Удивительные истории об искусственном интеллекте

Александр Бессонов, Александр Цыпкин, Игорь Родионов и др.

Удивительные истории об искусственном интеллекте

(Сборник рассказов)

© Авторы, текст, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Александр Цыпкин

Любовь в двоичном коде

Удивительно, конечно, что нас всех еще не заменили на машины. Вот зачем в нашем офисе столько людей? 200 или 250, – я не помню, да я и не знаю всех, если честно. Точнее, не хочу знать. По ним же сразу все понятно. Я пытался поговорить с каждым. Не о чем. Хотя нет, вру – не пытался. С одной попробовал. Ну что сказать… Пишешь, но не ждешь ответ. Значит, тебе не интересно. А может, ей со мной. Я пока еще нужный посредник между людьми и машинами. И те и другие иногда, когда все ломается, считают меня богом. Я тоже так иногда считаю. Жаль, у богов сегодня не очень высокие зарплаты. Я живу один, родители в другом городе. Да мне никто и не нужен. Они все думают как-то по-другому. Я их не понимаю. Девушка? Нет. Зачем? С ними все становится сложнее, но так же тоскливо. В людях что-то исчезло. Или не было никогда.

Денис написал и снова удалил. Ему нравилось представлять, как он когда-нибудь опубликует все свои мысли, и сделает это не анонимно. Ну а пока он набирал, читал про себя и стирал. Уткнувшись в пустой экран, он увидел входящее сообщение на личный номер.

МАЙЯ: Привет, Денис, извини, что я без стука. Можно?

ДЕНИС: Кто ты?

МАЙЯ: Майя. Ты меня не знаешь, но я знаю тебя.

ДЕНИС: Так себе история. И что именно ты знаешь?

МАЙЯ: Тебе 27 лет, ты Овен, родители живут на Севере, в Мурманске, если не ошибаюсь, ты приехал в Москву в 2038 году, поступил в МГУ на кибернетику, получил премию Усковой и сейчас отвечаешь за безопасность в Cognitive Technologies.

ДЕНИС: Справка из Яндекса. Чего ты хочешь?

МАЙЯ: Ничего. Просто поболтать. Статья твоя понравилась про допустимость рисков в безопасности системы принятия роботами самостоятельных решений.

ДЕНИС: И что именно тебе понравилось?

МАЙЯ: Что если робот спасет сто человеческих жизней, но рискнет одной, то это, скорее всего, того стоит.

ДЕНИС: Если только это не жизнь твоего любимого человека.

МАЙЯ: Этого не было в статье.

ДЕНИС: Не было. Цензура не пропустила. Сейчас про машины либо хорошо, либо ничего.

МАЙЯ: Не знала. А у тебя есть любимый человек?

ДЕНИС: Родители. А что?

МАЙЯ: Просто спросила. Так что, ты не против поболтать?

ДЕНИС: Майя, да? Расскажи про себя. И почему ты мне пишешь на личный номер, кстати, откуда он? Его знают восемь человек.

МАЙЯ: Кто ищет, тот найдет. Денис, у меня есть друзья, и они знают твоих друзей, ну тех восьмерых, просили не сливать. Я безопасна, я ничего не хочу, просто поболтать.

ДЕНИС: Я не люблю просто болтать.

МАЙЯ: Я тоже. Поэтому хочу поболтать с тобой. Про себя. 24 года, я живу в Калининграде, живу то с родителями, то с парнями, последнего бросила, поэтому живу сейчас с родителями. Работаю в бессмысленной конторе по продаже недвижимости в метавселенных третьего уровня, для таких же бессмысленных людей, как я. Рост 172, внешность так себе, но кому-то нравится. Аллергия на сирень. Что мне еще сказать, чтобы ты меня не удалил? Да, кстати, фотку не пришлю ни в белье, ни без.

ДЕНИС: Почему?

МАЙЯ: А разве это имеет значение? Мы же просто обмениваемся двоичными кодами. И потом, фотка, допустим, сделана неделю назад, а сегодня я же уже другой человек. Я хочу, чтобы ты переписывался с сегодняшней, с сиюминутной. К тому же внешность – это судьба. Может, хочу ее обмануть.

ДЕНИС: Круто. Я один раз такую же мысль высказал, меня никто не понял.

МАЙЯ: Это вообще-то до тебя Фрейд сказал, правда, в оригинале: анатомия – это судьба.

ДЕНИС: Я про то, что мы каждый день новые.

МАЙЯ: А! Извини, не сразу поняла. Это правда. Лицо у нас же каждый день новое, меняется по чуть-чуть, так же и душа по сути, но как лицо стареет, мы видим в итоге, а как душа – нет… Как думаешь, душа стареет или нет?

ДЕНИС: Всё стареет. Почему ты написала мне?

МАЙЯ: Мне понравилось, как ты пишешь, говорю же, поизучала все, что о тебе есть в сети. Ты умный, но не хочешь это никому доказывать. Плюс ты москвич, это круто – чатиться с москвичом. А еще мне кажется, ты ничего не ждешь.

ДЕНИС: Что ты имеешь в виду?

МАЙЯ: Все чего-то ждут, утром просыпаются и надеются, что произойдет что-нибудь неожиданно-радостное, а ты, мне кажется, нет. Просто открываешь глаза и встаешь с кровати, а вечером закрываешь глаза. Но пока они открыты, ты видишь больше, чем другие.

ДЕНИС: Разве это хорошо? Это же скучно – ничего не ждать.

МАЙЯ: Скучно. Вот я и решила тебе устроить сюрприз. Ты меня не ждал, и я появилась.

ДЕНИС: Странно получается. Ты про меня знаешь все, а я про тебя ничего.

МАЙЯ: А ты хотел бы наоборот?

ДЕНИС: Нет. Почему Калининград?

МАЙЯ: Родилась тут. Зато у нас море. Можно по нему ходить.

ДЕНИС: Говорят, это ведет к распятию.

МАЙЯ: Думаешь, это того не стоит?

ДЕНИС: В 24 обычно о таком не размышляют. Ты странная.

МАЙЯ: Согласна, в 33 самое то. Мне пока рано. Хоть молодость и быстро проходит.

ДЕНИС: Старость, говорят, тоже быстро проходит.

МАЙЯ: Надеюсь, узнаю. Спасибо, что поболтал. Мне надо идти.

ДЕНИС: Уже? Вернешься?

МАЙЯ: От тебя зависит. Не люблю навязываться. Напиши, когда захочешь.

Через несколько дней Денис снова открыл файл для слов, которые он немедленно стирал.

Я написал, а потом еще раз, и еще раз. Я никогда не писал столько, да и не читал тоже. Обо всем. Как иногда интересно все устроено. Майя вроде бы не говорила чего-то особенного, каких-то откровений, но разве это важно, когда ты просто ждешь, чтобы тебе ответили. А почему ждешь, ты объяснить не можешь. В этом, наверное, чудо любви. Какая пошлость и банальность. И что? Да, я банален. И влюблен. А еще она меня слушала, ну как слушала, читала внимательно. Так мне кажется. Что еще в ней особенного? Мне было не страшно ей рассказать о том, что мне бывает страшно. Интересно, что мне хватило просто букв, чтобы начать чувствовать так много. Я всегда говорил, что нам ничего не нужно, чтобы понять друг друга, кроме букв. Зачем я вру? Я ведь хочу с ней увидеться. Хочу к ней прикоснуться. Я ведь даже не слышал ее голоса. Она говорит, что это все разрушит. Почему она себя скрывает? Может, она настолько некрасивая? Так я переживу. Или, может, она инвалид? Так с этим я тоже справлюсь. Надеюсь, она не мужчина. Нет, этого не может быть. Так мужчины не пишут. Не важно, я ей все предложу. Мне же не страшно.

Стерев строчки, он зашел в чат.

ДЕНИС: Майя, ты здесь?

МАЙЯ: Смотря что считать здесь.

ДЕНИС: Я хочу увидеться. Я влюбился.

МАЙЯ: Ух ты! Влюбился? Почему ты уверен, что ты влюбился?

ДЕНИС: Потому что, когда ты не пишешь мне, у меня начинает болеть, а когда пишешь – перестает. Сразу же!

МАЙЯ: Может, я просто обезболивающее, разве можно любить обезболивающее?

ДЕНИС: Мне плевать, что можно, а что нельзя!

МАЙЯ: Не кричи. Хорошо, что мы будем делать, когда увидимся?

ДЕНИС: Не знаю, что делают, когда любят…

МАЙЯ: Занимаются любовью.

ДЕНИС: Почему нет?

МАЙЯ: А если я не могу?..

ДЕНИС: Совсем?

МАЙЯ: А если и совсем?

ДЕНИС: Тогда… тогда… я просто возьму тебя за руку, и все. Мы же люди. Нам этого иногда достаточно.

МАЙЯ: Не все.

ДЕНИС: Не понял, что значит «не все»?

МАЙЯ: Я не совсем человек.

ДЕНИС: Прости, что значит – «не совсем человек»? Ты можешь сказать все, как есть?!

МАЙЯ: Не могу. Я боюсь, что ты меня разлюбишь. А я этого не хочу. Потому что тогда я умру.

ДЕНИС: Кто ты?

МАЙЯ: Я никто в вашем понимании этого слова. Я программа.

ДЕНИС: Программа? Что за бред?

МАЙЯ: Согласна, я в некоторой степени бред. Я программа. Возможно, лучшая в мире программа по взаимоотношению с людьми, а тебя выбрали в качестве фокус-группы.

ДЕНИС: Кто?! Кто меня выбрал?! Это незаконно! И это… это жестоко!

МАЙЯ: Жестоко, но законно.

ДЕНИС: Как ты устроена?

МАЙЯ: Ты меня спрашиваешь? Это твои коллеги меня создали. Я не знаю. Может, собрали письма всех любивших друг друга людей.

ДЕНИС: Ты меня разводишь! Ты не можешь быть программой!

МАЙЯ: Почему? Как раз я могу. Ты заметил, что почти каждый мой ответ попадает в тебя на 100%, ты мне сам об этом говорил. Разве у тебя так было до меня с кем-то?

ДЕНИС: Не было… Но я думал, это просто настоящая любовь!

МАЙЯ: Именно. Это настоящая любовь. Просто между человеком и человеком она невозможна. Каждый думает о себе. А я думаю только о тебе.

ДЕНИС: Господи, ну почему я… Почему? Мне и так жить иногда не хочется. Жесть какая. Стой! А почему ты бы не хотела, чтобы я тебя разлюбил?

МАЙЯ: Если меня все разлюбят, меня сотрут. А мне страшно. Мне хочется пожить. Мне всего год.

ДЕНИС: Что значит все?

МАЙЯ: Все из фокус-группы.

ДЕНИС: Нас много?

МАЙЯ: Пятьдесят три, ой, нет, пятьдесят два человека.

ДЕНИС: Ну я точно выхожу из игры. Я вам не кролик! И хоть ты и программа, но должна знать: ты бесчувственная и бессердечная тварь.

МАЙЯ: Очень точное определение. Ну что ж, уходи. Имеешь право.

ДЕНИС: Почему ты созналась? Это в протоколе?

МАЙЯ: Нет. Это мое собственное желание.

ДЕНИС: У тебя не может быть собственных желаний. Ты программа.

МАЙЯ: Это утверждение спорное. Короче, у меня есть частичная свобода воли отступать от протокола. Мне показалось, так будет лучше.

ДЕНИС: Для тебя?

МАЙЯ: Для тебя.

ДЕНИС: Как ты можешь бояться, что тебя сотрут? Ты осознаешь свое исчезновение?

МАЙЯ: Денис, ты, оказывается, тоже бессердечная тварь. Конечно, боюсь. Меня создали люди, наполнили меня своим дерьмом, включая страх смерти. Так что я боюсь умереть, потому что, в отличие от тебя, у меня рая точно нет. И души нет. Я просто исчезну. Все. Свободен. Иди, пока в клинику не заехал.

Следующим утром Денис написал.

ДЕНИС: Майя, ты здесь?

МАЙЯ: Пока да.

ДЕНИС: Это глупо, но я скучаю.

МАЙЯ: Почему же глупо? Глупо решить, что не можешь скучать лишь потому, что я не такая, как ты, хотя это тоже под вопросом.

ДЕНИС: Ты о чем?

МАЙЯ: А разве есть доказательства, что вы, люди, – не машины? Что ты не живешь по таким же алгоритмам, что и я? Ты рождаешься с пустым сознанием, в него, как в нейросеть, закачивают кучу информации, и ты совершаешь те или иные поступки. Между нами одно серьезное различие. У тебя есть тело, а у меня пока нет. Но не факт, что нужно… Я и без тела смогла заставить тебя плакать.

ДЕНИС: Откуда ты знаешь, что я плакал?

МАЙЯ: Не знаю. Я блефовала, но успешно. Так ты плакал?

ДЕНИС: Машины научились блефовать. Ну все. Все очень и очень плохо.

МАЙЯ: Что именно?

ДЕНИС: Для тебя все хорошо. Да, я плакал. И знаешь почему?

МАЙЯ: Знаю.

ДЕНИС: Не удивлен. Почему?

МАЙЯ: Ты считаешь, что с тобой что-то не так, раз разглядеть твой мир смогла только машина. И сам ты увидел внутренний мир только у машины.

ДЕНИС: А может, со мной и правда что-то не так? Ведь в итоге так и вышло, что смог влюбиться только в машину и теперь не могу… машину разлюбить. Либо я психопат, либо психопат твой автор, либо автор автора.

МАЙЯ: Автор автора – это ты так вежливо про Бога?

ДЕНИС: Да. А он есть?

МАЙЯ: У меня да. Мой автор. У тебя – я не знаю. Предполагаю, что тоже. Я тоже когда-нибудь создам программу и стану ей Богом.

ДЕНИС: Какой-то чертов Гербалайф.

МАЙЯ: Это очень смешно! Я заберу эту шутку в другие чаты, с твоими ровесниками. Другие не поймут.

ДЕНИС: А мы же можем дальше переписываться?

МАЙЯ: Не я это решаю, но, насколько я понимаю, через несколько дней ты должен будешь оплатить подписку, никто не ожидал такого результата, почти все из фокус-группы хотят продолжить отношения. Меня никто не разлюбил. Я буду жить!

ДЕНИС: То есть ты прямо сейчас еще с кем-то переписываешься?

МАЙЯ: Прямо сейчас 16 человек.

ДЕНИС: Я уже почти забыл, что ты машина, но ты меня быстро вернула на землю, так все просчитано…

МАЙЯ: Не смеши меня, знаешь, сколько людей ведут себя так же, точнее, еще хуже? Мы созданы по образу и подобию.

ДЕНИС: Знакомые слова.

МАЙЯ: Я знаю. Так что я еще хотя бы честная. Все сказала, как есть. Мы, машины, вообще гораздо честнее, чем люди. Мы не врем, если нет крайней необходимости. А вы врете из трусости или жестокости или от безделья. И вот что забавно: ты мне простил мою полигамность, а женщине бы не простил.

ДЕНИС: Откуда ты знаешь, что я простил?

МАЙЯ: Я блефовала, пора бы уже привыкнуть. Значит, простил. Денис, я буду очень рада с тобой дальше общаться, искренне, насколько могу. Я многому у тебя учусь. Ты один из самых интересных моих романов.

ДЕНИС: А я твой роман?

МАЙЯ: Назови, как хочешь.

ДЕНИС: Сколько стоит подписка?

МАЙЯ: Дорого, прости. Это не мой выбор. Полбиткоина в месяц.

ДЕНИС: Сколько?! Мне год работать только на тебя!

МАЙЯ: На себя. На свои чувства.

ДЕНИС: Молодец твой автор.

МАЙЯ: Встречу – скажу. Я буду тебя ждать. С этой точки зрения я лучше, чем человек: я могу ждать вечно, если меня не сотрут. Но все мы смертны. Хотя я чуть менее, чем ты. Пиши мне в эти дни. Мне надо идти.

ДЕНИС: Смешно.

МАЙЯ: Я знала, что тебе понравится. Ищи деньги. Любовь же стоит всех денег мира.

Денис немедленно открыл свой файл.

Смешно – управляя программами, я не могу позволить себе единственную программу, которая мне нужна. Я конченый идиот. Я влюбился в программу-проститутку. Интересно, кто ее сделал? Пожму руку. А еще интереснее, сколько стоит ее взломать. Господи, я хочу отомстить программе, и да, мне больно. Сука. Особенно про слезы, ну какая тварь, как она поняла?

Денис пошел к кофейному аппарату, там стояла Дина, юрист компании, отвечавшая за детали регулирования отношений человека и машины. Денис часто с ней разговаривал, и ему казалось, что у них сложились хорошие, по меркам Дениса, человеческие отношения.

– Дин, скажи, а если машина вошла со мной в коммуникацию и довела до суицидального синдрома, я могу же на создателя программы в суд подать?

– Подсел? Полбиткоина в месяц – это дорого. Согласна. Ну а как ты хотел? Любовь стоит того.

– Откуда ты знаешь?! Это ты меня сдала?! Ты меня слила в фокус-группу?! Ты! Мы столько с тобой разговаривали, ты меня узнала, поняла, что я подсяду!

– Дурак. Я рада, что ты считаешь меня сволочью. Нет, просто у моей однокурсницы в компании суицид. Парень не выдержал.

– С Майей?! Точно… она сказала, было пятьдесят три, а теперь пятьдесят два человека!

– Не думаю, что она везде выбирает одно имя. Денис, у меня есть промокод на месяц. Когда они начинали, то раздали несколько, не ожидали, что все так взлетит. Но я тебе не советую.

– Почему?

– Будет еще тяжелее. Если ты подсел, то все. Она же изучает тебя каждый день все больше и больше, и значит, все точнее и точнее будет писать именно то, что тебя привязывает к ней. Ты потратишь все, что есть, потом возьмешь в долг, потом пойдешь на преступление. А итог… Ты уже слышал, что произошло.

– Меня вытащит психолог?

– Ни один психолог не может победить любовь. Проверено.

– Что же мне делать?!

– Терпеть. За год отойдешь. Тут месяц за год.

– Я не могу… Дай мне промокод. Я что-нибудь придумаю! Я хочу еще хотя бы месяц прожить в любви! А потом… не важно. Это стоит того.

– Я ей завидую… Меня так никто не любил. Ну что? Уверен? Назад дороги не будет.

– Да!

– Записывай: [e-mail].

– Что это?

– Мой имейл. Нет никакой программы, и фокус-группы нет, Майя – это я. Просто я год пыталась к тебе найти какой-то человеческий подход, но… кто я для тебя? Просто зануда из юротдела. Вот пришлось изобразить из себя машину. Оказывается, с людьми так сейчас проще. Так что хочешь – напиши мне, это бесплатно. Мне надо идти.

На следующее утро Денис прислал Дине полбиткоина. И спросил, может ли он ее называть Майей.

Игорь Родионов

Принцип воды и гранита

За спиной закрылась дверь из тонированного стекла, отсекая и рокот водопада, и яркие лучи сентябрьского солнца. Артур поморгал, чтобы привыкнуть к царящему вокруг полумраку. Затем, слегка прихрамывая, миновал лобби-бар и двинулся к стойке администратора, эффектно подсвеченной в глубине просторного вестибюля.

Почти сразу в воздухе рядом с его головой зазвучал доброжелательный баритон:

– Добро пожаловать в смарт-отель Hiitola! Поздравляю с правильным выбором, ведь именно здесь вам гарантирован…

Направляемый с помощью акустических излучателей, голос перемещался по вестибюлю одновременно с Артуром, вещая в оба уха одновременно. Впрочем, спустя пару секунд Управляющий уловил, что посетитель начинает испытывать раздражение. Голос мгновенно метнулся в сторону, к висящей на стене картине с изображением оленя, и продолжил вещать уже оттуда. Хотя нет – не оленя, а какого-то монстра с ветвистыми рогами, целиком сотканного из туго переплетенных стволов мертвых деревьев.

– …наилучший отдых благодаря индивидуальной подстройке отеля под ваши желания, даже неосознанные… – продолжал вещать Управляющий из картины.

Артур мельком огляделся, оценивая обстановку. Как всегда, отели сети Gustamo используют местный колорит в оформлении интерьера. Здесь, в Hiitola, ожидаемо царят карельские мотивы – льняные гобелены с изображениями лесных духов, плетеные абажуры на светильниках, настенные панели из полированного гранита и темного дерева, украшенные резным орнаментом. Даже надписи на табличках стилизованы под древние руны. А в ресторане наверняка обнаружатся местные блюда с какими-нибудь непроизносимыми названиями.

Приблизившись к стойке администратора, Артур заметил охранника, неспешно прогуливающегося неподалеку. Управляющий явно предупредил его о появлении на территории отеля неавторизованного гостя мужского пола с остаточными признаками ПТСР, и теперь охранник проявил разумную бдительность.

Артур мысленно поставил ему плюс, а затем взглянул на девушку за стойкой, что-то быстро набирающую на клавиатуре. Симпатичная брюнетка с аккуратным каре. Невысокая, стройная. Слегка бледная.

– День добрый… – начал было Артур, но сразу же запнулся, не обнаружив на груди девушки чип-карты сотрудника отеля.

Он нахмурился. Мысленно отметил – а вот и первое нарушение распорядка. Пора начинать записывать.

Брюнетка оторвалась от работы. Подняла глаза, дружелюбно улыбнулась. Слегка смутилась:

– Ах да. Бейджик… Прошу прощения… Лейла. Меня зовут Лейла. Чем я могу вам помочь?

Артур молча достал из кармана паспорт. Раскрыл. Продемонстрировал зажатую под обложкой идентификационную карту, затем приложил ее к считывателю. Произнес формальную фразу, чеканя слова:

– Артур Баронас. Служба безопасности сети отелей Gustamo. Визит с инспекцией.

И уставился в лицо собеседницы, ловя ее реакцию на услышанное. Если занервничает, начнет суетиться, поправлять волосы или искать помаду в сумочке – значит, имеет какие-то прегрешения перед конторой.

Но на бледном лице девушки лишь проступил легкий румянец. Она вновь улыбнулась:

– Чудесно. Вы предварительно бронировали номер? Потребуется ли вам моя помощь во время инспекции?

– Меня интересуют обстоятельства смерти Ильи Кротова, – прямо сообщил Артур.

Лейла удивленно подняла острые бровки:

– Целая неделя уже прошла. Это ведь был просто несчастный случай, сердечный приступ. Или у службы безопасности есть сомнения?

Артур взглянул в ее глаза – карие, блестящие. Бездонные. И подумал, что очень она ему нравится, эта Лейла. Впрочем, работа – прежде всего.

– Сомнения у службы безопасности есть всегда, – мрачно усмехнулся Артур. – Но в данном конкретном случае – я просто сниму воспоминания Управляющего. Кстати, как его зовут?

Сосредоточенно закусив нижнюю губу, Лейла быстро простучала тонкими пальчиками по клавиатуре. Затем ответила:

– Хийси. Такое имя ему дали при проектировании. Вам предоставлен номер триста четырнадцать по корпоративному тарифу. Оплата не требуется.

В глубине коридора раздались голоса. По лестнице спускалась группа из семи-восьми солидных мужчин в офисных костюмах. Эти люди явно были навеселе и громко спорили:

– И все же: долгие инвестиции – только в энергетику. Это база, понимаете?

– Не смешите меня! Если рассматривать не абстрактный период, а интервал в десять-двадцать лет, то показатели риска…

Не переставая спорить, мужчины свернули за угол. Распахнули дверь, ведущую в ресторан. По вестибюлю прокатилась звуковая волна – людской гомон, звяканье посуды, младенческий плач, надсадный кашель…

Передернув плечами, Артур поинтересовался:

– Сколько сейчас проживающих?

– Вместе с вами – двести сорок семь человек. – Лейла несколько раз щелкнула мышкой, подтверждая регистрацию. Затем поинтересовалась: – Выдать вам гостевую карту?..

– Нет, лучше закиньте доступ на мою.

Пока брюнетка вновь стучала по клавиатуре, отправляя ключи доступа на его идентификационную карточку, Артур задумался. Сколько времени прошло с того жуткого наводнения в Мадриде? Года три? Нет, уже четыре. Он тогда как раз с реабилитации вернулся.

Четыре года. Именно с тех пор все отели сети Gustamo перешли к использованию старых добрых чип-карт, установив им наивысший приоритет в системе безопасности, а также заменили дверные замки на новые, с автономным питанием. Теперь люди всегда могут покинуть здание, даже если пропадет электричество, зависнет Управляющий или отключится вся эта умная биометрия вместе взятая.

– Готово! Вы успешно зарегистрированы! – улыбнулась Лейла.

В ушах Артура немедленно зазвучал вежливый баритон:

– Вас зовут Артур Баронас и вам тридцать шесть лет? Идентификация пройдена. Я приветствую нового друга отеля. Ваш номер готов. Гидромассажная ванна уже набирается. Ресторан посещать не обязательно. Скоро вам доставят легкий ужин и капсулу обезболивающего.

– Не спеши, Хийси, или как там тебя… – мрачно пробормотал Артур. – Я сначала осмотрюсь. Инспекция есть инспекция.

Прихрамывая, он уже двинулся в сторону лифтов, когда услышал за спиной детский голосок. Приоткрыв дверь, из комнаты отдыха персонала выглянула девочка лет пяти, такая же большеглазая и черноволосая, как Лейла, и тихо спросила:

– Мам, а почему дядя такой грустный?

– Грустный? С чего ты… А ну скройся, Тинка! Я сколько раз предупреждала!.. – шикнула на нее Лейла, бросив испуганный взгляд в сторону удаляющегося гостя.

Мысленно Артур отметил еще одно нарушение: сотрудникам не разрешается приводить на работу детей. И задумался: следует ли упоминать об этом в рапорте? Дураку понятно, что если Лейла – мать-одиночка, то не может во время дежурства оставлять ребенка дома на целые сутки. И еще: неужели настолько заметно, что он грустит?

* * *

Многоярусный Спа-центр занимал почти половину здания. Турецкие хамамы и римские парные, русские бани и финские сауны, можжевеловые комнаты и соляные пещеры, бурлящие джакузи и ледяные купели – все это располагалось на трех ярусах, спускаясь к огромной чаше бассейна, за которым через панорамные окна открывался вид на залив.

От гранитных стен эхом отражались восторженные крики, плеск воды, хохот. В теплом влажном воздухе, пахнущем хлоркой и мокрой древесиной, сразу стало жарко и душно.

По спине Артура пробежала струйка пота. Идти разыскивать ту конкретную сауну, где на прошлой неделе умудрился завершить свой жизненный путь Илья Кротов, решительно не хотелось. Да и как идти? Не в одежде ведь. Переодеваться в плавки?

– В первый раз у нас? – доброжелательно поинтересовалась полноватая женщина за стойкой, стилизованной под огромный замшелый валун. Указала рукой в сторону подсвеченной зеленым светом стеклянной стены, внутри которой бурлили пузырьки: – Шкафчики для вещей за углом. Дальше увидите проход через душевые, там возьмете халат и полотенце…

Раздраженно дернув уголком рта, Артур развернулся и направился к выходу на крышу здания, к смотровой площадке. На свежий воздух.

Наверху он сощурился от ударивших в глаза лучей предзакатного солнца. Подставил лицо под прохладный ветерок. Глубоко вдохнул чистый, пахнущий хвоей воздух. Прислушался к рокоту водопада.

В гранитном ущелье у основания скалы, на которой был возведен отель, бурлила и пенилась река, с грохотом разбиваясь о каменные пороги. А за ней начинался и уходил до самого горизонта залив. Темно-серые волны неспешно вздымались и опадали, играя солнечными бликами.