Борей. Книга 1. Дятел

– Как кот по паласу! Топ да топ! – послышался знакомый возмущенный голос Родионовой.

– И вам доброе утро, Ирина Сергеевна! – негромко огрызнулся я, следуя по слабо освещенному коридору.

– Ой, это вы, командир? Извините, я не знала! – пропела девушка.

– Не переживайте, госпожа Родионова, я почему-то уверен на сто процентов, что вы говорите правду! К чему бы это? – добавив к голосу ехидства, ответил я. Из-за шторы послышался тихий смех девушек. Не спят, наверное, уже давно. Все-таки бодрящий стимулятор очень специфично действует на организм. Через полчаса, сидя в своем кабинете, я услышал знакомый по прошлой казарменной жизни шум от суеты в казарме. Голос Ковалева и включившаяся в усиленном режиме, проветривающая вентиляция лишний раз подтвердили, что наступило время подъема и начало нового дня. Минут через пять в помещении для сна наступила полная тишина. Бойцы убежали на тренажеры для утренней физзарядки. Выглянув на всякий случай в коридор, я почувствовал легкий ветерок свежего воздуха и рассмотрел обыденную картину смены постельного белья на ложементах. Хомяк снимал простыни и наволочки, оставляя на ложементах стопки стерильных комплектов. Каждый заправлял свое место самостоятельно. Кстати, нужно будет проверить укладку парашютов в десантных ботах. Это была вотчина отряда пилотов, и они должны перекладываться каждую неделю, но в свете последних событий пломбы не мешало бы проверить. А пока я сел в свое массажное ортопедическое кресло, развернул голографический экран и стал скачивать с планшета информацию на свой рабочий стол в сети станции. Пока я занимался с файлами, бойцы потянулись на завтрак. Немного поразмышляв, я решил перенести кофе-машину в общий обеденный зал. Это было не бытовое устройство, а вполне коммерческий вариант с большим списком рецептов. Блок оказался тяжелым, и мне пришлось привлечь для этих целей Хомяка.

– Господа, доброе утро и всем приятного аппетита! У меня для всех приятная новость! Старший лейтенант Балабин в качестве жеста доброй воли подарил нам вот эту кофеварку. Прошу любить и жаловать! – Хомяк тем временем устанавливал стойку на свободное место рядом с синтезатором пищи.

– Андрей Михайлович! А в рецепте есть «Кофе по-французски» или «Калье-мокко»? Я бы выпила пару чашечек перед смотром техники, – капризным голосом заявила Родионова.

– Я вас разочарую, в рецептах этой машины нет коньяка и других алкогольных ингредиентов. А вы, Ирина Сергеевна, и без коньяка чересчур активны! – остудил я эту шутницу.

– Ира, а ты знаешь, у командира в кабинете есть синтезатор пищи с вполне расширенным меню! – внезапно вступилась за подругу Ольга Свистунова. – Если Андрей Михайлович презентует нам бутылочку «Саргиса», то я и сама сумею сделать этот божественный напиток!

– Чтобы танцевать лезгинку при стрельбе из терминатора? «Вот что, ребята! Пулемёт я вам не дам!», – процитировал я фразу штабс-ротмистра Верещагина из фильма «Белое солнце пустыни».

– Почему пулемет? – удивилась рыженькая учительница с задатками барменши.

– А что, будут стрельбы? – вторила ей черноглазая любительница изысканного кофе.

– Отвечу по порядку! Для десантника что пулемет, что водка все едино, лишь бы с ног сшибало! – под дружный хохот озвучил я намек на безбашенность представителей этого рода войск. – А насчет стрельб, то по своему опыту скажу, что чаще всего после смотра техники проводятся стрельбы или преодоление полосы препятствий. Судя по тому, как оборудован наш ангар, думаю, нам не избежать обоих мероприятий.

Мои последние слова задавили на корню все веселье. В помещении повисла напряженная тишина. Народ почувствовал ответственность перед предстоящим экзаменом. В назначенное время взвод стоял перед злополучной решеткой в две шеренги. Я в очередной раз осмотрел своих сослуживцев.

– Что-то я смотрю, твои подчиненные, сержант Ковалев, совсем нюх потеряли! Берцы нужно чистить с вечера, чтобы утром надевать их на свежую голову! Бляхи и кокарды у десантника должны сверкать, как у кота … глаза! – специально затянул я со сравнением, словно стесняясь правильно закончить фразу. – Когда ему наступят на яйца! Пятнадцать минут на устранение недостатков! Ковалев, командуйте!

– Господин младлей, мы же будем на смотре в бронекостюмах? – попытался возразить высокий блондин. Это был как раз не безразличный белокурой девушке парень. Алексеев смотрел на меня с удивлением, в котором просматривался вызов и намек на глупость предъявляемого требования. Я резко шагнул вплотную к десантнику.

– Вы, воин, хотите, чтобы у вас так блестели глаза? Через пятнадцать минут у меня возникнет только один вопрос: к кому отправлять пострадавшего – к окулисту или урологу? – глядя в глаза новоиспеченного спорщика, ответил я. – И запомните на будущее! Я очень не люблю, когда оспаривают мои указания! Вам все ясно?

– Так точно, командир! – громко ответил десантник нейтральным голосом.

– Взвод, разойдись! – закончил зародившийся протест мой заместитель. Десантники рванули бегом в казарму, в санузле стояли устройства для чистки обуви. В ангаре сегодня наблюдалась явная активность. Военнослужащие десантной роты предсказуемо осматривали и протирали в очередной раз свою технику, а некоторые что-то делали внутри механизмов, открыв технологические лючки или защитные щитки блоков. Эти действия вызывали у меня легкое чувство беспокойства. Я предпочитал тестирование и соблюдение технологической карты периодического обслуживания, причем обслуживание посредствам технического дроида или ремонтного подразделения. Но действия соседних бойцов свербело в голове сомнением. Может, я чего-то не знаю и есть узлы и электронные блоки, которые нужно всякий раз регулировать? Вспомнив еще раз устройство основных систем и опыт обслуживания техники в училище, я отмахнулся от этой навязчивой мысли. Не стоит лишний раз лезть своими корявыми лапками в высокоточные механизмы и согласованные схемы! Все это глупость и очковтирательство! Оба командира взвода стояли в стороне и оживленно беседовали между собой, сопровождая разговор шутками и негромким смехом. Они словно игнорировали меня, скорее всего ротный уже высказал им свой негатив по поводу плачевной картины с техникой моего взвода. Мне это было, конечно, неприятно, но по большому счету меня это мало волновало. Навязываться в друзья я никому не собираюсь. Офицеры, словно услышав мои мысли, а может глядя на убогий вид облезлой техники и чувствуя свою косвенную вину, направились ко мне.

– Здравия желаю, господа офицеры! Младлей Смирнов Андрей Михайлович, командир третьего взвода! – первым назвался я как младший по званию. Оба офицера в ответ представились мне, и мы нейтрально пожали друг другу руки. Командиром первого взвода оказался высокий, чуть выше меня брюнет с приятными чертами лица. Возраста он был примерно тридцати-тридцати пяти лет. Черная, как смоль, волнистая шевелюра переходила в лихо надетый берет и смотрелась, словно продолжение прически, настолько цвета были схожи. Высокий лоб, внимательные карие глаза из-под ровных бровей, прямой крючковатый нос с претензией на благородство кровей и ухоженные усики над чувственными губами, довершали внешний вид офицера. Звали этого жгучего красавца в звании старшего лейтенанта – Тарановский Николай Семенович. Представившийся командиром второго взвода старший лейтенант Зайцев Владимир Павлович нисколько не оправдывал свою фамилию. Лицо и фигура его были более простецкими. Этакий кудрявый рыжий бычок. Был он чуть ниже меня, но заметно шире в плечах и обладал выступающей из-под формы рельефной мускулатурой. Рукопожатие у него было довольно жестким. Невысокий лоб с еле уловимыми надбровными дугами, довольно густые рыжие брови, небольшие голубые глаза, слегка вздернутый нос, правильный разрез пропорциональных губ, широкие скулы с волевым подбородком – создавали впечатление бесхитростного, но твердолобого по характеру человека. По возрасту он с виду был в той же поре, что и Тарановский.

– А что это у тебя за странные маскировочные сети? – не скрывая любопытства, спросил Зайцев.

– Это не маскировочные сети, Владимир Павлович. Это маскхалаты на технику взвода по сезонам. Надо же как-то скрыть это убожество. Вот я и попросил у ротного разрешение на этот маскарад. Может и прокатит! – улыбнувшись, ответил я и жестом пригласил коллег посмотреть на разложенные по сезонам комплекты. – Я в училище делал курсовую работу и это был один из вопросов темы. Заодно попробую применить теорию на практике.

Мы направились к колоритным стопкам, и я хотел вкратце рассказать о своей задумке, но ко мне внезапно поступил входящий вызов.

– Извините, ротный вызывает! – подняв ладонь в останавливающем жесте, я включился в телефонную сеть крейсера.

– Андрей Михайлович, ты сейчас где? – послышался беспокойный голос командира роты.

– В ангаре, готовлю технику к смотру, Александр Иванович. А что, какие-то проблемы? – удивился от странной интонации Гуськова.

– Возникли некоторые вопросы к тебе! Короче, мы ждем тебя у твоей канцелярии. У тебя пять минут! – жестко скомандовал мой начальник.

– Есть! Сейчас буду!

– Что случилось? – удивленно уставился на меня Тарановский.

– Да ротный ждет меня у моей канцелярии, причем, как я понял, не один, а в компании,– поддержал я эмоции командира первого взвода, после чего окликнул своего заместителя. – Ковалев, проверь внешний вид военнослужащих и действуйте по плану! Меня вызвал командир роты! Вопросы есть? Вопросов нет!

– А ты ничего не натворил вчера на земле перед прибытием на крейсер? Просто, десять минут назад я видел, как в кабинет командира зашел комендантский патруль. Обычно они появляются в подобных случаях. А может, кто-то из твоих бойцов отличился, – попытался успокоить меня Тарановский.

– Да вроде чист я, да и мои в увольнительной вчера не были. Ладно, господа офицеры, прошу меня извинить. Побежал я сдаваться!

У моей двери действительно стоял мой ротный и трое патрульных во главе со старлеем. Комендантский патруль был в черных бронежилетах. Радовало то, что над пластиковыми забралами у них не мигал красный тревожный индикатор, информирующий о режиме захвата преступника. Пока с чувством беспокойства подходил к этой группе, я, наконец, разглядел своего непосредственного начальника: круглое румяное лицо с редкими светлыми волосами на голове с признаками начинающихся залысин, белесые брови, серые невыразительные глаза, нос картошкой, пухлые розовые щеки с признаками ямочек. Обманчивое впечатление добродушного простачка портил внимательный пристальный взгляд. Высокий офицер с немного не пропорциональной фигурой рассматривал меня с не меньшим интересом. Плечи у него не отличались шириной в отличие от тазовых костей и придавали фигуре женские признаки. Однако, когда я протянул руку для символического рукопожатия, то ощутил мощную широкую ладонь с задатками настоящих тисков.

– Ну, открывай, взводный, свою богадельню! Сам отдашь или будем обыск проводить? – в покровительственном тоне заявил Гуськов.

– А что, вы, хотите найти? – открыв дверь, и приглашая жестом всем пройти в кабинет, спросил я.

– Неучтенное холодное оружие повышенной опасности! – включился в разговор начальник патруля.

– Клинки, что ли? Почему, неучтенное? Они вписаны в моем послужном списке в разделе «награды» как личное оружие! Вот, пожалуйста, можете осмотреть, – и я под удивленные взгляды вынул две длинных сабли из непропорционально маленького личного сейфа. Клинки, словно фокусник, я положил на стол, демонстрируя узорное травление на лезвиях. На саблях в лавровом ветвлении красовались надписи: «Честь» на одном и «Долг» на втором.

– Искин, прошу предоставить информацию по наградному оружию младлея Смирнова Андрея Михайловича! – вновь включился в диалог представитель комендатуры.

– Запрос принят. Личное наградное оружие за первое место в троеборье на окружных соревнованиях, – два клинка типа сабли патентной разработки с инкрустированной надписью «Честь» и «Долг». Номерное оружие – цифры 0001 и 0002 нанесены методом фрезерования в основании лезвий. Длина лезвия девяносто пять сантиметров с продольным долом, металл по отдельному запросу. Асимметричные рукояти внешнего вида слоновой кости, патентная разработка, устройство по отдельному запросу. Ножны – патентная разработка, устройство по отдельному запросу. Изображение прилагается с представленными для осмотра клинками и совпадает на девяносто семь процентов. Идентификация по отдельному запросу. Рекомендации по хранению – личный сейф с ограничением права доступа без права передачи третьим лицам. Дополнительная информация по отдельному запросу. Экспериментальная разработка сельскохозяйственного института, почтовый ящик для запроса АЯ № 572, – выдал текст синтезатор речи в динамике.

– Обалдеть! Это что за институт такой? Они что, изучают комбайны с вертикальным взлетом? – не сдержался начальник патруля.

– Плохо, когда мысли не поспевают за словами, господин старлей! Мне думается, предоставленной информации достаточно и дополнительных комментариев не требуется! Вам не кажется? – попытался остудить я его эмоции. – Кстати, а можно узнать, от кого поступила жалоба?

– Это служебная информация! «По отдельному запросу»! – решил отомстить мне начальник патруля. – Но в любом случае приношу свои извинения, за это досадное недоразумение. Честь имею, господа офицеры!

Мы все дружно вышли из канцелярии, и все мои гости направились на выход. При этом ротный на ходу махнул мне рукой, негромко разговаривая о чем-то с начальником патруля. Я кивнул ему в ответ, однозначно прочитав этот жест как наставление по подготовке к смотру.

– Вас уже отпустили? – услышал я знакомый голос смутьянки и, как мне показалось, с интонацией разочарования.

– Благодаря вашим стараниям, Ирина Сергеевна, думаю, это ненадолго! А почему вы не на построении? – придав голосу строгости, ответил я.

– Ковалев приказал мне дождаться результатов визита и доложить ему!

– Понимаю. Тогда расстрою вас! Идите и сообщите ему, что слухи о моем аресте слегка преувеличены. Я подойду минут через десять, – мне нужно было сложить оружие на место и обдумать ситуацию. Кто-то утром увидел меня в тренажерном зале, или посмотрел по видеозаписи. Какой-то гадюшник! Боже, только бы не взводные! Вроде бы удивление Тарановского было натуральным, а Зайцев, мне кажется, на подлости не способен. Одно дело – спайдеры на полосе препятствий, а совсем другое дело – пауки в банке. Ладно, хватит сидеть, нужно бежать в ангар и срочно выводить своего Буцефала из-за ограждения. Сейчас, наверное, уже разбирают решетки, упаси Господи, поцарапают мою прелесть. Я успел вовремя, в том месте, где стоял мой спайдер, дроиды только начали раскручивать крепления секций. Бойцы тем временем надевали на своих подопечных предметы моих училищных изысканий. Картина, представившаяся передо мной, поражала каким-то сюрреализмом. Появились сказочные персонажи: белые медведи, лешие, йети, огромные коряги, засыпанные снегом, или обросшие мхом. Технологические отверстия в маскхалатах для доступа воздуха, прорези для обзора, прожекторы и датчики немного демаскировали вид, но думаю, на местности это будет малозаметным. Как приятно видеть результаты своего труда не на 3D-картинках, а вживую и в натуральную величину! Думаю, и тест оборудования подтвердит мои расчеты.

Глава 5. Смотр

Вот, наконец, и появилось начальство! Рота стояла на освобожденной от решеток площадке взводными колоннами. Мы, как и положено, стояли на левом фланге. Мне на ум пришла очередная армейская шутка про комментатора на военном параде: «А вот идет седой как скала ветеран! Командир отличного подразделения! Кавалер всех юбилейных медалей! Доблестно прошедший путь от командира первого до командира третьего взвода! Теперь УЖЕ старший лейтенант! Пишущий мемуары «Двадцать пять лет на левом фланге»!

Горькая участь моего предшественника Балабина. Господи, пусть сия чаша меня минует! А пока я с завистью смотрел на баловней армейской судьбы. Впереди группы высокопоставленных офицеров шагал невысокий мужчина в белоснежном кителе с золотым шитьем на петлицах и такими же аксельбантами. Этот седой старик смотрелся на внезапно возникшем художественном холсте как белый лебедь в стае ворон. Правда, с ним рядом на шаг позади, следовал в таком же белом кителе и брюках полковник, но на фоне более многочисленных шитых золотом элементов формы и сверкающей кучи орденов наш командир крейсера смотрелся намного скромнее. Остальные пять офицеров были в черной повседневной форме одежды, но все они были в том же звании, что и наш командир. Почему командующий сектором и наш полковник были в парадной форме? Да потому, что сегодня был праздник! Через два дня мы уходим в поход, и этот смотр олицетворял собой проводы блудного сына. А что такое праздник для военного? Это то же самое, что свадьба для лошади – голова в цветах, а круп весь в мыле! Ну, это если мягко выразиться. Проверяющие офицеры приблизились к голове строя.

– Рота, смирно! – выкрикнул Гуськов, сделав шаг вперед и приложив руку к берету.

– Здравствуйте, десантники! – на удивление сильным и сочным баритоном поприветствовал нас командующий.

– Здравия желаем, господин адмирал! – вполне синхронно гаркнул наш строй.

– Вольно! – разрешил нам расслабиться адмирал, рассматривая бойцов, и при этом, предсказуемо задержав свой взгляд на моей лохматой стае монстров. Офицеры зашагали вдоль строя, мой ротный присоединился к этой группе и теперь отставал на шаг от командира крейсера. Адмирал периодически останавливался перед командирами взводов, выслушивая доклад под козырек, а иногда пред некоторыми бойцами. Свита, не скрывая любопытства, разглядывала наши художества.

– Господин адмирал, командир третьего десантного взвода, младший лейтенант Смирнов! – козырнув, представился я, наконец, приблизившемуся ко мне начальству.

– Это что же у тебя, младлей, маскхалаты по сезону для выполнения задачи на поверхности планеты? – оценивающе разглядывая меня, спросил командующий. Мне показалось, что у меня по спине пробежали мурашки от холодного взгляда его слегка поблекших зеленых глаз. Опасный дедушка! Холодный и расчетливый взгляд шахматиста на свою пешку на доске!

– Так точно, господин адмирал! Командир роты капитан Гуськов приказал провести демонстрационный показ сезонной маскировки, – бодро доложил я, преданно поедая начальство взглядом.

– Показ?! Слово то какое подобрал! Ну что же, давай посмотрим на твой подиум! Молодец ротный! Здравая мысль! Кто придумал? – теперь уже покровительственно улыбаясь, обратился адмирал к Гуськову.

– Личная инициатива младлея Смирнова! Его училищная разработка, и я рискнул представить ее на смотре техники, – довольный похвалой, отзеркалил мне благодарностью ротный.

– Будем надеяться, Игорь Иванович, что твои подчиненные не совсем еще заросли мхом, а только маскируются под старые пеньки! – обернулся адмирал к нашему командиру крейсера. – Заместитель по тылу, возьми на заметку! А ты, Гуськов, передай ему все размеры и спецификацию. Я смотрю, внешне все достаточно разумно продумано. Я так понял, что в полевых условиях не тестировали? Вот сегодня, думаю, и посмотрим!

Адмирал с живым интересом стал рассматривать представленные экспонаты, словно скульптуры в музее. Он даже снизошел до того, что углубился внутрь строя и на ощупь проверял структуру элементов ткани. Это было волокно, внешне похожее на шерсть животного. Внезапно он остановился у мохнатого двухметрового монстра в зимнем обличии.

– Господин адмирал! Оператор терминатора капрал Родионова! – звонко отчеканила черноглазая проблема. Адмирал замер, рассматривая мою подчиненную. Девушка смотрелась, как белый пушистый котенок, не хватало только хвостика и ушек с кисточками. Старый Дон Жуан, на сладенькое потянуло! Мне показалось, что во взгляде офицера промелькнуло что-то мужское и явно не служебное.

– Как служба, капрал Родионова? – с доброй интонацией спросил этот старичок.

– Мед, господин адмирал! – преданно глядя ему в глаза из-под прозрачного забрала шлема, ответил этот ходячий инфаркт. Воздух застыл, как и все окружающие, в ожидании реакции начальства.

– Мед, говоришь? Ну-ну! – я видел только золото на белом фоне. Командующий повернулся ко мне с улыбкой, и у меня немного отлегло от сердца. – Смотри взводный, какой у тебя бравый воин! Но ты возьми на заметку, Смирнов! Сладкое очень портит фигуру!

– Так точно, господин адмирал! Переведу на специальную диету! – со злостью покосился я на это милое личико, набросившее на себя простецкое отрешенное выражение. Настроение теперь уже, наверное, на целый день упало ниже плинтуса! Меня почему-то совсем не радовала перспектива наказывать эту вредную девчонку. Вот она – одна из неприятных сторон обязанностей командира! Ну что ты все время напрашиваешься?

– Надо признать, порадовали старика! Давай, Гуськов, покажи, что твои подчиненные не только губы умеют накрашивать! С каждого взвода по очереди, по одному терминатору на выполнение первого упражнения по стрельбе, а потом повзводно «тараканьи бега» на полосе препятствий! Пожалуй, больше не будем затягивать эти смотрины, – поставил задачу моему ротному адмирал, еще раз взглянув на Родионову с какой-то отеческой укоризной. – Пойдем, Игорь Иванович, занимать места в зрительном зале, обидно будет, если пропустим это фешен-шоу.

Проверяющие заняли места перед голографическими мониторами на импровизированной трибуне, расположенной перед строем метрах в двадцати от полосы препятствий. Я тем временем вышел перед своими десантниками.

– Ну что операторы! Кто желает …, – Родионова, не дослушав моих слов, первой сделала шаг вперед, с надеждой глядя мне в глаза.

– Ирина Сергеевна, а если я предложил бы заступить на суточную вахту в карауле? – изумленно спросил я эту возмутительницу спокойствия. Остальные девушки, все поняв, последовали ее примеру и встали в рядок, ожидая моего решения.

– Значит, не судьба! Но рискнуть же стоило? – взгляд ее излучал преданную любовь мокрого котенка. Я отвернулся от нее и стал рассматривать остальных желающих. Секундное сомнение разрушил вид этой черноглазой девушки. В глазах ее плескалась горечь и обида, мне показалось, что губы ее начали подрагивать. Да ладно, что я, не человек? Дам этой занозе в заднице еще один шанс.

– Порви их, Родионова! Я знаю, ты можешь! Готовь своего йети! Остальные, встать в строй! Не переживайте, я здесь надолго и у каждого из вас будет свой шанс! – попытался я успокоить и без того равнодушных подруг счастливой обладательницы сомнительного приза. Наверное, стоит дополнительно рассказать, как выглядела полоса препятствий для спайдеров. Разгонная площадка метров пятнадцать, затем шестиметровая стена скалодрома с хаотично расставленными выступами. Это препятствие имеет п-образный профиль с полутораметровой площадкой наверху и спуск к «паутине» на противоположной стороне. Сама же сетка, как и говорилось ранее, натянутая на высоте полутора метров, заканчивалась площадкой для стрельбы, огороженной по бокам бронированным стеклом. Только в сторону стометровой директрисы и паутины такого препятствия не было. Для непосредственного использования тира имелась боковая аппарель для выдвижения на стрельбище. По этой аппарели поднимался терминатор второго взвода. Оператор Тарановского уже отстрелялся. Родионова подошла к своему громиле и любовно погладила его по пологу, скрывающему манипулятор с роторной пушкой. Взглянув на правую ногу терминатора, она зачем-то пару раз пнула ногой пыльник, закрывающий наружный сустав ступни. Символичное действие, подумал я, так, наверное, делали водители, проверяя подкачку шин. У каждого свои заскоки. Мы все стояли и, повернув головы, смотрели на площадку для стрельбы. Были отчетливо слышны хлопки выстрелов и звон промахов, или треск лопнувших тарелочек. Не смотря на то, что роторные пушки были системы гаусса, в момент вылета снаряда раздавался отчетливый и характерный звук. Наконец, настал черед моего взвода.

Тем временем зрители на трибуне уже пресытились от однообразного зрелища монотонной стрельбы, но терпеливо наблюдали за происходящим действом. Периодически перекидывая взгляд с открытой панорамы происходящего на приближенную картинку на голографическом экране, они негромко переговаривались, вяло комментируя происходящее. Внезапно обстановка изменилась и взоры наблюдателей обратились на пару новых персонажей. На исходную позицию шел терминатор третьего взвода. Эта тяжелая машина сейчас походила на что-то среднее между вставшим на дыбы белым медведем и цыпленком переростком. Механизм шагал какой-то странной походкой, похожей на прогулку девочки с воздушным шариком. Танк периодически подпрыгивал на левой ноге и при этом тряс правой ступней, словно освобождаясь от прилипшей грязи. Девушка, словно маленький медвежонок, следовала за ним на расстоянии пары шагов и при этом с интересом наблюдала за действиями своего подопечного.