Я – Газарыч

Она поднялась пошла на выход, Вася следом за ней. Это еще был не конец этой истории.

На следующий день после обеда меня к себе вызвал командир. Такое случалось каждый день. И я подумать не мог, что коснется вопроса какой-то печки. Постучав и зайдя в кабинет командира, я доложил по всей форме.

– Проходи, садись, Газарыч, – пригласил меня командир.

–Слушаю Вас, Сергей Владимирович. Когда не было рядом никого, командир разрешал мне называть его по имени и отчеству.

– Сразу скажу я на твоей стороне, но приказ сверху, у лейтенанта Чайки, это была фамилия моего соседа Васи, папа занимает высокий пост в Главкомате ПВО. Чайка дозвонился по радиосвязи до отца и рассказал про печку. Что она вся разбита, дымит и будущий внук мерзнет вместе с его матерью, – вот такие дела.

– За сеанс открытой радиосвязи,– начальник штаба уже получил взыскание, – добавил командир.

Поясню между п. Менделеево, находящимся на острове, не могло быть проводной связи с вышестоящим штабом. Поэтому для связи пользовались только радиосвязью, при этом использовали специальную таблицу кодов и специальных слов. За разговор открытым текстом шло наказание.

–Так в чем дело? – спросил я у командира.

– Зачем ты печку Чайке сломал?

– Я??? Еще вчера она была целая. Он не открыл печную заслонку, естественно тяга отсутствовала, печка задымила.

– Чайка доложил, что ты из-за того, что он взял у тебя два полена, зашел к нему домой и топором сломал печь. Приказано тебя переселить в его квартиру, а его с женой в твою.

– Сергей Владимирович, Вы, что верите в этот бред? – спросил возмущенно я. – Я вчера накормил их, напоил чаем, согрел. Не оставлять же их ночевать у себя.

– Я тебе верю, но приказ надо выполнить. Возьми солдат и перенеси свои вещи. Я тебя прошу.

– Может мне ему еще свой уголь и дрова отдать? – уже на повышенных тонах возмущался я.

– Этого я тебе приказать не могу. Ты их покупал за свои деньги. Это твои личные вещи.

– Хорошо, Сергей Владимирович, – только из-за уважения к Вам я выполню приказ.

Придя, с выделенными мне солдатами, в квартиру Чайки, я на кухне, где стояла печка, увидел огромный кусок, отбитый видимо топором. Посредине кухни стояла Ольга с опущенной головой. Хоть ей стыдно за поступки своего мужа, подумал я.

Вася начал отдавать распоряжения солдатам, что выносить. Они стояли.

– Что стоите столбами, берите вещи и несите, – заорал Чайка.

– Нас, товарищ лейтенант, передали в распоряжение, Газарыча, – ответил Васе, один из солдат рядовой Курнов, ему оставалось служить всего полгода, поэтому он не побоялся, сказать это Чайке.

– Чего, да я тебя…– начал кричать Вася.

–Успокойся, Вася,– вступил я в их перепалку.

– Ребятки, берите вещи и несите в мою квартиру, в бывшую мою квартиру, уточнил я.

Вещи перенесли очень быстро, потому, что их было мало.

Я понял, что в одиночку печку не смогу отремонтировать. Пошел к нашему старшине прапорщику Федору Фурману, который мог все. Выслушав мою просьбу, Федор меня успокоил, что за субботу все сделает. И печка будет работать еще лучше. Суббота была через день. Мне пришлось ночевать в казарме, там всегда было тепло. Потому, что у казармы для солдат была своя отдельная котельная, которую топили по мере необходимости в любое время года.

Вполне естественно, что эти дни я печкой не пользовался, а когда она высохла и Федор – «печник» предложил сделать пробную топку, чтобы проверить, не идет ли откуда дым. Я пошел в сарай, где хранился уголь и дрова и обнаружил, что мой уголек потихоньку уменьшается, вместе с дровами. У меня не было сомнений, что моим углем и снова без разрешения, пользуется лейтенант Вася.

– Зайдя с охапкой дров, уже в другую свою комнату, я спросил:

–Федор, у тебя нет случайно лишнего висячего замка?

– А тебе зачем? – спросил Федор.

– На сарай повесить, – ответил я.

– На сарай? – Тебе что делать нечего, тебя же засмеют ребята, у нас же это не принято, – удивился старшина.

– Ребята меня поймут. Мои дрова берет Чайка. Ты же помнишь эту историю с его отказом покупать уголь и дрова. Эту историю, знали не только в нашей части, но и в нашем поселке, потому, что это был первый случай, когда житель поселка отказывался от угля и дров. Не было ни одного человека, который бы его поддержал.

– Что ворует? – удивился Федор.

– По сути, получается так.

– Найду я тебе замок, не волнуйся, – пообещал Федор. А я решил еще раз, причем в присутствии нашего замполита Василия Ивановича, поговорить с лейтенантом Васей.

Вечером делегация в составе: замполита, председателя женсовета Валентины Дулькене, ее пригласил замполит, секретаря комсомольской организации прапорщика Кузнецова Игоря, прибыла ко мне во вновь заселенную квартиру. Осмотрели, что печка отремонтирована, что у меня дома очень тепло и только после этого, Василий Иванович очень строгим голосом, скорее для порядка, обратился ко мне:

– Владимир Газарыч, ты идешь с нами, веди себя спокойно и уравновешено. Обойдя дом, мы пришли к Чайке. Его супруга была укутана в теплый платок. В квартире было реально холодно. Доступ к углю и дровам был мной перекрыт. Я обратил внимание, что все вещи были до сих пор разбросаны и не расставлены.

– Мы пришли, – начал Василий Иванович, чтобы изучить обстановку, в которой вы проживаете. Какие у Вас трудности, чем Вам нужно помочь?

– У нас холодно, а у меня жена в положение, – затянул свою песню Вася.

– А почему бы тебе печку не растопить? – спросила Валентина.

– У нас нет дров и угля, – раздраженно сказал Вася, – а он, показав на меня рукой, замок повесил, где хранится уголь и дрова. А сарай у нас общий.

– Газарыч, а зачем ты замок повесил на сарай? – спросил с улыбкой меня Василий Иванович.

– Потому, что лейтенант без спроса берет мой уголь и дрова, за которые я заплатил свои деньги, а он отказался его покупать. Его предупреждали все.

– Я могу заплатить деньги за уголь, – закричал лейтенант Вася.

– А я зимой печку буду деньгами, потом топить, – ответил я.

– А он ведь прав, Василий, – проговорил замполит. – Что будем делать? Этот вопрос был задан никому конкретно, но получалось, что мне.

– Ни дров, ни угля я ему не дам, – твердо и уверенно сказал я. – Если потребуете открыть сарай, я весь уголь и дрова перенесу к себе на веранду. Если хотите, отдайте свой.

– Я свой не дам, – тут же ответил прапорщик Кузнецов.

– У нас тоже лишнего нет, – вторила председатель женсовета.

– Что же нам делать, – прошептала и опять заплакала жена Чайки.

Тут же замполит и Валентина подошли к ней и стали успокаивать. Наговорили столько, получалось с их обещаний, что практически чуть ли не завтра специальным рейсом, специально для лейтенанта Чайки сухогруз доставит отборный антрацит. Не буду описывать весь разговор, смыслом которого был мой уголь и мои дрова. Все закончилось тем, что я обратился к жене лейтенанта.

– Ольга я поговорю с ребятами, думаю, поделятся и без денег дадут уголька и дровишек. А Вы накрываете «поляну».

– А что такое «поляна»? – спросила, перестав плакать Ольга.

– Это стол с закуской и выпивкой, – ответила за меня Валентина.

– Хорошо, я согласна, – утвердительно сказала супруга лейтенанта.

Весь следующий день я лично подошел ко всем офицерам и прапорщикам, с просьбой помочь молодой девушке в положении, у которой избалованный муж не дружит с головой. Никто не отказал, большинство отказалось даже от рюмки. И уже вечером со всех домов, от всех сараев понесли семье Чайки уголь и дрова. Сгружали все у него на веранде. Так он распорядился сам. Видимо подумал, что я могу пользоваться принесенным ему углем. Получилось довольно много. Если правильно топить, то до весны можно было продержаться.

Когда меня ребята спросили насчет «поляны», я же им обещал, я постучал в дверь к соседям, выскочил Вася, сам, лично.

– Ничего я Вам алкаши не буду наливать, не обязан, – заорал лейтенант. Я ничего не стал говорить и ни о чем напоминать. Пригласил ребят к себе, открыл пару банок говяжьей тушенки, банку гребешков, порезал валяной горбуши, наложил целую вазу красной икры, порезал хлеба. Достал бутылку спирта, купленную в Южно-Курильске, и отблагодарил своих коллег за их доброту. Через месяц после этих событий в пограничный отряд прилетела комиссия на Ил-14. И Ольга улетела вместе с этим бортом в Южно-Сахалинск. А с Васей никто не здоровался и не приглашал его в гости. Но даже в этой моральной изоляции он был спокоен и не мучился совестью. Он твердо знал, что через год, его папа переведет на другую должность, поближе к цивилизации. И плевать он хотел на всех нас.

Помните в замечательной кинокомедии «Любовь и голуби» на ночном курортном небе звезды написали: «Эх, Вася, Вася!» он был единственный такой молодой, но гадкий. Остальные были замечательные, добрые, отзывчивые офицеры, люди, товарищи, братья по оружию. Все главные праздники мы отмечали все вместе. Готовили сценарий, репетировали номера художественной самодеятельности, придумывали конкурсы, самостоятельно готовили и призы. При этом при подготовке никого не надо было уговаривать. Потому, что всем нравилось не только выпить и закусить, но и хорошо отдохнуть, повеселиться. Про два таких, выражаясь казённым языком, мероприятия, я хочу рассказать. Но предварительно опишу некоторые события, которые могли изменить всю мою дальнейшую жизнь. Напомню на о. Кунашир я приехал в августе 1994 года. В один из дней после обеденного перерыва, а очень часто перерыв на обед мы использовали для продолжения игры в преферанс. 10-15 минут на прием пищи и потом игра. Играли, как правило, у меня. Обед у нас по распорядку был 2 часа. Так вот после перерыва вместе с Серегой Барабановым, штурманом пункта наведения истребителей, который находился при нашем батальоне, шли в сторону КП. Серега шел к своему коллеге, что бы сразиться в нарды. Это была вторая по полярности игра, после преферанса. А я шел в казарму, где находился мой персональный кабинет. Кабинет, конечно громко сказано. Это была комнатка, в которой едва помещался одно тумбовый, видавший виды, письменный стол. На задней стенке были сделанные, «дембелями», полки на которых у меня лежала разнообразная наглядная агитация, документация, подшивки журналов. Под полками стоял металлический ящик. В котором, я хранил, печать, протоколы и взносы. Рядом с дверью были крючки для верхней одежды.

Во время нашего передвижения нам встретилась женщина, за ручку с маленькой очаровательной девочкой. Ранее я эту женщину в нашем военном городке не видел. Она была стройна, в глаза бросалась ее высокая грудь, которая была неподвижна, во время ходьбы, светлые волосы были аккуратно уложены в прическу, темные очки с большими линзами, в оригинальной оправе, закрывали основную часть лица, длина платья была чуть выше ее колен, показывая всю красоту и стройность ног, на ногах были туфли на каблуках, что ее сразу выделяло от других женщин – жен наших офицеров, ходивших в резиновых сапогах или тапочках. Я в своей жизни на тот момент, не встречал более красивой и очаровательной женщины. Самое притягательное, в ней была улыбка – лучистая, теплая, привлекательная. Я невольно, когда, она с девочкой прошла мимо нас, повернул голову и засмотрелся.

– Володя, ничего не выйдет, – сказал мне Серега, – она замужем, работает в нашем гражданском аэропорту. Почти все мужики в поселке по ней с ума сходят. У них отличная семья.

– А, что она у нас делает – спросил я.

– Готовит детей к линейке 1 сентября. Она у нас главный организатор по подготовке праздничных мероприятий.

Через два дня я сидел в своей комнате-кабинете, занимаясь очередным планированием мероприятий по воспитанию и развлечению. В дверь постучали, вошел дневальный по роте.

– Товарищ старший лейтенант, к Вам пришли – доложил он мне.

– Кто?

– Женщина, я ее не знаю. Просит Вас выйти к входу казармы.

Я был заинтригован. Готов был увидеть кого угодно, но я увидел женщину, с очаровательной улыбкой, внештатный массовик-затейник.

– Здравия желаю, – поприветствовал я ее.

– Добрый день, ответила она и улыбнулась. – Меня зовут Светлана. Сергей Владимирович, Ваш командир, сказал, что Вы будите помогать мне с подготовкой детей к 1 сентября.

– Я??? Я не воспитатель детского сада. С детьми работать не обучен. У меня детишки чуть постарше 18-25 лет.

– Но, Вы же умеете играть на баяне, уверенно, как будто изучила всю мою биографию, ответила мне Светлана, продолжая улыбаться.

– Умею. Только я никогда никому не аккомпанировал. Я иногда, в кругу своих друзей, подыгрываю себе, когда пою, предварительно выпив пару рюмок. А в голове моей возник мгновенно вопрос:

– Откуда мой командир знает о моем музыкальном образовании? В моем личном деле этой информации не было. И я вспомнил наш разговор, который произошел в командирской машине, при первой нашей встрече.

– Владимир Газарович, а чем ты увлекаешься, – спросил меня командир по дороге в нашу часть.

–Люблю спорт, футбол, люблю играть в преферанс, обожаю танцы….

–Современные? – перебил меня командир.

– Все. В школе я занимался бальными танцами. А еще окончил музыкальную школу по классу баян.

–Молодец, командир, запомнил – подумал я про себя.

Я уже готов был согласиться, без всяких предварительных условий. Я смотрел в глаза Светлане, они были как два прекрасных озера, тихие, спокойные, яркие с неповторимым лазурным цветом, если бы в этот момент она попросила бы меня прыгнуть в их глубину, я это, сделал бы, не задумываясь, хотя плавать не умею. Светлана, продолжая улыбаться, тихо, по- доброму сказала:

– Я так давно Вас ждала.

– Меня? – удивленно переспросил я.

– Не конкретно, Вас – Володя, можно я буду Вас так называть?

– А кого? Конечно… Нет, т.е. да…Называйте. Я не против, – бормотал я, Светлана … как по отчеству?

– Васильевна, – задорно засмеялась она. Зовите меня просто Света. Договорились? Я ждала человека, который бы мне помогал в подготовке, таких мероприятий. Приезжали и уезжали много, а играть на музыкальных инструментах никто не мог.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.