Стрелец государева полка. Меч падишаха

– Вам их не догнать ротмистр, – ответил за Поланецкого Данилевич. – Это легкая кавалерия. Они уйдут от вас. Дозорные не ввяжутся в бой я гусарами. Да и нам на руку, что они нас видели. Пусть донесут, что идут крупные силы гусар.

– Думаешь, пан Чарнецкий с той целью нас с тобой и послал сюда? – спросил друга Поланецкий.

– Да. Ему нужно обмануть Хованского и заставить его направить острие своего удара вверх. Иными словами на нас.

– Но пан не говорил мне того ранее! И сам Чарнецкий ничего такого мне не сказал, – возмутился Поланецкий. – Или он думает, что я струшу?

– Пан Чарнецкий думал, что пан и сам все поймет. Это же стратегия, друг мой. А тебе не стоит хмуриться. Боевой опыт к тебе еще придет. Всему свое время.

– Мне обидно, что держат меня за мальчишку.

– Хороший мальчишка, что не дрогнет в битве, стоит десятка Потоцких с их знатностью и богатством.

– Наши драгуны, пан полковник! – доложил поручик Михневич.

– Верно! – Данилевич помнил обещание Чарнецкого. – Три хоругви драгун! Вместе мы создадим иллюзию больших сил. Хованский наверняка примет нас за главные силы армии Чарнецкого.

Польские драгуны были легкой кавалерией Речи Посполитой и не годились для таранных ударов по плотному строю пехоты противника. Но сейчас они смогут стать позади гусар, и выполнить отведенную им роль…

2

Авангард армии князя Хованского под Полонкой.

26 июня 1660 года.

Князь Иван Хованский по древности своего рода получил под свое командование часть русской армии, что должна была встретить полки Стефана Чарнецкого в Белоруссии.

Его задача – не допустить дабы основные силы польско-литовской армии могли соединиться с татарами хана Мехмед Гирея. Хованский обещал Шереметеву и Трубецкому, что быстро справится с вражеской армией. В составе его войск были полки дворянской кавалерии, полк рейтар, три солдатских полка нового строя, и три полка стрельцов – всего 10 тысяч человек.

Но как командующий Хованский ни в какое сравнение с Чарнецким не шел. Он совершенно не понимал маневра и сразу же попался в расставленную для него ловушку.

Не зря он заслужил кличку «тараруй». В истории его запомнили только как главаря знаменитого стрелецкого бунта получившего название Хованщина…

***

Полки дворянской кавалерии полковника Мясоедова и полуполковника Игнатова шли в авангарде армии Хованского. Они знали, что польские силы рядом и опасались встречи с ними.

У Мясоедова полк был сформирован из малоопытных конников, которые еще никогда не были в сражении. Бывалых воинов можно было пересчитать по пальцам. У Игнатова дела обстояли не лучше. Их недавно к тому же потрепали литовские татары27 в небольшой стычке. Тогда пал полковник Симонов, после чего Игнатов и стал командовать полком.

– Казаки видели крылатых гусар, – мрачно произнес Игнатов. – Слышь, Иван Фролыч?

– Слышу. Не сдюжим мы стычки с гусарами, коли много их будет. Что за людей мне дали ведаешь ли, Семен Нилыч? Малолетки, дворянские недоросли! После того как Пожарский потерял под Конотопом цвет нашей кавалерии, набрали вот этих. А разве достаточно посадить человека на конь и дать ему саблю, чтобы он воином стал? Эх!

– У меня не лучше. Говорил я Хованскому-то дай для авангарда полк немецких рейтар. Дак не дал. А я с литовскими тарарам в срубке видал, на что наши способны. Сразу были готовы обратно повернуть. Одного крика татарского сробели.

– Татары небось легкая конница. А против нас могут гусары пойти. А ведаешь ли каков натиск панцирной кавалерии? Они сплочены и чувствуют плечо товарища. А наши? Смотри как идут? Чисто собаки на заборах.

Мясоедов сплюнул и отвернулся.

– Слева, Иван Фролыч, от нас две сотни казаков донских. Настоящие воины. Есаула Удачи Клина…

***

Русская дворянская кавалерия формировалась по поместному принципу. Помещик – держатель земли с крестьянами – со своего имения обязан был выставить несколько всадников, что должны прибыть на место сбора «конны и оружны». Количество всадников, которых приводил помещик, зависело от размера имения и доходов, которые держатель мог получать с него.

Но война с поляками сильно затянулась, и она превратилась для русского государства в войну еще и с татарами и вот теперь с турками. Помещиков постоянно призывали на службу, и они совсем запустили дела по имениям. К тому же, недавние поражения сильно сократили состав русской конницы. Дворяне беднели и разорялись. И царю все чаше приходилось привлекать на службу рейтарские и драгунские полки из иноземцев. Они стоили дорого, и денег в казне становилось все меньше и меньше.

Нынешний призыв с тульских и воронежских земель, дворяне которых служили у Мясоедова и Игнатова, состоял из молодых людей, практически недорослей, которых еще несколько лет назад и призывать бы никто не стал. Но сейчас дело было иное…

***

Две сотни шляхтичей с белорусских земель, что стали на строну московского царя, решили присоединиться к армии Хованского. Многие из них были уверенны в его победе, ибо сам Хованский распустил слухи о том, что у него 20 тысяч воинов.

Возглавляли этот отряд Роман Раковский и Семен Оршанский.

– Они сойдутся под Полонкой, – проговорил молодой князь Оршанский. – И ты склонил меня на сторону Хованского.

– Ты не уверен в победе русских, князь? – с ухмылкой спросил его пан Роман Раковский.

Он был уже зрелым мужем и держался с молодым князем уверенно как наставник с учеником.

– А ты, пан уверен?

– В Речи Посполитой рокош28 за рокошем. Их бы шведы сожрали с потрохами. Только чудо спасло Яна Казимира. Сам гетман Радзивил его предал и на сторону шведов переметнулся. Жаль помер король шведский Карл Густав.

–Но поляки выстояли, пан. И сейчас польскую армию ведет сам Чарнецкий. А про князя Хованского я ничего хорошего не слыхал.

–Русские понагнали много войск для борьбы с поляками и татарами. И у Хованского 20 тысяч, и у Шереметева 30, и у Трубецкого не менее 15. А еще гетман Юрий Хмельницкий приведет к ним тысяч 10-15. Вот и считай, князь.

–Но если поляки возьмут верх?

–А мы присоединимся у русским только если они победят. Я ведь также не дурак, князь. Мы станем грабить польский обоз, а драться станут русские. Нам в такое время про себя подумать стоит. Знаешь, что за эту войну кое-кто может и богачом стать.

– Богачом? – переспросил Оршанский.

– Богачом. Ведь сколь людей режут друг друга. Посмотри вокруг. И те, которые умнее, свою выгоду из войны этой возьмут…

3

Атака: 26 июня 1660 года.

Полковник Мясоедов поднял саблю и оглянулся на строй своего полка. Выглядели его кавалеристы довольно внушительно, но он, как опытный воин, видел как много недостатков у его людей. Дворяне были плохо сплочены и не чувствовали плеча товарища. Но он надеялся на численный перевес. Совместно с полком Игнатова у него было почти 800 всадников.

– Их не так много! Ударим дружно!

Молодые дворяне рвались в битву. Их панцири и сабли горели на солнце. Всадники поняли клинки, и издали могло показаться, что это молнии прорезают погожий день.

Вдали их ждали стройные ряды польской панцирной конницы. Боевые возможности королевских гусар были много выше. Гусары отлично совмещали в себе качества татарской конницы с традициями западного рыцарства и недаром считались лучшей кавалерией Европы.

Поланецкий и Данилевич сохраняли полное спокойствие. Они отдали инициативу русским и не были атакующей стороной.

– Хорошо пошли в атаку, пан Михал, – произнес Поланецкий.

– Не слишком, – возразил Данилевич. – Не слишком. Строй не держат. Многие с лошадьми управляются плохо.

– Думаешь у них одни новички?

– Такое часто сейчас встречается. У русского царя не хватает хорошей конницы. И все чаше они выпускают в битвы вот такой молодняк. Но их все равно больше чем нас.

– С нами драгуны, пан Михал.

– Наши драгуны ничуть не лучше этих вот кавалеристов, пан Ян.

Поланецкий положил руку на рукоять сабли. Проверил легко ли она выходит из ножен.

– Приготовить пистоли! – прокричал Данилевич. – Стрелять только когда они будут на расстоянии пятидесяти шагов! Бейте в лошадей передовых!

Разношерстная кавалерия дворян «натолкнулась» на залп из пистолей. Всадники стали падать на землю, ломая себе кости. Заржали покалеченные животные и послышались проклятия и стоны умирающих людей. По их телам тут же пронеслись их товарищи, которые никак не могли сдержать бег своих коней.

Каждый гусар, имел по два пистолета и потому выстрелил дважды и затем взялся за саблю. Также дали залп несколько десятков всадников, что имели при себе короткие аркебузы.

Второй залп повалил еще больше русских кавалеристов. Польские полковники призвали своих людей в бой.

– Вперед, панове! Крушите схизматов!

Поланецкий устремился в бой первым. Его жеребец перескочил через упавшего коня русского ратника. Он легко отразил саблю попавшегося ему противника и сам нанес удар. Острие его клинка срубило доспех с плеча молодого дворянина.

Сабли снова скрестились. Поланецкий сделал обманное движение и заставил противника открыться. И его сабля тут же нырнула в просвет. Из горла дворянина хлынула кровь. Он свалился на землю.

Второй его противник выстрелил в гусарского полковника из пистоля, но промахнулся. Поланецкий срубил и его. Третьего он не убил, лошадь дворянина резко шарахнулась в сторону, и это спасло ему жизнь.

Данилевич был недалеко от своего товарища и сразу убил десятника, хотя тот был опытным воином, а совсем не новичком. Но сравниться с известным полковником, что всю жизнь провел в схватках, было трудно. Удар его дамасской сабли разрубил шлем противника вместе с головой врага. Кровь попала на леопардовую шкуру гусарского полковника и на ней разошлись красные пятна.

Полковник Мясоедов скрестил саблю с молодым польским ротмистром, который так рвался проявить себя в бою. Радзиевский сражался картинно, пытаясь изобразить из себя героя рыцарского романа, толпами поражавшего врагов. Но судьба в этот день ему не покровительствовала. Не зря накануне боя он видел дурной сон. И этот сон предвещал смерть.

Если бы ему попался такой же неопытный воин, как и он сам, может все и получилось бы по-иному. Но именно перед ним возник один из немногих дворян, что был отличным рубакой.

Мясоедов сразу отбил его неумелый удар и вторым движением снес молодому ротмистру голову. Она словно мячик покатилась по земле под ноги лошадей.

Поланецкий увидел это и устремился к русскому воеводе. Но их разделили другие всадники. И они оба продолжили убивать врагов. Мясоедов гусар, Поланецкий дворян.

– Пан Ян! – закричал Поланецкому Данилевич. – Они зажимают нас с флангов.

– И что с того? – спросил Поланецкий, работая саблей. – Скоро ударят драгуны!

– Если нас оттеснят к оврагу, то не ударят! Нужно прорвать центр их строя!

Поланецкий понял, о чем говорит Данилевич. Он убил очередного противника и, поднявшись в стременах, закричал:

– Панове, слишком вяло мы работаем саблями! Пора начинать настоящую атаку! За мной!

Он первым показал пример и за ним пошли старые испытанные в боях товарищи. Русские всадники не сдержали натиска. И напрасно Мясоедов орал на своих людей. Сплотиться они не смогли…

***

Князь Иван Андреевич Хованский, как и рассчитывал опытный Чарнецкий, сразу попался в ловушку. Он принял гусарские хоругви Поланецкого и драгун за основные силы польско-литовской армии.

Он сразу бросил свою кавалерию в бой и рассчитывал до вечера довершить разгром врага. Это и привело к катастрофе. Польские гусарские хоругви – около пяти тысяч воинов ударили Хованскому во фланг…

***

Русская кавалерия стала беспорядочно отступать. Лучше всего держалась немецкая рейтарская дружина, что на левом фланге сумела отбросить польских драгун.

Рейтары могли бы разгромить их полностью, если бы их подержали. Но драгуны отошли под защиту артиллерии и пушки Чарнецкого сумели остановить наемную конницу царя. Немецкий полковник фон Биллов приказал отойти.

Он ругался на трех языках и проклинал тупость Хованского, который не позаботился о том, чтобы выдвинуть русские пушки на позиции.

– Er kann nicht kämpfen!– сказал он своему майору Левиеру по-немецки. (Он совсем не умет воевать!)

– Damn lui! – ответил Левиер по-французски.

Русская пехота – стрелецкие московские приказы – попытались остановить гусар, но безрезультатно. Панцирные всадники с небольшим для себя уроном быстро раскроили строй стрельцов и изрубили треть из них, а остальные побежали.

Сражение было проиграно. Причем поляки понесли ничтожные потери. А Хованский потерял почти 3 тысячи убитыми и пленными, всю артиллерию, и три знамени. Сам «тараруй» первым сбежал с места сражения в окружении своей охраны. Битва под Полонкой закончилась. Это было новое пятно на репутации русской армии…

***

Польские гусары уверенно наступали. Поланецкий и Данилевич теперь присоединились к основным силам. Они шли с правого фланга, где русские полки еще оказывали сопротивление.

– Победа! – кричали гусары.

Многочисленные всадники с крыльями за спиной и с опущенными копьями мчались вперед. Уже никто не мог остановить победный бег их лошадей. Земля гудела от топота копыт. На ветру трепетали знамена с гербами Речи Посполитой и шляхетских родов. И всюду раздавался тот самый шум, который так пугал неприятеля при атаке гусар. Перья на крыльях трепетали на ветру, и врагам казалось, что к ним летят ангелы мщения, закованные в сталь.

– Пан Ян! – Данилевич задержал своего коня.

– Пан Михал! Мы побеждаем! – восторженно закричал Поланецкий, также сдерживая своего коня.

Мимо них мчались всадники.

– Но слева я заметил какое-то движение. Я, пожалуй, отправлюсь туда с частью наших людей.

– Стоит ли, пан Михал? Без нас там справятся драгуны! Они идут за нами.

– Я все же помогу им. Что-то мне не нравится активность русских в том месте.

– Бери половину наших. Эй! Поручик! Всех своих веди вслед за паном Данилевичем!

Боевые товарищи разделились.

Полковник Данилевич увидел, что опытный русский воевода может еще много неприятностей доставить гусарам. А там собирал отступающих кавалеристов именно такой вояка.

– Поручик! – Данилевич посмотрел на младшего офицера.

– Так, пан полковник!

– Смотри туда! Вишь, там большую группу всадников?

– Так, пан полковник!

– Их командир организовывает бегущих и если так пойдет и дальше…

– Понял, пан полковник! Ими командует опытный воин. Я уже видел его сегодня. В самом начале боя.

Это был полковник дворянской конницы Мясоедов. Данилевич решил отсечь группу Мясоедова от основных сил и по возможности захватить его в плен.

У двадцати из 80 гусар Данилевича имелись брандолеты29. Полковник решил это использовать.

– Соваться в прямую драку не стоит! Хватит рисковать жизнями наших гусар!

– Прикажешь приготовить брандолеты?

– Да! Залпом по центру стоит вывести из строя самую боевую часть их отряда!

Залп свалил на землю пять воинов из состава полка Мясоедова. Тот понял, чем ему грозит его повторение, и повел своих людей в атаку.

– Опрокинем этот отряд гусар и попытаемся уйти низиной, – приказал полковник Мясоедов.

Он понял, что поляки заметили его усилия и скоро уничтожат его силы. Пора было уходить.

– Сотник! Наше спасение в смелости и натиске. Опрокинем этот отряд гусар – спасемся!

– Вперед! – сотник поднял саблю.

Поляки не успели перезарядить свои брандолеты. Дворяне смели их, и началась рубка на саблях. Мясоедов свалил гусарского поручика и скрестил свой клинок с Данилевичем.

– Пан может сдаться! – предложил Данилевич, отражая удар.

Мясоедов ничего не ответил поляку и снова нанес удар. Но полковник гусар отразил его. Этого поляка так просто не убить. Даже если он срубит его, то потратит на это много времени. А его не было. И Мясоедов решил использовать последнее средство.

Он выхватил из-за кушака пистоль и выстрелил в лицо поляка. Данилевич откинулся в седле. Его лицо залила кровь…

4

Чигирин: Ставка гетмана Юрия Хмельницкого.

Гонец, молодой казак Иван Горенко, на взмыленном коне примчался в замок. Он был в жупане гетманской гвардии ибо служил в личном полку еще при Выговском. Горенко отлично дрался в битве под Конотопом и был отмечен за храбрость и смекалку.

И вот он привез плохие вести своему гетману.

Гонец бросил поводья слуге и буквально свалился с седла на руки охранников. Среди них был его давний знакомец Лукьян Шумко, также казак личного гетманского полка.

– Иван!

– Я, брат, Лукьян. Это ещё не моя тень. Хотя я принес плохие вести.

– Ты думаешь, мы привыкли к хорошим новостям? Что-то долго нет ничего хорошего в Войске Запорожском. И с новым гетманом стало не лучше, чем было при Выговском.

– Но мои новости очень плохие, Лукьян.

–Что случилось?

– Войска Хованского под Полонкой полностью разгромлены. Стефан Чарнецкий выбил его из Белой Руси.

– Верно ли?

– Куда вернее. Разбитые части армии Хованского бросили всю артиллерию и потеряли свои знамена. Но я тебе ничего не говорил, Лукьян. Сам знаешь, что бывает за длинный язык.

– Я молчок. Да и так скоро все про это узнают…

Иван Горенко был тут же принят генеральным хорунжим Яненченко. Он передал ему грамоту и сообщил на словах все, что должен был сказать. Соратник и друг Хмельницкого был ошарашен новостью, и больше гонца расспрашивать не стал.

– Ты валишься с ног, казак. Иди отдыхай.

– Так, пан хорунжий! – Горенко поклонился хорунжему и вышел из покоев.

Яненченко сразу же бросился в личные покои своего гетмана. Юрий хоть и приказал его до вечера не беспокоить, но знал, что хорунжий не пришел бы просто так.

– Что такое, пан Иван? Снова плохие новости? У тебя такое лицо…

– Пан гетман! Армия Хованского разгромлена. Стефан Чарнецкий наступает. Рано мы отвернулись от Речи Посполитой. Только что прибыл гонец до твоей милости.

– Но у Хованского было больше 10 тысяч воинов! – Хмельницкий вскочил со своего стула. – Верные ли то сведения?

– Да. Я прочитал грамоту, что привез гонец…

Глава 9

Ошибка гетмана Украины. (Сентябрь, 1660 год).

1

Слободищи: Ставка гетмана Юрия Хмельницкого.

Сын Богдана Хмельницкого был раздавлен свалившимися на него несчастьями. Союз с Россией не дал ему уверенности в завтрашнем дне. Если в начале 1660 года дела московского царя шли неплохо и русским войскам удалось взять Брест и нанести поражение полякам под Слуцком, то весной того же года удачи сменились поражениями.

Речь Посполитая заключила мир со Швецией, и все свои силы бросила против московского войска. Стефан Чарнецкий разгромил войска Хованского по Полонкой и вытеснил русских из запанной Белоруссии и Литвы.

В сражении у села Губарево в сентябре 1660 года русские сумели отбросить поляков, и их наступление приостановилось. Чарнецкому нужно было провести перегруппировку сил…

****

Гетман сидел в кресле. Он молча смотрел на огонь в большом камине. Ему было холодно, и он кутался в побитый мехом богатый плащ. Хотя погода стояла еще теплая, но гетмана бил озноб.

Рядом с ним были полковник Брюховецкий и генеральный хорунжий Яненченко.

– Воевода Шереметев, – продолжил свой доклад Брюховецкий. – Выступает против татарских войск и велит пану гетману срочно спешить к нему на подмогу со всеми силами. Сегодня прибыл гонец из Переяславля от полковника Сомко. Он готов выступить со своими казаками в стан Шереметева. По пути основные силы пана гетмана соединятся с силами Сомко.

– Ты сказал велит, пан полковник? – мрачно поинтересовался гетман.

– Что? – не понял Брюховецкий. – Про что это говорит ясновельможный гетман?

– Ты только что сказал, что воевода велит мне двигаться к нему на подмогу. Так?

– Боярин Шереметев волей государя всея Руси Алексея Михайловича поставлен командовать войсками его царского величества. Пан гетман поданный его царского величества. И потому обязан выполнить приказ боярина.

– Но я гетман! Гетман, а не простой воевода!

– Боярин и не умаляет чести ясновельможного гетмана. Но стоит ли нам сейчас говорить про это, пан гетман? У нас другие заботы.

– Заботы? – Юрий откинул плащ. – Не ты ли совсем неравно говорил мне о том, что дело белого царя – верное дело? И что теперь? Чарнецкий очистил от русских всю Литву и почти всю Белую Русь! Часть польских войск соединилась с войсками хана Крымского. Отряды янычар султана могут уже завтра наступать вместе с татарами.

– Пан гетман. Силы его царского величества велики и царь окажет нам поддержку. Но нужно срочно выступать с армией на помощь Шереметеву. Медлить нельзя.

Брюховецкий был готов сам возглавить армию казаков и отправиться в поход без гетмана. Все равно толку от Юрася там будет мало. Полковник думал, что для этого Юрий и затеял этот разговор, чтобы не брать на себя труд лично возглавлять войска. Но гетман неожиданно заявил:

–Иди собирай полковников и старшину, пан Иван. Буем решать, что нам делать.

– Совет?

– Так, пан Иван, совет. Завтра в полдень и соберемся.

– Но зачем нужен этот совет? Пан гетман должен только отдать приказ! Русские полки ждут подмоги. Мы двинемся к ним из Переяславля и Чигирина…

– Пан полковник! – вмешался в разговор Яненченко. – Ты слышал гетмана. Нужно собрать совет старшины и разработать план кампании.

– А что ты, пан хорунжий, знаешь про военное дело? – Брюховецкий набросился на Яненченко. – Ты сам во многих битвах бывал? Авось кроме бабы никого не штурмовал?

– Пан полковник! – Яненченко схватился за саблю.

– Панове! – окрик гетмана привел обоих в чувство. – Вы не забыли о моем присутствии? Или слово гетмана более ничего не стоит? Иди, пан полковник! Готовь совет. Завтра все будем решать.

Брюховецкий поклонился и вышел.

– Что скажешь? Он мне велит! Не просит! Велит! Словно я ему шляхтич худородный, а не гетман! – начал кричать Юрий. – И половина моих полковников такая!

– Не стоит распаляться, Юрий. Нам стоит подумать, что предпринять.

– А ты не связался еще с поляками, пан Иван? – уже тихо спросил гетман.

–Связался. Мой доверенный человек был в ставке Чарнецкого и встречался там с представителями короля.

–И что? Что они тебе сказали?

–Что готовы признать тебя как гетмана Украины. Но за это ты должен пописать новый договор с Речью Посполитой.

–Это понятно, Иван, но что мне делать сейчас? В Киеве стоят русские войска.

–Пока представители короля посоветовали пану гетману медлить. До известного срока. Нужно чтобы хан Мехмед Гирей разгромил Шереметева. И тогда можно будет смело переходить на строну Речи Посполитой открыто. Татары нас поддержат в этом решении.

–Ты в том уверен? Это слишком сложно? А кто гарантирует мою безопасность? Ты подумал? – гетман снова начал нервничать.

–Пусть пан гетман сидит здесь в Слободищах. В Чигирин ему возвращаться не следует. Здесь можно ждать и смотреть, как развернуться события.

–Но если агенты московского царя узнают о моих тайных переговорах с королем?

Яненченко усмехнулся.

–А разве пан гетман вел такие переговоры?

–Нет. Но ты их вел от моего имени.

–Лично с паном гетманом польские эмиссары не встречались. А я отвечу за себя сам.

–Уж не думаешь ли ты что я смогу предать тебя в опасный момент? – обиженно спросил Юрий.

«Не только думаю, но уверен в этом, – про себя подумал Яненченко. – Ты сразу предашь меня, пан гетман, как только они чуть припалят твою шкуру».

– Ты не ответил, пан Иван!

– Я знаю, что ты хороший друг, Юрий.

– Так ты мне веришь?

– Как самому себе, пан гетман. Но нам мало что грозит. Среди старшины и полковников здесь в большинстве те, кто разделяет твои и мои мысли. Нам стоит потянуть время, что мы и сделаем. Бездействие также хорошая помощь татарам. Ты прямо не отказывай Шереметеву. И соглашайся завтра с Брюховецким. Напрасно, сегодня ты стал пререкаться с ним.

– Хорошо! Иди, Иван. Я желаю остаться один. Мне стоит подумать о делах государства.

Яненченко поклонился и вышел.

«Ишь, ты каков. О государственных делах он будет думать. Что ты в них понимаешь, пан гетман…..»

2

Киев: ставка боярина Шереметева.

Русские полки готовы были выступить навстречу татарам. Киев кишел войсками. Здесь собралось больше 25 тысяч ратников.

Летнее поражение Хованского весьма поколебало положение русских в Украине. В Москве требовали побед, ибо государство устало от войны. Нужна была хоть короткая передышка. А заключить выгодное перемирие можно было побеждая, а не проигрывая.