Новый папа (не) нужен

Вещи, разбросанные по спальне, я мстительно выбросила в мусорное ведро. И сразу донесла до мусоропровода. Также поступила с разными безделушками, оставленными Сашей на полочках и в ящиках. Заодно убрала все фотографии, чтобы не расколотить еще парочку. А после вызвала слесаря из ЖЕУ и попросила заменить замок на входной двери. Саша ключи оставил, но у его родителей есть запасная связка. Но войдут они сюда, либо когда я съеду по своему желанию, либо с полицейскими. И если свекровь уже рассказала Саше о своих планах, значит, он с ней обсуждал свои. То есть все всё знали и подготовились. Отличная у нас семья, оказывается… Воспитываешь детей, чьих-то внуков, а получается, тебя в мыслях уже давно выставили вон и квартиру продали.

Когда слесарь закончил, расплатилась с ним последними деньгами. Потом взяла документы и поехала в банк. Если уж узнавать плохие новости, то все сразу… Есть у нас семейный счет, на который я исправно сбрасывала доходы с подработок. Саша говорил, что тоже туда откладывает. На новую машину. Если это правда, то эти деньги вполне сгодятся в счет будущих алиментов. Еще попытаюсь взять кредит – пригодится на первое время. И пусть суд его делит потом на свое усмотрение.

В банке все прошло отлично. Девушка-консультант, правда, внимательно посмотрела на меня и воды предложила, но счет закрыла и проводила на выдачу кредита. Все средства я взяла наличкой и тут же перевела на мамину карту. Если что, скажу в суде, что занимала и отдала долг. Мама не будет в восторге от необходимости врать. Но и перспектива кормить меня и внучек ее тоже вряд ли обрадует. Да, родители помогли отремонтировать и обставить квартиру, но на повседневные нужды я у них никогда не брала. Как-то сами крутились. Даже когда по факту нас в семье стало на одного взрослого больше. На взрослого с запросами. Аж зубы свело, как вспомнила эту довольную холеную блондинку с пакетами из бутика. Неужели не знает, что у детей отнимает?

Закончив с делами, решила подсластить себе чем-то откровения без пяти минут бывшего мужа. Новую машину хотел? А я хочу новый деловой костюм. Чтобы когда выйду на работу, никто в офисе и подумать не мог, как у меня все плохо. Настолько, что ношу одежду шестилетней давности. И фигура у меня немного изменилась, и мода на месте не стоит. Неужели я не заслужила хотя бы одного скромного пакета из обычного магазина?

Чтобы не разреветься посреди улицы, быстрым шагом направилась к ближайшему торговому центру. Небольшому, нешикарному вовсе, а самому обычному. Но здесь целый этаж с недорогими отделами – есть и одежда, и обувь, и косметика. Куплю, что понравится, если уж душа требует.

Буквально во втором магазине наткнулась на потрясающий шерстяной костюм – брюки длинные и широкие, а жакет укороченный. Как раз такое сейчас и носят. И мне отлично подошло. Подобрала еще водолазку и комплект белья. Как и у многих мам к окончанию декрета у меня остались только майки с растянутыми лямками. В таком виде от офиса лучше подальше держаться. Я же хочу полностью сосредоточиться на работе, а не думать постоянно, что выгляжу ужасно.

Торговалась я так, будто от цены на эти вещи зависит моя жизнь. В конце концов, продавец согласилась сделать скидку. И поинтересовалась, сочувственно глядя на меня:

– У вас что-то случилось?

– Муж бросил, – улыбнулась невпопад.

– Дети есть?

– Да, две дочки. Маленькие совсем.

– Ничего страшного, – вдруг заявила немолодая уже женщина. – Все справляются, и ты сможешь. На работу собралась?

– Да. Я еще раньше решила выйти, а теперь вроде как и без вариантов.

– И правильно. Помочь-то есть кому?

– Родители.

– Это хорошо. А ко мне всегда приходи. Скидку сделаю на все, что понравится.

Поблагодарила за участие забрала свои покупки и пошла домой. Все же нужно до моих доехать и рассказать. А то я уже их в помощники записала, а они не знают даже. А продавец права – не одна я такая брошенная. Нет больше мужа любимого, но дети мои никуда не делись. И теперь я одна отвечаю за них, если уж Саша даже алименты официально платить не хочет.

К родителям приехала специально к вечерней прогулке. Папа как раз вышел с Викой и Ирой во двор. Постояла с ними немного, поцеловала-пообнимала своих сладких девчонок и поспешила к маме. Ей все и выложила без всяких предисловий.

– Ты уверена? – она тяжело осела на диван.

– Абсолютно. Саша сам пришел и сказал это. Мам, ты в порядке?

– Нормально. Телефон дай, – потребовала она неожиданно.

– Зачем? – насторожилась я.

– Зятю своему позвоню. Пусть мне скажет, что внучек моих бросает и из дома выгоняет.

– Ну выгоняет не он, – зачем-то возразила. – Мама его. Квартира ее, и она хочет поскорей продать.

– Что-то когда мы на ремонте там горбатились, я ее там не видела. Ни поскорей, ни помедленней. А продать, значит, поскорей. Не зря мы с отцом документы все храним до сих пор, выходит. Телефон давай, – решительно потребовала мама.

Пришлось протянуть ей ее старый кнопочный. Мама нажала пару кнопок, и мы обе долго слушали длинные гудки. Поверить в то, что Саша где-то оставил свой новенький обожаемый гаджет, не получалось. Просто не хочет скандалить.

– Не возьмет он, мам. Сказал подавать на развод.

– Что?! – возмутилась мама. – Тебе заняться больше нечем, как с бумажками бегать? Ему надо, пусть он и подает.

– И подаст. Я же видела его мадам, такая долго ждать не будет. А мы-то, мам, как дальше? Примете обратно с детьми?

Виновато опустила глаза. Никогда бы не подумала, что буду проситься обратно в их небольшую двушку. Да еще и с дочками.

– Спрашиваешь. Вот сюда двуспальную кровать поставим, – мама показала угол, где сейчас стояли полки с цветочными горшками. – Твой диван на месте. Шкаф, комод я освобожу. В ванную по очереди ходить будем, но тут уж ничего не поделаешь. Яна, ты сама-то как?

– Нормально, – пожала плечами и села рядом с мамой. – Я же догадывалась. Саша еще много чего наговорил. Например, заявил, что зарплата у него серая, и подавать на алименты не нужно.

– Если сам платить будет, то можно и не подавать.

– Не будет, я думаю. Он и в браке тратил на любовницу прилично судя по всему, а после развода тем более экономить не на ней будет.

– Ну и дурак, – возмущенно заявила мама. – Что о взрослой бабе заботиться? А детям много чего нужно.

– Даже думать обо всем этом не хочу. На работу в понедельник выхожу. Я уже предупредила.

– И хорошо. Иди, работай. Как же иначе теперь? Мы с отцом за внучками присмотрим. Можем в садик водить или пусть пока у нас побудут.

– Понятия не имею, как лучше сделать, – задумалась. – Но дома им делать нечего точно. Я замки сменила, поэтому могут и с полицией прийти. Вещи привезу.

– Ты и сама переезжай поскорей. Зачем конфликты, Ян?

– Нет. Пусть свекровь мне в лицо скажет, чтобы выметалась вместе с ее внучками. Хочу послушать, как она к Сашиной выходке относится. Тоже в восторге? Рада новой невестке?

– Ты же понимаешь, что мать не отвечает за поступки взрослого сына? И может осуждать его, но не иметь возможности ничего исправить.

– Понимаю. Люди женятся, люди разводятся. Но не всем велят выселяться следом за разговором об угасших чувствах. Все же не по-людски это как-то…

– Согласна. Но это может быть и его инициатива. Чтобы жить там с любовницей. А мама его и не знает.

– Ну и хорошо, если не знает. Поживу пока там, оттуда до работы ближе.

4

О, мой босс

Время до понедельника я провела достаточно противоречиво. То начинала собирать вещи. Причем не только дочерей, но и свои. В голову лезли мысли, что занимать чужую жилплощадь все же не очень прилично. То наливала полстакана вина и ложилась перед теликом жалеть себя. Вспоминала, анализировала, размышляла – в какой момент все пошло под откос? Возможно, прошлой зимой, когда Вика серьезно заболела, и мы десять дней провели в больнице. Ириша все это время провела у моих. После выписки я еще долго по поводу и без щупала обеим девочкам лобики и до ужаса боялась повторения. И сейчас порой впадаю в панику, если кажется, что ОРВИ у дочек протекает как-то странно. Помнится тогда Сашу дико раздражал мой нервяк. Оно и понятно, в больнице не ему лежать, со второй не ему возиться – вот и сложилось полное непонимание из-за чего я, собственно, переживаю. Меня в ответ очень раздражало такое равнодушие к здоровью дочерей и попытка запретить испытывать негативные эмоции. Можно подумать, это сработало бы, даже если я была бы согласна расслабиться по щелчку пальцев.

Иногда брала телефон и принималась писать Саше смски. Зачем-то. Заканчивалось все это слезами, и ни одну я так и не отправила. А когда начинала думать, давно ли он состоит в интимных отношениях не только со мной, хотелось и позвонить. Чтобы высказать все, что я думаю о подобной грязи. Но понимала, что это только злость. По факту теперь он ничего мне не должен кроме раздела имущества и алиментов. Делить особо нечего – машина, бытовая техника, мебель. Накопления я уже поделила, как посчитала нужным. Но не думаю, что Саша это так и оставит. Наверняка потребует через суд отдать половину. Хоть юриста ищи, чтобы выпутаться из всего этого…

В понедельник проснулась без будильника. Минут на сорок раньше. И хоть и продумывала утро первого рабочего дня по шагам, все равно умудрилась опоздать. В отделе кадров на меня только хмуро посмотрели и велели подписать стопку документов. А сразу после пришлось бежать на еженедельную планерку. Которая, разумеется, уже началась.

Перед дверью в кабинет директора я остановилась и посмотрела на себя в стеклянную дверь. Все же костюм на мне отлично сидит. Только растрепанная немного, потому что торопилась. Ерунда, скажу, что кадровичка задержала. Чуть слышно постучала и заглянула внутрь.

Мужчина, стоящий у окна со сложенными на груди руками, повернулся на стук и смерил меня вопросительным взглядом.

– О, Яна, – удивленно выдала главный бухгалтер.

– Доброе утро. Извините, немного задержалась, – смущенно улыбнулась присутствующим. – Можно?

– Проходите, – ответил почему-то снова этот мужчина.

А где Глеб Сергеевич? Раньше это был его кабинет, и совещания он вел.

– Проходите, Яна Васильевна, – перешла главбух на официальный тон. – Вот сюда. Мы еще не начали.

Ох, как я сейчас была ей благодарна. В общем-то, она не первый раз выручает. Устроившись сюда сразу после университета, я получила от Марии Семеновны гораздо больше ценных советов и помощи, чем от непосредственного руководителя. Прошла быстренько на свободное место, села, записную книжку открыла – нужно начать вникать, погружаться в рабочие процессы. Интересно, как там сейчас мои девочки?

Мужчина, которого я, видимо, прервала своим появлением, отвлекаться дальше не стал. Просто продолжил. Я старательно записывала все, что казалось мне важным. Не очень пока понимаю, что пригодится, а что нет. Работа отдела могла сильно измениться за пять с лишним лет.

Когда всех отпустили, Мария Семеновна увлекла в свой кабинет. Налила чаю, поставила вазочку с печеньем и принялась рассказывать. Я слушала, кивала и улыбалась. А чувствовала себя так будто снова свободная и бездетная. Буквально вчерашняя студентка.

– А Глеба Сергеевича в прошлом году на пенсию проводили. Здоровье, знаешь ли, подвело, – посетовала главбух. – А вместо него из головного офиса нового директора прислали. Зовут Тимур Артурович Гараев. Молодой, амбиционный, прогрессивный. Мы тут каждый день как на иголках – кажется, что он всех нас уволит вскоре и свою команду наберет. Но тебе, Яночка, волноваться не о чем. Ты молодая, общий язык найдете наверняка.

– Ну я же только из декрета, из двух. Вряд ли в глазах амбициозного руководителя я выгляжу как часть команды мечты.

– Уверена, время постараться и показать все, на что способна есть. Главное, ничего не бойся. Если что ко мне приходи. Подскажу, помогу.

Поблагодарила Марию Семеновну и отправилась на свое рабочее место. В кабинете почти ничего не изменилось, только столов добавилось. Видимо, дела в компании идут хорошо, если наш отдел так разросся. Не успела разложить вещи по ящикам, как вернулась начальница. Я ее плохо знаю – когда уходила в декрет, она еще замом была.

– Яна, – сразу нашла меня взглядом. – Тебя к директору вызывают.

– Зачем? – я как-то сразу испугалась.

Неужели выговор за опоздание? Или с первой встречи ко двору не пришлась?

– Тимур Артурович хочет поговорить о твоей дальнейшей работе в компании. Поторопись, пожалуйста.

– Хорошо, – растерянно пробормотала и встала.

Неужели велит писать заявление и уходить? Почему тогда сразу все в отделе кадров было не решить? Зачем нужно было выходить якобы на работу?

Но делать нечего, беру блокнот и ручку и, изобразив дежурную улыбку, иду к дверям. Что я скажу, если захочет уволить? Что я молодая мать и имею право работать на прежнем месте? А поможет ли? Или лучше сразу начинать умолять, а не угрожать?

До кабинета директора шла медленно, на ватных ногах. Да, можно смириться с предательством мужа. Можно даже усиленно делать вид, что ничего страшного не произошло. Но остаться вдруг совершенно без средств к существованию – это намного хуже. Почему-то я не задумалась о такой вероятности, хотя слышала множество историй от знакомых, как от вчерашних декретниц избавляются всеми доступными способами. Не считаю себя незаменимой, нет. Просто работаю в компании с момента открытия филиала, и всегда думала, что была полезна. И смогу и дальше работать с не меньшими успехами. А про нового руководителя не знала совсем, не утрудилась поинтересоваться кадровыми перестановками. Зря.

– Тимур Артурович? – постучала для приличия и заглянула внутрь.

Почему-то секретаря на рабочем месте не увидела ни утром, ни сейчас. Непонятно, кому о своем приходе сообщать.

– Заходите, Яна Васильевна, – поднял голову от документов и посмотрел на меня. – Присаживайтесь.

Села на тот же стул, что и на планерке. Сделала сосредоточенное лицо, но прямо взглянуть на нового директора не решилась. Только на руки – мужественные, с длинными пальцами, с венами, уходящими куда-то под белоснежные манжеты рубашки. Колец и браслетов на нем нет – холост и строг?

– Я позвал вас, Яна, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию, – начал Тимур Артурович, а я вся буквально съежилась. – Дело в том, что меня своевременно не поставили в известность о вашем выходе из декрета. Поэтому обсудим все прямо здесь и сейчас. Буду честен, на прежнем рабочем месте я вас не вижу.

Небольшие паузы между предложениями в его речи положение не спасли. Пусть сколько угодно делает вид, что ему не все равно, но я-то понимаю, к чему он клонит.

– Почему? – упрямо вскинула голову.

Пусть хотя бы объяснит толком. Я что умственно отсталой вернулась из декрета? У меня была ответственная, но не руководящая должность. Уж выполнять поставленные задачи я точно смогу. Согласна, нужно будет время, чтобы втянуться, но я обязательно справлюсь.

– Потому что цели и задачи отдела были полностью пересмотрены за эти пять лет. Сотрудников стало почти в два раза больше, а их функционал изменился. Грубо говоря, вашей должности больше не существует…

– Но почему мне никто об этом не сказал? – расстроилась так, что начала возмущаться, даже не дослушав толком.

– Потому что документально это никак не было оформлено, – развел руками Тимур Артурович.

А я с неприязнью посмотрела на этого холеного молодого мужчину. Приехал из головного офиса и решает мою судьбу. А когда мы здесь по десять часов подряд на раскладных стульях сидели, что-то никто не интересовался, как живет недавно открытый филиал.

– Яна, – опять он не стал утруждаться и назвал меня просто по имени. – Поймите, сейчас ваш отдел практически непрерывно находится в командировках. Почти в полном составе. Вы готовы ездить семьдесят процентов рабочего времени?

– Нет, конечно, – отрезала, чуть не плача. – У меня двое маленьких детей.

– Двое? Я не знал, – задумчиво пробормотал мужчина.

– Две девочки. Старшей еще два года до школы. Работа очень нужна, – зачем-то разоткровенничалась я.

– Работа есть, – озадачил неожиданным заявлением. – Но не та, на которую вы рассчитывали. Впрочем, я уже объяснил, что ваш отдел работает иначе, и заниматься тем, что и прежде, все равно не вышло бы.

– Какая работа? – почти прошептала, понимая, что свою судьбу в ближайшие мгновения решу сама.

Действительно, зачем меня увольнять, если в командировки я ездить не могу, а от «щедрого» предложения откажусь сама? Так и получится, что увольняться буду по собственному. И все вроде бы по закону.

– Мне нужен личный помощник. Я человек новый здесь, и без секретаря как без рук. Но речь не о делопроизводителе или ответе на звонки. Нет, мне нужен кто-то, кто стоял у истоков, так сказать. И я считаю, что вы неплохо подходите на эту должность. Никаких командировок, график свободный, зарплата не ниже, чем в отделе. Плюс премии.

– И в чем подвох? – промямлила я.

Не может секретарь получать по итогу больше, чем квалифицированный специалист. И вариантов, при которых это возможно, не так уж много. Либо свободный график означает – бросай все и беги, когда и куда боссу удобно. Либо все еще хуже.

Уставилась на Тимура Артуровича, прикидывая, с чего бы мне такие волшебные условия обещает. Но лицо мужчины было таким же непроницаемым, как и минуту назад.

– Нет никакого подвоха, – пожал он плечами и продолжил тише, будто бы нас могли подслушать. – Кроме моего дурного характера. Еще я частенько предпочитаю работать из дома. Придется ездить туда-сюда с документами. На служебной машине, разумеется. В быту бываю беспомощен, так что может возникнуть необходимость в обеспечении обедами или общении с прачечной. Но все в рамках рабочего времени, обещаю. И да, самое главное, буду задавать вопросы о коллегах, и рассчитываю на честные ответы.

– То есть мне придется сплетничать?

– Не сплетничать, а помогать мне делать ставки на правильных «лошадок».

– Не очень понимаю вашу терминологию, – нахмурилась. – Но, наверное, я согласна. На первое время. Потому что никогда не приходилось работать на похожих условиях, и гарантировать, что задержусь надолго не могу.

В конце концов, мне следует поискать работу по специальности. Там где мои навыки все еще актуальны. А пока можно и об обедах для босса подумать. Почему нет? Занимаюсь этим дома на постоянной основе. А Тимур Артурович вряд ли удивит чем-то в плане пищевых предпочтений.

– Договорились, – директор широко улыбается, а у меня дрожь по спине пробегает.

И чему он так радуется? Разве хороший секретарь такая уж редкость?

5

Получив мое согласие, хоть и с оговоркой, Тимур Артурович потерял всяческий интерес к дальнейшему общению. Отправил в отдел кадров. Там же передо мной расшаркиваться не стали – просто положили на стол новую стопку документов и велели подписать. Занималась этим долго – внимательно вчитывалась. Потому что хотела получше понять, что меня ждет. А когда дошла до информации о зарплате, чуть ручку не выронила. На треть больше, чем оклад, на который я вышла. И к этому уже премии. С одной стороны, вроде бы радоваться нужно – такая сумма позволит не только выжить, пока идут суды с Сашей, но и ни в чем себе особо не отказывать. С другой стороны, какое-то внутреннее чувство подтачивает. Будто бы не туда свернула, не спокойно на сердце. Но и отказаться не выйдет – детей надо кормить, несмотря на любвеобильность их отца. А если выяснится, что интуиция не обманула, тогда уже уволюсь.

В итоге подписала все и вернулась в приемную директора. Теперь это мое рабочее место, нужно начинать обживаться. Забрала вещи из отдела и принялась заполнять ящики и полки. Телефон зазвонил минут через двадцать, и я не сразу поняла, что ответить нужно мне. Поспешила к столу, споткнулась о ножку стула и чуть не упала. Схватив трубку, поднесла к уху, одновременно рассматривая ногу. Не пострадали ли колготки? Дорогие, между прочим.

– Яна, кофе мне. И побыстрей, – рыкнул босс и отключился.

Я так и замерла в позе сбитой ласточки. Что? Кофе? А какой? Кто-нибудь знает, какой кофе пьет директор? А «побыстрей» что значит? Сколько у меня минут?

Не придумала ничего лучше, как позвонить главбуху. Нет, не потому что подумала, что кофе боссу носила она. Просто они могли бывать на каких-то встречах вместе, а информация о вкусовых предпочтениях не такая уж секретная.

Мария Семеновна не сразу поняла, что я от нее хочу.

– Кофе? Какой кофе пьет директор? Так. Обычно он ходит в кофейню на углу. «Кофе Тудей». Знаешь? Черный, с молоком, но без сахара. Обязательно совсем без сахара. И возьми пару пончиков, он их любит. А если за обедом отправит, то это в кафе через дорогу. Бизнес-ланч навынос.

– Спасибо огромное, Мария Семеновна! Я побежала.

И я действительно побежала. Странно, что в офисе до сих пор нет кофемашины. Разговоры об этом шли, еще когда я замуж собиралась. И так и не купили. А все потому, что у большинства сотрудников есть свои любимые кофейни неподалеку. Раньше это был целый ритуал – отделы по очереди выбегали за кофе, покупали друг другу, пробовали, рекомендовали, искали новые места. А теперь вот я тороплюсь за кофе директору… Из специалистов в секретари. Не такого я от первого рабочего дня ожидала.

Себе кофе тоже купила. И сладкую булочку. Пончики я совсем не люблю, считаю слишком жирными и вредными. Взбодриться же просто необходимо, а то что-то я приунывать начала. Вроде бы и поручение несложное, еще и за такую зарплату. А как-то не по себе все равно. Хотелось бы и от руководства подальше держаться, и по специальности работать. Развиваться в профессии, особенно после большого перерыва, очень важно. А я, получается, согласилась окончательно закопать все свои навыки.

Перед тем как войти к Тимуру Артуровичу, постучала. И сразу же толкнула дверь. Удивилась, что директор не один. Напротив его стола сидела очень привлекательная девушка. Она осмотрела меня пристально и сразу же отвернулась. Я негромко извинилась, что вот так ворвалась и поставила перед руководителем стаканчик с кофе. Рядом положила пакет с выпечкой. А гостья директора тем временем взяла из подставки мой стаканчик.

– Спасибо, – почему-то поблагодарила при этом Тимура Артуровича. – Как раз не успела кофе попить по дороге.

Я лишь выругалась про себя – так торопилась, что не остановилась в приемной, чтобы оставить свой стаканчик на столе. И вот теперь осталась без кофе. Резко развернулась на каблуках и поспешила уйти – не буду же требовать отдать обратно. Схожу на кухню, сделаю себе чай. И так перекушу.

Но и этим моим планам не суждено было сбыться – следующие три часа я, не отходя от стола, разбирала документы и отвечала на звонки. Иногда звонила сама по просьбе директора. Но в основном сортировала бумаги. Сколько же Тимур Артурович без секретаря работал? И что совсем некому было этим заниматься? Просто складывали все в кучу в надежде на что? Что само как-то? Представила договора и прочие документы, самостоятельно разлетающиеся по кабинету и укладывающиеся на нужные полки. Еще и неподписанных бумаг ворох – бардак какой-то. Или просто кто-то слишком много работает из дома?

На обед Тимур Артурович, к счастью, ушел своими ногами. Правда, не один. Все с той же девушкой, которая не пойми чем все это время занималась в его кабинете. Вышли вдвоем, директор предупредил, что будет отсутствовать весь перерыв. Девица опять мазнула по мне неприязненным взглядом. Но когда за ними закрылась дверь приемной, я выдохнула. Это же значит, что и у меня обед. Можно, наконец, передохнуть и расслабиться. И маме позвонить – как там девочки?

Именно это и сделала в первую очередь. И зря. Разговаривая с мамой, чуть не расплакалась. Так хотелось поделиться, как несправедливо со мной обошлись. Сдержалась с большим трудом, поэтому и закончила разговор очень быстро. У них все хорошо, у меня, допустим, тоже.

Пообедала нормально только благодаря Марии Семеновне. Она позвала к себе в кабинет и угостила домашней едой. Так умилительно – именно это и было одним из теплых воспоминаний о работе. Наш главбух, сколько ее помню, всегда приносила домашние вкусности.

Когда перешли к чаю, она посмотрела на меня сочувственно и покачала головой.

– Яночка, будь осторожна с этим Гараевым. Слухи нехорошие ходят о нем. А ты молодая, красивая. И замужняя.

– А что именно болтают? – спросила я без особого интереса.

Сплетням верить не считаю нужным, но, возможно, информация окажется полезной.

– Говорят, что не просто так его из головного офиса к нам отправили. Сослали практически. Набедокурил он там что-то с дочкой собственника.

Поморщилась от услышанного. С одной стороны, не мое дело, с другой, обиженный мужчина не лучший кандидат в начальники. Плюсом теперь еще начну в умственных способностях Тимура Артуровича сомневаться – не за таланты, значит, кресло занимает, а по знакомству. И стоило ли ломать карьеру из-за девушки? Надеялся стать любимым зятем, а получил от ворот поворот? Впрочем, не мне злопыхать – я тоже больше не могу счастливой личной жизнью похвастаться.