скачать книгу бесплатно
– Это удивительно, – произнесла Сильвия приглушенно, будто стараясь не разрушить иллюзию прекрасного места. Вдруг обманка – оно, а не внешний вид? Она понятия не имела, чего ожидать от этого места.
– Благодарю, – Мадлен слегка улыбнулась. Она казалась такой воздушной в этом тяжелом водном мире, легкой, как облако. Может, дело было в полупрозрачном многослойном платье с пышными рукавами. Может, в теплом взгляде шоколадных глаз, может, в такого же шоколадного цвета локонах, которые даже под водой умудрялись держаться завитушками. В отличие от холодной, почти белой кожи Оден, Мадлен выглядела по-летнему сияющей. Оден была серебром, Мадлен – золотом.
– Мы долго ходили, сестрица, у тебя есть, чем восстановить силы?
Сестрица? Сильвия едва не поперхнулась. Более непохожими, чем эти двое, были только Софи и Розали. Неужели, кто-то из них спас вторую? Если так, то спасла, видимо Оден, судя по тому, как она разговаривала с названой сестрой. Сильвия не потерпела бы такого. Даже если бы человек – ну, или не совсем человек – спас ей жизнь. Все, что угодно, чтобы не быть кому-то должной. Вдруг разум кольнула мысль – ты тоже будешь должной Оден, так же, как и Мадлен. Выбора не оставалось. Сильвия мысленно корила себя за такой выбор. Что ж, научившись у Оден, она явно сможет ей противостоять. Она не позволит играть с ней, как с марионеткой.
Пока Сильвия думала, Мадлен уже поставила перед ней поднос со свитыми в гнездо травами с нарезанной красной рыбой внутри. На вкус эти растения были гораздо вкуснее тех, которыми Сильвию кормили в Галанее.
– Оден, где мы?
Мадлен вопросительно взглянула на Оден.
– Под этим именем меня знают на севере, – ответила она на молчаливый вопрос сестры. Проглотив очередной листик, Оден обратилась к Сильвии. – Здесь меня знают как Анастейшу.
– А как еще тебя знают? – Снова тон вышел куда более вызывающим, чем хотелось. Оден поморщилась и промолчала. Сильвия не стала переспрашивать. Травы не спешили превращать её в зеленого монстра, и она доела все, что было на тарелке. Рыба напомнила ей, почему в свое время Сильвия не стала веганом. Такого удовольствия от еды она давно не испытывала.
– Спасибо, Мадлен, – Сильвия постаралась улыбнуться ей тепло, а не оскалом, как улыбалась Оден. Она ответила ответила тем же.
– Хотите отдохнуть? – Мадлен посмотрела на Сильвию, но ответила Оден. Сильвия даже не сомневалась, что она так сделает.
– Конечно. Мы топали из самой Галанеи.
– Я думала, тебя занесло подальше, – фраза прозвучала слишком буднично. Но, с другой стороны, правдиво. Всего пара дней пути пешком. На машине они доехали бы за два часа. Если бы машины ездили по дну океана. Хотя, кажется, в Британии…
– Занесло. Потом помотало. Потом я вернулась поближе сюда. Знаешь, иметь русалку с фантастическими способностями почти под крылом весьма неплохая затея. Кстати, корни из Орифии – та еще гадость. Зря только делала ради них крюк.
– Сыр с плесенью ты тоже невзлюбила, но это совсем не сбило его стоимость, – отметила Мадлен.
– И не сделало его вкуснее, – парировала Оден.
Надо же. Оден и Сильвия нашли общую черту. Она терпеть не могла голубой сыр. Он напоминал ей о черном угле в её малюсенькой комнате, совсем еще в детстве. Она ковыряла его, ковыряла и совсем не понимала, почему становится так трудно дышать. Мама только криками на всю округу убедила отца избавиться от плесени. И не ради Сильвии, а ради зерна, которое хранилось под ней. Вдруг отрава распространится, и весь урожай испортится. Тогда Сильвия не могла понять логику родителей. И сейчас не могла. Как же хорошо, что в её жизни появился Новый Орлеан.
– Мне они нравятся, – пожала плечами Мадлен.
– Еще и делиться не придется. Просто прелестно, – поддакнула Сильвия. Оден посмотрела на неё, недовольно приподняв бровь. Мадлен улыбнулась почти незаметно, как Мона Лиза. Сильвия усмехнулась, глядя на наставницу. Та, шумно вздохнув – впервые за всё время – направилась к украшенной драгоценными камнями арке. За ней виднелась кровать с балдахином цвета неба в день, когда горящие леса затмевают его дымом. По краям плотной ткани, украшенной переливающейся вышивкой, шли белые кружева, движущиеся от малейшего движения воды так же легко и грациозно, как хозяйка дома. Сильвия прошла следом за Оден. Кровать была поистине огромной. Такие, наверное, стояли в замках коронованных особ. Одеяла не было, да и вряд ли русалкам, живущим без человеческого тепла внутри себя и под огромным давлением бескрайнего океана оно вообще было нужно. В голове возник логичный вопрос.
– Разве русалки спят? – Сильвия повернулась к Мадлен, пока Оден устраивалась прямо посередине кровати, среди множества белых и грязно-голубых подушек. Мадлен кивнула.
– Действо совсем не обязательное, но такое возможно. Русалки могут спать.
– Тебе-то вряд ли это нужно, – проговорила Оден, всё ещё ворочаясь, пытаясь улечься как можно удобнее. – И так половину жизни проспала.
– Поспи, поспи, – наигранно дружелюбно сказала Сильвия. – А то, бедняга, совсем забыла, что это такое.
Подушка прилетела прямо ей в голову. Вторая прилетела прямо в Мадлен, когда она позволила себе засмеяться.
– Проваливайте, – Оден закопалась головой в подушки, и её почти не было слышно. – Я отдыхаю.
Мадлен вышла. Сильвия – следом.
– Анастейша совершенно не изменилась, – сказала она, открывая дверь, которую среди убранства Сильвия сначала не заметила. Она глянула на арку, потом обратно – скорее всего, так и задумывалось. Похоже, за показной наивностью скрывался неплохой ум.
Кровать здесь была меньше, чем та, которую оккупировала Оден, но достаточно большая, чтобы на ней можно было как следует раскинуть руки или поудобнее выгнуться.
– Это гостевая. Если хочешь, запрись, а то Оден имеет привычку совершенно никого не уважать.
Сильвия поблагодарила Мадлен, но, когда осознала, что снова останется один на один с мыслями и воспоминаниями, хозяйка уже вышла. В гостиной её не было. Сильвия на всякий случай закрылась на задвижку. Был ли смысл открывать под водой окно? Сильвия попробовала и сразу же получила ответ на свой вопрос. Чистая вода разлилась по комнате так же, как и свежий воздух по душному кабинету в жаркий, но ветренный день. Волны ласкали тело так же, как прохладный ветер.
Наконец можно было позволить себе лечь и расслабиться. Закрыв глаза, она постаралась проследить свой путь от ужасных первых часов в доме Розали до нынешнего момента. Что-то произошло между вечеринкой в доме тетушки Джули и появлением Сильвии здесь, как бы это смешно не звучало, на дне. Она не помнила совершенно ничего. Ни момента гибели, ни момента нового рождения. Она будто потеряла сознание и очнулась уже внизу. Может, так и было? Вряд ли. Воспоминание пытались прорваться, но сознание упорно их не выпускало. В конце концов, Сильвия бросила попытки. Прошлое можно вернуть, только если как следует поработать с настоящим. Сейчас её настоящее – уютная кровать и небольшой отдых. Не вынужденный из-за дикой боли. Не насильственный. Просто отдых. Безделье. Может, если получится, сон. Сильвия повернулась на бок и закрыла глаза. Мгновенно перед ней возникла картина последнего идеального утра.
Сильвия проснулась рано. Дилан снова забыл закрыть шторы, и теперь поворачивался к ней лицом. Он уснул сразу же. Сильвия смотрела на него. Расслабленное, припухшее из-за вечных энергетиков и бесчисленных чашек кофе лицо, слегка вытянутые губы – во сне он выглядел гораздо младше. Никаких вечно нахмуренных бровей, ни колкого, пронизывающего насквозь взгляда, ни уставленных в пустоту глаз, когда работа стоит из-за того, что требуется отдых, а отдыха не будет, пока работа стоит. И даже так оставались морщины на лбу, синяки под глазами, которые, кажется, уже поселились на его лице насовсем. Сколько споров и даже слёз стоило заставить его взять эти отгулы.
Она встала осторожно, чтобы не разбудить жениха, закрыла окна, позволяя ему поспать подольше. Она специально выбирала цвета потемнее, чтобы хоть так заставить его спать, но идея провалилась вместе с появившимся у окна ноутбуком. Последняя надежда оставалась на плотные шторы. Может, они сумеют обмануть организм и заставят его проспать лишние пару часов.
После утренней рутины Сильвия спустилась на кухню и обнаружила на столе мейн-куна, спящего так же мирно, как и его хозяин этажом выше. Рядом валялись надкусанные в разных местах, иногда даже наполовину съеденные котлетки, остатки вчерашнего ужина. Людям было не до него, ни Сильвия, ни Дилан и не подумали о еде вечером пятницы, который наконец получилось провести наедине. Сильвия покачала головой. Выполнил свою кошачью работал и заснул прямо на месте. Как знакомо. Она с трудом – тело после сна еще не размялось – подняла упирающегося кота и отнесла в спальню. Не только же ей, просыпаясь, видеть перед собой кошачью морду вместо лица любимого.
В холодильнике, как обычно, стояла куча контейнеров с едой. Сильвия не имела возможности готовить каждый день, и они с Диланом сошлись на заказе готовой еды, и всё еще ни разу об этом не пожалели. До этого момента. В выходной не хотелось довольствоваться сырниками, обернутыми в фольгу и ожидающими сковородки. Хотелось чего-то особенного. Чего-то поярче, попраздничнее. Сильвия открыла холодильник шире и отошла на шаг, чтобы охватить взглядом всё его содержимое. Почти ничего лишнего. Ни завалявшейся с две тысячи седьмого кокосовой стружки, ни еще более древней глазури. Даже куриного филе в морозильнике, и того не было – вся курица уже ждала своего часа в контейнерах. Еще пару секунд она постояла в раздумьях, а потом схватила то, это, стала выставлять продукты на стол. Даже из такого убогого набора можно что-то сготовить, если ты хорошая хозяйка, а чем Сильвия хуже? Работа пошла.
Когда Сильвия выставляла на стол соусницы и приборы, на её плечи легла холодная рука. Поглощенная делом, она вздрогнула от испуга и тут же улыбнулась, увидев, что это не паук и не какой-то монстр из кладовки, хотя, Гарденберг рисковал стать им через пару лет, если не одумается и не перестанет проводить за работой сутки напролёт.
– Столько времени прошло, а ты всё не привыкнешь.
– Столько времени прошло, а ты всё так же пугаешь беззащитных девушек.
Детство Сильвия провела под аккомпанемент слоноподобной походки братьев, переходный возраст – под шелест тапочек тетушки Джули. Дилан ходил тихо, настолько, что иногда она думала, что он вовсе не человек, а призрак. Только в его объятиях возвращалась уверенность в обратном. Нет, к его ходьбе по дому Сильвия никогда не привыкнет.
– На завтрак сегодня ролл с курицей, на обед я… – она непонятливо замолчала, когда ей на губы лег палец Гарденберга.
– Ты думала, мы весь день просидим дома? Просто уставимся в телевизор с очередным блокбастером?
– А мы не просидим? – Сильвия уже была готова с кулаками броситься на жениха, лишь бы он наконец оторвался от работы и отдохнул. От неловкого движения рукой нож со стола полетел вниз, но Сильвия на рефлексе поймала его в полёте и снова отпустила, поняв, что чуть не сделала. Хорошо, что не успела порезаться. Чертово чирлидерское прошлое. Лучше бы пошла на курсы бизнеса для школьников. Дилан поднял нож и бросил в раковину. Попал ручкой по стенке раковины и даже не испортил покрытие.
– А мы не просидим, – он улыбнулся. – Одевайся.
Сильвия зажмурилась, до звездочек перед глазами и открыла их. Комната освещалась только фонарями, светившими в открытое окно. Видимо, Сильвия подумала, что стоит его закрыть, и на этом сочла действие выполненным.
Стена комнаты, в дневном свете однотонная, сейчас то там, то тут сверкала мягким желтоватым светом, высвечивая узоры, подобные тем, которыми украсили перегородку в доме Розали. Видимо, какой-то национальный орнамент. У русалок же есть нация? Народ? Скорее, народ. Хотя, какая разница? Ей недолго осталось пробыть в этом месте. Она поднимется со дна, и она это знала.
Сильвия поднялась с кровати. Как же легко это проворачивалось на дне. За окном так же, как и днем сновали русалки, кто-то с собственными фонарями, больше похожими на цветы, кто-то с палками с чем-то вроде яркой лампочки на конце, такую вещь могли бы придумать в Икее. Кто-то довольствовался светом фонарей, висящих на домах, кто-то старался держаться в тени. Один из таких проскользнул прямо под окном Сильвии, как змея, заставив её вздрогнуть. В отместку Сильвия с силой захлопнула окно. Она надеялась, что смогла напугать того, кто посмел красться мимо неё.
Вернувшись в кровать, она не смогла сомкнуть глаз снова. Мысли о доме разбередили чувства, и Сильвия захотела вернуться домойтак сильно, как не хотела никогда. Снова потискать Лео. Погладить по голове спящего щекой на клавиатуре Дилана. Заметив в углу шевеление и почувствовав, как вода начала волноваться, Сильвия подумала, что это кот. Наверное, залез в пакет, который Дилан не глядя швырнул на пол, просто чтобы освободить руки. Глаза закрылись сами по себе и распахнулись, едва Сильвия поняла, насколько она не права.
Она на дне океана. В закрытой комнате. И она в ней не одна.
Глава 4.
Сильвия на автомате вжалась спиной в изголовье кровати, подальше от тени в углу. Открыть окно и прыгнуть? Атаковать? Застыть на месте и ждать, пока наваждение сойдет? Может же быть так, что это не больше чем иллюзия, как и всё вокруг, весь дом Мадлен? Но кровать наощупь была слишком реальной. Будь Сильвия живой, она бы уже перестала дышать.
Темень двигалась к Сильвии, выходила на свет, обретала форму. Сильвия закричала бы, если бы могла двигаться, да только всё её существо сковал страх. Она наконец увидела её.
Девушка, такая же юная, как и все в этом мире, но смерть уже оставила на её лице и теле свои отпечатки. То тут, то там сквозь пятна сошедшей кожи виднелись разлагающиеся мышцы, сухожилия, белели кости. Одежда свисала жалкими лохмотьями, совершенно не выполняя своей функции. Сильвия вжалась в спинку крепче. Всё тело Джемини покрывали такие же трубки, как и там, у пещеры Оден, просто поменьше. Они росли, прорывая её тело, оставляя на и без того испещренном теле еще больше дыр.
На её лице не было злости. Не было ярости, ничего, что заставило бы прямо сейчас убить ту, что посмела убить её во второй раз. Она присматривалась, как тигр, свысока, осознавая, что добыча от неё никуда не денется. Сильвия смотрела ей в глаза, понимая, что там, в голове, так похожей теперь на ту, что отрубил Персей, она уже мертва. И здесь нет Персея, чтобы защитить её.
Сильвия сжала кулаки, не отрывая глаз от чудища. Да, Джемини уже не была ни русалкой, ни человеком. Она была чудищем. Заслуживала ли она смерти? Сильвия не могла ответить. Не хотела. Но сейчас, в момент, когда на кону была её жизнь, пусть и иная, она могла сделать лишь один выбор.
В груди снова разгорелся жар. Но… Черт, недостаточно сильный. Тепло поднималось выше, к горлу, и в этот раз Сильвия даже знала, как им управлять. Тщетно. Вой вышел и вполовину не таким сильным, каким он был в доме Оден. Джемини лишь засмеялась. По коже Сильвии побежали мурашки. Этот смех снился бы ей до конца жизни, будь она жива. Да и вряд ли она увидит рассвет даже под толщей воды.
Вода заволновалась. Или… Нет. Это была не вода. Это её собственные руки. Сильвия видела, как кожа разрывается, как из кровоточащих ран, покрытые слизью пролезают те же твари, что оккупировали тело Джемини. Сильвия не могла кричать. Она срывала их, сбрасывала, но это не помогало, на месте старых тут же появлялись новые. Джемини только довольно скалилась.
Сильвия уставилась на свои руки. Черви вылезали теперь и на плечах, и скоро грозили превратить её в подобие её врага. Неужели она переборщила с листьями удиличьей ягоды настолько сильно? Вряд ли Сильвия смогла бы дойти до этого места, если бы в самом деле отравилась. Она присмотрелась к рукам. Они и вправду ходили ходуном. Нет, не из-за тварей. Это напоминало скорее помехи на старом ламповом телевизоре, еще в те времена, когда отец стоял горой против цифровой приставки. Если так…
Сильвия глубоко вздохнула, стараясь игнорировать тех червей, что уже выбрались из плеч и теперь то и дело терлись о лицо. Что, если их не существует? Что, если это и правда сон? Прекрасный сон о прошлом, переросший в кошмар о будущем? Тетушка Джули говорила ведь, что сном, если тебе не нравится, можно управлять. И если у Сильвии получалось управлять людьми, со сном она тоже справится.
Всё свое отвращение, весь страх она отогнала прочь и взглянула прямо в глаза Джемини, приподняв подбородок. Твари падали с рук мертвые и растворялись в воде зеленым желе. Руки снова пошли волнами. Раны, оставленные червями, затягивались, запястье стало уже, волосы – длиннее. Кажется, и сама Сильвия вытянулась на пару сантиметров. Может, так она показывала уверенность. Нет, она не хотела пускать против Джемини честные методы. В конце концов, она пробралась в дом непрошенным гостем. И Сильвия ответит ей так, как она заслуживает.
Дрожь прошла по рукам, плечам и дальше по всему телу. Тяжесть с шеи ушла, кожу ласкала шелковистая ткань. Сильвия почти физически почувствовала это безумие. Улыбалась уже не она. Своей подопечной улыбалась Оден.
– Джемини, золотце, разве мы не говорили, что русалкам нельзя причинять зла?
В тот же момент распахнулась дверь, ударив по стене с такой силой, что деревянные детали прекрасной мозаики разлетелись по всей комнате. Сильвия впервые видела на лице Оден такие сильные эмоции. Она перехватила её взгляд.
– А так я симпатичнее, чем в зеркале, – заметила Сильвия и перевела взгляд обратно на Джемини. – Исчезни и никогда не преследуй её. Ты знаешь, что я могу сделать, если ослушаешься, деточка.
Тон не терпел пререканий, Джемини просто застыла в углу, глядя то на настоящую Оден, которая хлопала ртом, пытаясь подобрать слова, то на Сильвию. Она сложила руки на груди и бросила взгляд на вошедшую Мадлен. Едва она подняла руку, Джемини растворилась, будто её там и не было. Сильвия шумно выдохнула.
– То есть это было просто для проверки, – это говорила не Сильвия. Оден, это её эмоции Сильвия испытывала, не свои. И самое странное, она не знала, как их прогнать. – Нельзя было меня, например, ну, предупредить? Приятно было бы получить труп русалки–самоубийцы, да? Ничего гаже я еще не чувствовала.
– Ты бы никогда не сказала подобного, будь на самом деле мной, – отозвалась Оден, не сводя с себя глаз. – Всё, вплоть до одежды.
Она подошла, потрогала подол платья, коснулась волос.
– Не понимаю. Ты делаешь все точь-в-точь как Мадлен.
– Все просто, сестра, – отозвалась Мадлен, подходя ближе. Она взяла Сильвию за руку, контуры её тела заволновались так же, как и у Сильвии несколькими минутами раньше. Теперь перед копией Оден стояла сама Сильвия. Настоящая Сильвия отпрянула. Неужели она выглядела настолько отвратно? Порванное платье, волосы, отросшие непонятно как и растрепанные, будто она никогда не видела расчески.
Мадлен не отпускала её руки. Теперь и она, и Сильвия становились ниже, ощущение дорогой прохладной ткани на теле сменилось на привычное. Перед ней снова стояла француженка Мадлен. А Сильвия снова чувствовала себя Сильвией.
– Она – актриса от мира русалок. Нет тех из нас, чьи силы она бы не смогла повторить.
– Ничего не понимаю, – Сильвия оттолкнулась и опустилась на край кровати.
– Я тоже, золотце, – ответила ей Оден. Выглядела она так, будто сдерживала бурное недовольство, но готовилась его высказать.
– Ты сказала, она повторила твой крик. Теперь она повторила мою иллюзию.
– Крик я сегодня повторить не смогла, – разочарованно отозвалась Сильвия.
– Всё равно. Я знаю… Знала только одну русалку с такой силой лично и об одной слышала. Королева Тихого океана так забрала себе престол, – Мадлен присвистнула.
– По сути, моя сила – воровать, – Сильвия вздохнула. – Даже петь красиво не смогу. Обидно.
– Почему все новенькие говорят об этом? – Мадлен посмотрела на Оден.
– Нам с детства говорят, что русалки поют. Или просто так, или заманивая одиноких рыбаков в свои склизкие лапы, – пояснила Сильвия.
– С лапами ты поосторожнее, – отметила Оден. – Такие ногти еще нужно постараться отрастить. Найти камень для заточки – то еще приключение…
– Анастейша, мы говорим о ней, а не о ногтях, – осторожно напомнила Мадлен. – Некоторые поют, некоторые кричат, некоторые строят иллюзии, как я. В далеких городах русалки научились чему-то еще. Тебе повезло уметь всё это, пусть и не сразу. Думаю, это всё-таки благословение, а не проклятие.
– Если такие, как мы, вообще могут быть благословлены, – хмуро пробурчала Сильвия.
Фонари за окнами стали гаснуть один за другим, как только небо начало светлеть. Сильвия молча легла на кровать, сложив ноги друг на друга и показывая, что разговор окончен. Оден хотела сказать что-то еще, но Мадлен вывела её. Перед тем, как закрыть дверь, она тихо пожелала ей спокойной ночи, но после пережитого ночь вряд ли могла стать такой. Сильвии все еще мерещились ползающие по телу черви, то и дело приходилось проводить по рукам ладонью и удостоверяться, что чувство шевеления – не более чем разыгравшееся воображение.
Пальцы наткнулись на ожерелье на шее. Сначала Сильвия вздрогнула, но позже поняла, что это не что-то живое. Подарок Розали. Или Софи, Сильвия уже не помнила точно. Они сказали, это традиция, но ни на ком больше она не заметила ничего подобного. Наверное, просто не приглядывалась, теперь точно стоит обращать на шеи проходящих мимо девушек внимание. Сильвия усмехнулась. Такое внимание делало её похожей на вампира. Хотя, не только. Она так же жила с небьющимся сердцем и ела всякую нечеловеческую гадость, чтобы не умереть. Кому на суше расскажешь – примут за сумасшедшую и упрячут в клинику, как Бритни в далеком две тысячи восьмом. О да, Дилан способен на такое, Сильвия совершенно не сомневалась. Улыбнувшись, Сильвия беспокойно задремала без снов.
Наутро она ограничилась слабым приветственным кивком в сторону хозяйки. Оден в гостиной еще не было. Неудивительно, это же Оден. Способ проверки они выбрали действенный, но чертовски неэтичный. Прямо как родители. Сильвия просто не могла вести себя иначе, обида сама прорывалась сквозь её стальные нервы администратора отеля и работу с Карен и её разбалованными детишками. Казалось бы, сколько времени прошло, а им удалось задеть Сильвию за живое так же, как семье. Эллиота не было рядом, Сильвия не могла даже, как это было обычно, набрать его, поговорить с единственным человеком, кто понимал её, кто пережил то же самое и не стал бы отмахиваться, а поддержал. Сказал бы «Я понимаю» и вправду понимал так, как никто другой. На сердце стало еще тоскливее. Скорее бы этот ад закончился. Сильвия хотела к братику. Даже была согласна ради него снова терпеть семью.
– Обида обидой, – Оден вошла, как обычно, шумно и по-своему торжественно и со звоном бросила перед Сильвией поднос. Из-за броска аккуратно уложенные листья съехали в непонятную кляксу, а рыба вообще почти с него свалилась. – А поесть, золотце, надо. Исчезаешь на глазах.
«Нет, Оден, не на глазах, на стуле», мысленно проворчала Сильвия, но вслух ничего не сказала и принялась хмуро жевать листья.
– Хорошая девочка, – Оден будто ничего не замечала. – Показала нам, что умеешь…
– Я тебе не псина, – огрызнулась Сильвия, счищая с кости остатки рыбы. Оден закрыла рот рукой, чтобы не засмеяться во весь голос. Даже Мадлен, все время сидевшая в сторонке, позволила смешок, но быстро одернула себя и вернула лицу прежнее нейтральное выражение. И обе они молчали про ожерелье. Сильвию так и тянуло спросить, но желание боролось с желанием прыгнуть на Оден – Сильвия нисколько не сомневалась, что ночное представление было её идеей – и разодрать ей лицо в кровь, насколько это было возможно сотворить с русалкой. Во всяком случае, всегда можно попробовать.
– Если хочешь меня побить, вспомни Галанею, – спокойно заметила Оден и бросила в рот очередной кусочек травы. Сильвия даже не знала, как она называется. Надо бы узнать и это, но не сейчас. Сильвия просто не сможет переступить свою гордость. – Я покричу. Ты прокричишь. Мадлен покричит, но потому, что мы все здесь разрушим и напугаем народ. Хочешь?
Сильвия поднялась из-за стола и вышла из дома. Мадлен почти поймала её за руку, но Сильвия оказалась проворнее. Дверь хлопнула так, что замок повернулся сам собой. Пока в скважине шуршал ключ, она успела затеряться в толпе. Дом Мадлен сильно отличался от всех остальных в этом месте, так что, как Сильвии показалось, любой смог бы отвести её обратно, но всё же она постаралась запомнить и некоторые детали улицы, насколько в её разозленном состоянии это было возможно.
Оден нашла больную точку Сильвии и давила на неё. Давила жестко и без сожалений. Зачем? Вопрос оставался без ответа. В отместку за давление Сильвии у неё дома? Она могла. От Оден можно было ожидать чего угодно. Сильвия уже в сотый раз пожалела, что связалась с ней. Может, главные жрицы Галанеи были суровыми, но они точно не стали бы использовать такой подлый способ добиться желаемого. Такое отношение вывело Сильвию из себя. И, заодно, из защищенного знакомого места.
Сильвия и не заметила, как оказалась на какой-то площади. Здесь они со Оден не проходили. Прохожие несколько раз ругнулись, Сильвия ругнулась на них в ответ, а потом поняла, что остановилась она посреди оживленного потока и отошла к стене. Подпрыгнула, мягко приземлилась на выступ.
Хоть площадь и не была идеально круглой, толпы идущих по ней русалок напоминали круговое дорожное движение. Потоки с прилежащих улиц сходились в сплошное кольцо и расходились. Прямо по середине, кажется, устроили праздник, но девушки проходили мимо так, будто видели такое каждый день. Может, так оно и было. Никто еще не удосужился рассказать Сильвии о русалках не как о сверхъестественных существах, а как о ком-то, кто тоже ест, спит и живет своей жизнью.
Сильвия прошла внутрь. Прохожие создавали идеальную стену и отгораживали поющих девушек от остальных, позволяя им одновременно быть и в толпе, и отдельно от неё. Почти все они надели на головы венки, кто-то пел, кто-то танцевал, кто-то аккомпанировал, стуча по импровизированным седушкам или просто хлопая в ладоши. Голоса очаровывали. Такими, наверное, и должны быть настоящие русалки – сладкоголосыми и совершенно беззаботными. Разве не этого Сильвия всегда хотела? Счастья. Не работы, не любви, просто безграничного счастья, которое волнами охватывало её, когда она приблизилась к танцующим, когда и на её голове оказался венок. Когда повторяла чудные танцы. Песня звучала на непонятном языке, единственное, что Сильвия могла различить – Лорелея, Лорелея, Лорелея…
Сильная рука выдернула Сильвию из танца, и она влетела в какого-то прохожего, поспешившего скрыться, едва она его коснулась. Сильвия изо всех сил сопротивлялась, но рука держала так крепко, что едва ли не сломала кость пополам, но боли так и не было. Лишь давление, нечеловеческое.
– Ты вроде собиралась на сушу, а не в кружок поехавших венков, золотце, – проворчал голос из-под серого капюшона, одного из многих в толпе. Оден. Она шла напролом через потоки, врезаясь в девушек, отвечая на брань еще более изощрённой бранью, которую Сильвия никогда не слышала.
В толпе кто-то схватил Сильвию за вторую руку и рывком потянул на себя. Выругавшись, Оден обернулась, но, увидев, кто именно это сделал, немедленно отпустила её и скрылась в толпе. Почему, Сильвия не поняла. Она пыталась отнять руку, пыталась укусить того, кто её держал, пыталась кричать, но добилась этим лишь того, что девушки вокруг неё отошли на несколько шагов. Русалка в таком же плаще, как у Оден, держал крепко, властно, пресекала любую попытку дернуться, извернуться, может, даже ценой вывиха или вовсе кисти. Ничего не получалось. Они завернули за угол, Сильвия ободрала свободную руку, пытаясь зацепиться ей за стену. Уже в следующую секунду на её голове оказался мешок.
Сильвия не понимала, сколько она пролежала в таком виде. Едва двинувшись, она получала пинок в бок, и почему-то, в отличии от собственных ногтей, боль от него волнами расходилась по телу. Попытка бунта не увенчалась успехом и оставила на животе не один синяк, если у русалок они вообще могли быть. Прошло, наверное, несколько дней, когда с нее наконец стащили грубую мешковину, и даже она, проезжая по лицу, царапала его.
– Прелестная девчушка.
