Поцелуй с боссом

Влада Одинцова

Поцелуй с боссом

Глава 1

Вылетаю на улицу и мчусь так быстро, как только могу. Ноги буквально горят. Если бы умела бегать быстрее, рванула бы, ей-богу. Сворачивая за угол, оборачиваюсь и вижу поверх голов идущих по тротуару людей того мужика.

Сердце подскакивает к горлу, и я прибавляю ходу. Приходится проталкиваться между людьми. Кто-то матерится, кто-то с недоумением отшатывается в сторону. За эти несколько секунд я столько раз произношу слово “извините”, что оно у меня смешивается в единый неразборчивый звук.

Мужик приближается, и я окидываю взглядом пространство в поисках, куда могла бы спрятаться. Замечаю припаркованную у тротуара машину. Пассажирская дверь приоткрыта, и я, не думая дважды, ныряю в салон. Захлопываю дверцу и оборачиваюсь. Тот мужик, будто почувствовав, что я не побежала дальше, тормозит на тротуаре.

Рванув резинку с волос, бросаю взгляд на сидящего за рулем водителя, распускаю волосы. А потом… просто подаюсь вперед и, сжав лицо мужика в ладонях, набрасываюсь на него с поцелуем.

Ну а что мне еще делать? Как спрятаться от разъяренного кабана, который одним взглядом мог бы убить меня? Страшно даже подумать, что бы он сделал, если бы добрался до меня.

Мужик, которого я целую, сначала, видимо, офигевает и не отвечает на поцелуй. Я маякую ему взглядом. Ну в смысле выпучиваю глаза и таращусь на него, посылая мысленные сигналы. Похоже, он их считывает, потому что его пальцы запутываются в моих волосах на затылке, а язык проникает в мой рот.

Я забываю дышать, когда мужик берет инициативу в свои руки.

Меня так еще никогда никто не целовал. Жадно и так… властно.

Ух ты! Это прямо какой-то аттракцион случайной страсти. Я даже на несколько мгновений забываю о том, что случилось в ресторане и что за мной кто-то гнался.

Наконец включается мозг, и я отрываюсь от мужика. Его пронзительные зеленые глаза впиваются в меня взглядом. Он смотрит внимательно с легким прищуром.

Бросаю взгляд на тротуар и с облегчением выдыхаю. Громилы, от которого я убегала, нет поблизости.

– Эм-м-м… спасибо, что спрятали меня, – говорю тому, кто целуется как бог.

Открываю дверцу машины, но он хватает меня за руку, не давая выйти.

– Подожди. Ты кто такая?

– Я? – показываю на себя пальцем, как будто он мог обратиться к кому-то еще в этой машине. – Никто.

– В смысле – никто? – его красивые губы растягиваются в усмешке. – Имя у тебя есть?

– Имя? – опять переспрашиваю.

Знаю, тупо. Но такая уж я. Могу тупить, когда не знаю, что сказать.

– Имя, – терпеливо повторяет он. – Ты плохо слышишь?

– Нет, нормально слышу.

– Ну так ответь на вопрос.

– А зачем вам мое имя? – спрашиваю, склонив голову набок.

– Было бы странно не спросить его, учитывая, что ты меня поцеловала.

– А вы у всех, кто вас целует, спрашиваете имя?

– Вообще-то да, – усмехается он. – Только ты вот попалась странненькая.

– А вы не связывайтесь со странненькими. Мало ли, какая вавка у таких в голове.

Он запрокидывает голову и смеется. Красивым таким, бархатным смехом.

– Ну так что? Имя скажешь?

– Алина, – выпаливаю первое, что приходит в голову.

Не называть же мне первому встречному мое настоящее имя!

– Алина, да? – переспрашивает так, будто не поверил.

– А вы тоже плохо слышите? – стебаюсь, возвращая ему его фразу.

Мужик улыбается и легонько качает головой.

– Нет.

– Ну мало ли, – кривлю губы. – Вдруг это возрастное.

– Возрастное? – его бровь вопросительно приподнимается.

– Ну вот опять. У моего дедушки так было. Он начал терять слух, когда постарел.

– Ты еще повтори шутку про три дня до смерти.

– Не знаю такой шутки, – фыркаю. – Я могу уже идти?

– Даже номер телефона не оставишь?

– Да вы, я смотрю, опытный, – усмехаюсь. – Похоже, не я первая прыгаю в вашу машину.

Внезапно дверцу автомобиля буквально вырывают у меня из рук. Перевожу взгляд на роскошную женщину, взирающую на меня с такой яростью, что мужик из ресторана позавидовал бы.

– Какого черта? – рычит она. – Ты кто такая?

– Оля, успокойся, – сухо отрезает мужик.

– Давид, кто это?

– Алина, – усмехается мужик за рулем.

– Какая еще Алина?

– Алина с плохой памятью и полным отсутствием воспитания, – забавляется он.

Я бросаю на него уничижающий взгляд, от которого он должен был бы превратиться в пепел, а потом вырываю свою руку и выскакиваю из машины. Женщина отскакивает в сторону и недовольно фыркает.

Но я уже не обращаю ни на кого внимания. Оглядываясь по сторонам, возвращаюсь в ресторан. Ноги туда никак не хотят нести, но надо идти. Даже если меня уволят – а в этом я ни капельки не сомневаюсь – надо хотя бы забрать свои вещи.

Проскальзываю через служебный вход и сразу натыкаюсь на администратора. Макс стоит возле шкафчиков и, сложив руки на груди, испепеляет меня взглядом.

– Тебе конец, – заявляет он.

– Он сам виноват! – восклицаю в свою защиту.

Раз уж меня все равно уволят, то чего уж? Терять больше нечего, так что я могу высказать все, что думаю по этому поводу.

– Ты вылила воду на голову клиента! – багровеет Макс. А я начинаю смеяться. Ну я же не виновата, что такая у меня нервная реакция. К тому же, ситуация была действительно комичная, когда этот толстосум офигел, получив сдачу.

– А он трогал меня за задницу! У нас тут бар средней руки или элитный ресторан? Почему охрана его не поставила на место? Или ты, например.

– Зоя, блин, – закатывает глаза Макс. – Ну почему ты такая проблемная? Никого этот клиент никогда не тискал, а тебя вдруг начал. Не думала, что дело в тебе?

– Что?! – мое лицо вытягивается от шока. – Это виктимблейминг!*

– Макс, босс приехал! – в подсобку влетает испуганная Алина – моя коллега. Собственно, та, чье имя я позаимствовала. – Горцев ему нажаловался, и тот требует привести Зою.

– Я никуда не пойду, – качаю головой и отхожу назад.

Я не знакома с владельцем ресторана, но говорят, он просто монстр. Девчонки рассказывали, что все, кого он вызывает в свой кабинет, выходят оттуда с рыданиями. Он бывает тут редко, но когда приезжает, места мало всем.

– Еще как пойдешь, – шипит Макс и, схватив меня за локоть, тянет на выход из подсобки.

– Макс, ну пожалуйста, – прошу, пытаясь вырваться. – Пусти. Я сама уйду. Уволюсь. Можете мне даже не платить за эту неделю. Заберешь мои деньги. Точно! Прикрой меня, а я заплачу тебе теми деньгами! Я не пойду к нему, – продолжаю, когда вижу, что он неподкупный. – Не могу рыдать, у меня макияж. Тушь пекучая. Глаза разъест. Я ослепну и не смогу рисовать. Умру с голоду и буду приходить к тебе в кошмарах. Вместо глаз только пустые дыры. Я буду взывать к тебе и…

Не замечаю, как администратор заталкивает меня в кабинет владельца ресторана, и я сталкиваюсь взглядом с уже знакомыми зелеными глазами.

________

*Виктимблейминг (англ. Victim blaming) – явление, когда жертве преступления, несчастного случая, болезни или любого вида насилия вменяется вина или частичная вина за совершённое в отношении неё нарушение или произошедшее несчастье.

Глава 2

– О! – восклицает кто-то справа, и я перевожу взгляд на мужика в мокрой рубашке. Тот самый клиент. – Вот она! Давид, это что за фигня? Я пришел в приличный ресторан пообедать, а на меня набросилась твоя официантка!

– Я не набросилась! – восклицаю. – Вы схватили меня за задницу!

– А ты вылила мне на голову воду! Ты вообще знаешь, кто я такой?!

– Это правда, Вадик? – не сводя с меня взгляда, спрашивает владелец ресторана.

Точно! Давид Русланович! Никак не могла вспомнить его имя.

Погодите-ка… Это что же получается? Я насильно поцеловала своего босса? Точнее босса моего босса? В смысле, того самого, которого боится весь ресторан?

Че-е-ерт… Мне точно конец.

– Да какая разница? – пенится этот Вадик. – Пусть не крутит своими телесами тут перед нормальными мужиками!

– Имя? – спрашивает меня босс боссов.

Тут уж я Алиной не отделаюсь, придется говорить правду.

– Зоя.

– Зоя, возвращайся к работе. Позже позову.

– К работе? Я разве не уволена?

– Уволена! – багровеет этот противный Вадик, но Давид Русланович остается спокойным.

– Не уволена. Иди работай.

– Давид! – рычит этот Вадик, но я не обращаю на него внимания.

– Ладно, – практически взвизгиваю от счастья и улыбаюсь так широко, что скулы сводит. – Спасибо!

Слегка подпрыгнув от переполняющих эмоций, вылетаю из кабинета босса.

– Ну что? Пошла хантурки свои собирать? – “радушно” встречает меня Макс на выходе.

– Босс боссов отправил работать дальше.

– Кто? – хмурится он.

– Давид… этот… Русланович.

– Правда? – с сомнением уточняет он.

– Можешь сам спросить.

– Спасибо, я пас. Давай тогда мыть руки и в зал. Алина там одна зашивается. Вперед-вперед! – восклицает и хлопает при этом. Ненавижу, когда он так делает. А Макс, будто зная это, постоянно повторяет этот жест. Бесит, жуть просто.

Развернувшись, возвращаюсь к работе. Только вот остаток смены все время оборачиваюсь и выискиваю глазами босса боссов. Мне кажется, он в любой момент может выскочить из-за колонны и крикнуть что-нибудь, чтобы я испугалась.

Дурочка я. Конечно, он так не сделает. Он же взрослый солидный мужчина, и ему не пристало так себя вести. Но все равно поглядываю. Мало ли, какие мысли там у этого мужчины в голове?

А целуется он классно. Губы до сих пор щекочет его щетина, а на языке чувствуется теплый вкус.

И поцелуй с ним был такой… Я даже никогда такого не испытывала, хоть уже давно не робкая институтка. Но все равно меня так еще не целовали. Трепетно и в то же время настойчиво. Нежно и при этом как-то… властно, что ли?

Хихикнув, заворачиваю за угол, чтобы переодеться и отправиться домой, как резко торможу, услышав знакомый голос. Кажется, это та самая дамочка, которая чуть не выволокла меня из машины босса прямо за волосы. Нет, ну тут я тоже, конечно, перегибаю. И все же риск был, да.

– Давид! Не надо так поступать со мной! – категорично заявляет она.

Ой, милочка, я б на твоем месте так не разговаривала с этим серьезным дядькой. Он же и уволить может. А, точно, уволить он может меня. Она не похожа на ту, что может на него работать.

Встав на носочки, крадусь к приоткрытой двери кабинета босса. Надо было идти привычным путем к раздевалке, но мои непослушные ноги сами понесли меня в административное крыло. Так ведь и идти дольше, и рисков больше.

Ох, Зоя, ничему тебя жизнь не учит…

Даже не учит избегать не совсем лояльных боссов. Пусть и целуются они классно.

– Оля, ты забываешься, – звучит недовольный голос.

Низкий и бархатный.

Красивый.

У меня хорошая “наслушанность” на голоса. Я работаю ассистентом радиоведущих на крупной радиостанции. В смысле, подрабатываю в утренние смены.

Босс боссов мог бы вести какую-нибудь передачу. Например, вечернюю. Зачитывать фрагменты книг с рейтингом восемнадцать плюс или читать комментарии слушателей на нашем канале в соцсетях. Нет, все же идея с книгами будет покруче. Я бы послушала.

Так, отвлеклась и пропустила кусок диалога.

Подкрадываюсь ближе и сливаюсь со стеной прямо возле открытой двери. Вытягиваю шею, чтобы слышать лучше.

Хорошо, что в это крыло мало кто суется. Особенно когда босс боссов на месте. Его боится весь ресторан. Кроме, кажется, этой Оли. Она вообще бесстрашная. Так спорит с Давидом Руслановичем, как будто он какой-то обычный мужик.

– Давид! – восклицает визгливым голосом, а я кривлюсь. Такой контраст ее с голосом босса, аж у в ушах звенит. – Ты меня не слушаешь! Я сказала тебе, что со мной так нельзя! Куда ты собрался?! Я еще не договорила!

– Оля, ты мешаешь мне работать, – тихо отвечает он. Мне даже кажется, что говорит он как-то слишком близко ко мне. Но это, скорее всего, слуховая иллюзия из-за приоткрытой двери и пустого коридора.

– Я все время тебе мешаю! То работать, то отдыхать! Ты вообще в курсе, как люди строят отношения?! Они проводят время вместе! Отдыхают вместе! Ездят в отпуск вместе! Почти все делают, блин, вместе! Некоторые даже работают бок-о-бок! И только мне нет места рядом с тобой ни на работе, ни на отдыхе! Сейчас близится отпуск, и я не уверена, что мы проведем его вместе! Ты уже, наверное, хочешь один полететь на Бали! Хотя это я планировала поездку! Покупала билеты, бронировала бунгало, перелет, наш досуг! Ну что ты молчишь, а?! Почему ничего не говоришь мне?! Давид, ты куда?!

Внезапно слева от меня резко распахивается дверь. Так резко, что волосы на моем виске взлетают от порыва воздуха. Поворачиваю голову и сталкиваюсь с пронзительным взглядом босса. Сглатываю, глядя на то, как он рассматривает меня с головы до пят.

Моя поза не оставляет сомнений, чем я занята. Спина прижата к стене, шея вытянута, как у гуся, а ухо практически просочилось между дверью и луткой.

Я, блин, подслушиваю разговор босса с его женщиной.

На лице Давида Руслановича расплывается коварная улыбка, а я вздргаиваю. Он хватает меня за локоть и дергает в свой кабинет.

Мне конец…

Глава 3

– Давид! – верещит эта баба, и я морщусь, потому что у меня от ее ультразвука закладывает уши. – Ты опять притащил ее! Кто она?!

– Моя невеста, – произносит босс боссов, и мы с этой Олей замираем.

В кабинете немая сцена. И я, и подружка босса хлопаем ресницами, не веря в то, что сейчас услышали. Перевожу взгляд на босса и вопросительно смотрю на него в ожидании подсказки. Я типа должна сейчас подыграть? Или, наоборот, отнекиваться?

Он почти незаметно кивает. Ну, и на какой вопрос этот проницательный мужчина сейчас ответил?

– Давид, – шипит змеей разъяренная Оля. Я бы сейчас тоже с радостью произнесла так же, только, в отличие от нее, мне есть, что терять. – Что это значит? Какая такая невеста? А я тогда кто?

– Еще неделю назад я сказал тебе, что мы расстаемся, но ты никак не можешь услышать меня, – сухо произносит он.

– Давид, какое расставание?! А Бали?!

– На Бали я лечу со своей невестой.

Он хватает меня за талию и впечатывает в свой бок так резко, что вышибает из меня дух. Из меня вылетает странный звук, похожий на уханье совы. Только очень уставшей и офигевшей от последних событий совы.

– Давид! – опять взвизгивает она, и мы с боссом оба морщимся. – Ты променял меня на… вот это? – она очерчивает рукой мой силуэт.

– Эй, дамочка, полегче, – встреваю я. – “Вот это” может и по морде надавать! – заявляю воинственно и для пущего устрашения складываю руки на груди. Ну, и взгляд соответствующий добавляю. Грозный такой, как раз припасен у меня для заносчивых стерв. Пусть знает наших!

– Серьезно, Давид? – немного тише переспрашивает дамочка.

Мне кажется, она сечас расплачется. А у меня иммунитет на женские слезы, кстати. Бесят они меня. Сама почти не плачу, и ненавижу, когда кто-то плачет возле меня.

Моя мама была любительницей манипуляций с помощью слез. Все свои детство и юность я ей сопли вытирала. Теперь меня корежит, когда взрослые женщины вместо нормального выяснения отношений начинают давить на жалость.

– Официантка? – снова вопрошает страждущая мадам, и ее глаза увлажняются.

– У вас тушь сейчас потечет, – напоминаю ей о густо накрашенных ресницах.

– Водостойкая, – раздраженно бросает эта Оля.

Ага, так у нас тут все же манипуляция. Искренне плачущей женщине было бы плевать на то, какими свойствами обладает ее косметика. Она была бы захвачена чувствами. Как в моем любимом фильме. Там актриса так натурально играет скорбь, что даже я как-то расчувствовалась и забыла о том, что глаза накрашены. Пришлось экстренно смывать тушь, потому что она выедала глаза не хуже серной кислоты.

– Давид, – стонет жертва расставания. – Ты не можешь меня бросить. У нас будет ребенок.

– Какой еще ребенок? – спрашиваем мы с боссом в один голос и переглядываемся.

– Какой ребенок, Оля? – повторяет он вопрос, впившись в дамочку взглядом.

– Маленький. С твоими глазами.

– Врет, – выдаю экспертное мнение. – Причем неубедительно. – Складываю руки на груди для пущей авторитетности. – Смотрите, как моргает, – указываю боссу. – Так моргают, когда врут.

– Ну не ребенок! – психует Оля.

– А что? – снова в один голос с боссом.

Еще один непонимающий взгляд друг на друга, а потом заинтересованные – на королеву драмы в центре кабинета. Софитов не хватает. Было бы эффектно. Она так картинно заламывает руки и теребит ручку микро-сумочки, что могло бы сойти за правду. Но она не на ту нарвалась. Я столько сериалов и фильмов посмотрела, что могла бы преподавать актерское мастерство. Фальшь я чувствую за версту.

– Давид, мы можем поговорить наедине? – спрашивает она и в глаза ему заглядывает так преданно.

– У него от невесты нет секретов! – выпаливаю.

Давид Русланович дергает меня за руку и вопросительно смотрит. А я – в ответ многозначительно. А что? Мне же тоже интересно, что еще способна придумать эта блондинка. С извилинами там так себе, но барышня, видимо, изобретательная, раз удалось удерживать рядом с собой такого мужика.

– А ты не встревай! – рявкает на меня эта Оля. Ух ты, да там и зубы имеются. Молочные, правда, но ими тоже можно кусать.

– А ты говори, что хотела! – парирую и ставлю руки в боки. Раз уж ее не убедили мои руки на груди, может, так отвалит? – Нам с женихом еще ехать… домой, – выдаю первое, что приходит на ум.

– Давид! – капризно заряжает дамочка. – Пускай твоя… невеста нас оставит!

– Зоя, иди переодевайся, – командует он спокойно. – Ты же туда собиралась?

– Вообще-то, милый, – мурлычу я, повернувшись и прижав ладони к его груди. Такая она у него твердая, даже через пиджак ощущается. Потискать бы, но мы не одни. – Я шла прямиком к тебе. Хотела сказать…

– Не переигрывай, – еле слышно произносит босс боссов, и я внезапно вспоминаю, что все это игра.

Ну надо же, как я вжилась в роль! Меня бы в сериал какой. Да покрупнее, чтобы вся страна оценила мой нереальный талант. А что? Я могла бы! Сыграла бы какую-нибудь нянечку или обиженную невесту. Или вот даже фиктивную. Вон как у меня хорошо получается!

– Ну Давид, – опять канючит баба, и я закатываю глаза. А на босса смотрю с немым вопросом типа “И с этим ты был до меня?”. Он, конечно, не ведется и взглядом отправляет меня на выход.

Плетусь к двери в надежде услышать еще пару пикантных подробностей, но присутствующие молчат, как рыбы об лед.

Выйдя за дверь, притормаживаю. Последний шанс что-то услышать, но сразу за моей спиной она закрывается, отрезая меня от драматической сцены.

Повздыхав от досады, тащусь в раздевалку. Там быстро меняю форму официантки на удобное летнее платьице, а черные мокасины – на босоножки на низкой танкетке. Распускаю свои роскошные светлые локоны и, расчесавшись, посылаю воздушный поцелуй своему отражению. Страсть как хороша!

Побросав свои вещи в рюкзак и аккуратно развесив в шкафу форму, разворачиваюсь на выход, но застываю, когда дверь в раздевалку открывается, и на пороге оказывается босс моих боссов. Взгляд разъяренный, ноздри раздуваются, даже лицо немного покраснело.

Сглотнув, делаю шаг вправо, и он повторяет мое движение, преграждая мне путь. Тогда я на удачу делаю рывок влево, но и тут оказывается он.

– Что? – спрашиваю, остановившись.

– Это ты мне скажи “что”, – цедит он. – Сколько информации обо мне слила конкурентам?

– Чего-о-о? – тяну, и мои глаза становятся огромными.

– Сейчас выясним, – рычит и, схватив меня за локоть, тянет на выход.

Глава 4

Я опять в кабинете босса всех боссов. Только теперь не в форме официантки, к тому же, с распущенными волосами. Они – мое богатство. Единственное, за что я благодарна своей матери. Именно она уговорила меня в свое время их не стричь и не красить. Теперь у меня роскошная каштановая шевелюра ниже лопаток. И модная челка-шторка, которую я сдуваю, глядя исподлобья на босса боссов.

Захлопнув за нами дверь, Давид Русланович впивается в меня взглядом. Правда, перед этим не забывает окинуть им с головы до пят, оценивая мой внешний вид.

– Ты работала в “Глории”? – спрашивает.

Я хмурюсь. “Глория” – это ресторан, я помню. Только почему шеф так разозлился по этому поводу? И откуда он знает? А, из моего резюме, наверное. Или я ему так понравилась, что он быстро собрал обо мне сведения? Я читала о таком в романах. Властный пластилин собирает сведения о понравившейся ему девушке, а потом преследует ее, как приличный сталкер. Ненавязчиво так и совсем без маньячных намерений. О, это так будоражит.

Задрав подбородок, мурлычу в ответ:

– Ну вы же и так уже все обо мне знаете.

Стараюсь вложить в голос весь соблазн, на который способна. Надо же мне ему показать, что я готова к флирту!

– Что? – переспрашивает, нахмурившись. – Работала или нет, Зоя? – резче спрашивает он.

Странный какой-то. Сам начал эту игру, а теперь я должна ее поддерживать? Как-то слабовато для властного пластилина.

– Работала, – отвечаю. – Перед тем, как устроиться к вам, я была там официанткой.

– Почему уволилась? Говорят, там хорошая зарплата.

– Странное время вы выбрали для таких вопросов. Обычно их задают на собеседовании.

– Отвечай! – рявкает он.

– Потому что эта зарплата должна еще дойти до официанта, – недовольно делюсь сокровенным. – Там такая система штрафов, что на выходе в каком-нибудь кафе “Ромашка” на отшибе города я бы получала больше.

Прищурившись, Давид Русланович впивается в меня острым взглядом и наступает, оттесняя меня вглубь кабинета.

– Что? – спрашиваю растерянно. – Что такое?

– Ты здесь работаешь уже три месяца, – озвучивает он очевидный факт.

– Ну да. А что такое? Почему вы на меня наступаете? Я могу споткнуться, упасть, удариться головой об угол каминной полки и умереть. Вам тут нужен труп?

– В моем кабинете нет каминной полки, – подозрительно спокойно говорит босс боссов. И глазищами своими красивыми смотрит так, будто я того… не совсем дружу со своей головой. А я дружу, между прочим.

– Ну, обо что-то другое.

– Черт, ты и правда странненькая, – вздыхает он. – Спрошу прямо. Герман просил шпионить у меня для него?

– Кто? – хмурюсь.

– Герман Ловцов, – нетерпеливо поясняет он. – Владелец “Глории”.

– А… нет, – отвечаю растерянно. – Я с ним даже не знакома.

– Правда? – прищурившись, спрашивает он.

– У вас так морщины будут, – показываю пальцем на лицо Давида Руслановича, и он смотрит вопросительно. – Вы много хмуритесь и щуритесь. Морщины, говорю, будут.

– Так, этот цирк мне надоел. – Он хватает со стола ключи от машины и меня – за локоть. – Поехали.

– Куда?

– Давай-давай, шевели ногами, – бросает раздраженно и выволакивает меня из кабинета.

Мы идем к черному выходу, по дороге встречая того облитого мной чувака.

– Давид, я…

– Вадик, не сейчас, – бросает босс боссов.

– Попалась? – спрашивает с нахальной улыбочкой этот дурачок.

– Куда попалась? – переспрашиваю, но Давид Русланович уже выволакивает меня на улицу.

Разблокирует роскошный черный седан и распахивает пассажирскую дверцу.

– Садись.

– О, вы меня подвезете? – спрашиваю с улыбкой, устраиваясь на прохладном кожаном сиденье. Рюкзак укладываю к себе на колени. – Я про такое чи…

Не успеваю договорить, как босс боссов захлопывает дверцу, а сам идет к водительскому месту. Садится за руль и заводит машину.

– А как она называется? А модель какая? – спрашиваю, не давая ему даже ответить. – Кожа такая красивая. А сколько в ней лошадиных сил?

– Пристегнись, – обрывает меня Давид Русланович, и я, вздрогнув, выполняю его приказ. – А можно я буду вас называть просто Давид? А то даже в своих мыслях так долго произносить ваше имя с отчеством.

– Нельзя, – отрезает он и выруливает на дорогу.

Подперев кулаком подбородок, глазею на улицу и слушаю песню по радио.

– О, я вчера под нее нового персонажа придумала! – восклицаю, когда начинается новая.

– Какого еще персонажа? – нехотя уточняет босс боссов.

– Мультяшного. Я рисую комиксы. Если сделаю что-то достойное, то студия примет комикс и сделает по нему мультик. Круто, правда? Может, достигну успеха Стена Ли*. Он мой герой. И еще Уолт Дисней. Но этот рисовал просто мультики, а Ли – комиксы про супергероев. Вот это мне нравится.

Слышу, как тяжело вздыхает Давид Русланович.

Останавливается на светофоре и проводит рукой по лицу. В этот момент в машине раздается рингтон, прерывая песню по радио. На экране на панели высвечивается имя “Богдан”.