Города гнева

Грациозно продефилировав к койке, девушка ныряет под одеяло и, бросив полотенце на тумбочку, накрывается с головой. Прошлой ночью я слышал, как к ней подкатывал Сантес, но получил категоричный и грубый отказ. Непонятно на что этот идиот рассчитывал. Сексуальные связи между рекрутами строго запрещены. Только конченый дебил рискнет нарушить внутренний распорядок ради одноразовой интрижки. Вообще, мне кажется, что инициаров намеренно селят в общие камеры, чтобы проверить нашу выдержку. И честно говоря, соблазн очень велик, особенно если ты не привык к воздержанию.

Словно прочитав мои мысли, Карла высовывает нос из-под одеяла и бросает на меня выразительный взгляд.

– Чего уставился, Дерби? – спрашивает в лоб.

– На тебя приятно смотреть, – спокойно отвечаю я, не разрывая зрительного контакта. – Не думал, что это запрещено.

– Любуйся, мне не жалко, – снисходительно бросает Карла.

Вот это самоуверенность, ухмыляюсь про себя. Она, конечно, ничего, но не эталон красоты. В Улье я мутил с девчонками гораздо привлекательнее и сексуальнее Карлы Лейтон. Правда у них было время и возможности ухаживать за собой.

Час спустя свет гаснет, и барак погружается во тьму. Измученные инициары почти сразу вырубаются. Повисшая тишина постепенно наполняется посапыванием, сонным бормотанием и храпом. Я долго не могу уснуть… В глаза словно спички вставили. Анализирую, вспоминаю, кручу по кругу одни и те же события.

Слова Жанет затронули меня за живое, разворошив целый улей зудящих мыслей. Острое чувство несправедливости душит изнутри, не дает сделать полноценный вдох. Отправить человека на Фантом за то, что не дал умереть своим детям от голода – разве это честно? Я не вижу тут состава преступления. Только безысходность. И да, я очень хорошо знаю, что такое отчаяние.

Уловив рядом движение воздуха и специфический запах мыла, я рефлекторно отрываю голову от подушки и, приподнявшись на локтях, всматриваюсь в темноту. Ощущение направленного на меня взгляда отнюдь не вымышленное, как едва различимый шорох одежды. Может, это Сантес? Решил поквитаться, пока я сплю. Но каким образом? Не подушкой же придушить.

Мне на выручку неожиданно приходит луч прожектора, очень вовремя заглянувший в окно.

– Карла? Какого черта? – шиплю я, узнав стройный силуэт сексуальной шатенки, остановившейся напротив моей койки. Девушка делает шаг вперед, прижав палец к губам и наклонившись, шепчет мне прямо в ухо:

– Через пять минут в душевой. Не ссы, схема проверена, – и скользнув ладонью по моей щеке, Карла беззвучно ускользает вместе с лучом прожектора.

А я в оцеплении продолжаю пялиться в сгустившуюся темноту. Ни хрена себе… Вот это дела тут творятся! Она всерьез предложила мне перепихнуться в душе? Ну а что еще? Других вариантов я как-то не вижу.

Можно, конечно, предположить, что это некая проверка и Карла засланный крот командования, но эта версия выглядит крайне маловероятной. На кой черт кому-то так заморачиваться? По-хорошему, послать бы Лейтон подальше и не испытывать судьбу, но в крови уже вовсю бушуют азарт, адреналин, любопытство и львиная доза нездорового возбуждения, приправленного риском. Да, как-то не хочется выглядеть в глазах симпатичной девчонки тем, кто «зассал». Возможно, это банальный развод на слабо, но он, черт возьми, работает.

Выждав отведенный промежуток времени, я бесшумно пробираюсь к заветной двери. К слову, намеренно приоткрытой. Иду вперед практически вслепую, руками наталкиваясь на тонкие перегородки. Я все еще не уверен, что это не глупый девчачий розыгрыш, но, когда мои ладони упираются в теплую упругую женскую грудь, роящиеся в черепной коробке сомнения рассеиваются как дым… вместе с мозгом и инстинктом самосохранения.

Затолкнув Карлу в одну из импровизированных кабинок, я прижимаю ее к кафельной стене и безошибочно нахожу горячие податливые губы. Она зарывается пальцами в мои волосы и отвечает на грубый поцелуй с неменьшим неистовством. Полностью слетев с катушек, я жадно прохожусь ладонями по обнаженному телу, бесстыдно откликающимся на каждое прикосновение. Словно в лихорадочном припадке Карла стаскивает с меня одежду. Девчонка настоящий огонь и то, что происходит между нами в следующие десять минут сложно назвать цензурным словом. Наверное, поэтому в башке крутится сплошной мат, пока я неистово беру то, что мне так охотно предлагают.

После мы резко отлипаем друг от друга и, толком не отдышавшись, начинаем спешно шарить руками по влажному полу в поисках разбросанной одежды. Чертыхаюсь, поняв, что мои штаны и футболка насквозь промокли. Карла тоже что-то недовольно бубнит себе под нос.

– Все нашла? – тихо спрашиваю я.

– Улик не оставляю, – ухмыляется она в ответ. – Я выхожу первая, потом ты. Завтра повторим.

– Нас засекут, – запретное удовольствие все еще пульсирует в крови, но разум начинает потихоньку пробиваться сквозь дымку похоти.

– Поверь мне, всем насрать, – хамовато отзывается Лейтон. – Камер в душевой нет. Я же говорю, что схема проверена.

– С кем проверена?

– Тебе не похрен, Дерби?

– Похрен, – соглашаюсь я, натягивая промокшую одежду. Неприятно, но не смертельно. До утра высохнет. – Но если это Сантес, то я завтра не приду.

– А что так? Брезгливый? – фыркает Карла. – Расслабься, блондинчик. Диего не в моем вкусе. Это Виктор.

– Который пропал после ночного дежурства?

– Последний раз мы с ним хмм… расслаблялись две недели назад. Так что эти ситуации никак не связаны. И, вообще, слишком много вопросов, Дерби. Если боишься, так и скажи. Найду кого-нибудь другого. Сам понимаешь, проблем с этим не будет, – самонадеянно заявляет Карла.

– Не боюсь, но твоя задница не стоит того, чтобы за нее сдохнуть.

– Ты просто еще не пробовал. – Приглушенно смеется Лейтон и, проходя мимо, намеренно задевает меня бедром. – Завтра жду тебя, Дерби, – бросает она напоследок прежде, чем раствориться в темноте.

Глава 2

Две недели пролетают, как одно мгновение. Сложно привыкнуть к суровым тренировкам, к изматывающим нагрузкам, но я вроде бы справляюсь и по-прежнему держусь на первой строчке рейтинга. Не исключаю, что секрет моей выносливости заключается не только в многолетней подготовке, но и в регулярном выбросе накопившегося напряжения.

Наша связь с Лейтон не ограничилась одним разом. Каждую ночь мы встречаемся, как по расписанию. Для меня это просто способ получить необходимую разрядку, выпустить накопившийся за день пар. Но Карла, похоже, хочет чего-то большего. Её настойчивость начинает раздражать. Она задаёт вопросы, лезет в душу и порой слишком навязчива. Я всё чаще думаю, что пора положить нашей интрижке конец, но с другой стороны…опасность невероятно заводит. Риск быть пойманными придает нашим встречам остроту, которую трудно игнорировать.

Этим утром нас собирают на открытом плацу. Ветер треплет края флагов на мачтах, а в стекло шлема летит мелкая снежная пыль. Группа из десяти человек стоит ровным строем, в полной боевой экипировке: тяжелые бронежилеты, утепленные комбинезоны, шлемы с защитными визорами. Только оружие с боевыми патронами нам не выдали – вместо этого стандартные тренировочные ножи и резиновые дубинки. Тактика защиты и выживания, как они это называют.

Синг, облачённый в боевой экзоскелет со множеством встроенных модулей, озвучивает цель чётко и лаконично: проверить состояние оборудования на станции сбора данных в северо-западной части базы. Станция работает автономно, поэтому туда не часто заглядывают, но в последние недели система фиксирует странные сигналы. Возможно, это технический сбой, а возможно, кто-то намеренно вывел оборудование из строя. И нам предстоит это выяснить.

– Ваш маршрут загружен в навигационные системы шлемов. Все данные по станции – в общем доступе. Прибываете, сканируете, докладываете, возвращаетесь. На взаимодействие с оборудованием ровно четыре часа, – голос сержанта Синга звучит холодно и уверенно. – Дерби – ты старший группы. Если облажаетесь, в первую очередь спрашивать буду с тебя. И запомните главное: мы не охотимся на диких зверей. Если наткнётесь на представителя местной фауны, избегайте контакта. Животные находятся на грани исчезновения, их истребление запрещено. Любая несанкционированная агрессия – прямое нарушение протокола.

После этих слов на плацу воцаряется тишина. Никто из инициаров, кроме, пожалуй, Сантеса, не осмелится нарушить приказ. Даже Карла, несмотря на свою самоуверенность, бросает на меня тревожный взгляд, словно проверяя мою реакцию.

– А о каких конкретно животных речь? – уточняет кто-то из рекрутов.

– Из хищников, представляющих опасность для людей: волки, росомахи и медведи. Последние не должны вас потревожить. Сейчас у них период спячки, но предупредить я обязан, – лаконично поясняет сержант.

Когда Синг даёт финальную команду, мы молча выдвигаемся на маршрут. Полная экипировка весит немало, но защищает практически от всего: возможных обморожений, травм при падениях, токсинов, радиации. От стаи волков и когтей росомахи по идее тоже должен защитить, чего не скажешь о резиновых дубинках.

Наш маршрут проходит через замёрзший лес, где деревья, словно застывшие призраки, торчат из снега и льда. Протоптанной тропы нет и нам приходится пробираться сквозь сугробы. Ноги увязают в снегу примерно по колено, что серьезно усложняет поставленную задачу.

Оглянувшись на Кирби, с облегчением перевожу дыхание. Он и Жанет двигаются в конце группы, но вполне уверенным шагом, держа дистанцию и не отставая.

В последние дни Том наконец-то начал втягиваться в происходящие здесь процессы и даже повысил свои баллы выносливости. Разумеется, не без моего прямого участия. Я тяну его, как могу, гоняя его на крытой спортивной площадке в предназначенное для отдыха время. Поначалу парень упирался, но после довольно грубого и откровенного разговора быстро понял, что на Полигоне всего два пути: сдохнуть или сражаться. Причем в его случае – сражаться с самим собой.

Мы идём уже второй час, а это ровно половина отведенного времени. Станция должна быть где-то впереди, но пока ее очертания нам не видны. Вместо этого шлемы начинают фиксировать лёгкие колебания давления и что-то похожее на отдалённый рёв.

– Это ветер, – спокойно говорит Донован, парень из нашей группы, уверенно держащийся в середнячках. Его голос слегка искажён в динамиках, но звучит твердо.

– Сказал метеоролог, – хмыкает Карла. – Может, ты ещё предскажешь, сколько нам осталось тащиться по этой ледяной заднице?

– Около километра, – отрезаю я, чтобы прекратить бессмысленный спор. – И если перестанете болтать и активнее шевелить ногами, дойдём быстрее.

Сантес, идущий чуть впереди, недовольно качает головой. Он явно хочет что-то возразить, но сдерживается. Пока.

Увидев темные контуры массивного здания со множеством антенн и прочесывающих лес автоматических прожекторов, я позволяю себе минутную передышку. Карла, идущая до этого с отставанием, нагоняет меня и устало приваливается к моему плечу.

– Как же я задолбалась, Дерби, – жалуется девушка. – Скажи, что это оно, – Карла кивает на темнеющее недалеко здание.

– Мы почти на месте, – отвечаю я и, подхватив ее под руку, продолжаю путь.

Однако спустя пару шагов, резко замираю, вслушиваясь в окружающую тишину. Вглядываюсь в лес, чувствуя угрожающее чужеродное присутствие. Остальные инициары тоже останавливаются, настороженно озираясь вокруг. Первое, что доносится до меня, – глухая вибрация. Звук тяжёлых шагов, которые будто прорываются сквозь заснеженный лес. На экране шлема вспыхивают предупреждающие индикаторы: скачков температуры и движения.

– Командир, у нас тут что-то крупное, – сообщаю я, глядя на экран. – Расстояние – 300 метров, приближается.

– Занять круговую оборону! – моментально реагирует Синг. – Визуальный контакт возможен через минуту. Всем сохранять спокойствие.

Мы быстро становимся в оборонительное положение. Я оказываюсь спиной к Доновану, Карла и Сантес занимают позиции справа и слева. Кирби, судорожно дыша в шлем, держится сзади, прижимая дубинку к груди. Мдаа, если это то, о чем я подумал, то проку в нашем снаряжении – ноль.

В следующее мгновение из-за деревьев появляется огромный бурый медведь. Его шкура покрыта снегом и льдом, а тяжёлое дыхание вырывается паром из огромной пасти. Он двигается медленно, с пугающей уверенностью, разглядывая нас маленькими чёрными глазами.

– Шатун, – раздаётся спокойный голос Синга в динамике шлема. – Держать строй. Не провоцировать.

Я ощущаю, как напряжение накаляет воздух и сжимает внутренности. Концентрация адреналина в крови зашкаливает, инстинкты кричат «беги или атакуй», но здравый смысл заставляет меня оставаться на месте. Самоконтроль и подчинение приказам – это единственное, что может спасти в критической ситуации.

Медведь неспешно приближается, снег скрипит и проваливается под мощными лапами. Это не какая-нибудь компьютерная симуляция или механизированный робот-мутант. Это хищник. Реальный, огромный, смертельно опасный.

Кирби за моей спиной начинает тяжело и шумно дышать. Паника словно проникает сквозь шлем и передается по общему каналу связи, как зараза.

– Дыши ровно, Том, – не оборачиваясь, приказываю я. – Не смотреть зверю в глаза, не шевелиться.

– Если кто-нибудь сделает резкое движение, он нападёт, – предупреждает Синг. – Ваши ножи его не остановят.

Медведь замедляется метрах в пятнадцати, поднимает морду и грозно рычит. Этот рёв вибрирует в грудной клетке, вбивая страх прямо в кости. Но никто не дергается в испуге. Никто, кроме Томаса, который спотыкается и падает прямо в снег.

– Кирби, твою мать! – шиплю я, но медведь уже переключил внимание на неуклюжего парня. Черные свирепые глаза застывают на Кирби, лапы начинают медленно двигаться.

Карла выхватывает нож, собираясь метнуть его в животное, но я грубо перехватываю ее запястье и сдавливаю, пока ее пальцы не разжимаются. Холодное оружие падает вниз, исчезая в сугробе.

– Не смей. Мы все погибнем, – бросаю сквозь зубы.

– Мы просто будем стоять и ждать, когда нас сожрут? – шипит она, вырывая руку, но оставаясь на месте.

– Да, будем, – отвечаю я.

Секунды тянутся, словно вечность. Я чувствую, как пот холодными ручьями стекает вдоль позвоночника. Мы словно становимся частью застывшего леса, пока его суровый хозяин оценивает исходящую от нас угрозу. Внезапно вдалеке раздаётся резкий звук – треск сухой ветки. Навострив уши, шатун поднимает голову и всем корпусом разворачивается в сторону шума. Отвлекающий звук повторяется, и массивная фигура опасного зверя начинает медленно удаляться, пока полностью не скрывается за деревьями.

– Ушел? – севшим от страха голосом, спрашивает Донован.

– Ушел. Выдыхайте, сосунки, – раздается в динамике насмешливый голос сержанта.

Зашкаливающее напряжение, кажется, буквально стекает с нас, оставляя чувство смертельной усталости. Кирби всё ещё лежит на снегу. Я подхожу и рывком ставлю его на ноги.

– Ты что творишь?! – выплёвываю я, глядя ему прямо в глаза. – Хочешь угробить нас всех?

Он только молчит, а я отворачиваюсь, потому что мои слова вряд ли помогут. Карла пробирается к нам и, остановившись рядом, кладет руку на мое плечо.

– Ты нас спас, Дерби, – шепчет дрожащим от волнения голосом. С трудом сдерживаю желание закатить глаза. Нашли, черт возьми, героя-спасителя.

– Не я, Лейтон, а сержант Синг. Если бы мы ослушались его приказа, нас бы здесь больше не было, – резко отвечаю я, убирая её ладонь.

Она не сдаётся. Тон девушки становится мягче, интимную интонацию, как в те моменты, когда я нагибаю ее в душевой… Черт, нашел время для похабных мыслей.

– Но я хочу поблагодарить тебя, – она хватает меня за локоть, разворачивая к себе, но я снова выдёргиваю руку, не желая продолжать этот разговор.

Мы всё ещё на задании и её попытка «поблагодарить» в данный момент совершенно неуместна. Карла на мгновение замирает, ее лицо толком не рассмотреть за забралом шлема, но я почти физически ощущаю исходящие от нее импульсы раздражения.

– Лейтон, вернись в строй, – бросаю не терпящим возражений тоном. – Идём к станции.

Она повинуется, хотя ее шаги отдаются в снегу тяжелее, чем обычно. Остальная группа выглядит измотанной, но держится. Никто не хочет демонстрировать свою слабость, особенно после того, как мы столкнулись с медведем.

– Дерби, – негромко зовет Донован. – Думаешь, шатун может вернуться?

– Если мы не нарушим границы территории его обитания, то нет, – коротко отвечаю. – И если будем вести себя тихо.

Сзади слышится хриплое дыхание Кирби, он явно настроен менее оптимистично. Бросаю взгляд на приборы, показывающие, что до контрольной точки осталось триста метров.

– Том, поднажми. Почти пришли, – кидаю я, быстро оглянувшись на плетущегося в хвосте парня. Мне не до мотивационных речей, но если он снова рухнет, это станет катастрофой для всех.

Сантес, идущий справа от меня, пренебрежительно хмыкает:

– Если Кирби свалится, я его тащить на себе не собираюсь.

Остановившись, я резко разворачиваюсь к нему. Остальные инициары замирают, предчувствуя очередную склоку.

– Если он свалится, мы все останемся здесь, Сантес. Может, хватит источать яд и начнёшь уже думать головой?

– А чем я, по-твоему, думаю? Может, хватит строить из себя командира? Думаешь, вокруг идиоты, не понимают, почему Синг поставил тебя старшим?

– Вчера старшим был ты, и задание мы провалили, – парирую я, резко чеканя слова. – Точнее, могли провалить, если бы я не взял ситуацию под свой контроль.

– Ну и ублюдок ты, Дерби, – Диего зло скрипит зубами.

– А вот тут ты глубоко ошибаешься, Сантес. Я рожден в законном браке, – оставив последнее слово за собой, отворачиваюсь от взбешённого парня и снова принимаю на себя роль ведущего.

Мы продолжаем пробираться к станции сквозь снег и пронизывающий холодный ветер. Безжизненные деревья словно замерли в вечной агонии: их чёрные узловатые ветви вытягиваются вперёд, как руки мертвецов, и кажется, что сама природа настроена против нас.

Наконец мы достигаем контрольной точки: в роли нашего ориентира выступает высокий металлический столб с ярким оранжевым маяком. Я активирую связь и подаю сигнал о выходе группы из леса.

– Мы на месте, – докладываю сержанту через встроенный коммуникатор, затем обращаюсь к инициарам. – Включить сканеры. Необходимо собрать данные и передать их в штаб.

Рекруты начинают суетливо доставать планшеты, активация которых запускает анализ окружающей среды. Они фиксируют климатические показатели, температуру, давление и всё, что может заинтересовать командование. Я внимательно наблюдаю, чтобы никто не халтурил и не пропустил что-то важное. Карла постоянно трется рядом, периодически «случайно» задевая меня локтем или плечом. Включив полный игнор, я не ведусь на ее провокации и попытки привлечь мое внимание.

Спустя пять минут данные собраны. Проверив их корректность, убираю свой планшет.

– Возвращаемся. Поддерживаем темп, – командую, оглядывая группу, чтобы убедиться, что все оборудование собрано и убрано. – Если поторопимся, успеем вернуться в отведенные временные рамки.

Путь назад проходит спокойно, но отголоски напряжения все еще циркулируют в крови. Никто не расслабляется, понимая, что в любой момент ситуация может измениться, а кратковременное затишье – обернуться очередной проверкой на выносливость и сплоченность.

Когда до точки сбора остается несколько сотен метров, Сантес снова начинает нарываться:

– Смотри под ноги, Кирби! – насмешливо бросает он, толкая Тома в плечо.

Запнувшись, парень с глухим стоном падает на колени. Пока измученно кряхтя, Кирби пытается принять вертикальное положение, я поднимаю вверх руку, сигнализируя группе об остановке, и быстро подхожу к Диего.

– Что за чёрт, Сантес?! – рычу я, глядя на него с откровенным презрением.

– Он сам упал, я тут при чём? – огрызается он с откровенным злорадством.

– Слушай сюда, дебил, – схватив заносчивого ублюдка за бронежилет, сближаю наши шлемы почти вплотную. – Если ты ещё раз устроишь что-то подобное, я лично доложу сержанту. Твое поведение ставит под угрозу всю группу. Уверен, что готов к последствиям?

– Отвали от меня, Дерби, – рявкает Сантес, вырываясь из моей хватки и отступая назад.

– Я задал вопрос!

– Да понял я. Не надо ничего никому докладывать, – отзывается он притихшим голосом.

– Неужели дошло? – ухмыляется Карла.

– Очень сомневаюсь, – скептически вставляет Жанет. – Такие идиоты не исправляются.

– Отставить разговоры, – грубо пресекаю я, бросая взгляд на освещенные прожекторами казармы.

Перед зданием нас ожидает сержант Синг в сопровождении лейтенанта Беловой, инструктора по боевой подготовке. Черт, они же не собираются устроить нам еще одну тренировку? Через час по графику ужин.

Когда мы наконец подходим к плацу, волнение среди инициаров заметно усиливается. Синг и Белова стоят плечом к плечу, не уступая друг другу в выправке и комплекции. Они терпеливо выжидают, пока мы проползем последние метры, но я уже предчувствую, что наша группа не ограничится разгромными лекциями о важности командного духа или замечаниями. Светящиеся окна бараков манят теплом и фантомными запахами еды. Но вместо долгожданного отдыха для нас явно готовится нечто другое.

– Инициары, к линии построения! – громогласно командует Синг.

Мой желудок неприятно сжимается. Сантес, несмотря на показное равнодушие, напрягается и раздраженно бубнит под нос, но подчиняется приказу. Остальные инициары вытягиваются в строй, ожидая дальнейших распоряжений. Даже Карла, которая обычно жмется ко мне поближе, на этот раз соблюдает дистанцию.

– Дерби и Сантес, шаг вперед! – снова звучит резкий голос сержанта.

Переглянувшись, выполняем приказ и останавливаемся напротив командиров. Лейтенант Белова скрещивает руки на груди, ее взгляд пронизывает нас насквозь. У нее не зря сложилась репутация жесткого инструктора, не терпящегося проявления слабости или неуважения к дисциплине.

– Знаете, почему вы здесь? – спрашивает Синг, не повышая голоса, но в его интонациях звучит ледяная угроза.

– Нет, сержант, – отвечаю я, стараясь говорить ровно и сдержанно. Сантес молчит, едва заметно качнув головой.

– Мы следим за каждым вашим шагом, – продолжает Синг, глядя прямо мне в глаза. – И то, что я увидел сегодня, заслужило отдельного внимания. Дерби, ты продемонстрировал лидерские качества. Снова. Но это отнюдь не похвала. Сантес, а ты на регулярной основе подвергаешь свою группу опасности.

– Сержант, я не… – начинает Сантес, но Белова перебивает его небрежным жестом.

– Никаких оправданий! – произносит она с нажимом. – Соперничество между инициарами на Полигоне недопустимо. Конфликтные амбиции должны оставаться за пределами общей командной деятельности, направленной на выполнение боевого задания. Но судя по сегодняшнему дню, вы двое никак не усвоите этот урок. Поэтому мы предоставляем вам возможность выяснить ваши разногласия на ринге.

Твою ж мать. Так и думал, что легко не отделаемся. Остаётся надеяться только на то, что поединок будет проходить внутри учебного центра, а не на площадке под открытым небом, продуваемой шквалистыми ветрами со всех сторон.

Бросив взгляд на Сантеса, замечаю, как он непроизвольно сжимает пальцы в кулаки. Допрыгался, придурок! Посмотрим теперь, кто кого. Несмотря на усталость, я в своих силах не сомневаюсь.

– Следуйте за мной, – отдаёт короткую команду лейтенант и разворачивается к зданию тренировочного корпуса. Фух, выдыхаю с облегчением. Мы с Сантесом без лишних слов следуем за ней, а Синг продолжает распинаться перед инициарами. Везунчики! Выслушают муторную лекцию и отправятся отдыхать, а потом на ужин…

Центр боевой подготовки встречает нас холодным светом, который падает с рядов потолочных ламп, разгоняя по углам чернильные тени. Металлические стены укреплены массивными каркасами и оснащены зеркальными панелями, чтобы рекруты могли наблюдать за своими действиями во время тренировок. Просторное помещение разделено на несколько секций: справа – ряды тренажеров, слева – несколько симуляторных установок, моделирующих боевые сценарии. Каждый сантиметр центра оснащен и предназначен для интенсивной подготовки рекрутов к выживанию.

Ринг занимает центральное место в зале, его канаты туго натянуты, очерчивая пространство для поединков, матовое покрытие выглядит абсолютно новым, хотя это не так. На материалы Полигон не скупится. Вокруг ринга – несколько металлических стоек со встроенными камерами и датчиками фиксации каждого приема проходящего. На самом ринге уже аккуратно разложены два комплекта защитной экипировки и боксерские перчатки.