Лисс в пальто

Владимир Бит

Лисс в пальто

Глава 1

– Я думаю у всех бывали дни, что не похожи на другие. Которые остаются в памяти на всю жизнь и ничто и никак не может стереть их из вашей памяти, – я огляделся по сторонам, наблюдая за тихой и спокойной в это время таверной, – такие вот волшебные дни, которые теплятся внутри и напоминают, что в жизни не всегда всё однообразно и не всегда одно дерьмо.

– О… простите, я вижу ваше вдохновлённое лицо… вы подумали, что я сейчас расскажу о таком своём дне? – трактирщик перестал натирать стакан и поставил его на стол, прикрыв тряпкой.

– Извините, но нет, я прошу прощения, что ввёл вас в заблуждение, – трактирщик разочарованно выдохнул и снова взял стакан, глядя через него в окно, – нет, я не расскажу о таком дне, хоть и мог бы, ведь в моей жизни такие волшебные дни были и не один раз.

– Прошу, уважаемый, не надо морщиться и отводить глаза, думая, что я начну вам тут нудить и жаловаться на жизнь. Поверьте, это тоже будет интересно. Ведь сейчас я хочу вам поведать о простом, можно сказать ничем не примечательно дне. Это был будний день…

Я снова огляделся и улыбнулся тому, что никто бы и не догадался найти моего нынешнего собеседника в этом Богами забытом месте. Ведь это самый что ни на есть обычный кабак, в этом районе их, наверное, несколько десятков. Эта обычная деревянная обивка стен и пола, а также длинная барная стойка с пятью-шестью деревянными столиками. И вонь. Стандартная вонь, что присутствует в подобного рода заведениях. Пусть было и не сильно поздно, но в воздухе уже витал тяжёлый смрад скисшего пива, да и ароматы местных завсегдатаев тоже добавляли колорита в воздух. Хах, очень и очень забавно.

– Да на кой хер мне твои дни, придурок? – собеседник огляделся по сторонам, нахмурился и выпучил от злобы свои глаза, – мне заняться что ли не чем? Долби мозги другим, а у меня дела…

– Да постой, уважаемый, я же говорил, что мой рассказ долгий и начну я его с самого начала, вы же согласились и оплатили выпивку, – придержал я собеседника за рукав и заглянул ему в глаза, – ведь всё было так? Я же не обманываю…

– Эх… да хер с тобой… начинай… – собеседник ещё раз осмотрелся и не найдя глазами за что зацепиться, махнул рукой и сел обратно на стул, взяв кружку с напитком, – но ты обещал, что история будет очень интересной. А если нет, то пеняй на свою тощую задницу, понял?!

– Всё понятно, уважаемый, – поднял раскрытые ладони перед ним я, всё больше фокусируя его зрение на себе, – вам понравится, я обещаю!

– Начнём? – я потёр руки и начал рассказ.

– Так вот. Это был прекрасный… нет, простите, обычный день. Обычная среда, коих было уже миллион в моей жизни.

– Кто такая Среда? И что в ней такого обычного? – спросил собеседник, отпивая свой напиток.

– Гхм… Уважаемый прошу вас не перебивать меня, как рассказчика, иначе мы и через век не закончим, – покачал я головой, – среда, это день недели. Третий день от начала недели, если точнее.

– Нет-нет, уважаемый, все вопросы после, – запротестовал я, видя, как собеседник начал открывать рот, – вот вам лист бумаги и то, чем писать. Записывайте то, что вам не понятно и я после рассказа вам всё поясню, хорошо?

Дождавшись кивка, я выдохнул, видя, как собеседник неуклюже взял письменные принадлежности, с которыми кажется даже не знал как взаимодействовать. Покрутил в руках и поднял глаза на меня. Трактирщик снова прикипел взглядом к нашей компании и замер со стаканом в руке. А те редкие посетители вокруг вообще не обращали на нас никакого внимания. Говорили, и шептались о чём-то своём. Я глянул в окно, на прохожих, медленно бредущих по своим делам, выдохнул и настроился снова.

– Так вот. Это была обычная среда. Ничем не примечательная и похожая на многие такие же дни. Буквально та среда, что была у меня на протяжении последних пяти лет, которые я провёл на службе. Мне было двадцать пять лет. Когда я закончил нужные шаги в виде школы, армии и академии, а после поступил на службу в полицию. И взяли меня не просто постовым, а опером в отдел уголовного розыска. Дааа, не хухры-мухры! И вот я уже пятый год нёс службу в стройных, а местами не очень стройных, рядах полиции. Спросите, почему не стройных? А потому, что некоторые из уже не слишком молодых и энергичных её сотрудников носили форму кингсайз размера. Да они кроме как стоять, сидеть и медленно передвигаться ничего и не могли, в физическом плане. Ну, да не суть. Вернёмся к среде. Я сидел за своим рабочим столом и вёл допрос очередного криминального элемента. Ну как вёл? По сути, это был монолог. Да, он просто сидел передо мной и каялся во всех своих и видимо не совсем своих грехах. Он был истово напуган и не затыкался уже ровно час. Вы спросите почему так? А всё просто. Видимо мои коллеги ранее были не столь терпеливы и лояльны как я и испугали его, так сказать. Да, и такое на службе бывало… И видимо, потому что он молчал, долго и упорно, они обмолвились тем, что применят последний аргумент. Знаете какой? А я знаю… Терморектальный криптоанализатор. Ректальный термостимулятор долговременной памяти, если сказать иначе, – я изобразил пальцами колечко и сунул в него палец другой руки, – и, видимо, ему более не захотелось молчать. А мне как самому молодому в отделе пришлось сидеть и нудно записывать все его показания. Представьте, рассказ начался из самого детства. Вот такие были мои будни.

– Ну, уважаемый, вам уже повеселее? – хохотнул я, видя то, как собеседник заёрзал пятой точкой на стуле, нервно глядя на меня и по сторонам.

– Так вот, он рассказывал и рассказывал. А затем, сквозь череду событий его жизни начала проявляться истина. Какая? Да обычная, которая касалась нашего дела, по которому мы его и приняли. А дело было так… – я сделал картинную паузу и заговорщически подмигнул.

– Он рассказал, что стоял у подъезда своего дома и курил папироску. Как вдруг не пойми откуда выскочил соседский мужик и громко вереща, про судьбу-злодейку побежал в сторону проспекта в халате и тапках. Наш ухарь, недолго думая и смекнув, что может навариться, шмыгнул в подъезд. И о чудо! Увидел, что дверь соседа не заперта, от слова совсем. А так как он знал, что сосед живёт один и что он очень небеден, то решил обнести его хату. Наш ухарь же не промах, он из сидельцев со стажем и опытом в кражах. Ну вот и вынес он ценностей на сотню другую тысяч деревянных, а после затаился и не отсвечивал, сидя в своей конуре, пока следствие не уляжется, – мой собеседник явно начинал нервничать сильнее. То, как он смотрел по сторонам и теребил листок в руках его явно начали выдавать, – да вот беда. Мы, злые опера, таки нашли окурок от его папироски на полу у соседа, который он по забывчивости уронил там. Исследовали его и нашли части ДНК, которые, как ни странно, принадлежат нашему ухарю. А как мы это поняли? Да очень просто, мы прошли по всему подъезду и выспросили все обстоятельства кражи, поминутно. И так получилось, что жила-была в этом доме бабушка-Штирлиц, которая и видела нашего ухаря, курящего у подъезда. Ну а когда мы были с допросом в его квартире, то в мусоре нашли бутылочку с его остатками слюны и из неё выделили ДНК. И вот так совпадение, что эти две ДНК, что по итогу у нас получились, были одинаковы. Поэтому то наш ухарь и влип, как куры в ощип. Таким образом и был найден преступник и все украденные вещи.

– Как вам история, уважаемый? Правда увлекательная? – посмотрел я на нервно подёргивающегося собеседника, что ещё сильнее нахмурился и стал больше озираться по сторонам, – я смотрю она вам близка?

– Ох, нет, ну что вы, – выдохнул собеседник, – я и половины не понял… Что за деши… как там его? Что за дэ-нэ-ка? Да и причём вообще тут кража?

– Ой, да не стесняйтесь дорогой… – похлопал я его по плечу, – сейчас я всё проясню… Дешифратор – это прибор, который помогает найти истину. А ДНК – это то, что есть в каждом человеке и у каждого она своя. Ну, понимаете, как вот, например глаза. Они есть у всех, но у каждого они разные. Понятно?

– Угу… – кивнул мне собеседник, явно начав сильнее трястись на стуле, – так, а зачем вы мне такую историю рассказали?

– Ох, да, точно, – я пошарил в кармане и вынул из него окурок самокрутки. Вытянул с ним руку и показал собеседнику, – знаете, ко мне тут обратились люди с просьбой помочь найти бандита, что нагло обворовал их давеча. И единственное, что они смогли найти на месте кражи, так это вот этот окурок. Узнаете?

– Н-нет… – забегали глаза собеседника, – я вообще не курю, я за здоровый образ жизни…

– Очень интересно… – я убрал окурок в карман плаща и прислонил пальцы к подбородку, – тогда скажите, почему у вас на пальцах правой руки жёлтые следы, что характерны для самокруток с табачком и свидетельствуют о том, что вы довольно долго и много курите?

– Что? Какие пятна? – собеседник инстинктивно прикрыл пальцы рукой, – что вы такое говорите? Я не курю!

– Ага, точно! – кивнул я с издёвкой в голосе, – а что мы узнаем, если я сейчас возьму вашу кружку с остатками ДНК на нём и проверю его в лаборатории?

– Что? А ну отдайте мне мою кружку! – его рука схватила воздух в том месте, где ранее стояла его кружка, которую я уже забрал, – вы не имеете права!

– Я? Нет…увы… – картинно поднял руки и скорбно опустил голову. Затем поднял её и глянул собеседнику за спину, – но вот мои друзья, имеют. Забирайте его, товарищи!

– А? Что? – собеседник посмотрел за спину и увидел двух представителей закона, что двигались в его сторону, – АРРРГХ! Живым не дамся!

Собеседник вскочил на ноги и только сейчас я увидел, что он немного не той расы и размеров, что я предполагал ранее. Он ухватил стул и лёгким движением руки швырнул его в одного из представителей власти. Тот словил стул лицом и с протяжным охом, как подкошенный, кулём свалился на пол. Второй ускорил шаги и что-то властно прокричал, но было поздно. Мой собеседник резко рванул ко мне, не смотря на свои не маленькие габариты, и ухватил меня за горло, приподнимая меня над полом и начал трясти.

– Ах ты выкидыш суккуба! Да я тебя!!! – он тряс мою тушку в воздухе всё сильнее сжимая руку на моей шее, – ты покойник! Клянусь Ллос, я тебя изничтожу, мелкое ты отродье!

– Ах ты ж! – я болтался в воздухе пытаясь разжать мёртвую хватку бывшего собеседника на своей шее, – кххх!

– Ха-ха-ха! Всё?! Съел?! – трепал он мою тушку за шею, – ещё никто в этом мире не смог поймать меня! Саавос Мятежный, ещё никогда не был за решёткой и никогда там не будет!

– Агхха… – прохрипел я и трясущимися от слабости руками снова залез в карман пальто, вытягивая листочек бумаги и прикладывая его к груди преступника, – ну… игаджеты…

– А? Ты ещё жив?! – он снова тряхнул меня, но я прижал листочек к его груди сильнее.

– К-кош, – из последних сил прохрипел я и опустил руку.

Листочек бумаги прилип к одежде преступника и начал наливаться синим светом. Мой собеседник резко запаниковал и отпустил мою шею. Я мешком упал на пол и свернулся, калачиком прикрывая лицо и уши, пока здоровяк пытался скинуть с себя бумажку, шлёпая и махая по ней руками. Листочек начал прожигать одежду и затем впечатался в кожу преступника. Вокруг него начал нарастать гул, а затем яркая вспышка и мощный треск грянули в полутёмном помещении трактира. Короткий вскрик и тело злодея падает на пол, трясясь в конвульсиях. Я перевернулся на спину и тяжело дыша поднялся на ноги, отряхивая свою одежду. Глянул на дрыгающегося засранца и плюнул на его корчащееся в судорогах тело, по которому до сих пор бегали мелкие вспышки электрических разрядов.

– Ну вот, теперь опять к лекарю топать… – пробурчал я, растирая шею, – вяжите этого всратого огра товарищи служивые…

– Так точно! – один товарищ в форме подскочил к телу всё ещё трясущегося на полу злодея и хватанул его за руку, чтобы надеть кандалы, – ай-ай-ай! Больно!

– А ты как думал, уважаемый? Его же молнией шибануло только что… Вон ещё разряды по телу бегают, – глянул я на служивого с ухмылкой и медленно, чуть покачиваясь пошёл к барной стойке, – обожди двадцать ударов сердца и вяжи. Как раз действие заклинания ослабеет. Только цепь потолще бери, это тебе не гоблин какой.

– Так точно! – встал, тряся рукой служивый и вытянулся по струнке.

– Да окстись ты, я же не в вашей структуре работаю, да и звания у меня нет, – махнул я ему рукой и показал характерный жест рукой бармену.

– Н-но, как? – служивый оглядел меня, дрыгающееся тело злодея, почесал в затылке и развёл руками, – почему вы? Ну… вот это вот всё?

– Начальство спроси, оно расскажет, – взял я протянутую мне местным барменом дубовую стопку прозрачной жидкости и махом залил её в рот, – оххх… ххха! Благодарю, уважаемый!

Я хлопнул рукой о стойку, оставив на ней пару медных монет и начал медленно брести к выходу. Ну вот и ещё одно дело раскрыто, похититель ценностей найден, и я могу быть свободен. Я встал на пороге трактира, изо всех сил потянулся, до хруста напрягая спину, зевнул и сделал шаг на тротуар. М-да… Дело простое, но затратное. Меня снова попытались убить. Можно было уже привыкнуть, но каждый раз это всё равно заставляло задуматься. Хотя… Мне лень! Мне нужно к моему, можно уже сказать личному лекарю. Лечить свою шею. Да, а потом к нанимателю, за баблом. Ну и да, придётся его немного расстроить увеличением суммы за моральный и физический ущерб. Вот так и сделаю, а остальное потом.

Я двинулся по неширокой грязной улочке, заставленной двухэтажными домами. Под ногами грязюка. Толи дождь прошёл, то ли эта жижа вообще никогда не высыхает. Все дома вокруг были деревянными. Да и выглядели одинаково, если честно. Разница была разве что в длине самих домов и количестве окон в них. Ну и тем, что на них было. Я имею в виду дыры, рисунки, да и просто пятна от чего-то то ли едкого, то ли жирного. Ну и копоть, конечно. Тут обитали разные твари и все они далеко не из высшего общества. Ах, да, окна. Ну, вообще да, окна – тёмные прямоугольные дыры в фасаде дома. Не всегда ровные, даже наоборот почти всегда кривые или поломанные. Стёкол-то нет, только ставни, да и то не везде. Просто стекла тут ещё никто не придумал. Есть хрусталь, но он шибко дорогой для этого бедного района города. Да о каких стёклах может идти речь, если до сих пор в обороте деревянная и глиняная посуда? За редким исключением бывает металлическая, но и её не много и только у сильно богатых господ. Тьфу… средневековье, ей Богу!

Я медленно шёл по улице, меня огибали редкие стайки детишек разных рас и мастей. Они забавно галдели и перекрикивая друг друга бежали кто с чем в руках за очередной огнекрысой в соседний переулок. Я задержал на них взгляд и чуть улыбнулся. Эх…дети… я и себя помню в том возрасте. Будто сто лет прошло, но помню. Правда у нас не было столько различий, как у этих деток. Ну не было у нас хвостов, шерсти или ещё каких чуждых аномалий, не свойственных людям. Я шёл дальше, а мимо меня то и дело шли прохожие. Женщина дроу, что из-под капюшона хмуро оглядывала всех острым взглядом. Всех, кто так или иначе проходил хотя бы в шаге от неё. Ну, оно и понятно, тут полно воров. А вот совсем юный челокот, почтальон судя по форме. Эх…какой твари тут я только не увидел… Но для меня это уже нормой стало. Ах ты! Ну, вот и меня снова пихнули в бок. Ааа… это молодая орчиха из клана зелёных или как там… Ну вот почему орки так меня не любят? Вот будто им кто мишень на мне нарисовал… вечно меня кто-то из них да толкнёт… что за люди?

Эх… люди… вот как раз они и редкость тут. В этом городе полно разных тварей и зверей, начиная от мелких фей, заканчивая трясëлками в виде человека. Но вот людей тут днём с огнём не сыщешь. И дело тут не в том, что их мало, просто они бы не выжили в этом районе. Другие расы так или иначе сильнее людей и поэтому человеки не столь частые гости в Трясине, как называют этот район города местные. Хотя официально этот район носил гордое название Окраина. Я оглядывал существ, что встречались мне на пути и топал в сторону выхода из этого района. Всё почти как я привык видеть в свою бытность полицейским на родине. Почему почти? Да потому что лица, морды, хари и прочие части головы, которые я видел раньше, ну никак не были похожи на человеческие. А редкие улыбки на лицах только подтверждали этот факт и небольшое сходство с родиной. Не зря же про нашу страну всегда говорили, что она хмурая и безэмоциональная. Я дошёл до врат и остановился, получив жест от привратника. Он подошёл ко мне.

– Приветствую господин де-детектив! – отсалютовал он мне латной перчаткой от латного же шлема, – рад видеть вас в добром здравии!

– Да перестань Ульгард, все же свои, можно просто, Лисс, – похлопал я его по доспеху, – нет нужды в регалиях и прочей мишуре.

– Да-да, господин Лисс, я… хорошо, – заулыбался, во все свои острые зубы, волчий смесок Ульгард, – я всегда рад вас видеть, господин! Заходите в лавку к моей жене, она вас булочками с кроличьими почками угостит. Вы же знаете, как мы вам благодарны!

– Ага, хорошо, Уль, зайду на днях. Как дети? – натянуто улыбнулся я ему в ответ слегка испытывая тянущую боль в шее, – растут сорванцы?

– Да! Растут бандиты, слава Амагуку! – он снова искренне заулыбался и чуть не обнял меня, – ох, господин, если бы не вы…

– Полно-полно, Уль, не нужно, не вспоминай, всё прошло и это хорошо, – чуть отстранился я от человолка, – ну, рад за тебя и семью. Мне пора, увидимся…

– Всех вам благ, господин! Заходите в лавку! – прокричал мне в след Ульгард, махая лапой или рукой, как там правильно не знаю.

Я пересёк врата и продолжил свой путь. Дома вокруг хоть и изменились, но не так чтобы сильно. Они всё также были деревянными, но было видно, что за ними хотя бы кто-то ухаживает и следит. Пятен и дыр уже не было. Окна стали ровнее. А дерево, из которого были сделаны эти дома, было явно светлее. Они не были похожи на развалюхи и бараки, как в Трясине, но и не были элитными. Такие себе аккуратные домики с небольшими лужайками и садиками за хлипкими заборчиками. Меня всегда забавляла эта разница в достатке районов. Просто оглядевшись вокруг, можно было догадаться, где ты сейчас, и кто вокруг тебя. Этот район носил название Рабочий. Потому что собственно его жителями были многочисленные твари рабочих профессий. Тут уже было побольше стражи и прочих структур, чем в Трясине, но это не особо спасало рабочий класс. Так как и здесь бывали разбои и нападения. Но это уже совсем иная история. Что-то шея моя как-то странно себя чувствует. Я должен дойти до следующего района Ремесленников и желательно побыстрее. Ибо именно там-то и жил мой лекарь. Да и я сам обитал в том же районе. На большее мне рассчитывать не приходилось. Я пересёк несколько улиц и миновал ещё одни врата, попав наконец в свой район.

А спустя ещё минут десять я наконец уже звонил в колокольчик дома лекаря, вызывая оного на рандеву.

– Ох, голубчик мой, вы снова здесь? – охнул средних лет солнечный эльф, поправляя круглые небольшие очки на довольно больших глазах, – вас снова угораздило?

– Привет, Док… рад видеть… – помахал ему рукой и оперся на перила лестницы, мои руки и ноги начали трястись, – принимай работу, на этот раз шея.

– Эх… ну что же вы себя не бережёте, Лисс, – он подхватил меня под руку и затянул в прихожую дома, закрыв дверь, – Далила, срочно отменить все записи на ближайшие два часа. У нас тут срочный случай!

– Но, господин, так же нельзя, – запротестовала лесная дриада, помощница лекаря, видя меня, – некоторые месяц ждут!

– Подождут ещё пару часов! Это не требует отлагательств, – эльф силком тащил мою тушку в кабинет, изрядно напрягая хилые мускулы, – это не обсуждается Далила! Закрой дверь и иди помогать!

– Но! – дриада открыла рот, но осеклась, глядя на начальство и его тон, и робко буркнула, – сию секунду, господин!

Раздался хлопок и щелчок двери, позади нас, а затем лёгкий топот деревянных ножек по полу и меня подхватили под второе плечо. Заволокли в кабинет и усадили в кресло. Док начал осматривать мою шею, а Далила злостно пыхтя, надменно глядела на меня стоя рядом. Моё сознание немного начало плыть. То ли это жарка так подействовал, то ли этот преступный огр передавил на моей шее что-то сверх нормы. Но мне как-то резко поплохело, а мысли нагрянули в голову потоком. Самая важная мысль, которая сейчас крутилась в моей голове, это то, что я вовремя сюда дошёл. Судя по состоянию, если бы я промедлил, то отключился бы где-то по пути, а может и вообще копыта бы отбросил. Док поцокал языком и что-то сказал Далиле. Она исчезла из моего поля зрения и быстро вернулась, держа в руках глиняную кружку.

– Так, уважаемый Лисс, вам нужно это выпить, – он взял кружку из рук дриады и сунул её мне в руку, – лучше залпом, чтобы было быстро и организм не отторг отвар.

– Фууу… Док, ты опять за своё? – рвотный позыв скрутил желудок, когда до моего носа дошёл отвратный запах отвара, – эта отрава меня убьёт быстрее, чем огненный дьявол!

– Нет времени спорить, дружочек, пей быстрее, – он запрокинул мне голову и начал давить на скулы, чтобы я открыл рот, – ты всегда упрямишься, но ты же знаешь, что это поможет! Да во имя Асклепия, пей ты уже!

– Глыг… – Далила запрокинула мою руку с кружкой в мой рот и тягучая, острая жижа потекла мне в глотку, – грррлу…

– Далила, нос! – деревянные пальчики помощницы зажали мой нос, и я инстинктивно сглотнул жижу, – молодец, девочка…

– Хххах! – выдохнул я, когда меня отпустили, – что это за дрянь, Док?! Я в жизни ничего хуже не пил!

– Стебли остролиста, кора фикаллокактуса, листья лютипанки и щепотка жаренного слизня, – стал загибать пальцы лекарь, – это выправит твои смятые в клубок сосуды, вены и мышцы. Ускорит кровообращение и даст усиление лёгким. Да кому я это объясняю? Откинься, сейчас я подлечу тебя магией.

– Не-не-не, Док! – слабо замахал я руками, – никакой магии, ты же знаешь! Лучше дай мне йаду выпить!

– Цыц! И хватит паясничать! Без магии ты только через месяц, а то и два в себя придёшь, а так уже через час будешь бодр и свеж! – он закатал рукава и снял перчатки. Начал что-то певуче говорить на родном языке и мою шею окутал мягкий изумрудный свет.

– Ага, адская боль в ближайший час, и я здоров… – прокряхтел я, вжимаясь в кресло и впиваясь в подлокотники пальцами, – свежий такой, зелёный и в пупырышку…

– Тихо, не мешай! – Док шлёпнул мне в лоб раскрытой ладонью и мои голосовые связки отключились.

Спустя пол часа моя шея перестала болеть, а я перестал испытывать муки магии. Док вытер с моего лица холодный пот, что струйками стекал по моему лбу и отошёл, плюхнувшись в кресло.

– Ну, всё… – выдохнул лекарь и принялся что-то писать на листочке, а затем протянул его мне, – теперь всё в порядке. Вот рецепт, покажешь его Далиле на выходе, она даст тебе снадобье. Пей его по ложке два раза в день и уже на третий день всё совсем пройдёт.

– Ммм… – промычал я, беря листочек.

– Ох, да… – Док снова шлёпнул меня в лоб, – ты что-то хотел сказать?

– Кхм… ага, хотел… но промолчу, – пробурчал я, массируя свою подлеченную шею.

– Вот и славно. Оплату как обычно оставишь Далиле, – кивнул эскулап и показал на дверь пальцем, – ну давай, топай и я надеюсь тебя не видеть, хотя бы неделю, для начала…

– Ага, постараюсь… – снова пробурчал я и пошёл в соседнюю комнату, – спасибо, Док!

– Да иди уже! – хохотнул лекарь, – и хватит меня так называть… у меня имя есть. Запомни я Данталуэль.

– Ага, понял, Док, – хихикнул я и закрыл дверь в кабинет.

– Всё шутите, Лисс? – очень злобно прошипела Далила, – а могли бы и с уважением к господину относиться. Он вам столько раз жизнь спасал и выручал, а вы…

– А я не благодарный выпухоль, что каждый раз сопротивляется лечению, – положил я бумажку с рецептом на стойку дриады и широко улыбнулся, – сколько же от меня проблем… эх… очи бы твои ясные и прекрасные меня бы не видели…

– Хм! – возмущённо хмыкнула дриада, полыхнул зелёной вспышкой из глаз, схватила бутылочку из-под прилавка поставив её передо мной, чуть не разбив, – с вас пять серебряных и три медяхи!

– Вот, пожалуйста, моя прекрасная дриада, – я выложил монеты на стойку, затем сунул в карман плаща руку и вынул фиолетовый цветок и положил туда же, – а это вам за хлопоты и моё неприемлемое поведение…

– Ох… – я открыл дверь, когда за спиной раздался восторженный вздох, – это… это же тигриный тюльпан! Ещё и фиолееетовый… Хи-хи!

Эх… Женщины. Какой бы ни были они расы и как сильно не гневались бы на что-то, но фактически любой, даже самый маленький, но приятный сюрприз, может изменить их настроение. Хотя бывает и наоборот. Но и это тоже радует. Ведь не всё тут так сильно отличается о того, к чему я привык. Я побрёл в сторону своего дома, по ходу соображая есть ли у меня хоть что-то там поесть. И снова, будто в первый раз, выругался, понимая, что и быть-то ничего не может. У меня не было холодоса, так что кроме чёрствого хлеба или ещё какой другой фигни, что может выжить на кухне более двух дней, там точно нет. Ну и плевать. Сначала сон, а вот уже после буду думать. Наконец я добрался до своей конуры и прям как есть хлопнулся на подобие кровати, практически моментально отправляясь в сон, ещё в полёте.