Одержима игрой тобой

Мы оба замерли, не зная, как поступить. Прошло не меньше минуты, прежде чем я опомнилась.

– Мне надо позвонить маме, – сказала я.

– Мне выйти? – уточнил Власенко.

Вопрос был простым, но он меня озадачил. Мне не хотелось, чтобы Никита уходил. И это желание по-настоящему пугало меня. Я старалась убедить себя в том, что с ним не так грустно одной в медпункте. Пока он рядом, мысли об игре меня не атакуют. Если быть честной, я сейчас не была к ним готова.

– Останься.

Я не видела, как отреагировал Никита. Я быстро отвернулась, чтобы он не увидел моих покрасневших щек. За спиной послышались удаляющиеся шаги, и я предположила, что он отошел к окну. Я была благодарна за то, что Никита дает мне побольше пространства. Разговор предстоял не из простых.

Я набрала маме и объяснила ситуацию. Как же я любила ее! «Дочка, как же так произошло?» и «Ох, Ди, я же переживаю за тебя». Она вкладывала в эти слова всю свою любовь, но в силу моего характера я слышала их чаще, чем другие. Расстраивать маму мне не нравилось, но меня всегда удивляла ее реакция на мои «случайные» происшествия. Она никогда не кричала на меня и тем более не поднимала руку, как бывало с другим ребятами, по их рассказам. Она всегда спокойно выслушивала недовольства Натальи Андреевны и директора, а после давала мне слово, что посмотрит на ситуацию моими глазами. Она, конечно, не гладила меня по головке за некоторые поступки, но и не отчитывала. Мы просто разговаривали, обсуждая, как можно было бы поступить иначе или как избежать такой ситуации.

Как я и предполагала, мама задала миллион вопросов, на которые я пообещала ответить в машине по пути домой. Я отключилась и убрала телефон обратно в сумку. Развернувшись, я стала разглядывать Никиту. Он по-прежнему стоял ко мне спиной, глядя в окно. Не знаю, слушал ли он наш разговор или ушел в свои мысли.

– Никита, – тихонько позвала я.

И увидела, как от неожиданности он задержал дыхание. Похоже, я и вправду вырвала его из размышлений. Власенко не спеша повернулся ко мне, и я обратила внимание, как несколько прядей пепельной челки упали ему на глаза. Возникла неловкая пауза.

– Так… – начала я.

Но Никита, начав говорить со мной в унисон, сказал:

– Давай я тебя провожу.

– Ладно, но мне надо еще переодеться, ты не мог бы выйти?

– Да, конечно, – немного смутившись, ответил он и вышел.

Когда захлопнулась дверь, я начала быстро стягивать форму, но резкие движения отдавались болью в голове, поэтому пришлось немного замедлиться. Я взглянула в зеркало, и увиденное меня не обрадовало.

На меня смотрело бледное лицо. Ощупав лоб, я нашла место удара. Там образовались шишка и слабо проявляющийся синяк. Классно. Через пару дней тут будет отличное желтое пятно, сочетающееся с моими карими глазами. Провела пальцами по волосам, пытаясь распутать пропитанные солью колтуны. Не спеша надела толстовку и спортивные штаны.

Послышался стук в дверь и вопрос Никиты:

– У тебя все в порядке?

– Да, я уже выхожу.

Оглядев кабинет в последний раз, я увидела плакат, который Никита забыл забрать. Идея, посетившая меня, была безумной, пугающей и манящей. За секунду я успела подумать: «Что я делаю?». А в следующую секунду уже пихала плакат в сумку, обещая потом найти объяснение этому поступку для себя самой.

Я выключила свет и закрыла дверь. Основное освещение в школе уже выключили, и весь коридор покрывал свет уличных фонарей. Я подошла к окну и застыла, наблюдая за сказочной картиной. Огромные хлопья снега засыпали еще голую с утра землю. Их было так много, что на мгновение захотелось вбежать в этот бесконечный поток, задрать голову, закрыть глаза, высунуть язык и наслаждаться. Я не знаю, как долго стояла у окна, погруженная в свои мысли, пока Никита не коснулся моего плеча, выводя из транса.

– Снова голова закружилась? – спросил он, как мне показалось, с ноткой нежности.

– Нет, просто это самый спокойный и запоминающийся момент за сегодняшний день.

Не убирая руки с моего плеча, Никита тоже повернулся к окну.

– Вот бы сейчас их все языком поймать, – озвучил мои мысли Власенко.

Я ошарашено обернулась. По-моему, от удивления даже раскрыла рот, а он все продолжал смотреть в окно. Нет, теперь это самый запоминающийся момент на сегодня. Мы простояли так еще какое-то время и пошли к лестнице.

Спускались мы молча. Я рассуждала, мог ли Власенко читать мои мысли. И нет, я не пересмотрела шоу с участием экстрасенсов. Просто это не могло быть взаправду – что мы подумали об одном и том же. Я настолько погрузилась в себя, что перестала следить за дорогой и запнулась. Налетев на Никиту, я машинально схватила его за руку, чтобы не упасть.

– Прости, сегодня я чересчур рассеянная.

Пару секунд спустя я осознала, что до сих пор держу Власенко за руку. Я отдернула руку, что выглядело еще более нелепо. Никита ухмыльнулся.

– Ничего, Семушка, я привык.

Если бы можно было измерить мой уровень бешенства, то сейчас он находился где-то на уровне «задушить придурка». Как бы не так, я не клюну на очередную издевку этого самовлюбленного хама.

– Ты, кстати, мой должник. Я отмазала тебя от Натальи Андреевны.

Теперь уже улыбалась я, а Никитина улыбка мигом сошла на нет. 1: 0 в пользу Дианы Семеновой.

– Ты та еще лиса, Ди, – приобняв, сладко протянул Власенко над моим ухом.

Я взяла его за рукав кофты двумя пальцами, будто трогаю что-то отвратительное, и скинула руку со своего плеча. Он снова одарил меня нахальной улыбкой. Я же смотрела на него как на врага народа. Все добрые мысли о Власенко улетучились.

Мама забежала в школу с перепуганным лицом. Искоса окинула взглядом Никиту. Ощущая всю неловкость ситуации, я быстро попрощалась с ним, взяла маму под руку и повела в сторону машины.

По пути я один раз оглянулась. Власенко стоял на крыльце и провожал нас взглядом. Он помахал мне, я же отвернулась. Обойдется. Я и так была сегодня с ним слишком доброй. Мы сели в машину, где пахло пионовидной розой и апельсином – любимыми мамиными духами, и, устроившись поудобнее, поехали домой.

* * *

– А ты не рассказывала, что Никита так вытянулся и похорошел, – не успев отъехать от школы, игриво произнесла мама.

– Ма-а-ам, если ты не заметила, то я про него в принципе ничего не рассказываю. И вообще, столько всего произошло за день, а это первое, что ты мне сказала…

– Ладно, как это произошло? Хотя, стоп. Уверена, в этом замешан Никита. – Она покосилась на меня, улыбаясь, как Чеширский кот.

– От тебя ничего не утаить, – вздохнула я. – Никита Власенко, моя проблема на голову, причем на ГО-ЛО-ВУ в прямом смысле слова. Это он сегодня снес меня с ног дверью.

Мама резко обернулась. По ее взгляду можно было подумать, что мы сейчас развернемся и поедем давать по голове самому Власенко. Поэтому, предвещая ее вопрос, я продолжила:

– Он не специально, все случайно вышло.

– Ладно, – повернувшись обратно, ответила мама. – Кстати, вы очень мило смотритесь вместе. Я заметила, как он обнимает тебя.

Мои глаза чуть не повылезали из орбит.

– А ты случайно не заметила, как я так же мило скидываю эту лапу с себя?

– Малышка, ты не замечаешь явных вещей.

– Ага, – скучающе парировала я. – Зато вы с учительницей биологии замечаете.

Мама усмехнулась, так ничего не ответив.

* * *

Настояв на своем, мама повезла меня в травмпункт. К счастью для нас обеих, очереди не было, и мы управились за полчаса. Врач назначил рентген, а после долго изучал снимок. Когда он озвучил вердикт, мы с мамой синхронно выдохнули. Сотрясения не было, но ушиб сильный. Тренировки на этой неделе мне, конечно же, противопоказаны, как и занятия физкультурой. Врач назначил повторный осмотр через неделю и, если болей не будет, я получу долгожданный допуск к тренировкам и играм. На этой счастливой ноте мы буквально вылетели из больницы.

Я кратко пересказала, что случилось за день, и посмотрела в окно. За это время снега знатно прибавилось.

Снеговиков, конечно, лепить еще рано, но под колесами уже раздавался приятный шорох. Я снова вспомнила все, что произошло за сегодняшний день: тяжелую игру, Лианкины выпады, переживания девочек и Никиты, которых вообще быть не должно. Я была счастлива осознавать, что этот день подходит к концу, и как никогда радовалась возвращению домой.

Комната была моим личным раем. Я безумно любила это место. Стены были увешаны фотографиями. Множество смешных моментов с девчонками, милые с мамой, селфи с Лешиных матчей, где он каждый раз держит либо кубок, либо медаль, коллекция открыток из стран, где я хотела бы побывать. Возле окна был почти полностью заставленный угловой книжный стеллаж. На кровати сидел Мистер Наклз – плюшевый лев. Ему примерно столько же лет, сколько и мне, и вид был соответствующий. Вся грива либо в проплешинах, либо в колтунах. Вместо одного глаза красовалась пришитая мамой пуговица. Брюхо зашито после детской мечты стать доктором, а вместо одной лапы шов – он был трехлапый. Возможно, я уже взрослая для игрушек, но Наклз был моим талисманом.

Я приняла теплый душ. И это было то самое, в чем я нуждалась весь день. Надела свою любимую пижаму лавандового цвета и только тогда расслабилась. Зарывшись в одеяло, я взяла телефон. В общую беседу с девочками написала: «У меня все хорошо. Из школы забрала мама, голова уже почти не болит. Дорогие, не переживайте за меня. Завтра в школе увидимся, целую». Леся прислала в общий чат историю Лианы: «Сегодня нам так и не дали победить. Если бы кое-кто умел проигрывать, мы бы уже готовились ко Всероссийскому турниру». Я закатила глаза и показала язык в экран. В этот момент в комнату зашла мама.

– Видимо, сильное сотрясение, раз ты телефону моську корчишь.

Я засмеялась, представляя, как это выглядело со стороны. Она принесла мне выписанные лекарства и стакан воды.

– Спасибо, мамуль.

Я проводила ее взглядом, а затем он упал на сумку, из которой торчал плакат. Экран телефона будто специально показал профиль Никиты, который, кстати, был онлайн. Руки зачесались от желания что-нибудь ему написать. М-да, похоже, мой мозг и правда поплыл. Но я одернула себя раньше, чем случилось непоправимое.

Это же Власенко. Он ни капли не изменился. На сегодня, пожалуй, хватит приключений. Отложив телефон, я почувствовала, как на меня начала накатывать усталость и, прикрыв глаза, отключилась.

Глава 4

Проснулась я от грохота в коридоре.

– Мам? – сонным голосом спросила я, но мой хрип был больше похож на предсмертный стон.

– Дианочка, я не хотела тебя разбудить, прости. Собираюсь на работу, а на улице, как назло, выпала гора снега. Пыталась достать с антресоли зимние сапоги и уронила коробки. Прости еще раз, – на одном дыхании протараторила мама.

Спросонья я разобрала только слова «работа» и «прости». Стоп. Куда?

– Ты на работу?! Который час? – быстро приняв сидячее положение, крикнула я маме.

Голова отозвалась острой болью на резкое движение.

– Половина девятого, – ответила из коридора мама.

– Почему ты меня не разбудила? Я же школу проспала, – с отчаянием произнесла я, зарываясь головой в подушку.

– Я хотела дать тебе день выходного после вчерашнего ужаса.

Уже полностью одевшись, мама заглянула ко мне в комнату.

– Хорошего дня на работе, мамуль.

Я махнула ей рукой, и дверь захлопнулась. Вскочив с кровати, начала рассуждать вслух:

– Так, на первый урок я уже не успеваю, но если начну сейчас собираться, то ко второму точно буду.

Взяв телефон с кровати, я проверила уведомления: двадцать непрочитанных сообщений в общем чате с девочками и одно непрочитанное от Никиты.

Сердце начало выбивать чечетку. Сообщение отправлено недавно. Трясущимся пальцем я нажала на сообщение Власенко. «Привет Семушка, или лучше Сонюшка. Не забудь тетрадь по химии, а то мне не у кого списать. И, кстати, не опаздывай, дошли слухи, что сегодня очередная лаба».

А-А-А! Ненавижу этого… этого! Еще хватает наглости такое писать! Мы даже не друзья, просто одноклассники, которые еще и на дух друг друга не переносят. Химию списать? Конечно, Никитушка, держи. Работать с тобой в паре? Да только в радость!

Ну а чего я ожидала? Что он будет переживать за меня? С чего вдруг? Безумный поток мыслей приостановил звук уведомления: +18 непрочитанных сообщений. Я резко остановилась посреди комнаты.

Открыв чат, я увидела, что Лера пять раз написала: «Ди, как ты себя чувствуешь?» Спросила Лера еще вчера вечером, но я, по всей видимости, уже спала. Следующее сообщение от Саши: «Как твоя голова? Я очень волнуюсь».

«Ты придешь на уроки сегодня? Я принесла тебе мамино печенье», – писала Леся.

Остальные два вопроса снова были про здоровье. Я ответила всем одним сообщением и быстро направилась умываться. Телефон остался на кровати.

«Да. Я дома. Простите, что не ответила, быстро отключилась вчера. Мне уже лучше. Мама решила дать мне сегодня выходной, поэтому не разбудила, но я приду ко второму уроку. Увидимся, чмок».

Стоя возле зеркала, я собрала волосы в небрежный пучок. На мне была рубашка с коротким рукавом лавандового цвета и коричневые брюки клеш. Мне нравилась легкость и однотонность в одежде. Я и без кричащего внешнего вида привлекаю к себе достаточно внимания. «Семенова, сделай то». «Семенова, снова ты?!» «Диана, твоих рук дело?» Так что навлекать на себя беду лишний раз не очень-то хотелось.

Вспомнив, что мама сказала про заметенные снегом улицы, я достала с антресоли серые угги. Надела пуховик, обмоталась шарфом, чуть не забыла взять с собой сумку. Со вчерашнего дня она так и стояла неразобранная. Я в темпе поменяла учебники, достала плакат Никиты. В моей голове начинали зарождаться новые мысли, но я их обрубила на корню. Сейчас не время. Надо торопиться, иначе и на второй урок опоздаю.

Закрыв дверь, я спустилась на лифте. Бежать с десятого сейчас казалось не очень хорошей идеей. И хоть мысль о том, что мне нельзя давать нагрузку, катастрофически огорчала, я осознавала: чем быстрее пройдут симптомы сотрясения, тем скорее вернусь в команду.

Распахнув дверь на улицу, я охнула. Мама была права. На дворе был снежный апокалипсис. Для нашего города это необычно. Последние две зимы прошли в лужах и грязи, а сейчас повсюду были сугробы и пахло морозом. Погода застала врасплох большинство водителей, машины ехали очень медленно, чтобы не скользить. Передвигаться было тяжело, ноги вязли в мягком, рыхлом снегу. Хорошо, что остановка прямо напротив дома, надо было только перейти дорогу.

Рядом виднелась моя «любимая» школа № 42. Большое спасибо маме, что после переезда она не заставила меня менять школу. Было совсем не сложно ездить на учебу. Временами мы пересекались с Лианой. Да уж, с соседями на районе мне очень «повезло». Обычно все ходят в школу рядом с домом. И у нас было так же, но после того, как маме предложили повышение, мы перебрались сюда.

На дороге образовалась пробка. Наверное, где-то произошла авария, раз три троллейбуса стояли друг за дружкой пустые. Шансы успеть вовремя улетучивались с каждой минутой. Я с носом зарылась в шарф, скрестила руки на груди и продолжила ждать. К моему счастью, автобус подъехал быстро, и он был почти пустой, поэтому я заняла место в самом конце, возле окна. Дорога была недолгой, но я использовала каждую минуту, чтобы насладиться видами заснеженного города.

Проезжая парк, я поначалу не заметила, что сижу, приоткрыв рот, заглядевшись на волшебную картину. Еще зеленые деревья были припорошены снегом. А сам пейзаж сливался в палитру зелено-белых цветов. Обледенелые листья и иголки блестели, отражая солнечный свет. Это было волшебное зрелище, чем-то напомнившее мне момент из фильма «Хроники Нарнии», когда Люси первый раз зашла в шкаф и упала на снежный ковер, а вокруг нее высились пушистые ели.

Выпрыгнув из автобуса на своей остановке, я быстрым шагом направилась к школе, параллельно строча сообщение брату. Я отправила ему селфи с синяком, сделанное в медицинском кабинете, с подписью: «Яркие фонари не только у новогодней елки».

Леша мой двоюродный брат, но так как мы все детство провели вместе, он мне как родной. Он старше меня на три года и после одиннадцатого класса переехал учиться в другой город, где за победу на Всероссийском турнире и отличную игру в нападении его пригласили в юниорскую сборную России.

До его переезда мы проводили очень много времени вместе. Играли в баскетбол, отмечали все праздники и ходили друг к другу на матчи. Все самые смешные и нелепые моменты тоже связаны с ним. Например, мое прозвище «принцесса Ди» и его «Лешик».

Последнее время мы общались реже из-за его сессии и моего окончания полугодия, но всегда находили возможность обменяться мемами или шутками.

Мне моментально пришло ответное сообщение: «Систр, тебе очень идет. В этом году украшаем тебя вместо елки?»

Я отправила в ответ смеющийся смайлик и, убрав телефон в карман куртки, поспешила зайти в школу. Сдав в гардероб одежду, я глянула на главные часы – две минуты до конца первого урока. Можно еще посидеть и передохнуть с дороги. Сев на скамейку и достав из сумки книгу, я ждала звонка на перемену, как вдруг открылась входная дверь и вошел Никита с Олей Ивановой, нашей одноклассницей. Она была такой же прогульщицей, как и он. Они шли, о чем-то разговаривали и чем ближе подходили, тем четче были слышны их смешки. Мы с девочками думали, что они встречались класса с шестого, но если и так, то ребята этого никогда не афишировали.

Почему-то от этих мыслей я разозлилась то ли на Никиту, то ли на себя. Я опять потерялась в своих мыслях, а когда пришла в себя, обнаружила, что уже несколько секунд пялюсь на них.

– Диана, привет, – сказала Оля.

– Ага, да, привет, Оля, – отчеканила я.

Никита как-то странно посмотрел на меня и изогнул бровь.

– С тобой все хорошо? – спросила она.

М-да, вот кому, а ей это точно не должно быть интересно. Мы за все время совместной учебы практически не общались, кроме редких «привет-пока».

– Живее всех живых, – ответила я, посмотрев исподлобья прямо ей в глаза.

Раздался школьный звонок. Я вскочила со скамейки и от резкого движения у меня потемнело в глазах. Я вспомнила, что в утренней суматохе забыла выпить назначенные таблетки. Развернувшись, я направилась к кабинету, где скоро должен был начаться урок химии.

* * *

Пройдя медкабинет, я вспомнила, как вчера вечером мы с Власенко наблюдали за снежной сказкой.

– О ком мечтаешь, красавица? – Саша застала меня врасплох.

– Ни о ком!

Ответ получился слишком быстрым и резким, отчего подруги на меня странно покосились. Надо срочно спасать ситуацию.

– Девочки, как же я рада видеть вас!

Пытаясь сменить тему, я обняла сначала Леру, потому Сашу и Лесю. Вроде как получилось.

– Ну и ужас на улице творится, – недовольно сказала Лера.

Посмотрев в окно, я ответила:

– Да ну, если такая погода продержится две недели, то у нас будет настоящий Новый год, что не может не радовать!

Болтая, мы зашли в кабинет химии. Я села за парту с Лерой, а Леся с Сашей сразу за нами. Мы продолжали обсуждать вчерашнюю игру и домашние дела. Саша рассказала, чем пригрозила Лиане. Оказывается, та яро писала одному парню, приглашая его на свидания. Тот отказывался, ссылаясь на то, что у него есть девушка и она ему в целом не интересна. Но однажды ей все-таки удалось его вытащить, и каким было ее удивление, когда он пришел со своей подружкой. Лиане тогда было жутко неловко, и она всячески отказывалась от своих слов и действий. Мол, что она ничего такого не думала, просто хотела подружиться, и вообще, он ей не интересен, просто хотела позабавиться.

– Откуда ты знаешь об этом? – поинтересовалась я.

– Я учусь в одной группе по английскому с этим парнем. Вот он мне и поведал эту компрометирующую историю, – ухмыляясь, ответила Саша. – Вы бы видели ее лицо, когда я ей это сказала. Она раскраснелась как помидор. Зато это помогло заткнуть ее на какое-то время.

Саша достала телефон, чтобы показать профиль того парня. Мы принялись рассматривать его фотки, но моя улыбка сползла с лица, как только в кабинет зашли Власенко и Иванова. Девочки заметили перемену моего настроения.

– Я думала они не дойдут до урока. Теперь понятно, почему выпало так много снега, – прожигая пару взглядом, пробубнила я.

– Ты чего рычишь? – удивленно спросила Леся.

– Я не рычу, просто лучше бы они не приходили, – ответила я.

– Так-так-так, ты нам ничего не хочешь рассказать? – поинтересовалась Саша.

– А что рассказывать-то? – уставилась я на нее и продолжила: – Когда вы вчера ушли из медпункта, ко мне зашел Никита.

Она хихикнула. Я бросила на нее испепеляющий взгляд.

– Извини, продолжай, – игриво ответила Саша.

– В общем, он зашел и сказал, что переживает, что из-за него все это случилось, потом показал плакат, который нарисовал, а еще мы пялились в окно и вообще было много неловкостей.

Теперь они улыбались втроем, Лера вдобавок многозначительно играла бровями.

– Значит, говоришь, переживал? – переспросила Лера.

– Вот и я думаю – это бред! Власенко и переживания. Ну да, как же.

Леся ударила ладонью по лбу.

– Ди, а ты подумала, что ты ему, может, нравишься? – простонала Леся, как будто я не могла додуматься до столь банальной вещи.

– Кто? Я?!

Несколько одноклассников обернулись на нас. Хорошо, что до парты Никиты мои крики не долетели.

– Ты случайно вчера не ударялась головой?

– В отличие от тебя, нет, – с обидой ответила Леся.

Я закатила глаза.

– Он с Олей везде таскается, а меня вечно цепляет, на лабораторные не приходит, явно не желая меня видеть, а еще вечно достает своими тупыми шуточками.

Прозвенел звонок, и стоило мне задуматься о совместной работе с Власенко, как учительница громко объявила:

– Сегодня лабораторная работа, берем пробирки и реагенты, работаем в тех же парах, что и всегда.

– Да ладно?! – простонала я.

– Вам есть что сказать, Семенова? – спокойно спросила учительница, сверля меня взглядом.

– Извините, – произнесла я.

Повернувшись к девочкам, я начала суматошно собирать вещи.

– Думайте что хотите, но мне уже второй день не везет. Заодно проверим – если он снова соскочит с совместной работы, значит, я права, а если нет, то… То мы это обсудим как-нибудь потом.

Забрав сумку, я пошла на последнюю парту к Никите. Молча села на стул, достала учебник и стала ждать указаний учителя. Почувствовав, что на меня пялятся, я повернула голову и увидела этот взгляд. Серых, как грозовая туча, глаз.

– Чего тебе? – без интереса спросила я.

Продолжая пялиться, Никита ответил:

– Я тебя звал на первом этаже, почему ты не остановилась или хотя бы не повернулась?

– Я не слышала, в коридоре было слишком шумно. – Жестами я показала на уши, при этом по-прежнему продолжая смотреть ему в глаза. – Так что ты хотел?

– Я хотел спросить, как твое самочувствие. У тебя остался синяк.

Дальше случилось то, чего я никак не могла предвидеть. Он коснулся пальцами моего лба в том месте, куда пришелся удар. Прикосновение вышло таким легким, еле ощутимым. Мягкие подушечки пальцев скользнули выше лба, в волосы. Мелкая дрожь пробежала по рукам, оставляя мурашки. По-моему, на мгновение я перестала дышать. Преподаватель начала рассказывать цель и задачи работы, но мы ее не слушали. Мы были сосредоточены друг на друге.

– Блин, мы же ничего не успели записать! – опомнилась я и уронила голову на раскрытую тетрадь.

Удар пришелся легким, но даже учитывая, что у меня был всего лишь ушиб, а не сотрясение, делать этого не стоило.

– Я сейчас все узнаю, – сказал Никита.

– Ага. Не смеши, – истерично усмехнулась я. – С чего бы тебе узнавать что-то, связанное с химией? Ты за три года ни разу этого не сделал.

– Ну, а теперь я узнаю!

Он произнес это так решительно, что я действительно начала ему верить. Власенко встал со своего стула и начал красться к столу Димы и Оли.

Мои подруги одновременно обернулись ко мне, в их глазах читался немой вопрос. В ответ я развела руками. Ох, если бы я сама знала, что тут происходит. Либо я в коме, где все нереально, либо из-за неожиданной тяги к учению Власенко на улице смерч из единорогов начнется. Ну не может человек вот так взять и за два дня поменяться. В этот момент вернулся Никита, победно потрясая листом, на котором, вероятнее всего, было написано задание.

– Ты издеваешься надо мной? Или, может, у тебя спор с Олей или Димой? Давай я тебе подыграю, и мы разделим приз.

– Надеюсь, ты закончила. Еще немного поерничаешь, и станет поздно писать работу, и мы оба в этот раз провалим ее.

Я больше не спорила, но скептически на него посмотрела и добавила:

– Этот вопрос не закрыт, Никитушка.