего. А приобретете немало.

– А почему бы вам самому не попробовать? На самом себе?

– В случае чего, без меня никто не сможет продолжить эксперименты. Вы понимаете?

– Понимаю. Ладно, я согласен.

Ученый

– Как вас зовут? – А звали его Том. Отец так назвал в честь Тома Сойера.

– Я прошу вас, зовите меня именно так.

– Зачем?

– Ну, я так хочу. Ленина же вы звали Лениным? И не удивлялись.

– Лучше бы вас назвали Альбертом в честь Эйнштейна. Ну, ладно.

Тома выгнали из МГУ. За неуспеваемость. Это было глупо. Ведь он все знал. Просто очень устал. Том решил, что физика не справится с продолжением жизни. И перевелся на химию. Попросту перевелся с кафедры биофизики на кафедру биоорганической химии. К профессору Овечкину. Все было хорошо. Но Томми не пересдал три предмета. Вместо биохимии животных надо было сдать биохимию растений и так далее. Каждый год Том ездил в стройотряд. И все успевал. А здесь решил потратить время на чтение научных книг. Изучил всего толстенного Полинга, еще пачку разной литературы. По хроматографии там, органической химии. Пытался понять, как было открыто бензольное кольцо. А по программе ничего не читал.

– А что там было читать? – рассказывал он в баре. В принципе все было одно и тоже. Так, формальность.

– И когда его спросили, сможет ли он пересдать все три предмета за неделю, Том сказал, что не сможет. Он понял, что у него нет сил. В стройотряд надо было ехать, отдыхать надо было, а не Полинга долбить. И больше он уже не учился. Том открыл метод бессмертия.

Он имел глупость думать, что его метод даст возможность защитить сразу кандидатскую, может быть, даже докторскую. Лаборатория снилась ему по ночам. Долгие годы. То он защищает диплом, то что-то еще в этом роде. Это было и сладко, и ужасно.

В конце концов, все его знакомые умерли. В том числе и академик Овечкин. И тот устроился в институт. Сторожем-уборщиком. А по ночам пользовался аппаратурой разных лабораторий. Мощные фирменные центрифуги крутили его пробирки с бессмертными материалами.

Непризнанный гений

Долог путь до дома, но и его можно пройти. Когда-нибудь. Тридцать восемь и восемь – сорок шесть. Именно в сорок шестом он вернулся из сталинского Магадана. С радостью встретили его жена и дочь. Но они были неизлечимо больны.

– Что с вами? – испуганным голосом спросил Кольчугин.

– Туберкулез, Николай, – ответила жена. – Мы неизлечимо больны. Тебе лучше уйти.

– Куда? Что ты говоришь? – уже спокойно произнес Кольчугин.

Он пошел в наркомат обороны и предложил выдать ему денег.

– За что? – спокойно спросил полковник, к которому он пробился.

– Или дайте мне продуктов. Умирают моя жена и дочь.

Полковник устало вздохнул и откинулся на спинку кресла. Он здесь специально сидел, чтобы выслушивать изобретателей. Сегодня принял уже троих. Этот был четвертый.

– Давайте завтра, – сказал он, – сегодня я уже ничего не пойму. Устал.

– Я вам повторяю, умирают моя жена и дочь. Им нужно молоко, белый хлеб и сливочное масло.

– О, господи, – вздохнул офицер. – Вы что, с Луны свалились? Какие еще хлеб и масло? – Он взглянул в лицо Кольчугину и махнул рукой. – Ладно, оставьте документы. Я их просмотрю на этой же неделе. Вам по почте пришлют ответ.

– Вот мои документы, – сказал Николай Кольчугин и вынул две чикушки.

– Да вы что, я не буду пить, – испугался полковник.

Кольчугин ничего не ответил. Он капнул на бумагу всего две капли. Правда, из разных бутылок.

Когда пятна коснутся друг друга – раздастся взрыв.

– Да иди ты, – полковник уставился на промокашку.

Кольчугин сделал из промокашки галку и пустил ее в окно.

– Что вы так вспотели? – спросил полковник.

– Думал, не успею, – Кольчугин вытер пот со лба.

– Вы думаете, взрыв будет… – он не договорил. Взрывной волной выбило стекла. И полковник, и Кольчугин упали.

– Вы… вы знаете, что вам теперь будет, – едва мог выговорить полковник. Он отряхнул китель, потом вызвал охрану. Уже через полчаса полковник очухался, и потребовал Николая Кольчугина назад. Но того уже избили и бросили в карцер.

Домой он явился в синяках, но счастливый и с большим рюкзаком. Там были и тушенка, и сахар, и молоко, вино, хлеб и колбаса. Дочь его попробовала колбасы с белым хлебом, и устало села за стол. Жена вообще сначала потеряла сознание.

Они были сильно больны.

– Смотрите, не объешьтесь, – сказал Николай. – А то умрете.

– Мы и так скоро умрем, – сказала жена.

– Нет, я вас вылечу, – ответил Николай.

И он начал собирать плесень по соседним подвалам. И это бы еще ничего. Начал манипулировать цифрами, использовал для разных экспериментов разные фазы луны. Жена его сильно нервничала. Она говорила:

– Николай, ты не собираешься искать в полнолуние эдельвейсы в горах?

Он не обращал внимания на ее иронию. Успокаивал, когда она раздражалась. И скоро дела пошли на поправку. И неизлечимая болезнь отступила. Очень многие были удивлены. Но лечил Николай только по знакомству. Чиновники сами просили его об этом. Но эти же чиновники его предали, когда умер один высокопоставленный больной.

– Это был шарлатан, – высказалась медицинская академия. Методы его были не научны. Даже антинаучны. Так не делается.

И так далее, все в прошедшем времени. Потому что Кольчугин уже опять очутился в сталинском лагере.

Жена и дочь больше никогда его не увидели. Они даже думали, что Сталин до своей смерти успел его расстрелять. Нет, Николай Кольчугин умер в шарашке. Там он большей частью занимался взрывами, возникающими при смешивании жидкостей.

Операция

У Кольчугина родился сын. Но он об этом так и не узнал.

Сын Кольчугина называл себя:

– Том. – Так хотел его отец.

Кольчугин-младший нашел записки своего отца и мечтал продлить жизнь человека. Семену Ильичу он сказал:

– Вообще-то каждый человек мечтает о вечной жизни.

– Мечтает, – ответил Семен Ильич, – только не в реальности. А так просто. Никто в это не верит.

– А вы бы хотели жить вечно?

– Я бы попробовал.

– Мне много денег не надо. Так, тысяч двадцать долларов. Может быть, пятьдесят. Не больше.

– Я слышал, – ответил Семен Ильич, – для точных экспериментов нужно очень дорогое оборудование. Некоторые аппараты стоят несколько миллионов долларов.

Том улыбнулся.

У меня в руках целый институт высшей категории. Мне нужны только некоторые препараты.

– Где их заказать? – спросил Семен.

– Не в США. Лучше в Японии. Они очень дорогие.

Действительно, Семену Ильичу пришлось заплатить намного больше, чем предполагалось. У него ушло двести пятьдесят тысяч долларов на все. Но он верил Кольчугину. Думал, что хуже не будет. Странно. Но Семен Ильич очень хотел Царства Небесного.

Они поехали в чистое поле. Зачем? не понимал Семен. Он ведь думал, что Кольчугин будет лечить его своими новыми препаратами. Он так и сказал ему.

– Выпей, – Кольчугин протянул бывшему спецназовцу флакон.

– И это все?

Потом сделаем еще укол. Но главное не в этом.

– А в чем?

– Увидите. Не спешите. Вам очень повезло. Вы будете первым… – ученый запнулся.

– Первым бессмертным?

– Возможно. По крайней мере, вы будете жить долго.

Они ехали в джипе по МКАД. Потом свернули куда-то.

– У меня такое впечатление, что мы едем на грозу, – сказал Семен.

Впереди все небо было очень темным. Струи огня рассекали его в разных местах.

– Да, – ответил Кольчугин, – нам нужна шаровая молния. – Мы едем прямо в грозу.

После укола Семен почувствовал слабость. Ученый воспользовался этим и привязал его к ветвистому дубу.

– Что ты делаешь?! – воскликнул Семен Ильич, – меня же убьет молнией!

– Будем надеяться, что этого не случится.

– Что?

– Я говорю, нам нужна шаровая молния. Будем ждать.

Начался ливень. Грохотал гром. Сверкали молнии. Семен ничего уже не соображал от беспрерывного треска.

Струи энергии иногда били в землю. Во многих местах из-под нее валил дым. Появились две шаровые молнии. Одна ударила в верхушку дуба, к которому был привязан Семен. Он расщепился и загорелся. Вторая пошла прямо на него.

– Сделайте что-нибудь! – закричал капитан. – Она убьет меня.

Кольчугин стоял рядом. Он готов был умереть вместе со своим первым пациентом.

– С вами все будет в порядке! – сказал он громко.

Одна бутылочка вашего препарата мне не поможет. Дайте мне еще что-нибудь!

– Не бойтесь. Я вас подпаивал разными препаратами в течение полугода.

– Каким образом?

– Я подливал его в ваше пиво. Все наши встречи в пивбаре были не зря.

Шаровая молния прошла мимо. Кольчугин молил, чтобы появилась еще одна. Но тут с неба резанул длинный разлапистый луч и пронзил грудь Семена Ильича. Он задергался в судорогах. Кольчугин боялся, что мышцы спецназовца не выдержат нагрузки.

Удивительно, но они смогли выбраться из этой бури.

– Вы нормально себя чувствуете? – спросил Кольчугин.

– Да так, как и было. Впрочем, даже лучше. Мне легче дышать. Честно. Я радуюсь жизни.

– А ведь после удара молнии вы должны были умереть

– Может, она не попала в меня?

– Она попала.

– Значит, все получилось?

– По моим расчетам это должна была быть шаровая молния. В ней больше энергии.

– Возможно, тогда бы я погиб.

Кольчугин тяжело вздохнул. Но сказал, что он хотел бы надеяться на лучшее.

Бессмертный

– Ты где живешь? – спросил он Кольчугина.

– Да так.

– Ты не пробовал заниматься бизнесом?

– Мне не повезло. Я проиграл квартиру в МММ. И остатки, заработанных при советской власти денег, потратил на свои открытия.

– Значит, тогда были способы зарабатывать деньги?

– Были. Хотя и не простые.

– Значит, у тебя нет дома?

– Нет.

– Живи у меня. – У самого Семена Ильича была совсем небольшая квартира. Он хоть и нашел десять миллионов долларов, но тратить их боялся. А вдруг это деньги какой-нибудь банды? Это раз. А потом налоговая может прицепиться. Деньги надо как-то отмывать.

– Надо купить небольшой дом недалеко от Москвы. И мы будем жить вместе.

– Нам лучше купить два дома и жить по соседству.

– Надо подумать. Пожалуй, мы так и сделаем. А для начала я хотел бы получить имя.

– А ты не помнишь, как тебя зовут?

– Да…

– Похоже, он вспоминал свое имя! Значит, все-таки что-то с ним произошло.

И я утверждаю, – написала Альбина, – что именно он убивает. Он серийник, которого мы ищем. Он гасит психические вспышки. Вот смотрите. Кто был первый? Продавщица в хлебном магазине. Я нашла одного свидетеля. Он говорит, что продавщица сказала ему всего несколько слов. Он спросил:

– Какой хлеб мягкий?

А она ответила:

– У нас весь хлеб мягкий.

– Но какой-то все-таки более свежий?

– Я вам повторяю, у нас весь хлеб свежий.

После этого он убил продавщицу. Это был первый случай. Поэтому он не решился убить ее сразу. Он подождал до вечера, проследил продавщицу до дома, но ничего ей не сделал. Бессмертный решил прийти в магазин на следующее утро. Он опять задал ей вопрос про свежий хлеб, и опять получил ответ:

– У нас весь хлеб свежий.

– Так не бывает.

– Не хотите – не берите, – ответила женщина.

– Я вас вылечу от равнодушия и наглости, – сказал Бессмертный.

– Разве вы врач?

– Да, я Доктор. – После этого он притянул продавщицу к себе за отвороты рабочего халата и задушил этими отворотами. На глазах у изумленной очереди.

Потом был случай с водителем маршрутного такси. Это было в Москве. Они работали на Черкизовском рынке. Доктор работал недавно – не знаю, зачем ему вообще это было надо – а тот был бригадиром. Там работали люди разных национальностей. Бригадир был евреем. Он сказал Доктору. Ты меня обогнал, теперь езди впереди меня. Окей, сказал Доктор. Вдруг прямо перед метро Измайловская бригадир сам обгоняет его. Вроде бы все встало на свои места. Нет, оказывается, бригадир думал совсем по-другому!

– Я тебя обошел, – говорит бригадир, – езжай без остановки. – Что называется, уходи конем.

– Почему? – не понял Доктор, – когда я тебя обогнал, ты стоял у метро, как обычно.

– Давай, давай, езжай, – сказал бригадир.

Бессмертный, или Доктор, как его еще можно называть, думал два круга. Потом он связал бригадира и положил под Газель. Как только машина переехала небольшое тельце кудрявенького бригадира, он снял с него трос. Пусть думают, что бригадир сам попал под свою Газель.

Тогда так все и подумали.

Она описала еще несколько случаев подобных убийств.

Полковник спросил:

– Ну, а как его найти? Хоть какие-нибудь версии на этот счет у вас есть?

– Ну…

– Такого объяснения я еще никогда не слышал, – сказал Валера.

– Вы меня извините, товарищ полковник, я думаю, она просто шизанулась. Объяснить множество страшных убийств действиями какого-то робота… это уже не лезет ни в какие ворота. Нет таких ворот, мадам, чтобы можно было запихнуть туда это объяснение, – сказал Вадим. – Ведь сколько людей сидит в тюрьмах за эти преступления, – задумчиво добавил он.

– Их всех надо будет выпустить, – сказал другой капитан.

А первый добавил опять:

– И сколько следователей придется уволить с работы за недобросовестную работу. Возможно, за подтасовку фактов. Что будет-т! – он демонстративно схватился за голову.

– Значит, – решил подытожить полковник, – вы настаиваете, что этот Доктор убивает потому, что ученый его неправильно сделал? Он хотел сделать бессмертного человека, а получился просто Робот. Он не выдерживает человеческих отношений. Да, да, не удивляйтесь, именно человеческих. Мы-то не убиваем, если чувствуем себя обиженными. Ведь даже по Библии существует только два варианта разборок между людьми. Либо глаз за глаз, зуб за зуб, либо надо прощать и бог сам уж там разберется кому чего. А здесь Робот убивает почти что ни за что. Да почти ни за что. С точки зрения обычного, нормального человека это ерунда. Вы сами знаете, что известны случая, когда он убивал только одного человека, а второй тонул вместе с ним, так как они были связаны. Для этого я даже не знаю, какие должны быть причины. Так поступали только в самых ужасных войнах с вековыми врагами.

– Я бы не сказала, что он поступает жестче, чем это делалось в Гражданскую или Вторую мировую войну. Там людей совершенно напрямую невиновных, и стреляли через одного, и топили второго, и много другого делали. Если предположить, что эта информация где-то записана…

– Где? – перебил Валера.

– Я имею в виду Всеобщий Компьютер Земли, – тихо сказала Альбина.

Полковник развел руки в стороны.

– Пока такие компьютеры никому неизвестны.

– Может быть, этот компьютер живет где-то в самом человеке? – Альбина вынула пачку сигарет и чуть не закурила. Она носила эту пачку на всякий случай. Чтобы не пугаться в стрессовых ситуациях, что сигарет нет, а кажется, что нет возможности вынести напряжение. Она убрала пачку назад в сумочку.

В это время позвонили и сообщили о новом убийстве. Но оказалось, что это сделал другой. Пока они собирались на место преступления, сообщили, что преступник пойман. Не тот. Это был явно не серийник, хотя два капитана все-таки попытались развести его. И он уж чуть не взял на себя два убийства серийника. Но когда узнал, что придется брать еще тридцать убийств, отказался.

– Нет, нет, я не чокнутый. Я бы никогда не стал связывать людей, ставить их у борта баржи и стрелять в одного, чтобы второй просто захлебнулся. Столько канители! Это как надо ненавидеть этих людей, чтобы так поступать? Берите такие преступления на себя, а я брать не буду, – обратился он к капитанам.

В этот день они работу закончили, а на следующий полковник спросил, что она надумала:

– Альбина, хоть какая-нибудь зацепка у тебя есть?

Она помолчала, потом сказала:

– Если вы не будете смеяться, я скажу свое мнение. – И не дожидаясь ответа, добавила: – Он затаился.

Все засмеялись. Они и так знали, что Доктор не совершал преступлений уже два месяца. Ни одного. Поэтому они и засмеялись.

– Я ничего не буду больше говорить, – сказала Альбина, – у меня нет идей.

– Ты не поняла, Альбина, – сказал Валера, вытирая слезы.

– Все я поняла, – отрезала девушка, – за живот еще подержись.

Она рассказала один очень интересный случай, который ей самой рассказали.

Это рассказал человек, вошедший в резкий психический контакт с Доктором.

Тараканы

Это была история о трех тараканах. Эти тараканы думали, что они друзья человека. Как собаки или кошки. Не вообще человека, а именно этого, в чьей семерке они жили. Они привязались к нему еще в общежитии. И, когда он уезжал, уехали вместе с ним. Не хотелось разлучаться. Они вели себя настолько по-дружески, что один из тараканов сел на плечо Миши, когда тот вез пассажиров.

Посмотрите, что у вас на плече, – сказала, выходя, женщина. Он подрабатывал таксистом, бомбил, а на плече спокойно сидел небольшой коричневатенький тараканчик. Он думал, что имеет на это право. Как домашний котенок.

– Я его друг, в чем дело, – думал он.

Миша стряхнул таракана на пол. В другой раз он, как обычно, обедал в машине. Выбежал второй таракан, побольше первого, и стал собирать крошки. Он спокойно бегал по ковровому покрытию около ручника. Миша сначала его не тронул, но в следующий раз поймал в кулак, открыл дверь и выбросил из машины.

Потом опять пассажиры указали ему на таракана.

– Посмотрите, что это у вас? – Это был риторический вопрос.

– Что у нас здесь, – мысленно передразнил пассажирку Миша, но через пару дней все-таки купил аэрозоль. Он на ночь обрызгал воздуховоды. Тараканы обычно прятались туда. Утром один быстро выбежал из вентиляционной решетки и забился в щель. Не надо им было вообще показываться. Но эти три таракана думали, что у них дружба с человеком. Они считали за честь появиться вместе с ним на людях. Считали, что он тоже будет рад. Пусть видят, что Миша дружит с Домовым.

– Домовым? – перебил Альбину полковник.

– Да. Вы когда-нибудь видели Домового? Нет? А вот они считают, что эти три таракана и был его вид. Миша вступил в конфликт с Доктором, но тот не убил его.

Именно потому, что узнал про Мишу эту историю.

– Что это за конфликт? – спросил один капитан.

– Если вы знаете, расскажите, – сказал второй капитан.

Полковник тоже попросил рассказать факты.

– Миша довез Доктора, – начала Альбина, – а тот не расплатился. У него только пятисотка, а у таксиста не было сдачи.

– Если ты таксуешь, надо иметь…

– Если вы садитесь в такси, то тоже надо иметь помельче деньги, – перебил его Миша.

– Я имею деньги такие, какие хочу, – сказал Доктор.

– Я тоже.

– Я тоже, – передразнил Доктор. – Надо иметь свои мысли. Че ты за мной повторяешь?

– Я бы не стал с вами спорить, – сказал Миша, если бы у меня были деньги.

– Если бы у тебя были деньги? Да у тебя никогда их не будет! А у меня денег сколько угодно. Я бы мог не брать сдачи. Оставил бы четыреста пятьдесят рублей на чай. Но не тебе.

– Я не прошу у вас на чай, – сказал Миша, – залейте этот чай себе в жопу. Я только хочу, чтобы вы заплатили за проезд пятьдесят рублей.

– У вас нет сдачи.

– Ну, тогда до свиданья. Отдашь, когда еще побольше разбогатеешь.

Доктор вышел и сильно хлопнул дверью.

– Козел – слово на букву е – сказал вслед Миша. Но Доктор это услышал даже через закрытую дверь. Он опять ее приоткрыл и сказал, чтобы Миша выходил на разборки.

– Если не ссышь.

Миша не успел даже вылезти. Он только открыл дверь, а Доктор был уже тут. Он натянул Мише капюшон куртки до подбородка и ударил кулаком по шее. Потом начал бить ногами.

– Хватит?

– Хватит, хватит, – ответил Миша и отполз к машине. Он вынул из-под переднего коврика нож, поднялся и начал наступать на противника. Доктор стоял и не защищался. Лезвие вошло под ребро.

Со второго раза. А первый раз острие воткнулось в кость, в само ребро. Как потом заметил Доктор, кость заживала дольше.

В больнице его посчитали мертвым и… и похоронили. За ним ведь никто не пришел. Мише дали шесть лет за убийство по неосторожности.

– Кольчугин знал, что Доктор приводит энергетику этой местности в порядок? – спросил полковник.

– Нет, я думаю, что нет, – ответила Альбина. – Не обо всех убийствах сообщалось в прессе. А об их особенностях вообще никто ничего не говорил. Но это только мое предположение.

– Может, Кольчугин сам замешан в этом деле, – сказал один капитан.