скачать книгу бесплатно
– Когда-то это был храм.
– Кажется, не все божества его покинули. Здесь так хорошо! Даже ладаном все? еще? пахнет!
Они подходят к кассе:
– Три билета на «Банду аутсаи?деров», пожалуи?ста.
– А разрешение для ворона имеется? – спрашивает пожилая женщина; из-под оправы в форме кошачьих глаз было видно ее? строгии? взгляд.
– Да, конечно, – Чарли начинает рыться в сумке и с ужасом понимает, что оставила его дома. – Ои?, забыла… Но, правда, поверьте, оно у меня есть!
– Без разрешения на пребывание птицы в общественных местах не пущу. Хаос в кинотеатре недопустим!
– Но он обожает французскую волну! И будет сидеть тихо-тихо!
Цок-Цок утвердительно кивает.
– Нет. Если приде?т проверка, будет большои? штраф.
– И каковы шансы? – спрашивает Маи?ки.
– Ладно, – расстроено выдыхает Чарли. – Цок-Цок, полетаи? немного. С меня что-нибудь вкусненькое.
– Кар! – ворон жмурится от извинительных почесывания Чарли и улетает прочь.
Маи?ки бере?т билеты и указывает на завешанныи? бархатными шторами проход в зрительныи? зал. Чарли иде?т за ним и разглядывает фрески, крутя головои? во все стороны. Особенно ее? впечатлил сюжет под самым куполом: здесь множество ангелов с нежными, как рассвет, ще?чками, стремятся к образу Мадонны, закутаннои? в те?мно-синии? палантин.
– Как здорово! Она очень похожа на Венеру Боттичелли, – с придыханием говорит Чарли.
Чарли и Маи?ки заходят в зал, где сидят в основном только пожилые женщины. Это заметно по необыкновеннои? концентрации седых голов на квадратныи? метр.
– Добро пожаловать в клуб синефилок, – ше?потом говорит Маи?ки, и Чарли легонько бье?т его по плечу.
Они устраиваются в ряду номер шесть, на местах девять и десять. Рядом с Чарли на одиннадцатом кресле сидит женщина лет шестидесяти со смуглои? кожеи? и идеально прямыми волосами. Она одета в же?лтыи? твидовыи? костюм, а на коленях у нее? лежит ярко-лиловыи? берет.
– Приятного просмотра, – шепчет Чарли.
– Спасибо, ласточка. И тебе.
Основнои? свет гаснет, вспыхивает экран, и начинается магия кино. Фильм вызывает у Чарли смешанные чувства. Она то возмущается – мужские персонажи еи? совершенно не нравятся, то восклицает – Артюр такои? противныи?; то смее?тся от немодных эффектов, то плачет от того, что еи? жалко Одиль, которая спуталась с сомнительными кадрами. И дело даже не в том, что они подбили ее? на воровство, но в их паразитирующем отношении к жизни, которое толкает на эту безыдеи?ную кражу. Это не акт искусства, не философскии? вопрос, как было у Достоевского, а лишь грубыи? способ решить проблему. И все? же, кино снято красиво, а потому оставляет у нее? приятное послевкусие, как хорошии? семидесятипроцентныи? шоколад.
Маи?ки весь сеанс остае?тся неподвижным, точно он все? еще? стоит на улице перед своим футляром. Ни одна мышца на его лице не шевелится до тех пор, пока над их головами не вспыхивает же?лтыи? свет.
– Ну как? – спрашивает он у Чарли.
– Спорно, но эстетично. Правда, пересматривать я бы не стала, но о проведе?нном времени не жалею.
– Это классика, – с видом знатока подмечает Маи?ки.
– Да, знаю. И все? же.
– Ну что, по бурбону? – он поднимается и быстрыми шагами направляется к выходу из зала.
– Тут при храме и бар есть? – следуя за ним, удивляется Чарли.
– Нет, но совсем рядом.
На выходе из кинотеатра их уже дожидается ворон.
– Цок-Цок! – радостно зове?т Чарли. – Ну как ты? Где был?
– Кар! Кар-Кар, – отвечает он.
Маи?ки вопросительно смотрит на Чарли.
– Он говорит, что слетал на крышу ратуши неподале?ку и поспорил с голубями насче?т теории струн. – Кар!
– И поел семечки! – ахает Чарли. – Подожди, с рук?!
– Кар…
– С рук какого-то дедушки. Цок-Цок! Ты же не уличная птица! – Чарли качает головои?, но ворон горделиво отворачивается, давая понять, что разговор закончен.
– Да ладно вам, что за рамки? Ну вот захотелось ему поесть семечек, почувствовать себя настоящеи? городскои? птицеи?, что такого? – надевая на плечо футляр от гитары, спрашивает Маи?ки.
– М-м-м, – закусив губу, мычит Чарли; спорить еи? не хочется. – Да ничего. Ладно, где бар?
– Отсюда минут пятнадцать пешком. Он называется La llorona, – толкая дверь кинотеатра, отвечает Маи?ки.
– Ух ты! Мексиканское местечко! Здесь? Не знала, что этот раи?он такои? модныи?. И кинотеатр в храме, и кладбище скульптур и вот теперь еще? и бар мексиканскии?.
– О, это вы еще? на Оловянке не были. Вот там совсем повышенная концентрация модных, так сказать, мест. А это так, небольшои? закуток с заморскими напитками и бурбоном – в том числе.
– Что значит «не была Оловянке»? – возмущается Чарли. – Там редакция одного издания, с которым я работала. Журнал – «Кюлоты».
– Первыи? раз о не?м слышу, – Маи?ки прикуривает сигарету.
– Ну как же, винтажныи? шик, блошиные рынки как фетиш и trash-fashion.
– Выбор редакции – Zara с помои?ки?
– Вроде того.
– Занятно.
Втрое?м они выдвигаются к бару. Обои?дя кинотеатр-храм, выходят на ухоженную дорожку, выложенную кирпичом. По обе стороны громоздятся кучки скошеннои? травы, от которыи? исходит сладкии? запах. Дорожка сливается с широким тротуаром, что тянется вдоль аккуратных низких домиков.
– Ты часто здесь бываешь? – спрашивает Чарли, разглядывая клумбы, тянущиеся вдоль дороги.
– Да, мы когда-то жили неподале?ку. Мне все? здесь знакомо, особенно кладбище скульптур. Мы там всегда играли в прятки, а в кинотеатре раньше показывали мультики. Теперь я сюда возвращаюсь по старои? памяти. Это мое? место силы.
– Вот значит как. Надо будет уделить больше внимания этому раи?ону. Может, получится занимательная статья. А знаешь еще? какие-то места интересные?
– Не скажу, – отвечает Маи?ки.
– Почему это? – удивляется Чарли.
– Тогда сюда сбегутся толпы людеи?, – объясняет он, – и весь шарм пропаде?т. Прошу, если вам не трудно, не пишите эту статью.
– Но хочется же чем-то замечательным делиться с другими.
– Я не хочу. Потому что так все? портится. Два года назад Сухои? Мост был лучшим местом города. Там собирались панки, баи?керы, художники, театральные режиссе?ры, хиппи и даже белые воротнички. И все забывали о различиях, играли музыку, жгли в бочках костры и говорили о высоком.
– А потом?
– Такои? же энтузиаст написал статью для «Северныи? город говорит». Не вы, кстати? – он резко поворачивается и смотрит на Чарли.
– Нет-нет, но я поняла, о че?м ты. Хорошая, кстати, была статья, – она осекается, – с журналистскои? точки зрения.
– Ага. Настолько, что после нее? хлынули… – Маи?ки замолкает. – Зеваки. А за ними следом и торгаши. И все?, никакого единения не осталось.
– Как же так, если людеи? стало больше?
– Все? это ерунда. Объединиться вокруг идеи, а не коробки с кедами – это совсем другое.
Они сворачивают на узкую улицу, на которои? практически не осталось целых домов. Часть из них завешана алои? сеткои?, другая – открыто заявляет миру о своеи? аварии?ности, выпячивая выбитые сте?кла и шелестя обрывками занавесок. Чарли е?жится, подумав о том, каково жить в таком доме и все? время думать, что он вот-вот развалится. Будто подслушав ее? мысли, один из домов сбрасывает с себя кусок металлическои? крыши. Он с грохотом валится на землю, рухнув в гору сухих листьев. Те подлетают в воздух, вальсируют немного и тихо опускаются, спрятав под собои? металлически? кусок.
Засмотревшись на их танец, Чарли чуть не наступает в открытыи? колодец. Маи?ки хватает ее? за руку, подтягивая обратно.
– Эи?, осторожно!
– Ну и раи?ончик! – присвистывает Чарли. – Тут хоть что-нибудь не разваливается?
– Памятник Труду, – усмехается Маи?ки.
– Покажешь?
– Он по пути.
Дорога, по которои? идут Маи?ки и Чарли с Цок-Цоком на плече, расползается множеством морщинок-трещинок, которые хрустят, как ледяная корочка. Маи?ки подгибает правую ногу и целится прямо в очерченные пространства, играя в невидимые классики. Чарли прислушивается к его ритмичному топоту и звучному хрусту асфальта; они напоминают еи? одну мелодию.
– Это Personal Jesus?
– Да! Отличныи? слух. Теперь такую, – Маи?ки прыгает с однои? ноги на другую, а потом резко преземляется сразу двумя; он повторяет свои движения несколько раз.
– Пф, легко, – Чарли узнае?т ритм с тре?х прыжков. – это же We Will Rock You.
– Кар! – Цок-Цок возбужденно хлопает крыльями.
– Он говорит, что тоже ее? сразу узнал.
– Ладно, а что если?.. – Маи?ки встае?т на цыпочки, потом резко подпрыгивает в воздух и приземляется только на левую ногу, пропрыгав на неи? три шага, он разворачивается на пятке; его комбинацию завершает два шага с притопами назад.
– Psyсho Killer! – радостно кричит Чарли.
– Да! – смее?тся Маи?ки. – А вот и памятник, кстати.
Они останавливаются у постамента, из которого вырывается рука, держащая огромныи? серп. Памятник по углам покрыт бирюзовои? ржавчинои?, но на фоне остальных сооружении? выглядит как новенькии?.
– Поставили еще? при царе Горохе, – говорит Маи?ки, – и вот, все? еще? стоит, не шатается. Вот что такое проверка временем.
– Нет, ну просто обложка для выпуска «Наследия социализма», – изумляется Чарли, – особенно если сфотографировать на фоне всех этих развалюх.
– Теперь я знаю, как выглядит религиозныи? журналист, – хмыкает Маи?ки. – Вы во все?м видите информацию для материала. – Ну да, – Чарли пожимает плечами, – профессиональную деформацию никто не отменял.
– Но не обо все?м на свете стоит рассказывать, – Маи?ки опять закуривает. – Уверен, некоторые вещи хотели бы оставаться инкогнито.
– Этого мы наверняка сказать не можем. Что, если этот памятник хочет попасть на обложку журнала Time?
– Памятник – может быть, но что насче?т жителеи? улицы?
– Об этом нужно спросить у них лично. Я, между прочим, всегда получаю согласие героев истории?. В противном случае, они остаются инкогнито.
– Ну убере?те вы имена. А место-то у жителеи? тоже отбере?те, потому что они не хотели никому рассказывать про свои? этот несчастныи? памятник.
– Так памятник – не частная собственность, иначе стоял бы у кого-нибудь на балконе или в гараже. Так что он принадлежит всем жителям Северного города, точнее, информация о не?м. И вообще, вот врачи дают клятву Гиппократа, а журналисты клянутся всем-всем делиться. Поэтому я не должна утаивать от читателеи? материал, которыи? основан на достоверных фактах и может быть полезным.
– И какая польза будет от статьи об этом памятнике?
– Как минимум привлече?т внимание. Может, после этого дома отремонтируют.
– А что, если их лучше оставить как есть? – не унимается Маи?ки.
– Почему?
– Ну, может кому-то так больше нравится! – он отворачивается.
– Не знаю, кому могут нравиться дома в аварии?ном состоянии… – О, вон и бар уже видно, – меняет он тему и ускоряет шаг. Чарли так увлеклась спором что не заметила, как они выходят на совершенно другую улицу. Здесь ровными рядами выстроены компактные панельные домики с крошечными балкончиками; ограждение каждого из них облицовано разноцветными пластиковыми кирпичиками. Чарли дивится внутреннему убранству некоторых из них. Одни завалены барахлом (от старых лыж до огромных резиновых жаб), а на других стоят аккуратные маленькие столики. Но больше всего ее? внимание привлекает балкон, на котором стоит автомат в виде рожка с мороженным.
– Смотри, Маи?ки, – Чарли указывает пальцем на автомат. – Хотел бы я такои?, только с зефиром.
– Ням!
– Кар! – Цок-Цок тоже любит зефир и не может промолчать.
До бара остае?тся всего несколько метров, но Чарли уже чувствует тень алкогольного запаха, к которому присоединяются басящие гудки сузафона.
– Так там еще? и живая музыка? – Чарли замирает от восторга.
