Я был, я есть романтик и поэт… Сборник стихов

Новой встречи пурга,

И с собой принесет

Для реки берега.

Красотой побежден,

Очарован судьбой,

Ухожу под дождем,

Не прощаясь с тобой.

* * *

Мы не в тягость своим любимым.

Лодкой меряем километры.

Песня наша пропахла дымом,

Песня наша струится ветром.

В ней сидят рыбаки по бокам,

Тополиная плещет вьюга,

В ней березок костер зеленый

Разбежался кольцом по лугу.

В ней ольховые перепевы

С перепевами сосен спорят,

Надувается парус ивы,

И струится ромашек море.

Вечерами ее тягуче

Комаров напевают стаи,

К горизонту уносят тучи,

О далеких краях мечтая.

Мы не в тягость своим любимым.

Лодкой меряем километры.

Песня наша пропахла дымом,

Песня наша струится ветром.

* * *

Над Хибинами летом

Низок туч караван.

Четки дней без рассветов

Укрывает туман.

В наши смутные годы

Грустью души скорбят,

А познанье природы -

Есть познанье себя.

От задач без ответов,

От ошибок и ран

В заполярное лето

Мы уходим в туман.

Где вода ускоряет

Свой таинственный бег,

Где в ущелье Рамзая

Стынет розовый снег.

В солнце серые скалы,

В вечном танце теней.

Мрачный зев перевала

Поглощает людей.

Ради счастья победы

Над собой и судьбой

По ребристому следу

Мы идем, словно в бой.

Где озерные дали

Не укрыты зарей,

И где ночь на привале -

Тот же день, но сырой.

Счастье скромных желаний,

Общий стол, общий стон,

Миллиарды мерцаний

Новых снов и имен.

От обидного слова,

От сомнений и ран

По Хибинам суровым

Мы уходим в туман.

* * *

СОН

Я любимой печальные вирши читал,

А она мне в ответ протянула кинжал.

«Непрогляден туман в загустевшей ночи,

Хватит вирши бубнить, посиди, помолчи.

А не можешь сидеть – на, возьми лезвие,

Покажи мне горячее сердце твое.

Пусть осветит оно эту ночь, стол и зал,

На столе средь гвоздик недопитый бокал,

Словно факел по жизни твоей закружит,

Отсечет искрометную правду от лжи».

Словно огненный душ прогремели слова,

Их не хочет принять и понять голова.

Я пойму, разберусь, укрощу себя сам,

Только лезет в глаза, только бьет по ушам:

«Шар души моей словно хмельное вино,

Не всегда по твоим стало силам оно.

Ты наполни вином мой бездонный сосуд,

Пусть другие его, когда жаждут, испьют».

Зажигая в груди незаметный пожар,

Я к губам обнаженное тело прижал,

Погрузилось лицо в тени сизых забот,

И коснулся груди нерастаявший лед.

Я кинжал не к себе, а к тебе донесу,

Но сереет туман, ночь сгустилась в росу,

Звук рассыпался по полу горстью монет,

И растаял на небе сереющий след.

Я любимой печальные вирши читал,

А она мне в ответ протянула кинжал…

1991

* * *

Черный конь, сизый пар и алмазный оскал.

Черный конь по ночи до меня доскакал,

Фиолетовый глаз отразился в окне,

А душа, мой двойник, на атласной спине.

В чащу тьмы, в неизведанный звездный полет

Мой двойник, подбоченясь, гарцуя, зовет

В те миры, где цвета поменяли тона,

Где любовь словно хлеб, а заря как луна,

Там, где души роятся чредой облаков,

Принимая границы телесных оков,

И где пастбища черных и белых коней

Для таких, как «моя» и для тех, что умней.

Я к стеклу прижимаюсь лицом, не дыша,

Не завидую. Нет! Мчись, шальная душа!

В этом мире чего-то и мне жизнь подаст,

Ублажит надоевшего тела балласт.

То, что мозгом моим для меня рождено,

Отошло, перессорилось с телом давно…

Не полет, а набитое сеном седло

С ишаком мне судьбою, увы, придано.

Черный конь с двойником на спине ускакал.

Тот пришпорил его на крутой перевал.

Я ж, как прежде, за ним тороплюсь налегке

На худом и упрямом как жизнь ишаке.

* * *

Необъятное море времени

По законам своим течет,

Дарит взлеты и озарения,

И раскаянье, и почет.

Бесконтрольны его деяния.

Выплывают из Леты вдруг

Годы странствий и ожидания,

Годы нежности и разлук.

Как струя из глухого омута

Завихрилась в потоке дней

И примчала ко дню такому-то

Знаменательный юбилей.

Позабудем итоги грустные.

Радость в том, что живем пока.

Незлобивы мы – люди русские:

Смесь трудяги и чудака.

Под невзгодами не подломимся,

Все прочувствуем по уму,

Оскоромимся и помолимся

Каждый идолу своему.

* * *

Будни катятся нудным рокотом.

Непонятное – обойдем…

И с любого зри это боку ты,

А удобнее плыть вдвоем.

Во решениях будем смелыми,

Не считая свои года.

Если нынче мы это не сделаем,

То не сделаем никогда.

Не поленимся жить надеждами -

Ожидание – друг наград,

И своими блестим одеждами:

Жизнь – не праздничный маскарад!

Начинается просветление.

Не откажется жизнь дарить

Чувство кроткого примирения

Перед временем и людьми…

25.01.1997

* * *

В душевный, от забот свободный час,

И вопреки взбесившейся погоде

Я начинаю хоровод мелодий,

Который год и месяц свяжет нас.

В свободное теченье дневника

Я отпущу не трепетные даты,

А пульс души, пока еще крылатой,

Но не способной трепетать века.

Читатели случайные мои,

Живем мы, вы уж только мне поверьте,

Не в страхе ожидающей нас смерти,

А в счастье возвышающей любви!

30.05.1999

* * *

Любовь есть вера, вера есть любовь,

А мы – сосуды для души кипящей,

Связующей небытье с настоящим…

Процесс, который «будоражит» кровь,

На деле – отзвук вечного движенья

Души, готовой обновлять себя,

Дышать и мыслить, веря и любя.,.

Не стал ли разум пятым измереньем?

Любовь – инстинкт?

Разумству вопреки

Мы вертимся в хмельном водовороте,

Топча межи классических эротик.

Потом друзьям не подаем руки…

* * *

Какая ночь тревожная была,

Порывы ветра сотрясали крыши,

Сжималось сердце, стоны бури слыша.

Природа ополчилась на дела,

Трудом людей заложенные в землю.

Шатает, раскрывает парники,

А саженцы так малы и хрупки.

Перед стихией горбится деревня.

Моя мечта – в деревне доживать

Остатки дней, в земле копаясь кротко,

Мечтать в лесах, глушить тоску не водкой,

А пеньем птиц и жаждой созидать.

* * *

Сегодня солнце льет тепло с утра,

Но воздух с плюсом только еле-еле,

Не лето, а худой конец апреля.

Все заждалось желанного тепла

И жизни, хоть чуть-чуть определенной.

Обрыдла у правительств чехарда,

«Бесценность», неприкаянность труда

И мерзкий рой временщиков у трона.

Урвать и заглотить любой ценой,

По головам карабкаться все выше,

Сквозь жадный визг глас божий не услыша.

Как нарекать разряд людей такой?

* * *

Сегодня утром стало потеплей

И, о растениях не беспокоясь,

Продолжу ткать для нас былую повесть

Минувших, но не позабытых дней.

В закаты дней нам память озарит

Калейдоскоп событий и явлений,

Друзей, врагов, мотивы их движений

И о моей судьбе поговорит.

Судьба моя как и судьба людей

Соткана из случайных проявлений,

Невидимых, но значимых движений

Физических и чувственных полей.

И жизнь, и смерть, и фейерверки дат,

Росток травы и псевдогуманоид,

Взорвавшийся средь прерий астероид –

Случайности движенья результат.

Случайно я пока еще живу,

Не утонул, в тоске не удавился,

От мерзостей житейских не запился:

В случайностях качаюсь на плаву.

* * *

Я был богат душевной красотой,

Я был богат друзьями и делами,

Наполненными чувственностью днями,

Желанной и несбыточной мечтой.

Кто я теперь? Седой анахорет,

Осколок доживающей эпохи,

Еще клюющий ее смысла крохи,

Скрипящий в жажде двигаться скелет.

* * *

Настало лето. Влажное тепло

С утра сегодня услаждает тело.

Копать болячки власти надоело,

В душе прохладно, чисто и светло,

Когда плюешь в ТУ и на газеты,

Не бьешься в стенку лбом, ища ответы:

Где жизни смысл?

Где лжи свинцовой нет?

Плюю в экран.

В окно струится лето.

Себя взнуздать пытаюсь под режим

Духовных и телесных упражнений.

Но не всегда порядок побуждений

Тупой телесной жажде объясним.

Слаб человек перед стеной себя,

В мечтах готовый быть гранитной статью,

На деле студнем выльется из платья,

Чтя ложь в себе и не себя любя.

* * *

Немало, 200 лет тому назад

На свет реальный Пушкин появился.

Не только нам его талант раскрылся

Как уникальность божеских наград.

Талант, как искра поджигая свет,

Сам погибает, но горит не даром,

В других умах разлившимся пожаром

Живет в веках талантливый поэт.

* * *

Жару и сухость дарит нам июнь

Который год. Всегда мы что-то ждем,

То зной в мороз, то облака с дождем…

Каприз желаний, как его ни сунь,

Упрется новой антиподной гранью.

В желаньях не всегда мы говорим,

Порою и не чаем, что творим

Рои чудного вопреки желанью.

В противоречьях русская душа

Раскованно себя же удивляет,

Подспудно усмехается и знает,

Что только сим она и хороша.

* * *

Я возжелал быть волевой душой,

А это – грань души, но не желанье.

В расхристанную пору созиданья

Та грань застынет малой иль большой…

О грани душ: их свойства отражать

Мерцанье глаз и переливы буден -

Дары небес, ниспосланные людям,

Лишь двигаясь способны вы блистать!

* * *

Сегодня сделан третий крупный шаг

Мной по стезе, ведущей в мир спокойный,

Где волны душ не вызывают войны,

А телеса не млеют в кущах благ,

В любви утешься, вечная душа,

И от стыда не рвись в полет из тела,

Которому крутиться надоело

В делах, цена которым – «ни шиша».

Я свой проект намерен претворить

В простую жизнь души в единстве с телом

И протянуть к непознанным пределам

Желанья знать чуть видимую нить.

* * *

Россиею болел интеллигент,

Он понимал: в ней быть богатым стыдно,

А нищенствовать – горько и обидно.

А серый цвет глушил эксперимент

Над личностью и пищею духовной,

Их связью, отраженной на себя…

Кокетка-жизнь, оборки теребя,

За платьем дыбит страсти бюст огромный.

* * *

Весной, с началом жизни у травы

В лугах разлито желтое цветенье,

И желтый цвет, как символ пробужденья,

Струится звонче праздничной молвы.

А далее по паркам и садам

Салют весне разбрызгают деревья,

И белою пахучею метелью

Они целят и тешат душу нам.

Счастливые и мудрые цветы,

Смысл жизни уяснившие до донца:

Сначала в жизнь приносят брызги солнца,

Позднее – утвержденье чистоты.

* * *

Отбушевав на финише весны,

Природа расщедрилась несказанно,

Прикрыла луг цветастым сарафаном,

В сухом тепле о лете смотрит сны.

А нам бы – теплый дождичек без зноя

И теплым утром свежая роса.

Цветущая природная краса

При всем при том нужна само собою.

Не хмурясь и не сетуя на жизнь,

Во всем ищи гармонии начала.

И как бы в нас обида ни звучала,

Пред мудростью природы преклонись.

* * *

Капризна и изменчива погода,

Как взгляд жены на бренность бытия,

Как тяга к непонятному моя,

Поступки диктовавшая полгода.

Я стал анахорет и эмигрант,

Покинувший реальную Россию.

В моей «стране-мечте» пути осилят

Лишь те, кому терпение – талант,

Те, для кого извечное движенье -

Икона, идол, страсти амулет,

Любовь и вера до скончанья лет,

Все остальное – грязь и униженье…

В ней нет чудес, в ней чувственной любви

Открыты двери без ограничений,

И разность эстетических течений

Реальна, как реальны корабли,

Снующие по океану знаний

Со скоростью, не ниже световой,

И в ней людей не тащат на убой

По прихоти монаршеских желаний.

По граням душ, по окоемам глаз

Страна моя ведет свои границы,

А прошлое в ней так реально снится,

Сдвигая кадр «когда-то» на «сейчас».

В ней время с местом потеряли роль,

Седой юнец возможен, но резонно:

Едва ли он сольется с эмбрионом,

И кислота не обратится в соль.

Фатальность и граничность бытия

В реалиях разумного движенья

Иные обретает отраженья…

Страна моя не может быть твоя,

Но может над тобою отразиться

И преломляться в новый идеал,

Преодолев душевный перевал,

Пролиться светом глаз в тела и лица.

В моей стране суд памяти – закон

И истина в последнем измереньи.

Все образы, итоги и творенья

Под микроскоп желаний ставит он.

Суд памяти разумен вопреки

Расхожей мысли об его изъянах,

Забытьи злого и провалах пьяных -

Ему во лжи купаться не с руки.

На этот суд идти придется нам,

В незримый мир идти душой готовясь.

Здесь прокурор – недремлющая совесть,

А адвокат – любовь к своим грехам.

* * *

Мечта и сон на прошлое глядят

С возможностью коррекции событий,

С обрывом тех мешающих нам нитей,

Которые туманят грустью взгляд.

Пророком быть во сне я не берусь,

А прошлое понять в его движеньи -

Разумное и личное стремленье,

Похожее на сдвинутость …И пусть!

Мы – русские, мы верим в чудеса,

Мы ждем чудес от власти и погоды,

От тока дней и современной моды.

Не чудо ли – понять твои глаза,

В них новым человеком отразиться,

Творить мечты и создавать себя,

Пытаться отразить в себе тебя

И, отразив, забыться и напиться…

* * *

В моей стране командует душа,

Но тело ропщет, корчится в желаньях,

В обход души загадки мирозданья

В других телах пытается решать.

Душа и тело слиты для борьбы

С самим собой, со смертью на пороге,

С изгибами и ямами дороги

Изменчивой злопамятной судьбы.

* * *

Как оценить конечность бытия?

Как может быть разумность идеальной

На фоне сферы разума астральной?

Где обретет покой душа моя?

Родиться может только на листе

Оторванность природы от движенья,

А разум мой – всего лишь отраженье

Движения в телесной пустоте.

В природе нелогичен мир людей

Как уникум и с жизнию загробной,

А ноосфера времени подобна,

Пульсируя в размерности своей.

* * *

Идеалист по сути говорит:

Есть в мире только то, что, ощущая,

Мы узнаем, в себя же отражая,

И мир, и образ в отраженьи слит.

А если отраженье не дано?

Бокал с вином и вид его локальный

Возможен только у стены зеркальной.

Нет зеркала – бокал есть все равно.

Для убежденья в этом нет причины

Давать вещам другие имена.

Возьми бокал и осуши до дна -

Гордиев узел рубят так мужчины.

* * *

Лик половины не рождаешь сам,

Его творит разумная природа.

И счастье, если в поисках свободы,

Находишь пульс, неведомый часам,

Находишь нить в разбросе вещих линий,

Родник лучей и света окоем,

Святую плоть, трепещущую в нем,

Иначе мир – безводная пустыня.

Безводный мир слезам не оросить,

Небесной влагой увлажняют землю.

Мы этот мир, как данный нам приемля,

В себе самих не можем изменить.

* * *

Какие планы строились в мозгу

По поводу пришедшего к нам лета!..

Да, лето здесь, и снова нет ответа:

Чего из грез я совершить могу?

Курорт? Смешно при наших отпускных,

Куда реальней у реки деревня,

Где в ивняках и зное стадо дремлет,

Где в зное лес таинственно затих,

Где оводы кружатся жадным роем

И пища рук подобна пище глаз.

Но не реально в прошлом и сейчас

Отдохновенье только лишь с собою.

Для зимних грез найдется воз преград:

Полив в саду, безденежье и скука,

В глазах жены тоскующая мука,

На жизнь и время монотонный взгляд.

* * *

Макушка лета, ночь видна чуть-чуть,

Зной без дождя, в тени жара за тридцать,

Загар, как пепел сыплется на лица.

Закат багрян, тревогой стелет путь

Он ночи белой к ночи бледно-серой,

Струя зари вливается в рассвет.

Нет мрачных чар, но и забвенья нет,

А жар любви сменился робкой верой.

* * *

Мне кажется, что я душой богат,

Мне грезятся счастливые химеры,

А жизнь – ковер из пережитков веры,

А ты – один из полчища солдат,

Бросаемых на приступ дураками.

И ты – дурак, и ты орешь: «Ура!»

Летишь вперед, все позади – мура.

Так жар гребут удобными руками.

Мне кажется, что был я демократ,

Мне грезились порядочные люди -

Строители миров и наших судеб…

Теперь своею глупостью богат.

* * *

Опять самим собой переболел,

Опять решил напиться и забыться,

Душой в себя возможно возвратиться,

Когда умом нашел души предел.

Предельность и размытость бытия,

Любовь к мечте и вожделенной плоти,

Любовь к себе и собственной работе -

Корения. За них цепляюсь я.

* * *

На этот свет мы рождены цепляться!

В случайностях размыто бытие,

Случайны лик и существо твое,

Случайны путь и цель, куда добраться.

В случайностях желаем мы порой,

Случайно же плюем на эти цели,

Цепляясь за прожитые недели,

Мы ищем ствол с шершавою корой,

Чтобы поток случайностей зловеще

Не снес нас в низ земного бытия.

Где верх? Где низ? Субстанция твоя

Не создана решать такие вещи.

* * *

Мы рождены цвести и умирать,

Мы – хрупкие, ходячие деревья,

Урвав свое, уходим кротко в землю.

Часть бытия – Земля – отец и мать,

И в ней канва людских переплетений,

Но план канвы Землей не измерим,

Творец канвы неслышим и незрим,

Он «дышит» в мире новых измерений.

Познать себя тогда лишь суждено,

Когда «дыханья» вечное движенье

Найдет в твоем сознаньи отраженье,

Откроет в мыслях новое окно.

* * *

Нам разум дан, чтоб управлять собой,

Вносить себя в людскую многотечность,

Принять в себя прерывистость и вечность,

Соотнести случайности с судьбой.

Порой себя в себе не сознаем,

Бьем стенку лбом до кровяного пота…

Такая ли разумная работа?

Где разум мой в обличии моем?

Случайности не трогая душой,

Закостенел в спокойном токе лени,

Но все же не царапаю колени

Пред серостью, какой бы не большой!

* * *

Любовь к чему – дыхание души?

Объект любви предвносит притяженье

В случайное душевное движенье.

Но абсолюта делать не спеши

Из сложного душевного расклада.

У палки есть ли лишь один конец?

Влечение разбуженных сердец

С планетами отождествлять не надо.

В гармонии движения сердца

Не только ощущают притяженье,

Но тянутся в совместное движенье,

Друг друга повторяя до конца.

И в шорохе переплетенья лет,

Пронизанных и верой, и любовью,

Когда-то орошенных гулкой кровью,

Я был, я есть романтик и поэт.

* * *

Я – царь страны, пронизанной мечтой

О равенстве и откровеньи страсти,

О подлинности истинного счастья,

Сплетенного с душевной красотой.

В ней образуют вычурные зданья

Рожденные сознаньем миражи,

В ней ветром память по годам кружит,

А эталон цены – мое желанье.

В стране моей ушедшие друзья

Порой приходят наравне с врагами.

У рек вода не сжата берегами,

По рекам лет течет судьба моя.

* * *

Я перед роком жизни не трясусь.

Прошла пора надежд и созиданья,

И жизнью недостроенное зданье

Рождает неприкаянную грусть.

Грусть по тому, что было и не было,

Что рвет канву пока обычных дней,

Что стало просто истиной моей,

Что рушит мозг с необъяснимой силой,

Не оставляя шансов на успех…

А истина сжигает искушенье

Возвысить дух убогого творенья

Над частоколом окоемных вех.

Упадок сил возвысить ли душой?

Желанья плоти, вы порою мерзки,

Порой низки, порою слишком дерзки

И не ведете к истине большой.

Желаньям дерзким снова поклонюсь.

В остатке дней, пусть даже очень малом,

Булыжник чувств зажгу волшебным лалом.

Мечта? Фантом? Бред боли?

Ну и пусть!

* * *

Мы говорим, что человек грешен,

Но что есть «грех», его определенье?

В иных глазах – печаль и униженье,

В иных – порок, в иных – отрадный сон.

Мы плоть свою превратно понимаем

И, под себя возделывая мир,

В нем заменяем бранью пенье лир,

А смех души не ощущаем раем.

И только песнь немеркнущей души,

В глаза любовь струящая дыханьем,

Способна на мечты и созиданье.

Душа моя!

Дыши, дыши, дыши…

* * *

Не смей смеяться надо мной,

Когда в любви душа немеет,

А будь подругой и женой,

Которая все знать умеет.

Не торопись, не отрицай

Мои поступки и заботы,

Покуда не познаешь край

Судьбой внесенного полета.

Смирись остаться навсегда

Моей супругою любимой

И плюнь на бывшие года,

Которые промчались мимо.

Все отчеркни, что придает

Эффект значения и власти…

Тогда знамением придет

Такое призрачное счастье!..

* * *

Поэзия – не крик и страх

О недоделанных делах.

Она лишь там, где пара фраз

Звучит, как искренний рассказ.

* * *

Человеки, рабы человечности,

Как сложны мы в дерзаньи своем!..

Ищем счастье в познании вечности,

Но лишь бренность свою познаем…

Неприкаянны все почему-то мы,

Мыслей стук отдается в сердца,

Нити судеб давно перепутаны:

Не порвешь – не отыщешь конца…

Трудно черное выкрасить в белое,

И душою решать, не любя…

Все работаем как очумелые,

Все стесняемся жить для себя!..

Дни промчатся гремящею звонницей,

И желаний замкнется кольцо.

У последней черты остановимся

И – вперед… Только ветер в лицо!..

* * *

Я пойду босиком по России,

И пусть в этом уверятся все,

Что в туманах глубоких и синих

Это будут шаги по росе.

Это будут шаги по желаньям

И по старым несбывшимся снам,

По когда-то бурлившим мечтаньям

И по юности, даренной нам…

Я пойду босиком по России

Как простой и худой пилигрим.

Лучше чувствуют ноги босые

Землю родины, льнущую к ним.

* * *

Не желаю тлеть в возне мышиной,

Если бой, то только правый бой.

Каждый день – как новая вершина!

Каждый день – победа над собой!

Жизнь в трудах я знал не понаслышке,

Оттого на волю и покой

Просто отошел для передышки,

Лишь слегка ускоренной судьбой.

Причешу взлохмаченные думы,

Успокоюсь /…/.

Лучше быть спокойным и угрюмым,

Чем срываться в заполошный /…/.

Не стыжусь проигранных сражений.

Отступить в кусты я еле смог,

Чтобы из прожитых поражений

Правильный был выкован урок.

Не мечтатель я о явном рае,

Не попутчик нынешних времен.

Я приемлю то, что понимаю,

Бьюсь за то, в чем твердо убежден.

Знаю, что не скромными стихами

Этот мир возможно изменить.

Точат капли и бетон, и камень,

Только не алмазный монолит.

Сбить его – огромная работа

Сталью ощетинившихся рук,

Мощными полками пулеметов

И напором лающих базук.

Жгите, огневые пулеметы,

Жгите, как заразу из зараз,

Желтые мещанские болота

И корысти режущий алмаз.

* * *

Март – мой месяц. Зима и весна

В нем сражаются Солнцем и Снегом.

Ночью – вьюга со снежным разбегом,

Утром – даль голуба и ясна.

Фиолетово лес отразился,