Конец Света? – Пока нет. Часть Вторая

Если точно:

– Какая сука? – по Коржавину, – то:

– Евреи и разбудили.

Андрей Гаврилов относительно своего понимания-вынимания:

– ТЫ знал, ТЫ понимал, ТЫ за нас или в друхгом кругу.

Ребята – выходит – никогда не настраивали волны своего приемника – имеется в виду головы – как очень советовал Иисус Христос – на:

– Форму и Содержание.

Как еще раз:

– Как Бы Ты понимал, – Андрей Гаврилов, совершенно не соответствуя истине, что с такими верительными грамотами в Галилею попасть никак нельзя.

Ибо, не в курсе, похоже, вообще, что Иисус Христос искал ее в:

– Прошлом.

Пендаль Ивана Толстого:

– ОБРАЗЫ вместо прямоговорения.

Тогда как:

– Говорить надо прямо, а форма уже распределит своё – так сказать:

– Содержание.

Недовольство Коржавина конями, на которых женщины всё скачут и скачут – это только протест против уж слишком большого количества расстрелов, – а так-то:

– Надо, надо, – конечно.

А. Гаврилов говорит, что прозу Шаламова ЧУТЬ-ЧУТЬ более оценивает, чем Гулаг Солженицына. В отличие от Толстого, – резюмирует. Можно подумать, что ребят взяли сюда, на Радио Свобода прямо – ну, может быть, и не из ПТУ, но вытащили из проекта Филадельфия:

– Однозначно. – Ибо:

– Шаламов – писатель, а Солженицын:

– Даже не ученик.

Мировоззрение Соцреализма специально выдает такие пендали, чтобы никто не смог догадаться:

– Неужели ТАК – бывает-т?

Зашкал выше всяких крыш. Создано мировоззрение полной белиберды, как именно:

– Мысли рабочего класса Обо Всем, – крестьянства? Нет, пока ишшо, а только пока:

– На инженера-то учится.

Солженицын потому и пробил брешь в сознаниях разных деятелей и партии и правительства, в том числе, – что:

– Никогда и не собирался ничему учиться, – думал, даже не гадая:

– Все умные люди так делали, Ломонософф и Их Бин – в первых рядах этого множества.

Вот то, что непонятно – то это действительно:

– Как Андрей Гаврилов мог делать и додуматься делать такие не просто правдивые, но истинные, как настоящие произведения искусства – пусть и штампы своих переводов фильмов Голливуда и вот сейчас вести рассуждения в духе фильма Из Жизни Федора Кузькина, где коронной фразой по поводу денег, полученных за козу и спрятанных так глубоко в сундук, – было пропедалировано во веки век-офф:

– Ласапед тады взамём, – Михаилом Кокшеновым.

Андрей Гаврилов ошибается, исследуя аналогию между публицистикой Коржавина, где он – в данном случае – объяснил Андрею Гаврилову, хотя и не лично, а через журнал Континент:

– Канал Волга-Дон и войны Чегевары – одинаково отрицательны, по необходимости кормить их – как тоже было сказано в кино:

– Человеческими жертвами. – Ибо это, эта критика с бэкхэнда – есть любимое дитя советской – даже не пропаганды – идеологии, как-то:

– Некоторые – не говорят любят, но всё равно жалеют капиталистов, что очень много зарабатывают, но посмотрите, сколько всего хорошего отдают школьным учителям!

Как-то – по последним сведениям зарплата учительницы в США в последний – нет, не день ее жизни – год ее работы в школе перед пенсией – это:

– 15 тысяч долларов в месяц – по-русски:

– Лимон, – как у почти завзятого здесь средней руки капиталиста.

Эта критика – в Плюс – Коржавина потому липа, что главное здесь не восхвалять достоинства кого-то либо, или чего-то, – а наоборот, главное:

– Уничтожить хорошее, – что значит, положительное в фундаменте, чтобы и так сказать вообще:

– Ничего не было.

Почему и отказались коржавинцы от подачки бога – двух скрижалей завета:

– Не-а, мы всё равно жить по-хорошему не хотим, так как и не будем.

Можно подумать – так как приводит такие необдуманно-обдуманные примеры – что и его – Андрея Гаврилова – учили резать правду-матку, где самого Коржавина, да и Солженицына, как на запас, а вышло он-то как раз больше всех и смог:

– Вывернуть всё наизнанку, чтобы уж даже Чацкий бежал за границу, – ибо, как в песне:

– Хороша ты хороша – хуёво одета мисс совьетунион идеологишен.

Тут впору выходить на телевидение, а не с задних рядов кричать-выкрикивать:

– А тапарь запупендрите разоблачение иво кого.

Коржавин выдал стандарт критики запада по-советски, а Андрей Гаврилов принял его как само собой разумеющуюся эстафету.

Этот цирк можно довести до абсурда:

– Дон Кихот мельницы ломал по всему миру, а у нас на Украине как раз из-за этого хлеба настолько было мало, что вообще:

– Не было.

Иван Толстой:

– После того, как Коржавин всё-таки закончил горный техникум – защищал – так получается уже, что практически, как все местные выдающиеся личности:

– Защищал Синявского и Даниэля.

Как в нагрузку за возможность печатать хоть что-то. Ибо, кто – нет, не обязательно читал – слышал хоть немного из того, что шьёт действительности мира Синявский – это ни больше – ни меньше, как:

– Бред ёжика даже на – даже не на? трезвую голову.

Все эти Финты возможны в идеологии только по причине того, что заведомо отрицается фундамент философии Гегеля и философии Канта:

– ПОСЫЛКИ, – и то здесь никогда не бывает. – Почему и можно одно и то же крутить то так, то наоборот, но как и заповедал Иисус Христос:

– На ФОНЕ чего та или иная хренопасия делается-производится.

Здесь это ЧЕГО – нет априори. КОГО – как в Евангелии – даже не имеется в виду в учебнике, – ибо:

– Киты? – да вы что!

– А что? Слоны, стало быть?

И никаких слон-офф быть не может после того, как наш Александр Македонск-афф побывал в Индии.

Думать, что Иван Толстой и Андрей Гаврилов уже не первый раз ошибаются фундаментально из-за незнания, что не только каждое, но и любое утверждение имеет:

– Посылку, – сомнительно.

Ибо, да, здесь – после запрета Канта и Гегеля, а уж тем более Бога и Иисуса Христа – никто толком не понимает, что, собственно, они говорили, запрещено понимать то, что хотел понять и понял Король Лир у Шекспира, – про Пушкина враз и навсегда проштамповано, он тока, это:

– Пел.

Но! Многое, или пусть Кое-Что видно и без рассуждений, и, следовательно, только заставить писать и говорить липу может заставить только Заказ, – авось данный даже сразу:

– Как льгота поступления на гуманитарный факультет, где проходной балл, например, на Исторический – может быть одна четверка, на теорию искусства – обязательно все пятерки.

Но кого-то принимают, как на Рабфак, но с условием:

– Тока Дай! – так скать, им просраться.

И, получается, как говорили:

– Хоть ссы в глаза – всё божья роса.

Как и было сказано про кого-то:

– Зато будешь первый! – Про бывшего водителя Урал-Маза – комсомольского секретаря всего института?

Но вот этот VHS-перевод показал, как людям уж очень хочется говорить:

– ПРАВДУ.

Как это удается совмещать – непонятно. Ибо враньё, которое вот даже сейчас ведут Иван Толстой и Андрей Гаврилов – не может быть стопроцентно заказным, что за это заплатят, а за то, Другое:

– Нэт!

Ясно, что есть приличный процент ошибки именно из-за непонимания существования мира по Новому Завету.

Тем не менее кукуют – не сейчас, в другом, так скать, разе:

– От Солженицына остался только теленок, – один.

Другой, наоборот:

– Дуб.

Точнее, немного наоборот, – на выбор:

– Или теленок с дубом, или Щ-854. – Остальное:

– Пустота.

А! Говорить хвалебные весчи – как сейчас о Коржавине – продолжают в том же темпе.

Оговорка есть, но ничего не меняется. Ибо находится оправдание:

– Если говорим об этом человеке – надо сказать всё из хорошей правды о нем.

Но!

В том-то и дело, что хоть сейчас о Коржавине или раньше о Синявском:

– Лепится всё тот же самый лживый горбатый.

Несмотря на то, что заповедал Владимир Высоцкий:

– А теперь, Горбатый!

Здесь получается, что все – как в Заповеднике – и именно потому, что Горбатые.

Удивляет, откуда такое глубокое понимание враждебности, проповедуемой сейчас в этой передаче идеологии к Новому Завету, к Гегелю, к Канту, к Пушкину, к Шекспиру. Имеется в виду, что началось сразу после 17-го года.

Кроме того, что ее – эту враждебность к истине – приперли сюда евреи, бежавшие от Моисея после поражения под горой Синай – не знаю. Ибо нигде, кроме философии Гегеля и Канта, литературы Шекспира и Пушкина, Библии, Нового и Ветхого Заветов – и не говорится ничего об этом.

Хотя, конечно, вся мировая классическая художественная литература такова, и много других философов, – так сказать, – понимали, да, почти всё, многое, но вот, что можно врать так крупномасштабно, как затеяли – похоже – на всю оставшуюся жизнь:

– Здесь, – думают, что понять всё равно не смогут.

Но вот, судя по этой передаче Ивана Толстого и Андрея Гаврилова – машина – скажем так:

– Фундаментальной ошибки, – продолжает чесать и причесывать – хоть бы:

– Хны.

Можно не внимать логике, можно не признавать логику, можно вообще не знать логику, – но!

– Факт очевидной Липы, – виден невооруженным глазом.

Под видом:

– Мы должны поблагодарить человека, что он был – протаскивается не неправда о нем, а именно:

– Фундаментальная ложь.

И даже нельзя сказать:

– Да, ми должен врать, так сказать, чтобы сказать о самом человеке, как что-нибудь о хорошем.

Иначе не будет историй о советской литературе, как бывшей.

Но!

– Всё равно никто не поверит, то она была. – Имеется в виду такой, что ее можно читать.

Можно ли допустить, что без вранья о Коржавине, о Слаповском – не того вспомнил – о Синявском, Максимове – здесь, впрочем, штамп и то негде ставить – не пустят и в загородку, где пасутся сочные коровы нашего радостного мычания?

Вполне. Ибо и сказано:

– Нет правды, – если только в Голливуде.

И спасибо, что Гаврилов представил его нам на блюдечке в VHS каёмочке.

Или:

– Как нет правды на Земле, но правды нет и выше, – так и:

– Нет Голливуда без ВХС перевода.

Иван Толстой:

– Когда ТЫ уезжаешь заграницу.

Автоматически – выходит – забывается, что между Я и Границей должно быть:

– Что-то еще.

Коржавин назвал Ивана Толстого – в его же прочтении:

– Рвачом и делягой.

Но, что сам Коржавин может этому противопоставить? Только Горный Техникум в литературе. На сколько его хватил-а реально? В связи с этими Синявскими И:

– Ненамного верст от Москвы.

По словам Войновича:

– Извините, Эмма, но вы дерьмо! – так хотел на самом деле спросить Войнович?

Скорее всего.

Эмма – это Коржавин.

Вообще, получается, еще тот Лихо-Дей.

Толстой опять:

– Когда ТЕБЕ не нужно, – дальше идет про Ристалище, но это уже не имеет смысла.

Писатель может обратиться к Себе только от лица – или через него – своего произведения.

Далее, осуждается фраза:

– Ты гений, – но!

Она произносилась не для того, чтобы затереть слово Гений, – а:

– Указывала мечту, направление движения, – не зная, что это направление противоположно углу упертости советской власти.

Принимались, следовательно, как детьми за правду слова песни:

И снег, и ветер, и звезд ночной полет,

Меня моё сердце в тревожную даль зовет-т.

В Библии написано:

– Ходите подпоясанными, – не верили, что против правды идет такое непрекращающееся ни на минуту сражение – думали:

– Мы, к счастью, родились в эпоху застоя.

Коржавин отрицал гениальность Бродского.

Не понял кордебалет Толстого:

– Люди, причастные к литературе непосредственно, не очень любят Мастера и Маргариту Михаила Булгакова, потому что ее любят:

– Простые просто-напросто луды.

Думаю, что эти Причастные всё-таки чисто советские писатели, обращающиеся к себе именно на:

– Ты, – не понимая, что такая непосредственность невозможна, и именно их и распечатал Ван Гог своими картинами, как Самой Художественностью, ее принципом, находящемся в самом Человеке, которого Бог не зря и не просто так поставил во главу угла Своего Мира.

Это та же позиция, которая педалируется и сейчас:

– Художественная литература – Эссе в том числе – нужна в принципе только для того, чтобы переводить постановления пайтии и иё пьявитейства:

– В доступную и для дуякоф-ф фойму.

Из чего и следует:

– В самом человеке искать абсолютно нечего.

Коржавин против Бродского именно потому, что Бродский поэт, – как:

– Я, – человек на первом месте.

Коржавин – значит – как большинство здесь Процветающих ориентируется исключительно на Учебник, который виден, как грится:

– Издалека.

Например, сейчас многие любят Ван Гога и Пикассо, но понимают ли всей душой, всем сердцем, что Леонардо Да Винчи и Рафаэль писали:

– ТАК-ЖЕ!

Поэтому и Бродский ошарашил Коржавина, как Ван Гог многих, многих, многих.

Сезанн – не меньше. Не снаружи человека истина, не в постановлениях партии и правительства, а банально:

– В самом человеке. – И что важно, именно это буквально и прямым текстом запрещено.

Как и было сказано передать Зое Эзрохи:

– Пусть пишет, но про грибы ни слова – можно только про войну.

Как и подтвердил эту физиологию А. Генис:

– Картины Альфреда Хичкока ничего не могут сказать доисторическому человеку, которого они встретят в неизвестном еще никому Космосе.

Как и говорит сейчас Коржавин словами Толстого:

– Опережающая гениальность, – что и значит, не из самого человека исходят стихи настоящие – как у Бродского – а их надо подавать такими же горячими – нет, не как пирожки, а как мартен из угля, потому что много, так как:

– До-Хуя, – что и было про-демон-стрировано в фильме Весна На Заречной Улице:

– Когда весна придет? – не знаю.

– Искусство – должно случить добру и вечности, – след-но разводить разлюли-малину не надо, – сказал Коржавин, за что – значится – его и выпустили отсюда в виде премии.

Как, впрочем, и всех остальных, исключая одного Иосифа Бродского.

Андрей Гаврилов отвечает странно скоропалительно ошибочно, что стихи Коржавина:

– Он ее любит, она его – нет, – ясные, – ибо это и не ясно, и наоборот, так как Коржавин на вопрос бога:

– Скажи Корова, – просто замычал.

А. Гаврилов утверждает, что Коржавин был хотя и не сослан, но выгнан в Америку за стихи.

И это правильно, но! В виде, той же самой пресловутой:

– Премии! – получать не хочу – ибо:

– Отпустите лучче За-Границу!

Сражаться с Бродским можно, но совершенно непонятно:

– Чем?

Ибо это именно то:

– О чём мы так долго мечтали.

А. Гаврилов походя выдает, как минимум детский лепет, а так-то сомнительно, что понимает:

– О чём речь, – а именно замечает:

– Льву Толстому не нравился Шекспир – ну, и что?

Фантастика, ибо даже по любому это не:

– Ну и Что! – т. к. Толстой написал по этому поводу большученную Статью длинной до самых своих 70-ти лет! Ожидания, что что-то может измениться и он поймет:

– В чем здесь дело, что Шекспира любят не только Тургенев и Фет, – а ВЕСЬ МИР ВЕКАМИ уже.

Поэтому не Ну и Что, – отрицается именно САМА ХУДОЖЕСТВЕННОСТЬ как ценность, ибо равна самому:

– Устройству Мироздания именно БОГОМ.

Поэтому разные точки зрения на творчество – как ни говорить это отчетливо и членораздельно – это не просто разные точки зрения, а именно и буквально тоже самое, что стандартное правописание партии и правительства:

– Задача художественной литературы переводить его постановления и другие приветствия в доступный даже для дураков контекст.

– Неужели нравится, когда все поют хором? – Андрей Гаврилов, – имея, видимо, в виду, что кто-то должен был пойти и против Моисея у горы Синай.

Это, да, Другая точка зрения, – но:

– Она и нехудожественна в принципе!

Художественности противопоставляется Пустота. Смысл, да, есть, но только потому, что именно:

– Эта Пустота есть.

Можно допустить, что Бог так устроил мир, что именно в этой битве рождается, или проявляется Истина, – но:

– Это никак не Две истины.

Хотя и не исключено, что Бродский – это машина, а Коржавин – это дорога, по которой он едет. Примерно, как туалет был большой ценностью для Василия Розанова:

– На обрывах газет, хранящихся там, он только и успевал записывать Истины Мира, – которые диктовал ему именно и как назло в это время:

– Медиум, – и неопровержимый факт:

– По сообщению Бориса Парамонова.

Здесь А. Гаврилов разводит уже целый, но так сказать:

– Детский лепет, – но он фундаментально находится в ведения местного государства.

Иван Толстой:

– Заряд энергии, которую ТЫ получаешь, – и тут хоть от Коржавина, хоть от стула, который ниже, – НЕ БЫВАЕТ.

Коржавин будит сознание, – Толстой. Но, как электрошок, который сейчас уже используют для массового удовольствия демонстрантов.

Это школьный аргумент:

– Вы остались неравнодушны! – но так в это время может лучше было в карты сыграть, как Пушкин, Достоевский, Лев Толстой, – ась?

Противостояние – повторю – через чур дубовое, что вполне – знаете ли можно думать, что это еще один Такой домоуправ, который всё хотел в России разобраться с Бродским – Лернер, кажется, – пока он не уехал, со своими словами ответа:

– Я думал ЭТО от Бога.

Коржавин – значит – получил это право от партии и правительства. В самодеятельность такие весчи – не ихграють.

Толстой:

– Позиция Коржавина – это позиция интеллигента.

Это явная подтасовка, т.к. и яблоки – не только интеллигенты – бывают разные, – многие вообще:

– Гнилые.

У Коржавина инакомыслие не диктатуры, а именно и конкретно:

– Диктатуры пролетариата.

Которую и которое и приперли евреи в ошалевшую от такой наглости Россию.

Во какое Инако-Мыслие-ще. Действительно, не только сильное, но и не очень понятное.

Аргументация Ивана Толстого и Андрея Гаврилова намного менее добросовестна, чем Льва Толстого поднявшего боевой клич против Вилли Шекспи. Просто:

– Если ми есть, то почему и нам не есть.

Людей запрещено. Оне от Бога.

Удивляет здесь только одно:

– Как Андрей Гаврилов с такими мыслями мог переводить фильмы Голливуда. Или Так как раз и расплачивается за их разрешение? Игра на нервах? Не похоже, ребята лепят горбатого, можно сказать, от души, выдавая посылку:

– Ну, а как еще интересно рассказать о том, что было.

Но вот почему-то Иосиф Бродский так не делал, а и его ругают за излишнее о себе:

– Своё мнение.

Тут уместны именно слова Владимира Высоцкого:

– Нет, ребята, всё не так, всё не так, как надо.

p.s. – Буквально та же песни, что Толстой и Гаврилов пели про Солженицына, что, значится:

– И Окуджаву они освистывали.

А то, что Коржавин и освистывает, как раз Окуджаву в виде Бродского – что любому видно элементарно, – как и на самом деле:

– Не понимают.

Удивительно.

Лев Толстой схлестнулся с этой же проблемой, но сначала 50 лет думал, прежде чем решиться начать свою атаку, и материал взял очевидно художественный, чтобы уж отступать потом было некуда – за нами:

– Нет истины. – А:

– Шекспир-то, слышь ты, продолжает атаковать наш Марс.

С другой стороны:

– Кто против Бродского, против Шекспира, против Пушкина? – ибо так-то – априори:

– Все за!

Но вот очевидно, что не все, ибо одни:

– Какие ваши доказательства?!

Другие:

– Я думал это от бога.

Разница вся в этой, разносторонней приверженности.

Но Иван Толстой и Андрей Гаврилов думают, что расписывают:

– Драма-Турхгию.

– — – — – — – — – — – — – —

16.05.19

Радио Свобода – Игорь Померанцев —

Опять говорят про Пушкина – как когда-то обознался Марио Корти:

– В голову не могу взять, что такое Андалузская Крестьянка.

Тогда как дело обстоит как раз наоборот:

– Надо ИЗ головы взять! – а продолжается делаться внешнее сравнение, фабула, похожесть, этимология, – точно также, как поначалу не прикрылись щитом апостолы:

– Видели ли вы Отца Моего?

– Даже в голову не может никак прийти, что это такое может быть, если сравнить, – тогда как делать надо совсем другое:

– Увидеть надо СЦЕНУ, Основание, на котором стоит Иисус Христос, – и вопрос:

– Где? – и, увы, для многих не как в кино Синдбад Мореход – не хрустальном шаре, а именно и только: ближе, ближе, еще ближе:

– В СЕБЕ.

Так и Андалузская Крестьянка – это тоже самое, что русская, – но:

– С Подставкой, – из Испании.

Как русское мясо на испанском костре – это уже практически Стэйк Хаус на фоне русской рубки – как и сказано в Кино про Свадьбу в Малиновке:

– Зубками ее зубками, – т.к. там была таранька – здесь:

– Свиное сало, – так как мяса у свиньи мало, но и его продали на новые штаны к 1-му сентября:

– Мне-себе, а также жене и дочери, – ее жениху?

Сам купить, когда скоро тринадцать лет исполнится.

Поэтому:

– Когда говорят, что Платон видел очень далеко, то и значит, до самой Испании, где она живет, как Андалузская Крестьянка, – или, как здесь бывает поют в песне:

– Любовь моя живет-т.

Переводят же – как это пытался и Марио Корти:

– ПРЕДСТАВЛЕНИЕМ.

Андалузская Крестьянка – это и есть Не-представимое.

Смысл:

– Что ОНО – бывает. – И именно ему учил Своих учеников Иисус Христос. Что Человек на Земле не просто так погулять вышел, а является потому ключевой фигурой, что является:

– Второй Скрижалью Завета, – точнее, СВЯЗЬЮ между двумя скрижалями завета.

Нет человека – нет проблемы – означает только то, что не будет тогда Нового Завета – Евангелия, – не вспыхнут неземным светом камни, на которые посветили – как на Залив ума большого, подули, сбрызнули вином Андалузии, и – для того же самого:

– Положили в Землю.

Как сделать перевод VHS – от Себя, – как от участника События. Что значит, ПЕРЕВОД делается Двумя:

– Героем и Автором.

Здесь же пытаются изо-бразить Андалузскую Крестьянку на скорую руку:

– Мы в кабаре, где здесь эта – как иё – нет, не Агата Кристи – а похоже, но по-другому:

– Сара Бернар? – тоже нет.

Тогда, значит, остается только:

– Лайза Минелли.

И:

– А при чем здесь это? – вопрос, заданный Апостолу Павлу, когда он пытался объяснить, что видел больше, чем остальные на Пути в Эммаус, что не только Свет:

– Голос понадобился.

Читобы говорила она, сия незабвенная Андалузская Крестьянка.

А вам – друзья мои – только трахаться хочется, да и то, как на работе:

– Быстрее – будет лучше – когда это кино кончится.

Тут, как кролики не получится.

Вот это самое:

– Мне заботы – не идет автоматом.

– — – — – — – — – — – — —

17.05.19

Набоков – Лекции по литературе

Говорит:

– Непонятно, зачем собрались эти трое: Раскольников – убийца, Сонечка Мармеладова – проститутка и Книга.

То, что Раскольников – не убийца даже не рассматривается.

И именно Книга – Евангелий – доказывает, что человек может не быть убийцей – как в Гамлете:

– Есть возможность доказать Великую теорему Ферма, а не наоборот ее нет.

Все дело в возможности пересечь Границу у реки, связать Поля и Текст художественного произведения и:

– Мира.

Преступление Человека не в том, что убил, а за то, что родился, – поэтому:

– За всё и отвечает.

– — – — – — – — – — – — – —

Прием советской власти, потому и запанибрата:

– Куда ТЕ-БЕ удобно.

Как это примерно и было сказано Емельяну Пугачеву.

– — – — – — – — – — – — —

17.05.19

Радио Свобода на этой неделе 20 лет назад. Клубничка на березке: советский секс

Сексолог Кон:

– ТЫ знаешь, ТЫ – не поймешь, – что и значит, для него лично Секс иногда бывает, но всё равно только:

– По-советски, – что значит, можно:

– Но только не в уме, а так: иногда применять это слово, но только в контексте:

– Патологии – сексопатология.

Буквально?

– Простите, но буквально это возможно только на Западе – там детей рожать не надо, так как уже есть:

– Битлз и Филип Морис.

Ибо люди здесь и кумекают:

– Либо дети – ибо удовольствия, в число которых секс и входит. Как у нас лично выбирать картошку каждый год.

Чаше? А смысл? Столько и слон не проглотит.

Далее передача с участием Петра Вайля Сергея Довлатова, как повтор в 1999 году передачи 1989 года.